"Николай Сергеевич Оганесов. Двое из прошлого (Повесть) " - читать интересную книгу автора

время им тоже предстоит покинуть темный, неуютный двор с покосившейся
колонкой в центре и переехать в новые, благоустроенные квартиры. Пройдет
несколько месяцев, на этом месте построят новый дом или разобьют сквер с
модерными, неудобными для сидения скамейками и коротко остриженными
газонами, и мало кто вспомнит о старом здании, некогда украшавшем улицу
своим лепным фасадом, высокими окнами, крутой черепичной крышей...
Мои праздные размышления о судьбе обреченного на снос строения
прервал Костя Логвинов. Он вышел из подъезда и, ежась в своем коротком
замшевом пальто, показал большим пальцем вверх, что означало: "Есть
новости, и неплохие". Повинуясь его знакам, я вошел в подъезд. Внутренние
стены, выкрашенные синей масляной краской, были покрыты разводами инея. От
них несло таким холодом, что я с невольным сожалением вспомнил об
оставшемся дома старом, но теплом пальто и подумал, что зря не послушал
жену и надел плащ на тонкой подкладке из искусственного меха.
- Нам в четвертую квартиру, - сообщил Костя и, как человек, успевший
освоиться в новой обстановке, стал быстро подниматься на второй этаж,
перепрыгивая через ступеньки.
Лестница была широкая, с массивными, вытертыми до глянца перилами. Из
большого овального окна, напоминающего неправильной формы иллюминатор, на
межэтажную площадку падал дневной свет. Пожалуй, здесь было светлее, чем
во дворе.
На втором этаже мы попали в высокий, выложенный кафелем холл, от
которого шли два просторных коридора.
Нужная нам квартира с жестяной "четверкой" на двери была рассчитана
на несколько семей: рядом с кнопками звонков в стандартные рамки были
вписаны фамилии жильцов.
Минуя высокие массивные двери, выстроившиеся по обе стороны коридора,
Логвинов провел меня в огромную квадратную комнату, где нас встретила
худенькая, ниже среднего роста, женщина лет тридцати.
- Ямпольская Елена Борисовна, - представил ее инспектор и тут же
попросил: - Елена Борисовна, повторите, пожалуйста, этому товарищу то, что
рассказали мне.
Женщина перевела на меня большие печальные глаза, как бы раздумывая,
действительно ли необходимо повторять, прошла к окну и присела у
письменного стола.
- Хорошо, - сказала она, кутаясь в пуховый платок, и мне показалось,
что она греется от света настольной лампы. - Что именно вас интересует?
- В котором часу вы легли спать?
- В половине третьего, - не меняя выражения, ответила она.
- Почему так поздно?
- Работала.
Особой разговорчивостью Ямпольская, видно, не отличалась, и Логвинов
пришел ей на помощь:
- Елена Борисовна - переводчица. Как раз вчера ей принесли работу на
дом, - и, обращаясь к ней, уточнил: - Я вас правильно понял?
Облокотившись на подоконник, я стоял метрах в трех от письменного
стола и почему-то не мог отвести взгляда от рук женщины, на которых сквозь
тонкую кожу проступали веточки кровеносных сосудов.
- Я болею, - нашла нужным пояснить женщина. - Руководство нашего
института попросило выполнить срочную работу. Перевод надо сделать сегодня