"Генри Лайон Олди. Маг в законе 2" - читать интересную книгу автора

ухарем "бабьего лета": все дорожки были щедро засеяны палой листвой.
Золота под ноги! червонного! и все бабы - мои! Даже вязь паутинок дрогнула в
воздухе
чудо-маревом; скользнула по лицу, защекотала и исчезла, как не бывало.
Впрочем, ослепительно голубое небо еще напоминало о жарком, слишком жарком
лете, когда селяне всем обществом устраивали "Дождевые моления". Помогало
слабо.
"Скоро крестный ход, - подумалось невпопад. - Владыка собирался
внутренние стены под мрамор отделать... Если братья Степановы не
разболеются с ходом идти - отделает. Тысячу рублей пожертвуют, никак не
меньше... Степановы, они набожные..."
Крестного хода Озерянской иконы Богородицы харьковчане ждали, как манны
небесной. Тридцатого сентября святой образ переносился в Покровский
монастырь на зимние месяцы из Куряжа; двадцать второго апреля икона
торжественно возвращалась обратно. Помимо сего были установлены два малых
крестных хода летом: из Куряжа на Озерянку, место первого обретения иконы,
и, спустя две недели, обратно.
Большого скопления народу малые хода не собирали.
А жаль. Как писал профессор Миллер: "Пребывание иконы в Покровском
монастыре - вернее, в его храме, превращенном после учреждения
архиерейской кафедры в кафедральный собор - сильно отразилось на его
материальном состоянии".
В какую именно сторону отразилось - о том умный профессор не писал. И
без писаний ясно...
Вздохнув, отец Георгий пересек наискосок двор и заспешил к
архиерейскому дому. В былые времена здесь стояла небольшая постройка из
дерева - настоятельская келья, место жительства слободских владык. Но еще
при преосвященном Павле вместо "халабуды", как келью стали презрительно
дразнить не только в народе, но и среди иереев, возвели каменный корпус.
Ох, и любил же пышную роскошь преосвященный Павел, епископ харьковский,
бывший ректор Смоленской семинарии! Нашел, вымолил, выбил деньги на дом,
где нашлось место даже для домовой "Крестовой" церкви в верхнем этаже,
близ владычных покоев; и на коллегиум по Бурсацкому спуску хватило, и на
богатый гардероб осталось, на экипажи, породистых рысаков, мебель,
картины...
Упекли преосвященного в Астрахань, после девяти тучных лет "на югах";
упечь-то упекли, а долги остались.
Который уже владыка на престоле сменяется, а все никак не выходит
расплатиться до конца.
- Стой, отец Георгий. Да стой, кому говорю!.. ишь, разогнался, ноги-то
молодые...
Нынешний архиепископ, владыка Иннокентий, сидел близ дома на лавочке.
Лист кленовый в руках вертел.
- Благословите, владыка! - отец Георгий вдруг сам себе напомнил
тароватого паломничка у ворот; это оказалось неприятно.
- Садись рядом, отец Георгий! - кленовый лист осенил священника
крестным знамением. - Молчать будем.
Осторожно присев на край скамеечки, священник искоса бросил на владыку
быстрый взгляд и поспешил сделать умное выражение лица. Несмотря на
любимую игру в "простака", владыка Иннокентий был куда как непрост. Ректор