"Генри Лайон Олди. Маг в законе 1" - читать интересную книгу автора

* * *

- Как велишь, благодетель? - неприветливо осведомился Друц, шагая рядом
с Ермолай Прокофьичем по широкому двору. - В нижние хоромы, в зимнюю
подызбицу идти? Или на крыльце погутарим? Ишь, каково крыльцо-то у тебя -
перильца, ступенечки, ставенки резные, окна расписные...
Купец словно и не учуял подначки.
Остановился, мечтательно огляделся по сторонам; зачем-то хлопнул Друца
по плечу.
Ве-есна, дескать!
- Что, неужто в верхние горенки зазовешь? - не унимался Друц, на
которого сегодня болтливый стих напал. - Честь, честь-то какая! Ажио в
брюхе урчит!
- Заврался ты, шиш лесной, - без злобы откликнулся купец, в упор глядя
почему-то не на лошадника, а на тебя, Княгиня. - И в горенки не позову, и
в подызбицу гнать не стану. И на крыльце отродясь с гостями не сиживал,
хучь ссылочными, хучь какими.
Он подумал о своем, невпопад жуя красными, пухлыми, едва ли не
девичьими губами.
- Во флигелюшку пойдем, - решил наконец. - Во-он туда. Видите?
Ты увидела.
Между амбаром и торцом избы, в глубине, почти сплошь укрытый глухим
кустарником (летом, в листве, и вовсе не разглядишь!) хоронился маленький
флигель в один этаж. Не деревянный - редкого здесь красного кирпича.
Да, Княгиня, ты увидела! И еще ты увидела, что лукавый купец и впрямь
долго размышлял, прежде чем позвать ссыльных в свою "флигелюшку". Тайные
разговоры разговаривать? Вряд ли. Для таких разговоров и изба подойдет, а
еще лучше во дворе, без посторонних ушей, вполголоса...
Что ж тебе занадобилось, мил человек, Ермолай свет Прокофьич?!
Всю короткую дорогу - остаток двора, тропка в кустарнике, две ступеньки
ведут к двери с бронзовым кольцом - ты старалась не думать об этом. К
чему? Само всплывет; а не всплывет, значит, не надо. Вспоминалось другое:
салон у мадам Голутвиной, богемные посиделки, и штат-цензор "Воскресного
вестника"
втолковывает двум младым борзописцам, что у изб не бывает флигелей. Не
бывает, и все тут. Борзописцы огрызались - мол, ваша въедливость, не суйте
нос, не прищемят! - дурацкий спор ширился, захлестывая весь салон без
остатка, пока наконец кто-то не приволок из библиотеки толковый словарь
г-на Ахилло, где черным по белому излагалось для сомневающихся:
"Изба - комплекс деревянных построек... этимология слова... общее
понятие включает в себя до шестнадцати строений, считая флигели".
Штат-цензор "Вестника" на миг заткнулся, обиженно выпил рюмку тминной,
заел расстегайчиком - и через минуту "ихняя въедливость" уже доказывал
борзописцам, что изба - избой, флигель - флигелем, а вот матросским
тесаком никогда в жизни нельзя расколоть человеку череп, как это описано в
пиратской повести вышеупомянутых борзописцев. Спор вновь разросся, и
кто-то (не тот ли умник, что словарь раздобыл?!) удрал на улицу - искать
подходящий тесак...
- Ну, сперва по махонькой!