"Эдвард Олби. Все кончено (Пьеса в двух действиях) " - читать интересную книгу автора

ними, при них; помогал им получить в последний раз то, что им хотелось. Я по
своей воле приходил к ним, а они сидели поодиночке в камерах смертников;
некоторые в последние недели обращались к богу, или отдавались во власть
страха, или впадали в оцепенение. Некоторые, но не все...
Жена (снова о своем). Какой я была девочкой, когда он ко мне пришел.
Врач. Видите ли...
Жена. Видите ли? (С коротким смешком.) Никто не слушает.
Врач. Мне... восемьдесят шесть лет... а это, как заявил мне мой внук...
или это был мой внучатый племянник? Я их всех путаю. (Доверительно.) Все они
на одно лицо - и у всех длинные волосы, словно парики... так мне,
признаться, кажется, хоть я и знаю, что это неверно... (не без
вожделения)... длинные, красивые, до самых плеч... А на концах загибаются...
светлые волосы... словно у рыцарей. Так вот, они как-то сказали... вернее,
один из них сказал... (Негромко, но с ударением.) "Восемьдесят шесть!
Значит, каюк!" Конечно, я знал, что это означает, но не подал виду, а только
спросил, о чем это они. "Восемьдесят шесть - и каюк!" Разве я... И вдруг я
понял. Я понял, что мне хочется прижаться к этим светлым волосам губами...
Сын (напряженно, настойчиво). Я вас не понимаю!
Врач. Я только продолжаю свою прежнюю мысль... Всех нас влечет...
(улыбаясь краешком рта)... источник, в котором мы погибаем. Внезапно я
возлюбил своих палачей... не буквально, конечно, но мне захотелось прижаться
к ним... обнять их, ибо мы ищем тепла и даже любви тех, кто говорит нам, что
мы должны умереть, что подошел наш срок.
Любовница (после паузы). А я верю, что надо убивать. В НЕКОТОРЫХ
случаях, НЕКОТОРЫХ людей.
Жена. Ну, КОНЕЧНО, была бы теория, за практикой дело не станет.
Друг (спокойно, но с отвращением). В это НЕЛЬЗЯ верить.
Жена. Разве? А ты забыл про свою жену?
Друг (потрясен ее словами, однако отвечает мягко). Как ты можешь? Я ее
не убивал.
Жена. Всего лишь... развелся с ней. Ведь не мы ее прикончили... нашим
поздним... летним союзом. Были и другие. Наше взаимное сострадание тогда у
озера... это не оно отшвырнуло неуравновешенную женщину, которая еще могла
печь хлеб и принимать гостей, во мрак животного состояния. Нет, дорогой, то,
что мы спали друг с другом, так это теперь называется, было бы еще ничего.
Развод. Боязнь ОДИНОЧЕСТВА. Так что не говори МНЕ, что ты не признаешь
убийства. Ты его признаешь. И я тоже. (Показывает на Любовницу.) И она. И
высказывает это прямо.
Сын (не двигаясь). Я ХОЧУ ПОГОВОРИТЬ С НИМ.
Друг (Жене. Тихо, но напряженно). Ты же сама говорила, что она
сумасшедшая. Вы все это говорили.
Жена (рассеянно, словно во сне). Разве? Возможно, я хотела сказать, что
она близка к сумасшествию. (Загадочная улыбка.) Возможно, как и все
остальные. (Сыну.) Так поговори с ним. Можешь начинать каждую свою фразу
словами: "В первый и последний раз". И он по крайней мере не будет
возражать. Впрочем, я бы не советовала. (Сухо.) Расплачешься. Чувств у тебя
так немного, что не стоит их растрачивать.
Сын (матери, сдерживая бессильный гнев). Но он умирает.
Жена (печально, успокаивая, объясняя). Я ЗНАЮ.
Друг (говорит негромко, словно про себя). Ее болезнь прогрессировала, я