"Илья Олейников. Жизнь как песТня " - читать интересную книгу автора

год рождения, пункт четвертый - гражданство, пункт пятый - еврей, не
еврей - нужное подчеркнуть.
Большой был философ.
На этот счет помню я одну историю. Много лет назад поехали мы с
Володей Винокуром за рубеж. В Монголию. Перед войсками выступать. В те
незабвенные времена зарубежье для советского человека всегда начиналось в
Монголии и ею же заканчивалось. Все, что находилось за кордоном Монголии,
это уже была не заграница. Это уже было нечто недосягаемое. Как космос. И
если некто возвращался, допустим, из Японии и дарил в качестве презента
своему приятелю, скажем, жвачку, то приятель непременно показывал с
гордостью сей заграничный предмет своим домочадцам, а те, беря его в руки
осторожно, как священную реликвию, цокали языками и восхищенно
приговаривали: "Ну надо же! Живут же люди!"
Так вот, в этой самой замечательной поездке сопровождал нас стукачок
(или сурок, как его еще называли) Евгений Иванович Ушкин. Невероятно
сизо-красный нос Евгения Ивановича не позволял усомниться, какой род
занятий был ему больше всего по сердцу. Да, он любил выпить. По этой же
причине обожал послеконцертные банкеты с местным дивизионным или
гарнизонным начальством. Для этого дела у него даже был заготовлен
лаконичный, но емкий тост.
- Выпьем, друзья, за великий союз. Союз армии и искусства! - нежно
говаривал он, после чего с сознанием выполненного долга самоотверженно
брался за бутыль и через полчаса валился под стол.
На одном из таких банкетов сидевший рядом с Ушкиным начальник Дома
офицеров спросил:
- Слушай, а Винокур кто у нас по пятой - граф? Больно уж отчество у
него нечеловеческое - Натанович!
Начальник угодил в самое больное место. Евгений Иванович в момент
скуксился и, поковыряв вилкой яйцо под майнезом, угрюмо произнес:
- Если б он один - это еще полбеды. У него ж вся бригада такая. В
любого паль-цем ткни - не ошибешься.
Евгений Иванович был прав - бригада в этом смысле действительно сильно
подкачала.
Судите сами: директор Верткин, звукооператор Грановкер, артист
Бронштейн, автор Хайт, режиссер Левенбук, и на самом верху этой пархатой
пирамиды сверкал рубиновой шестиконечной звездочкой сам Винокур со своим
режущим слух отчеством. Вообще, винокуровское отчество часто выкидывало
всякие фортели. В одном из городов ко мне подошел директор Дома культуры и
сказал:
- Вот, хотим после концерта Вовику грамоту вручить. Какое у него
полное ФИО?
- Винокур Владимир Натанович, - как на допросе, признался я.
- Как, говоришь, полностью? - переспросил он, очевидно решив, что
ослышался.
- Ви-но-кур Вла-ди-мир На-та-но-вич! - медленно, по слогам разъяснил я
по-новой.
- Угу-угу! - как-то скомканно сказал он и второпях убежал. По всему
было видно: что-то не укладывалось в его директорской голове. Ну как же
действительно? Народный артист России, и вдруг Натанович. Нонсенс какой-то,
прямо скажем. И когда смолкли последние овации, директор, взгромоздившись