"Рэй Олдридж. Фабулариум" - читать интересную книгу автора

струилась по поверхности Сноу потоком тепла, и это убило его.
- Нет, - покачал я головой. - Нет, Лагамар не умер, хотя и был сильно
ранен. Он воззвал к демону.
Дру оскалила свои мелкие острые зубы и издала злобное шипение. Ее звери
подались вперед, глаза их горели от возбуждения, в них светилась жажда
крови.
- Следите за своими животными, леди, - сказал я. - Если они нападут на
меня, мне придется повредить вашу собственность.
Она презрительно посмотрела на меня; очевидно, она не поверила в то,
что я могу бороться со зверями. Но все же повелительно щелкнула пальцами, и
животные унялись.
Я подождал минуту.
- Мне продолжать? - спросил я.
- Да. Почему бы и нет?
- Лагамар воззвал к демону, и тот вытянул тепло из внешней оболочки его
тела, оставив скорлупу из холодного камня вокруг горячего сердца божества.
Лагамар уменьшился, но пылал жарче, чем когда-либо. И это было началом его
падения. Он вскоре привык к более сильному жару своего нового уменьшившегося
сердца. И когда его температура, по прошествии нескольких лет, понизилась,
он испугался и снова призвал демона. И снова тот собрал и сконцентрировал
тепло Лагамара, скрывая его все глубже среди мертвых останков его прежнего
существа, И его сердце раскалялось все больше.
Жизнь Лагамара текла все быстрее, он горел все ярче, все глубже хороня
себя в своем собственном теле, и так шло год за годом.
Сейчас он очень мал, совсем крошечный. Он больше не помнит ни о демоне,
ни о своем народе, ни о Смерти. Он вечно пылает в центре Сноу, яркая
искорка, потерявшаяся в золе некогда живого мира.
Так говорит легенда.
- Я думаю, что он забыл и о тех из Дру, кто еще цепляется за свою
бесцельную жизнь, - произнесла посетительница сдавленным, прерывающимся от
горечи голосом.
Меня всегда поражает этот страстный, взрывчатый отклик на мои
механические построения. Я строю свои рассказы по определенному алгоритму,
руководствуясь только холодным расчетом, пользуясь одними и теми же
заученными ходами - и вдруг такая страсть? Откуда это?
Если бы я мог испытывать чувства, я бы, наверное, пожалел моих
клиентов, которых так ранит моя грубая ремесленная работа. Но даже если у
меня и есть сердце, то оно столь мало, так безнадежно затеряно в пепле моего
бесконечно долгого бессмысленного существования, что и найти его нельзя.
Дру двигалась, будто пробуждаясь после долгого сна. Она протянула мне
руку, и я подсоединил к ней шину, которая перевела оплату за мои услуги с ее
счета на счет компании.
Она долго смотрела на меня, лицо ее снова стало бесстрастным.
- Я решила поблагодарить тебя, - наконец произнесла она.
Она сняла красный камень со своей шеи. Серебряная цепочка зазвенела,
ударившись о поверхность моего стола, когда она положила самоцвет передо
мной. Затем она вышла, не сказав больше ни слова. Я положил камень в карман.
То, что я чувствовал в этот момент, очень напоминало удовлетворение.
Остальные мои чувства я и сам бы не смог описать.
Едва Дру ушла, между занавесами проскользнул следующий клиент. Его