"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу автора Как была она во коровнике,
Прямо рядом с телком и грохнулась. По всему видать, больно шмякнулась, Красна кровь течет струйкой тонкою. Красна кровь течет, на лбу шишечка, И лежит с телком ни жива-мертва. "Как же, - плачеца, - одиношенькой, Да с хозяйством таким управица. Чай, коровы не будут доены, Огород, чай, не будет вспаханный. Убиваеца моя милая, Да до пят слезьми умываеца. Испытал я нежность великую. "Ах, ты, - думаю, - лапа-лапушка". Вынимаю из брюк шершавого Да даю его в руки белые. Как взяла она его в рученьки, Еще пуще в слезах забилася. Дойдя до этого места, Михеич петь перестал. По лицу его хлынули горькие потоки и он, продираясь сквозь рыдания, со словами: "Как же ты, милая, действительно без шершавого дружочка?" - вдруг вытащил из мятых кальсон вялое свое естество и, как-то очень по-деловому, сноровисто накрутил его на никелированную ручку кровати на два оборота. Движение это было столь отработано, что по всему было видно - исполнял сей не мог ни во сне, ни наяву. А Михеич, разбушевавшись не на шутку, скинул стремительно кальсоны и со страшным криком: "А едрись оно все конем!" выскочил из церквушки, полез на крышу и, поигрывая фаллосом, как гаишник милицейским жезлом, заорал в сторону сельсовета: - Крестьяне, видали такого? Вся деревня встала как вкопанная и от изумления открыла рот. Чего-чего, а такого она действительно не видала даже во времена коллективизации. Приехавший ротный брызгал от ярости слюной и, уже совсем отчаявшись, сознавая свое бессилие, завопил благим матом: - Михеев, именем маршала Гречко, приказываю прикрыть яйцы! Куда там! Вконец обезумевший Михеич, носился по крыше мотыльком, лихо перепрыгивая с куполка на куполок и в ответ на командирский приказ, с крыши доносилось только: "Ну что, нехристи, видали такого?" Только к ночи он угомонился и сдался на милость победителю. Михеича одели, связали на всякий случай и отвезли в штаб. Так Михеич и не появился. Очевидно, его отправили домой. А жаль. С ним было весело. Утром партизанские машины разъезжались по полям, а я, в ожидании команды сверху, болтался по деревне, как цветок в проруби. Иногда, по ночам, чтобы не сойти от скуки с ума, уходил в лес, и там, в тиши лесной чащи, наговаривал старые, доармейские монологи. Однажды, уйдя в очередной ночной поход, я вдруг услышал громово |
|
|