"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу автора

- Не согласится! - уверенно сказал я. - На "Волгу" он не наскребет.
Ему "Москвич" подавай.
Затянув потуже ремни, мы постучались в капитанский кабинет. Он
добродушно похлопал Валеру по плечу и спросил ласково:
- Явился, ебть?
- Значит, так, товарищ капитан, - начал отчитываться Валера, - мать
поговорила с кем надо, объяснила ситуацию, те пошли навстречу, так что
можете вашу "Волгу" хоть завтра забирать.
- Как "Волгу"? - опешил Чумаков. - Почему "Волгу"? На хрена "Волгу"? У
меня и денег-то на нее нет. Мне "Москвич" нужен.
Я оказался прав. Со свободной наличностью у капитана было туговато.
- "Волга" еще какая-то, ебть! - возмущенно бормотал он.
По всему было видно, что ему и слово-то это неприятно - "Волга"!
- Ну, что же поделаешь? Нет пока "Москвичей", - включился я. - Где же
их взять, если нету? Правда, обещали, что через полгода могут быть, но
знаете, как бывает...
- Через полгода? - обнадежился капитан. - Ну, полгода - это еще
полбеды. Полгода можно и подождать. Не срок - полгода-то, ебть.
- А как с Валерой? - осторожненько спросил я.
- А что с Валерой? А ничего с Валерой, - похохатывал капитан, -
посадим его на тарелки. Будет в тарелки бить. Какой же оркестр - без
Савельева. В смысле, без тарелок. Тарелки есть важнейшая функция духового
оркестра. Ведь так, Савельев? А, ебть?
Савельев, в знак согласия, мотнул головой. Так была получена
долгожданная отсрочка.
Поутру мы выстукивали на плацу бравые марши, а вечерами, закрывшись в
каптерке, попивали потихоньку водочку-заразу и вспоминали завистливо
гражданскую жизнь. Само собой понятно, что, собравшись через полгода в
очередную автомобильную командировку и благополучно вернувшись обратно,
Валера с грустью вынужден был доложить капитану, что с "Москвичами"
по-прежнему напряженка, но директор клятвенно обещал и даже божился (здесь
Савельев, по-моему, перегнул палку), что через три месяца, может быть,
что-то и проклюнется.
Чумаков выслушал внимательно, ругнулся своим излюбленным "ебть" и
поверил.
А что ему оставалось делать? Прошло еще три месяца, потом еще три, и
еще три, и так бы и докатились мы на вожделенном капитанском "Москвиче" до
самого дембеля, если бы не вожжа под хвост. Я устал. Я устал и решил
отдохнуть в госпитале. Сказав Чумакову, что у меня заболели зубы, я
отпросился на несколько часов, а вернулся через три недели. Ко времени
описываемых событий я уже принимал самое активное участие в ансамбле при
Доме офицеров и, более то-го, стал местной "звездочкой". Не было в дивизии
человека известнее меня. Второе, по известности и значимости, место занимал
сам командир дивизии - генерал Пилевский. Согласитесь - почетное соседство.
Используя свою популярность в корыстных целях, я пришел к знакомому
хирургу, честно изложил ситуацию и попросился отдохнуть. Знакомый хирург
охотно пошел навстречу, и с диагнозом "острый аппендицит" я был положен в
хирургическое отделение. Но через день знакомый хирург передумал, и в моей
истории болезни появилась еще одна запись: "Мениск коленной чашечки правой
ноги". А еще через день я получил от капитана письмо, которое храню и по