"Генри Лайон Олди. Маг в законе 2" - читать интересную книгу автора

подол прямо к ногам, дабы не обнажиться во время казни пред чужими людьми.
Но красавицу Тамару приличия интересовали примерно в той же степени,
как и благотворительность в пользу голодающих эфиопов.
Княжна не была бесстыдницей.
Отнюдь.
Княжна была слабоумной.
Помнится, при вашем первом знакомстве ты испытала изумление, едва ли не
физическую боль: никак не удавалось почувствовать девушку. Любой посыл
даже не разбивался - увязал в безответной трясине. Как если бы вместо
Тамары перед тобой стоял жандармский офицер из "Варваров". Сходство
усиливалось тем, что внешностью княжна очень напоминала отца. Сам отец с
отменной вежливостью представил вас друг другу - "Моя дочь, Томочка. А
это, родная, моя новая жена. Если хочешь, зови ее просто Эльзой..." - ты
же радушно взяла девушку за руку и едва удержалась, чтоб не вскрикнуть.
Радушие за равнодушие. Рука была абсолютно пустой. У людей так не
бывает.
Девушка ничего не ответила, глядя мимо тебя; потом, когда ты отпустила
ее руку, Тамара улыбнулась своим мыслям и медленно пошла прочь,
сопровождаемая матушкой Хорешан.
- Не обижайся, Эльза, - тихо сказал Джандиери, дернув щекой. - Сама
видишь...
Эльзой вместо старой привычной "Раисы Сергеевны" он стал называть тебя
сразу по приезде. Ни разу не сбился, не оговорился, не подмигнул со
значением - любому на его месте была бы простительна ошибка, любому, но не
Циклопу. Впрочем, каждое из этих имен имело равное право на существование
- никакого права.
Мишура.
- Я не обижаюсь, - ответила ты.
Ты действительно не обижалась. Нельзя обижаться на тополь, на ветер, на
иволгу в ветвях, если они забудут отозваться на твое приветствие. Нельзя
обижаться на бедную, ни в чем не виноватую Тамару Джандиери.
Тогда ты еще не знала, что полюбишь несчастную. Ты думала, что девушка
- немая, в придачу к слабоумию. И впрямь, больше двух месяцев ты не
слышала от нее ни слова. Дача, купленная князем по случаю, раньше
принадлежала Голицыным и скорее походила на обустроенную усадьбу; здесь
вполне можно было жить круглый год. В получасе езды, на месте другого
своего имения, добросердечные Голицыны учредили дом призрения для сирых и
убогих - ты полагала это гримасой судьбы. Ведь правда, Княгиня моя! -
богадельня там, и богадельня здесь, вопрос лишь в позолоте; вернее, в ее
наличии или отсутствии.
Тебе казалось, что у вас много общего: убогая Тамара Джандиери и убогая
Рашка-Княгиня, две искалеченные птицы, запутавшиеся в силках.
Ты ошибалась.
- Здравствуйте, Эльза, - августовским душным и пыльным утром бросила
тебе на бегу Тамара. И во весь дух припустила в сторону пруда, вынуждая
матушку Хорешан ковылять следом, крича что-то по-грузински. Тебе некогда
было вслушиваться в смысл чужих слов, некогда и незачем. Ты просто
смотрела на беглянку и ее верную дуэнью, а в голове пойманным воробьем
билась мысль: "Она не немая! Она разговаривает!.."
Тамара разговаривала еще полторы недели. Демонстрируя наличие здравого