"Александр Ольбик. Падение черного берета" - читать интересную книгу автора

существа. Когда они подошли ближе, раздался невнятный, заплетающийся голос:
- Это ты, Славик?
Карташов нащупал включатель и зажег свет. Две седые головы выглядывали
из-под грязного лоскутного одеяла. Пожилой мужчина поднял голову и красными
заспанными глазами уставился на гостей.
- А-а, это ты, - только и сказал он.
- Это я, Иван Егорович, - Карташов присел на край тахты. - Не узнаешь?
Сергей - ваш квартирант...
- Да не может быть! Мать честная, только сегодня тебя с Тамаркой
вспоминали. Откуда, Сережа, свалился? - он хотел подняться, но Карташов его
остановил.
- Лежи, я на минутку. Хочу взять кое-какие свои шмотки...Где-то тут
ботинки и свитер.
Мужичок протер глаза.
- Там, на столе, бутылка...принеси, выпьем за встречу...
- Мы на колесах. Отдыхайте. Я свое возьму и - вперед.
- Погодь, кажись, моя старуха твои вещички того...за бутылку. Думала ты
больше не вернешься...Извини, жизнь такая раздолбанная...
- Пошли отсюда, - потянул за рукав Одинец.
- А где Славка?
- Может, в коморке спит.
Карташов прошел через вторую комнату и откинул сухо протрещавшую
бамбуковую занавеску. В крохотной комнатушке, на брошенном на пол тюфяке,
спал парень. Открытый рот на сером испитом лице резко выделялся
бездонностью. В уголках губ застыли молочные пенки. Рядом на полу стояла
кружка с отбитым краем, наполовину наполненная брагой.
- Пошли отсюда, - повторил Одинец. - Это мне напоминает мою прошлую
житуху.
- Я на этом тюфяке шесть месяцев кантовался. Но у меня был порядок.
Даже цветы стояли.
- А где же этот парень спал?
- На нарах, где-то под Челябинском. Недавно освободился. Славка,
чмокнув во сне губами, отвернулся к стене. Карташов увидел на его ногах свои
шузы, но не подал вида.
В комнате, на тахте, уже раздавался храп и они, не задерживаясь, вышли
из дома.
- Наверное, пол-России в такой лежке, - сказал Одинец.
- Полэсэнге. Выпил и - нет проблем!
Возвращаясь на Ткацкую, возле метро "Алексеевская", Одинец попросил
остановиться, чтобы купить сигареты. Когда он ушел, Карташов от нечего
делать стал наблюдать за редеющей толпой, снующими возле подземки людьми.
Его взгляд привлек человек, наклонившийся и что-то бросивший в лежащую на
земле не то кепку, не то фуражку. Он присмотрелся и увидел в желтом свете
фонарей человеческий обрубок - без обеих ног и одной руки. И только угол
тельняшки, выступающий из-под камуфляжа, говорил о социальной принадлежности
калеки. "Нет, это, наверное, сон, - мучительная мысль пронзила Карташова. -
Этого быть не может".
Прикурив сигарету, он вышел из машины и направился в сторону
человека-обрубка. "Нет, это не сон, это самый настоящий Костя Татаринов!".
На низкой подставке сидел бывший рижский омоновец Костя Татаринов. Вернее,