"Бен Окри. Голодная дорога " - читать интересную книгу автора

невыносимо жарко. Призыв к тишине был повторен. Он стал новой причиной
насмешек. Папе пришлось повысить голос и показать толпе свой добрый кулак,
прежде чем шум сделался более-менее контролируемым.
Старейшина сотворил возлияния у обоих столбов дверей, помолился за нас
и поблагодарил предков, что я был найден, и попросил их, чтобы я больше не
терялся. Закончив либацию*, он пустился в долгую бессвязную речь, приглашая
нас стать новыми съемщиками в поселке, отпуская острые зазубренные стрелы в
сторону реальных и воображаемых врагов, а также сыпя каскадом поговорок,
притч и анекдотов, которые падали как камни в глубины нашего голода. Чем
дольше тянулась его речь, тем более кислыми становились лица. Его пословицы
сделали нас еще более голодными, резкими, раздражительными. Когда старик
утолил свой голод по произнесению речей, Папа отблагодарил его за добрые
намерения. Он выразил пожелания всеобщей безопасности и доброго здоровья и
помолился за всех присутствующих. Старик разбил орех кола. Он протянул
дольку Папе, который пожевал ее немного и отдал, сопровождая молитвами,
Маме, а Мама - мне.

* Либация - молитва, обращенная к духам предков.

Собранию была роздана выпивка. Для мужчин в больших количествах были
закуплены огогоро и пальмовое вино, для женщин - пиво, и легкие напитки для
детей. Пока напитки разливались и протягивались сгоравшим от жажды, один из
мужчин начал затягивать песню, и какая-то женщина сказала:
- Мужчины начинают петь только в одном случае - когда готова еда.
Женщины разразились смехом и песня мужчины была похоронена в насмешках.
Женщины на манер деревенского хора начали свою любовную песню, но Папа, как
всегда озорной, схватил бутылку и ложкой начал выстукивать на ней свой ритм,
испортив ритм женщин. Затем каждый начал горланить свою песню и на какое-то
время все голоса слились в единый гвалт.
Празднество стало немного буйным. Комната не была рассчитана на такое
количество людей, занявших буквально каждый уголок, и даже стены трещали в
протесте. Одежды падали с крючков и вешалок. Ботинки Папы передавались из
рук в руки, вызвав новый поток шуточек, и в итоге были просто выброшены в
окно. В комнате было так жарко, что все неистово потели. От жары все
присутствующие выглядели старше своих лет. Дети плакали, усиливая всеобщее
раздражение и голод. Но выпивка развязала языки, и тысячи споров заполнили
атмосферу. Одна из женщин спросила Маму, как ей удалось меня найти. Мама
рассказала ей многое из того, что не говорила мне, но промолчала о травнице.
Сборище начало оглашаться громкими голосами, и каждый предлагал свою версию
всем известной истории о похищении. Женщина заговорила о мудреце, который
прячет ребенка в зеленой бутылке. Другая женщина, проявлявшая заметный
интерес к Папе, рассказала, как ее сестра была найдена плывущей в потоке и
на голове ее была корона в священных бусах.
- Это ложь! - вдруг ко всеобщему удивлению сказала Мама. - Ты никогда
нам не говорила, что у тебя есть сестра.
Вмешался Папа, который ударил ложкой по бутылке. Он встал, запел и
пустился в пляс. Мужчины запели вместе с ним популярную песню о сладкой
жизни, которая высмеивала вечные женские свары. Папа продолжал петь свою
песню и пытался поднять всех на танцы. Но в комнате не хватало места для
танцев, и Папа, порядком набравшийся, стал оскорблять всех, кто не отвечал