"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу авторабезобразия, он зачинал песнь, причем делал это по принципу акынов - что
вижу, то и пою. Это была даже не песня, а эдакая разнузданная музыкально-разговорная импровизация в былинном стиле. Мужики подбрасывали тему, и Михеич-Констанс тут же, не раздумывая, начинал свой нехитрый рассказ. Однажды, когда он, полувырубленный, постанывая, рухнул дровами на кровать, я, чтобы как-то привести его в чувство, спросил: - А как тебя на целину вызвонили? Михеич, словно не он помирал минуту назад, вскочил ванькой-встанькой и, ни секунды не раздумывая, запричитал скороговоркой: - Дело было во субботушку, Во субботушку да в июнь месяце. Я лежу себе на диванчике, Обожравшийся водкой-матушкой. Я лежу себе, знай, порыгиваю, Ой порыгиваю да поплевываю. Тока слышу вдруг стук раздался в дверь, Глянь - Семен стоит, участковый наш. Руки-крюками, харя толстая, В избу входит, гад, не здоровайца, Не здоровайца, ряха подлая, Да под нос сует мне повесточку. А повестка та военкомовска, И печать на ней с муди конские. Говорит Семен, язва гнойная: И уяблывай нонче вечером". Удивился я, аж шары на лоб, И на кой мне ляд на ночь глядючи, Пьяным будучи, на хрен ехати. Говорю тогда участковому: "Аль не знаешь, мент, пьянь сержантская, Что шофером я у Степанова. А отпустит ли мил начальничек, Чтой-то шибко я сумлеваюся". Тока по фигу участковому Была речь моя благородная. Мол, помалкывай, вошь плешивая, Есть с начальником договоренность. Я тогда ужо разобиделся, Разобиделся, закручинился. Говорю ему: "Как же ехать-то, с кондачка Да вдруг, пидер долбаный?" Тока делать мне, видно, нечего, А жена моя во коровнике. "Ты давай, - кричу, - собирай меня, Уезжаю, мол, прямо тута же". Как услышала про отъезд-то мой, Про нежданный отъезд супружница, |
|
|