"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу автора

холодный вербинский взгляд.
"Дай только выздороветь! - как бы говорил он. - Дай только
выздороветь!"
Довгань нервничал и, как утверждают очевидцы, вскрикивал по ночам:
- Не виноватая я! Я как лучше хотела!
Из чего мы можем сделать вывод, что в прошлой жизни Довгань,
несомненно, был женщиной.


* * *

После этого подвига я стал перечитывать всякого рода героические
произведения и неожиданно увлекся биографией генерала Карбышева. Облитая
фашистами на жгучем морозе водой обнаженная генеральская фигура как
наваждение стояла перед глазами.
- А ты смог бы, как генерал! - спрашивал я себя и сам же себе
отвечал: - Херушки.
Но однажды, возвращаясь домой все той же последней электричкой,
почувствовал, что все-таки могу еще побороться с собственной
слабохарактерностью.
Шумной ватагой мы высыпали на дремавшую после долгого ненастного дня
кунцевскую платформу. Тусклые звезды жухло поблескивали на зимнем небе, а
передо мной вновь возник немым укором заиндевевший генеральский торс. И
снова внутренний голос спросил с педагогической интонацией:
- А ты смог бы, как он?
"Эх, мама, была не была!" - подумалось мне.
Неведомая сила подхватила меня, и я, поддавшись необъяснимому порыву,
стремительно приступил к стриптизу, сбрасывая с себя многослойное,
соответствующее погоде барахло.
- Лови, пацаны! - прокричал я, разбрасывая в разные стороны все, что
было на мне надето, включая толстые шерстяные носки.
- Трусы скинешь? - заботливо спросили коллеги.
Школа циркового училища давала о себе знать - удивить их было
практиче-ски невозможно.
До общаги оставалось метров пятьсот. Не больше. Градусник показывал
минус 25 - не меньше. Раздевшись, я почувствовал неожиданное тепло. Даже не
тепло, а жар. Жар дурной смелости. Мои босые ноги подминали под себя мягкий
бархатный снег, и сознание собственного бесстрашия расперло мое самолюбие
до размеров индюшачьего зоба. Буйная радость переполняла меня - радость,
которой хотелось поделиться. Но с кем? Не с моими же непробиваемыми
однокашниками, которые, занятые интеллектуальной трепотней, ушли далеко
вперед. Зато слева от меня новогодним подарком возник хрупкий силуэт
девушки, короткими перебежками направля-ющейся к дому.
- Здравствуйте, девушка! - сказал я, бесшумно обойдя ее справа и
появившись на фоне темного переулка как белоснежный падший ангел. Девушка,
повстречав в холодной январской ночи весело здоровающегося с ней голого
мужика, неправильно отреагировала на мое вполне дружеское приветствие.
Вместо того чтобы вежливо откликнуться на пожелание здоровья, она как-то
странно всхлипнула, после чего по-медвежьи повалилась на спину и принялась
причитать: