"Фрэнк О'Коннор. Пьянчужка" - читать интересную книгу автора

никак не мог поставить кружку обратно на стойку. Очевидно, стойка слегка
подросла. На меня напала тоска.
- Вот такие дела, - сказал отец с благоговением в голосе и протянул
руку за кружкой. - Упокой господь, душу бедного грешника, куда бы она ни
сподобилась попасть.
И тут он осекся, посмотрел сначала на кружку, потом на сидевших вокруг.
- Вот те на, - сказал он как нельзя более добродушно, явно намереваясь
обратить все в шутку, хотя такая шутка была, на его взгляд, в дурном
вкусо. - Кто тут приложился к моей кружке?
Воцарилось молчание. Кабатчик и его старуха воззрились сначала на отца,
потом на его кружку.
- Никто к ней, мил-человек, не прикладывался, - сказала одна из
посетительниц с оскорбленным видом. - За кого ты нас принимаешь?
- Здесь никто не польстится на чужое, Мик, - сказал обиженный хозяин.
- Но кто-то же польстился, - сказал отец, переставая улыбаться.
- А если и польстился, так ищи среди тех, кто был к кружке ближе, -
сказала не без намека хозяйка, бросив на меня ехидный взгляд. И тут до
отца постепенно начало доходить, что произошло. Он нагнулся и потряс меня.
Я, надо полагать, смотрел на него блаженно-отсутствующим взглядом.
- Что с тобой, Ларри? - испуганно воскликнул отец.
Питер Краули взглянул на меня и осклабился.
- Неужели он целую пинту вылакал? - удивленно просипел он.
Вылакал и даже не поперхнулся. А теперь меня начало выворачивать. Отец
в ужасе отшатнулся от меня - не дай бог попадет на новый костюм! - и
мгновенно распахнул заднюю дверь.
- Быстро во двор, во двор, во двор! - закричал он.
Во дворе у меня перед глазами возникла залитая солнцем стена, вся в
плюще. Я метнулся к ней. Замысел был великолепен, но исполнение слишком
стремительным: я врезался прямо в стену и, как мне показалось, крепко ее
саданул. Как вежливый мальчик, я сказал "извините", и на меня опять
накатило. Отец, боясь испачкать костюм, подхватил меня сзади и, пока меня
рвало, предусмотрительно поддерживал мне голову.
- Ну вот и умница! - подбадривал он меня. - Выплеснешь из себя всю
дрянь и сразу станешь молодцом.
Но пока я не был молодцом. О молодце не могло быть и речи. Я испустил
пронзительный вопль. Отец потащил меня обратно в пивную и усадил на скамью
рядом с темными шалями. Они сразу же поджали губы, приняв оскорбленный
вид, - как же, ведь отец осмелился заподозрить иx в том, что они выпили
его пиво.
- Господи помилуй, - сказала одна из них, глядя на меня жалостливо. -
Каков папаша, таков и сынок.
- Мик, - сказал встревоженный кабатчик, посыпая опилками там, где я
наследил. - Мальчонке вообще здесь быть не положено. Забирай-ка его
поскорей домой, пока он не попался на глаза фараонам.
- Боже милостивый! - завопил отец, заводя глаза и заламывая руки -
признак глубочайшего отчаяния. - За что мне такое наказание? Что теперь
скажет его мать? А ведь все из-за того, что наши женщины не хотят сидеть
дома и смотреть за собственными детьми, - процедил он сквозь зубы в
назидание темным шалям, - Что, кебы уже уехали, Билл?
- Давно уж и след простыл, - ответил Билл.