ГЕРЦОГИНЯ

Арина АЛИСОН

Я очень надеюсь, что, читая этот рассказ, вы получите возможность посмеяться, поднять себе настроение.

Данное произведение НЕ относится к историческому роману, также НЕ является политическим или экономическим обзором какой-либо страны, НИ сборником правил по этикету или трактатом по биологии, зоологии, географии… Здесь вы также НЕ найдете рекомендаций по построению недоразвитого капиталистического общества…

Жанр данного произведения — ФЭНТЭЗИ, то есть фантазия на некоторую тему, и она, в смысле фантазия, выполнена с учетом логики именно этого жанра. Главная идея этого рассказа о верности долгу и выбранному пути. Я очень старалась сделать рассказ максимально логичным, а это значит, увязать текущие события, по возможности, непротиворечиво с предыдущими делами и событиями. А чтобы было нескучно читать, постаралась изобразить все в юмористическом ключе. Хочу напомнить, что же в мире признается или считается смешным: одним из наиболее известных и знаменитых вещей являются фильмы Чарли Чаплина. В них все шутки построены на неуклюжести героя, невнимательности или незнании каких-то вещей или процессов. И если просмотреть, хотя бы выборочно, комедии, созданные с тех пор и до нашего времени, то за эти годы смысл и основа шуток остались те же. Вспомним наша родное «С легким паром…»: «ну что вы меня все время роняете…», «пить надо меньше, меньше надо пить…», «потрите, пожалуйста, спинку…». А фильмы с участием талантливейших артистов: Вицина, Никулина и Моргунова?! В них сюжеты поставлены на тех же основах и понятиях смешного. Если присмотреться к О'Генри с его талантливым и смешным «Вождем краснокожих»… А кто помнит Гоголевское «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Ночь перед Рождеством», «Сорочинская ярмарка»?! Эти рассказы не заполнены решением великих и глобальных проблем. Тем не менее — это классика и сейчас бы их отнесли к жанру юмористического фэнтэзи. Умение шутить самому и воспринимать чужие шутки немаловажно в нашей жизни. Несмотря на объективность, мир все же субъективен, поскольку, если нет того, кто воспринимает, то все остальное не имеет значения. А если к этому добавить одну немаловажную истину, что подобное притягивает подобное, то человек в хорошем настроении духа притягивает и подобные события. Бывает, что человек сам держится за свое мрачное настроение или депрессию, а то и специально его нагоняет к себе в душу, смотря ужастики или читая всевозможные страшилки. А уж при наличии плохого настроения, в дополнение к «подобное притягивает подобное», включается в действие следующая истина, имеющая отношение к состоянию духа: пришла беда — открывай ворота. Ведь беда — это субъективное восприятие событий, и каждый человек под этим понимает совершенно разные вещи. Например: для кого-то смерть родственника — горе, а кому-то и радость — наследство получил…У человека, находящегося в хорошем настроении почти все дела удаются. К тому же, говорят, что смех продлевает жизнь. Так что, отрешитесь, хотя бы на время, от своих проблем и попытайтесь улыбнуться, а лучше доброжелательно посмеяться. Да и вообще — продлевайте себе жизнь всегда и везде!!! Ну а хмурым, депрессивным, завистливым, ненавидящим и не уважающим людей и их труды, может помочь только кремация. Это произведение содержит в себе огромное количество моего личного времени, затраченного на написание, бессонные ночи, отложенные дела и встречи. Человек культурный, воспитанный, уважающий других, никогда не станет поливать грязью чужой труд и усилия. Даже если результат чужого труда ему, по какой-то причине, не нравится. В программировании есть понятие альфа и бета версии, это когда Software можно скачать бесплатно, но считается, что в благодарность за это, пользователь пришлёт отчёт о найденных ошибках. Мне кажется, что и читателям тоже стоит научиться быть благодарными. На Самиздате автор не берёт денег с читателей, и было бы более достойно не писать всякие тупые оскорбления на произведение, а попытаться помочь автору, ну хотя бы с синтаксисом и орфографией, которые читатели в состоянии заметить. Ну а что не смогли отловить читатели — не заметили, не подсказали, уж то поправит издательство, за что оно и получит свои денежки. Даже если где-то не отловит, то автор здесь не причем. ПИШИТЕ ТЕ, КОМУ ХОЧЕТСЯ ПИСАТЬ, РАДУЙТЕ БЛИЗКИХ И ДАЛЕКИХ СВОЕЙ ФАНТАЗЕЙ!!! ЧИТАЙТЕ ТЕ, КОМУ НЕТ ВРЕМЕНИ ПИСАТЬ, НЕТ ИДЕЙ ИЛИ ЛЕНЬ, НО ВСЕ ЖЕ, УВАЖАЙТЕ ТРУД ДРУГИХ!!!

В этом рассказе вы можете найти некоторые умные мысли и идеи — куда уж без этого. Но если вы их не нашли, не важно, может вам в данный момент важнее получить просто хорошее настроение, которое, Я НАДЕЮСЬ, вы и сможете получить, читая это произведение. Где-то будет смешно, где-то не очень, местами — даже умно, а в других местах может и наоборот…

Я не знаю такого произведения искусства: картину, книгу, фильм… чтоб нравился всем без исключения. Никогда о таком даже не слышала. Поэтому, будучи в здравом уме и при твердой памяти, сообщаю: — На всех угодить и не рассчитываю, но СМЕЙТЕСЬ, КОМУ СМЕШНО, И ЖИЗНЬ УЛЫБНЕТСЯ ВАМ!!! Тяжела замужняя жизнь средневековой женщины… Может и не совсем средневековой, да и не так, чтобы женщины… Особенно, если ты обыкновенный мужчина с нормальной ориентацией… но, по воле судьбы или недоразумению, попавший в тело юной девочки, со временем ставшей девушкой. В процессе взросления, обстоятельства загнали в ситуацию, когда пришлось, хочешь — не хочешь, сочетаться браком, но вот супружеский долг ну совершенно нет никакого желания выполнять. Даже можно сказать, что категорически против такого использования себя любимого…

Опять дорога. И снова не удалось отдохнуть ночью. Всё тело болело, но спать, сидя на лошади, чистое самоубийство. Попросив Рода и Тарэна присматривать за мной, в смысле ловить, если падать начну, я, чтобы не заснуть, погрузился в воспоминания. Вспомнился прошлый мир, из которого пришел, моя жизнь в нем и появление здесь. Можно сказать, просто потрясающее появление, по крайней мере, для меня. Быть мужчиной в полном расцвете лет, обеспеченным, на жизнь и на еще многое другое хватало, так что я вполне мог позволить себе заниматься тем, что интересовало… и на тебе… девочка в стиле Кощея Бессмертного. Однако это не в смысле силы и волшебства, а в отношении внешнего вида — кожа да кости одни. При таких-то мощах, даже странно, как девчонка не померла еще до моего появления?! Но вот сила духа у этого ребенка, для столь мелкой особы, была несоизмеримо велика. Отдавая дань её смелости и целеустремленности, я и взялся исполнить все то, чего она хотела достичь, проводя опасный ритуал.

И в итоге всего этого: еду в составе королевского кортежа в качестве личной охраны королевы и моей сестры по совместительству.

Из воспоминаний меня выдернул приказ, переданный вдоль колонны солдат, о привале и подготовке к ужину и сну. После еды, я пригласил Нирану, мою сестру, так неудачно, по моему мнению, вляпавшуюся в королевы. Охраняла нас моя личная команда, состоящая из парней и девчонок, набранных мною в селениях, подвластных нашему семейству. Несколько лет было потрачено на то, чтобы сделать из них бойцов, способных защитить меня и моих подопечных.

Главной моей проблемой, на данный момент, являлся герцог Тарот, бывший регент, который хоть и бывший, но власть-то имел реальную. Большую часть постов в столице Родэна занимали его родственники и друзья. Кэнтара он короновал лишь потому, что тот в возраст вошел, и тянуть с передачей власти было нельзя, чтобы не провоцировать недовольных правлением регента. Выпускать власть из своих рук герцог не планировал, а лишь ожидал, когда его дочери исполниться четырнадцать, чтобы выдать её за короля.

Свадьбу он намечал сыграть через полгода, и столь неожиданная женитьба Кэнтара рушила все его планы. Насколько я понял, герцог Тарот — мужик решительный, и так просто со своими планами вряд ли расстанется. В сложившейся ситуации для него оставался один путь для захвата власти, это убрать короля с его женой и самому короноваться. И мне такое развитие событий совершенно не нравилось.

Нирана пришла с мужем, номинально числящимся королем, но на самом деле не имевшим настоящей власти в своей стране. Мы отбросили все церемонии и этикет, время и положение у нас не те, и сразу приступили к обсуждению, пытаясь четче представить наше положение и возможные пути решения проблем. Мне не понравилась безоглядная вера в меня и надежда Нираны и Кэнтара на мои способности, обретенные с помощью нашего домашнего мага и его друга.

— Если покушение надумают совершить в походе, то здесь нам не помогут никакие мои способности, — попытался я охладить их энтузиазм.

— Ну, как же?! Ты же почти в одиночку победила огромную армию? — воскликнула восторженно — удивленно сестра.

— Не победила, а обманула. Да и действовала я не в одиночку, а с отрядом в двадцать человек. Если ты еще помнишь, то мы солдат усыпили: где дымом, где добавив сонного отвара в еду. И только после этого выкрали короля и его Совет. Так что не занимайся самообманом, это сейчас опасно, — попытался я вразумить Нирану.

Мы еще какое-то время сидели молча. Каждый думал о своем. Заметив их хмурые лица, я понял, что народ начал дружно впадать в другую крайность.

— Вы поймите меня, гипноз, в смысле магия, действует узконаправленно. По крайней мере, я умею им воздействовать только на тех, кого вижу или кто находиться не очень далеко и в этом луче. В таком случае, пока я буду пялиться в одну сторону, стараясь вырубить народ, те, кто сзади, спокойненько тюк меня по голове, и среди вырубленных окажусь уже я. Поэтому, нам жизненно важно продержаться до королевской резиденции, а уж там наши шансы выжить значительно повысятся, — мне хотелось дать им надежду, но в то же время, не давать необоснованной уверенности.

Ничего конкретного придумать мы не смогли, только вымотались. Однако в итоге нашего неплодотворного общения у меня на краю сознания промелькнула одна мысль. Оформить её из-за усталости не получалось. В итоге мы, подавленные осознанием глубины той м-м-м… ямы, в которой находимся, разошлись спать, так и не решив, что делать.

Ближе к рассвету я был разбужен Родом, командиром мужской части моей команды.

— Сударыня, проснитесь. Появился Сэт с очень важной и срочной информацией, — почти на самое ухо зашептал он, осторожно тряся меня за плечо.

Пришлось просыпаться и выслушивать донесение нашего привидения. Эта примечательная личность в прошлом была графом. Убитый своими родственниками за фанатичное увлечение алхимией, на которую он тратил большую часть семейных денег, он не сумел по-человечески упокоиться и стал привидением. Познакомились мы с ним в замке моей тети, и когда я с сестрами покидал тётушку, Сэт напросился к нам в спутники. Пришлось срочно придумывать и создавать амулет-привязку, благодаря которой, Сэт мог путешествовать с нами.

По нашей договоренности, он каждую ночь летал от палатки к палатке, подслушивая разговоры, и сейчас примчался с сообщением о готовящемся покушении на короля.

Как следовало из подслушанного разговора, следующая остановка была намечена в имении, которым правил друг и последователь герцога Тарота. Во время ужина предполагалось подсыпать в еду короля и нескольких человек из нашей команды (мне в том числе) яда с отсроченным сроком действия. В последующие нескольких дней, принявшие его должны будут умереть.

Странно, но Нирана в жертвы не записали — то ли потом планировали наверстать упущенное, то ли собирались обвинить именно её в покушении на жизнь короля. Второй вариант выглядел более реально. Ведь можно свалить вину на Транию, и тогда снова появится предлог к войне, которой удалось избежать благодаря моим действиям и неожиданной женитьбе обоих Величеств на сестрах.

Выслушав Сэта, я задумался. Положение ужасное и как из него выбираться, было не понятно.

— Передай всем нашим, питаться только тем, что сами приготовим или использовать сушеные мясо и овощи из своих запасов, — передал я Роду приказ для команды.

Стараясь не привлекать к себе внимание, поднял Кэнтара с Нираной, и рассказал последние новости. После чего, мы обсудили наши последующие действия, теоретически увеличивающие нашу безопасность, а вот проверять теорию придется уже на практике.

Утром, во время завтрака все армейское, так сказать, начальство было созвано на Совет. Народ еще не успел рассесться, как я начал собрание.

— Дамы и господа! Спешу сообщить вам радостную весть! Сегодня Его Величество король Родэна Кэнтар Первый принял важное решение. Он назначил начальником отдела охраны и безопасности короля и королевы, вашу скромную слугу, графиню Гроссаро, сестру вашей замечательной королевы. Провозглашая его, несомненно, мудрое решение, предоставляю вашему вниманию письменную грамоту, оформленную и подписанную правящей четой, — радостно улыбаясь, объявил я.

Парочка человек попыталась сказать что-то неприятное, но, стараясь не доводить до дискуссии и открытой грызни, чтобы не утонуть в словоблудии, я врезал заранее припасенным булыжником по столику с картой. Эта помесь табуретки со столом с грохотом отбросила ножки. От неожиданности все слегка вздрогнули, а кое-кто и не совсем слегка, и уставились на меня перепугано-злыми глазами.

Не давая времени на возражения, разложил на походном столе карту и уведомил, что в целях безопасности путь в столицу будет изменен.

— Являясь главой Департамента безопасности, я лишь сообщила вам данную новость, а не спрашивала вашего мнения. Так сказать, поставила перед фактом — мы пойдем этим путем!! — грозно рыкнул я.

Народ слегка зашевелился, и один даже начал открывать рот, собираясь что-то сказать.

— Это решение королевы, и короля, — добавил я, посмотрев на Нирану и её мужа.

Моя сестра, гордо задрав подбородок, величественно кивнула. Помолчав с минуту, вероятно для солидности, утвердительно качнул головой и Кэнтар.

— Решения короля не обсуждаются! Кто будет против — объявим мятежником, и до выхода армии в поход, казним! — торжественным голосом обрадовал я военный совет.

Его Величество и Нирана снова утвердительно покачали головой. Сидящие вокруг замерли. Кто побледнел, кто сердито поджал губы, но все молчали. Похоже, решили с разборками подождать до столицы. Великолепно! Этого я и добивался. Любая отсрочка сейчас работает на нас.

На горизонте показался замок, в котором мной была намечена первая остановка. При ближайшем рассмотрении это строение, как крепостью, так и замком назвать было сложно. Чтоб довести его до ума, требовались значительные работы и вложения средств, которыми, похоже, владелец не обладал. Несмотря на это, вокруг этого сооружения и на самом подворье было чисто и ухожено.

При нашем приближении ворота распахнулись, и нам на встречу вышла целая делегация в составе хозяина, его родичей и слуг. Это был высокий и крепкий мужчина в возрасте от пятидесяти до шестидесяти лет, с лицом бывалого воина. Одет он был аккуратно, хотя и небогато, и, несмотря на явную бедность, вел себя с достоинством. За ним выстроились восемь парней от тридцати до восемнадцати лет, очень похожих на него. Все были с мечами и вели себя, как и отец, спокойно. Мне они очень понравились. Такие открытые лица среди придворных редко можно встретить.

Представившись графом Михаем Лаэрским, положенные по этикету приветствия хозяин замка выдал по всем правилам, но умудрился проделать это достаточно кратко, чем завоевал у меня еще большее уважение. Пригласив нас в замок, он тут же отдал слугам приказание, готовить еду на всех, и размещать войска: часть солдат устроить на ночь в казармы и пригодные помещения, а оставшихся — в палатки у стен.

Пока всех распределяли, четыре девчонки из команды всё время приготовления еды дежурили на кухне, чтобы исключить возможность подсыпать нам в еду яд. Ужин прошел почти в полной тишине, и воспринимался мною как в тумане. Спать хотелось немилосердно, но приходилось торчать рядом с королевской четой, а затем сопровождать их ко сну. И ничего не поделаешь — положение обязывает.

Уже находясь в своей комнате, вызвал из медальона Сэта и попросил полетать по замку, и послушать, кто о чем беседует, сам же от усталости заснул, лишь только добрался до кровати.

Ночью нас разбудил стук в двери. В комнату заглянула Рита, дежурившая у дверей.

— Госпожа, здесь сын хозяина со срочным сообщением, — доложила она.

При посторонних члены моей команды обращались ко мне только официально.

— Там вашему сударю сейчас будут морду бить, — быстро выдал младший сын хозяина, парень лет восемнадцати.

Спали мы в пижамах, брюки и рубашка темно-синего цвета, очень похожие на то, в чем ходили днем, только из более тонкого материала. Это было придумано именно на такой вот непредвиденный случай, чтобы можно было не заморачиваться с переодеванием, и мы, расхватав посохи, помчались за показывающим дорогу парнем.

— Именем короля, приказываю остановиться! — на всякий случай выкрикнул я, залетая в комнату.

Осмотревшись, я увидел Николло, стоящего у камина в напряженной позе, немного в стороне от него располагалась девушка, а перед ними, с хмурыми лицами, и, положив руки на мечи, хозяин замка с сыновьями. Влетев, мы выстроились строем между Ником и семейством графа.

— Что происходит? — я старался говорить спокойно, хотя адреналин от такой побудки кипел и булькал по всему телу.

— Он покусился на честь девушки, — заявил хозяин дома.

Й-йя-як!!! Ну, не идиот ли!!! Мало мне забот по охране сестры и её мужа от кучи врагов, так ещё и свои подсовывают свинью. Не сдержавшись, я от всей души врезал Нику в лобешник. Не ожидавший от меня такой подлянки, по крайней мере, так быстро, он отлетел к тумбочке или фиг его знает, как назвать это деревянное сооружение похожее на колонну полутораметровой высоты, на которой стояла изящная, немного меньше метра, статуя. От резкого толчка статуэтка медленно наклонилась и полетела вниз. Николло сумел подхватить её почти у самой земли.

— Ли, ты сошла с ума! — Не выпуская фигурку из рук, воскликнул он.

— С-с-собака!!! Не успели отъехать, как тебя уже на баб потянуло. Я тебе собственными руками сошью пояс верности и надену, а снимать его буду, только посылая на задание, — тихо зашипел я, подскакивая поближе.

— Ты не сделаешь этого! Не посмеешь! — взвился Николло.

— Когда на кону жизнь моей сестры, я еще и не на такое способна! Ты меня знаешь, — мне хотелось его придушить.

Тут и без него проблем выше крыши, так ещё и он добавляет.

— Обещаю до самой столицы ни-ни, — торжественным голосом произнес он.

Только сейчас я рассмотрел то, что он прижимал. Это оказалось изображение девушки с корзиной цветов, вот только держал он её верх ногами, и её голова находилась как раз на уровне…

От неожиданности и в попытке не рассмеяться, я судорожно кашлянул и постарался отвести взгляд.

— Вот скажи, что за муха тебя укусила? Мы ведь прошлой ночью обо всем договорились, что, как, и почему тебе следует делать… — попытался я вернуть свои мысли к разборкам, чтобы не расхохотаться.

Заподозрив что-то неладное, он посмотрел на меня, потом — на статую, но так ничего и не понял. Переведя задумчивый взгляд на потолок, Ник пару минут что-то там искал взглядом, а затем развел руки в стороны и пожал плечами, типа, а кто ж его знает. Ну, в этот момент статуя и упала… прямо головой, да по ноге… грохоту было…

Взревев раненным лосем, Николло запрыгал на одной ноге, выдавая при этом что-то настолько закрученное и эмоциональное, что мне не удалось уловить связь между словами. Заметив наши заинтересованные лица, скривившиеся от сдерживаемого смеха, он перешел на шипение одних согласных, хотя и не забыл при этом покраснеть. Допрыгав до кресла, он рухнул в него, потирая ушибленную ногу.

Решив, что разговаривать с ним сейчас бесполезно, я, развернувшись, вопросительно посмотрел на хозяина дома.

— Мне бы хотелось послушать вашу версию происходящего, — официальным тоном произнес я.

— Он покусился на честь девушки, — несколько неуверенно повторил хозяин дома, и бросил недовольный взгляд на девицу, при этом он избегал смотреть в нашу сторону.

Взглянув на его сыновей, заметил, что они тоже стояли с опущенными глазами, и изредка поглядывали на нас заинтересованно. Посмотрев внимательно на себя и своих девчонок, я понял, в чем причина. Пижамы, которые представляли собой свободные брюки и рубашку, надетые на голое тело похоже смотрелись непривычно или неприлично для них. Хмыкнув, я решил, что мне сейчас не до этого, и перевел свое внимание на девушку.

Невысокого роста, с привлекательной фигуркой, белокурыми волосами и зелеными глазами, она, не будучи красавицей, всё же притягивала к себе внимание. Была в её лице какая-то чертовщинка, а временами так и хотелось сказать — стерва. Хм. Чаще всего, ярко-зеленые глаза присущи людям с авантюрными наклонностями. И поэтому, многие авторы, описывая авантюристок, наделяют их этим цветом глаз.

Рассматривая её, мне почему-то показалось, что эта ситуация создана ею, и, как мне кажется, хозяева в курсе её поведения. Вполне возможно, она рассчитывала на скандал с последующим замужеством, и поездкой в столицу. Мда… А мужики, похоже, не прочь её сбагрить. Ну-ну…

— Знаешь милочка, он, конечно, граф и всё такое. Если так уж хм… сильно его любишь, мы его на тебе женим, но единственное, что он внесет в твой дом, своего-то у него нет, только то, что на нем сейчас надето. И можешь его хоть конюшни посылать убирать. К тому же, он бабник и интриган несусветный, перессорит вас со всеми соседями и перетрахает всё женское население в округе, — ехидно засмеялся я.

Ник, скривившись на мои слова, тихо и невнятно зашипел какие-то ругательства, но вслух подобную характеристику никак не прокомментировал. Граф Лаэрский с сыновьями стояли неподвижно, и внимательно прислушивались к нашим разборкам. Девица подошла к Николло и, сердито уставившись на него, тихо спросила:

— Это правда, что она сказала?

Он скривился ещё сильнее и, посмотрев в потолок, как будто там можно найти ответ, так же тихо ответил:

— Ну-у-у… где-то… можно сказать… около того…

Где-то с минуту стояла полная тишина, а затем послышались звуки, напоминающие сдавленное покашливание. Я с удивлением осмотрелся, это сыновья хозяина о-о-очень старались сдержать смех, рвущийся из них. На личике же девушки проявилось разочарование, и, раздраженно фыркнув, она, с высоко поднятой головой, вышла из комнаты.

Не понял? Похоже, семейство предъявлять права на Ника не собирается, и вообще происходящее выглядит несколько странно.

— Мне не совсем понятна сложившаяся ситуация. Не будете ли вы так любезны, объяснить, что здесь происходит? — мне не удалось скрыть некоторое раздражение в голосе.

Извинившись, граф рассказал, что деятельная девица приходится ему племянницей. Его брат владел небольшим участком земли, мало пригодным для выращивания чего-либо полезного, но лет пятнадцать назад там было найдено месторождение серебра, и его дела пошли в гору. Но года через три, более богатый сосед, инсценировав нападение бандитов, перебил всю семью брата и захватил замок. В живых осталась только Анжея, которую спасла няня, приведя её ночью через горы к ним. Захватчик оказался родственником регента, поэтому, ни о каком возвращении поместья не могло идти и речи.

Оставшись в семь лет сиротой, девушка проживает у них. Имение Лаэрских небогато, поэтому приданное, которое граф в состоянии ей выделить, не впечатляет потенциальных женихов. Осознавая свое положение, девушка сама пытается захомутать себе кого-то богатого и знатного. Все семейство понимает её, хоть и не одобряет подобные действия. Кузены позволяют себе лишь немного беззлобно посмеяться над её неудачами, но всегда готовы защитить от любого грубияна. 

М-да… Поняв, что вопрос с Ником решен, и поскольку всё равно уже проснулся, я решил обсудить с хозяевами интересующую меня тему. Чтобы не смущать мужиков, смотался в свою комнату переодеться, и, взяв с собой лишь Рода и Тарэна, вернулся в малую гостиную. К моменту моего появления слуги принесли вина, чая и сладости. Какое-то время, мы с хозяевами молча присматривались друг к другу, затем я начал рассказывать о последних событиях… как король женился… реакцию его подданных…

Семейство слушало меня с нескрываемым интересом. До окраин слухи о делах в столице доходят не всегда, да и те, что доходят, добираются до них много дней, а то и месяцев спустя. Рассказывая, я наблюдал за реакцией хозяина замка, но и молодых сыновей старался не упускать из виду. Молодежь часто не умеет скрывать свои чувства. Они мне нравились все больше. Может я и обманываюсь, никогда не был великим интриганом, но мне казалось, что на это семейство могу рассчитывать.

— Являясь главой Департамента Безопасности, планирую создать личную гвардию короля из людей, которые будут подчинены непосредственно мне и Его Величеству. Набирать собираюсь из обедневших дворян, чтобы они своим возвышением были обязаны лично королю, — описав события последних дней, сообщил я.

По мере изложения плана моих последующих действий, граф Лаэрский смотрел на меня с всё большим интересом и уважением.

— Предлагаю вашим сыновьям вступить в создаваемый отряд, — подвел итог я.

Судя по разгоревшимся глазам парней, они были в восторге от предложения. Однако совсем уж открыто радости не проявили, а молча уставились на отца, ожидая его решения. К моему мнению о них добавился еще один плюс.

— Думаю, что могу дать разрешение четверым сыновьям попытать счастье в столице… У меня так же есть друзья, которые, скорее всего, будут не против, если их сыновья поступят к вам на службу. За некоторых из них я готов поручиться, — задумчиво произнес граф.

На это предложение я, не задумываясь, выдал свое согласие.

Еще какое-то время мы обсуждали возможные кандидатуры. В итоге было решено, что он, не сильно афишируя, пошлет гонцов по ближайшим имениям приглашать сыновей обедневших дворян на королевскую службу. Собираться все согласившиеся должны будут через три дня, в конкретном имении, где я запланировал остановиться перед въездом в столицу.

В конце нашего разговора я предложил для Анжеи, племянницы графа, должность королевской фрейлины, прикинув, что такая активная девушка может пригодиться Ниране и Нинэе, да и у неё в столице будет больше шансов найти богатого мужа. В итоге обсуждения оказалось, что еще три девушки будут нас ожидать там же, где и претенденты в королевскую гвардию.

Я был доволен разговором. Столь быстрое нахождение четырех девушек и где-то около двух десятков парней, чей статус полностью будет зависеть от положения короля, было замечательным началом на пути реализации моего плана. Обсудив все, что хотел, я попрощался и отправился досыпать. Однако в комнате меня ожидал сердитый Николло, пришлось еще и с ним разбираться.

— Ну и зачем надо было до такой степени меня позорить? И вообще, я не виноват, она сама начала мне на шею вешаться, — прошипел Ник с раздражением в голосе.

— Ну, конечно же! Ты просто невинная овечка, в смысле баран. Еще скажи, что ногами от неё отбивался, а народ прибежал именно на твои крики о помощи? — ехидно поинтересовался я.

— Не мог же я э-э-э… оскорбить её своим невниманием? — замялся он.

— Я, конечно, извиняюсь, что несколько грубовато о тебе отозвалась, зато каков результат! Они сразу перестали предъявлять претензии! Неужели ты предпочел бы жениться на бедной, озабоченной замужеством девице и остаться в этом, так называемом, замке? Она без денег, да и тебе её везти некуда, а женатый ты мне в столице не нужен. Мы ведь обсуждали и договаривались о твоей работе на меня, ты согласился со всеми моими аргументами и требованиями. Не прошло и суток, как ты влипаешь в ситуацию, ставящую наш договор на грань срыва. Хорошо, что все обошлось. Чтобы выжить, нам придется вести себя максимально осторожно. Еще один незапланированный фортель с твоей стороны и я удушу тебя собственными руками, — последнее мое предложение походило на рычание.

— Жестка ты, как начальник, Лионелла, — хмыкнул Николло.

— Жить захочешь, и ты жестче станешь, — ухмыльнулся я и пошел спать.

Рано утром Сэт принес известие об еще одном разговоре Советника со своими ближайшими соратниками по поводу возможностей устранения королевской четы, а также, в качестве признания заслуг, и меня до кучи. Похоже, если хочу выжить, пора переходить в наступление.

Решив, что торопиться с крайними мерами пока не стоит, не то у нас положение, внимательно рассмотрел все возможные варианты. Взвесив все за и против, собрался для начала провернуть одну идею, а там видно будет. С этого момента, как только в поле моего зрения попадали к то либо из троих наиболее активных противников, я наносил им астральный удар. Получивший, тут же скрывался в ближайшем леске, а потом галопом догонял нас. Через небольшой промежуток времени, следующий противник получал свою порцию, и тоже торопливо уединялся в лесу. И так всю дорогу.

К вечеру они уже выглядели несколько позеленевшими, а после ужина получив от меня по максимуму, все дружно разбежались по кустам. Во время утреннего доклада Сэт отметил, что этим мужикам было не до заговоров, проторчав в лесу первую половину ночи, вторую — спали как убитые. Для большей реалистичности ситуации, я решил изредка направлять в сторону кустов и других вельмож, которые были замечены в поддержке Советника.

Благодаря используемой тактике в наших рядах царила тишина и покой не только в походе, но и на привалах. К моменту достижения имения, где была назначена встреча с кандидатами в личную королевскую гвардию, герцог со своими последователями уже не жужжали и меда не давали.

Выслушав приветственные речи хозяина замка, пока всех размещали, и готовился ужин, я со своей командой направился к месту встречи, оговоренной с графом Лаэрским. Группа из двадцати пяти парней, включая четырех сыновей графа, уже ожидала нас во дворе трактира, расположенного в небольшом городке у стен замка.

Первыми во двор трактира ступили наши девочки из команды, проверить обстановку, посмотреть и заказать еду на всех прибывших. Я с Родом и Тарэном задержался у входа во двор, и, стараясь не привлекать к себе внимание, рассматривал будущее пополнение. Основная часть моей команды остановилась немного сзади.

Приблизившись к группе ожидавших нас, девчонки начали пробираться в трактир прямо через толпу собравшихся кандидатов в гвардейцы. Кто-то из собравшихся шлепнул одну из девочек по попке, другую кто-то попытался ущипнуть за грудь… Когда же получили по рукам, то разразились ругательствами, и кто-то даже попытался ударить.

Для прошедших серьезные унижения, девчонок, эти действия послужили сигналом: перехватив поудобнее посохи, они начали раздавать удары направо и налево. Вся остальная наша команда уже собралась броситься им на помощь, но я не позволил, однако предупредил, чтобы были готовы вступить в действия в любой момент. Мы внимательно наблюдали за происходящим, готовые, в случае серьезной опасности для наших девочек, вмешаться.

Я посчитал, что эта своеобразная провокация позволит нам посмотреть, на что эти парни могут быть способны. Все же им предстояло охранять и защищать королевское семейство, поэтому умение быстро соображать, быстро ориентироваться в событиях и реально оценивать шансы, так же важны, как и навыки владения оружием.

К тому же, наша команда наполовину состоит из девушек, и нам так же необходимо заранее определить среди присутствующих, нетерпимых к женскому полу. И это следовало сделать до того, как принять парней в отряд, который должен будет тесно взаимодействовать с нами. Это в том мире, где я родился, для мужчины избить женщину чуть ли не обычное дело. В более ранние времена такое поведение, по крайней мере, для дворян, считалось бесчестьем, этим не хвастались и не афишировали, хотя такое периодически происходило.

Человека четыре, из ожидавшей нас группы, отошли в сторону еще в самом начале события, а большая часть парней пыталась блокировать удары, не переходя к нападению. Однако трое парней, ругаясь, как извозчики, с яростью на лице ринулись в настоящее сражение.

— Сто-о-оя-ять! — заорал, по моему сигналу, Род.

Все новобранцы, кроме этих троих, отскочив в сторону, замерли. Агрессивная тройка продолжила наседать на девчонок. Род и Тарэн, подбежав сзади, вырубили их парой ударов. Остальные члены команды встали в линию, отсекая наших провокаторш от кандидатов в отряд. Продолжая внимательно наблюдать за людьми, я вышел вперед.

— Моё имя, герцогиня Вэрински. Являясь Главой Департамента Безопасности при короле, я в данное время набираю отряд гвардейцев, которые будут подчиняться лично королевской чете и мне. Вас пригласили сюда по моей просьбе, в качестве кандидатов в отряд. ТО, что здесь произошло, не было специально запланировано, но я довольна, что так получилось. Ваша реакция и действия на происшедшее стали для вас первой проверкой, — стараясь, чтоб всем было слышно, провозгласил я.

В это время мои ребята подхватили лежащих без сознания парней и утащили в трактир. Я приказал в случае необходимости, оказать им помощь, и напоить снотворным, чтобы спали сутки. Когда же они проснуться, нас уже не будет, а трактирщик передаст им мои слова о том, что они не приняты и могут возвращаться домой. Остальные, услышав, кем я являюсь, подобрались, и с серьезным выражением лица внимали моим словам.

— Половина моей команды состоит из девушек. Хоть они такие же воины, как и вы, но грубость и хамство по отношению к ним я не потерплю. Этот конфликт возник очень своевременно и позволил проверить вас на умение правильно оценивать степень опасности и вашу реакцию на события. Поскольку было бы недопустимо ошибиться и нанять людей, которые не в состоянии отличить реальную опасность от вымышленной. Не менее важным для меня является ваше отношение к женскому полу, чтобы особо нетерпимых отсеять с самого начала, — закончил я свою вступительную речь.

Пока Лота, занявшая место Кристы, и выполняющая её работу, переписывала оставшихся дворян, я подошел к трём мужчинам, выглядящим постарше остальных, и стоящим немного в стороне от всех. После непродолжительной беседы с ними я принял решение назначить старшего из них командиром всего отряда, а двоих сержантами, для этого разбив отряд на две части.

Одним из назначенных оказался второй сын графа Лаэрского, Арамис. Когда я услышал его имя, то чуть не засмеялся, вспомнив наши «Три мушкетера». Внешне этот Арамис никак не напоминал дамского угодника, каким изображали мушкетера с похожим именем в русском варианте фильма. Своей серьезностью и подтянутостью парень больше походил на Атоса.

Перезнакомившись с новоприбывшими, я представил им свеженазначенное непосредственное начальство. Чтобы как-то отличать их от других, и пока не готова единая форма, мы повязали новеньким на рукава красные ленты с нарисованной кошачьей мордой, благо краска нашлась в рюкзаке Лоты, решив назвать отряд Дикие коты. Название всем понравилось, и было принято в качестве официального. Разобравшись с пополнением, мы вернулись в замок, где к этому времени, уже был готов ужин. Отправив новобранцев с командой ужинать на кухню, чтобы не мелькали раньше времени, сам я поплелся в главный зал, где собирались королевская чета, придворные, и вся, так сказать, элита нашей армии.

С большим трудом, молча выслушал длинное и нудное приветствие хозяина замка. Это же убиться можно, сидеть так долго и лишь глазеть на еду, выставленную перед нами, не имея возможности начать есть.

Данное издевательство напомнило мне прочитанное у Ямвлиха, как ученики Пифагора садились за накрытые столы, ломящиеся от разнообразной еды и вина, и какое-то время молча разглядывали все это великолепие, ни к чему не прикасаясь, а затем вставали и уходили. Их места занимали слуги, которые наедались и напивались до отвала. Вот только не помню, эти ученики-мазохисты вообще уходили, или наблюдали за веселящимися слугами со стороны. Мне же подобная медитация совершенно не понравилась.

Ужин был еще в полном разгаре, однако я, вытащив хозяина замка из-за стола, уединился в кабинете для обсуждения своей идеи, пришедшей мне во время еды. Где-то с час я объяснял ему, что мне надо, рисуя при этом эскизы. Затем были вызваны местные мастера, и мне снова пришлось повторять все сначала. Одно хорошо, хоть дурацких вопросов типа, «а зачем», «а почему», мастеровые не задавали.

Проверив выставленную охрану, я поплелся спать. Во всем теле ощущалась усталость, но сон не шел.

Покрутившись с боку на бок, я попытался вспомнить кое-что из Шиатсу (шиацу), или другими словами акупрессуры. Это почти то же самое, что и акупунктура, но только вместо иголок на чувствительные точки воздействуют надавливанием пальца. Это проще делать чисто психологически, не каждый человек готов загонять в себя иголки или прижигать полынными сигаретами. Лично я точно не жаждал испытывать на себе столь радикальные методы.

Познакомила меня с этим направлением одна пожилая дама, работающая в нашем отделе. Помнится, она принесла на работу купленную по дороге книгу В.И. Иванова «Традиционная медицина» М. Военное издательство.1991. Полистав её некоторое время, она начала выдавать восхищенные восклицания и комментарии. Через несколько минут почти весь отдел собрался вокруг её стола.

Вся эта толпень тоже принялась ахать и охать, щупать себя и окружающих на предмет нахождения чувствительных точек. Появившийся начальник, увидев творившееся в отделе, сердито рыкнул, но к моменту, когда ему объяснили о чем речь, сам начал щупать себя и просить других найти ту или иную точку, а то у него не получается.

Очень всех впечатлила, а особенно нашего начальника, точка канала толстой кишки GI. 2.Эр-цзянь, расположенная во впадине у основания 1 фаланги указательного пальца с лучевой стороны. Если выразиться по-русски, то на указательном пальце с внешней стороны, или со стороны большого пальца, на пространстве между первым и вторым сгибом пальца, у основания кости второго сгиба. (Вряд ли получилось понятнее, но вполне можно тереть всю площадь). Первая точка этого канала расположена между ногтем и первым сгибом (для акупрессуры достаточный ориентир), используется при зубной боли, обморочных состояниях, высокой температуре. Вторую точку, кроме тех же случаев, что и для первой, с древних времен применяют при лечении запоров. Говорят, иногда достаточно одного массажа её, чтоб вызвать усиленную перистальтику, это если сказать о результате приличными словами.

Для людей, проводивших большую часть рабочего, и не только, времени сидя за столом, и тех, кому, мягко говоря, за тридцать, это оказалось очень злободневно. В этот день почти весь отдел, рассевшись по своим местам, начал втихомолку тереть указательные пальцы, лишь у двоих женщин сработало, а остальные начали разочаровано фыркать, мол фигня все это.

Когда до сотрудников дошло, что произошло, в комнате долго стоял смех. Ведь если бы сработало у всех, кто жал на точки, были бы большие проблемы, так как толчков во всем нашем трехэтажном здании точно бы не хватило. Отсмеявшись, вернулись к обсуждению, почему же не получилось. После длительных дискуссий, народ пришел к выводу, что для достижения результата от массажа, чувствительность точек надо тренировать, регулярно работая с ними.

Также нас, и меня в том числе, впечатлило, как широко может быть использована точка, расположенная на мочке уха. При повышенном давлении, простуде, бессоннице, головокружении, боли при глотании, глаукоме, конъюктивите, зубной боли… следует массировать, начиная с мягкого поглаживания, мочки ушей. И вообще, самомассаж ушной раковины способствует восстановлению хорошего самочувствия, уменьшению нервного напряжения и головной боли, а при бессоннице — восстановлению сна. Начинать и заканчивать массаж следует с мягкого поглаживания сверху вниз, но и в процессе более активного разминания не следует отрывать себе ухи.

Увлекшись массажем ушей, я незаметно для себя уснул. Утром, желая взбодриться и прогнать сонливость, обхватив кистью руку, круговым движением потер запястья и таким же образом места, чуть ниже локтевого сустава. Умывшись и приведя себя в порядок, побежал проверять свой заказ, который мастера обещали сделать к утру. Результат мне понравился, и я, втихую от хозяина замка, дал рабочим денег больше, чем оговаривалось. Сооружение тут же было погружено на телегу и накрыто чистой мешковиной, чтобы не мелькать раньше времени.

Еще с вечера всем было приказано привести себя в порядок, поскольку на следующий день намечалось торжественное вступление в столицу. Поев, солдаты, выстраивались в колонны, вдоль которых бегали командиры и выдавали последние инструкции, что делать и кричать, при вступлении в город. Все были в возбуждении от предстоящего окончания похода, и никто не обратил внимания на пополнение нашего отряда. Команда советника была уже совсем никакая, и на появление новых лиц среди охраны короля никак и не среагировала. Я даже не был уверен, что они вообще врубились в то, что произошло.

На подходе к городским воротам, я остановил процессию и, подогнав вперед телегу, стянул мешковину с приготовленного сооружения. Окружающие восхищенно ахнули.

На телеге лежали носилки, напоминающие чем-то индусские, которые не раз приходилось видеть в их старых фильмах. На них стояли прикрученные к полу, два кресла, покрытые шелковой тканью золотистого цвета, и все это было украшено большим количеством цветов, лент и кружев. Материалами нас снабдил хозяин замка, где мы в последний раз останавливались.

Спустив это сооружение с телеги на землю, я попросил королевскую чету занять положенные им места, сообщив, что это необходимо для усиления торжественности момента появления королевской персоны. Кэнтар взобрался без дополнительных уговоров и удобнее устроился в кресле, напоминающем трон. Нирана же так долго и подозрительно рассматривала конструкцию со всех сторон, что мне пришлось прошипеть ей на ухо:

— Слушай, дорогуша, не выкаблучивайся, и полезай наверх. Это нужно для нашего дела. Ты же меня знаешь, я ничего просто так не делаю.

— Потому и осторожничаю, что очень хорошо знаю тебя. Как бы мне не пожалеть потом, — так же шепотом ответила сестра, и тяжело вздохнув, полезла на соседнее с мужем, сидение.

Как только она устроилась, я дал сигнал, и за каждую ручку этих носилок вцепилось по четверо самых сильных гвардейцев, отобранных и проинструктированных мной накануне выхода. Резко хекнув, они рванули за ручки, поднимая конструкцию, и укладывая их, в смысле ручки, на плечо. Подъем получился не совсем дружный, и носилки мотнуло с такой силой, что Кэнтар, расслабившийся в кресле, рыбкой вылетел оттуда.

— А-а-а-а-о-о-у-у… — не заботясь о поддержании королевского достоинства, он изобразил подбитый истребитель.

Оглушенные подданные в оцепенении и молча наблюдали полет своего короля, который с выставленными вперед руками и с развевающимся плащом, выглядел как мультяшный Супермен.

На наше счастье Род и Тарэн, привыкшие рядом со мной не расслабляться, вовремя сообразили, что происходит, и метнулись на перехват летящего с выпученными глазами Его Величества. Проведя почти всю свою жизнь безвылазно в замке, он, похоже, не мог даже предположить, что когда-либо попадет в подобную ситуацию. Посадка короля получилась относительно удачной, поскольку он был принят на грудь моими парнями, пытавшимися не только не дать ему далеко улететь, но и смягчить падение.

Нирана, знакомая с моими методами и идеями, как только попала на кресло, на всякий случай сразу же вцепилась в него руками и ногами. И благодаря такой предусмотрительности, при резком рывке не вылетела вслед за мужем, а лишь, болтнувшись из стороны в сторону, осталась на месте.

Держащие носилки гвардейцы с испугу, и от осознания того, что они сотворили с королем, попытались упасть в обморок. Носилки еще раз мотнуло.

— Сто-оя-я-ять… — сиреной взвыла королева, догадавшаяся, что её ждет в этом случае.

Её приказ привел солдат в чувство, и они, выровняв одеревеневшие ноги, замерли в ожидании.

Пытаясь выразить свое отношение к происходящему, я лишь крякнул. На большее меня так сразу и не хватило.

— Парни, быстро! Пока Кэнтар не пришел в себя и не начал выражать впечатления от полета, пристройте его на конструкцию, — очнувшись, я срочно приказал своим ребятам, а про себя подумал:

— Надеюсь, что, очухавшись в месте старта своего полета, ему будет уже не до меня.

Указание они провернули максимально оперативно, судя по всему, тоже не торопились ознакомиться с мнением летающего короля.

Как только Величество взгромоздили на положенное место и в его глазах начало проявляться что-то осмысленное, Нирана повернувшись к нему, попыталась что-то сказать, не разжимая при этом зубы. Услышав её шипение, Кэнтар открыл рот, собираясь ответить, но в этот момент был дан знак двигать дальше. Гвардейцы, находящиеся в полуобморочном состоянии, перехватив удобнее длинные палки, являющиеся ручками носилок, сделали шаг вперед, еще раз качнув конструкцию. Величество, щелкнув зубами, захлопнул рот и, вцепившись мертвой хваткой в поручни, с трудом удержался на троне. Найдя меня глазами, эти двое одарили меня таки-и-ими многообещающими взглядами, что я сразу же сделал вид, что совершенно занят, и вообще меня здесь не стояло.

Вся наша процессия направилась к городским воротам.

Наш вход в город выглядел величественно и нарядно. Впереди шли девчонки из моей команды, разодетые в широкие и разноцветные юбки. Руками они крутили посохи, на обоих конца которых были привязаны цветные ленты. На голове тоже была создана та еще конструкция, жаль только ни страусов, ни других птиц найти и ощипать в столь короткий срок не получилось, но все равно выглядели девушки феерически, и народ с изумлением рассматривал их.

Следом за ними, шли четверо моих парней, которые, совместно с армейскими барабанщиками, задавали ритм и девушкам, и следующим за ними солдатам. За барабанщиками двигались знаменосцы, а следом несли носилки с королевским семейством.

Гвардейцы очень старались шагать в ногу, опасаясь как бы ни оттоптать друг другу задники, и не уронить носилки, однако, несмотря на все их усилия двигаться более плавно, конструкцию ощутимо штормило.

На этом сооружении восседали Кэнтар и Нирана, судорожно вцепившись в подлокотники, и пытались изображать улыбку. Молодцы! Как ни хреново, а королевскую марку пытаются держать! Однако, как только я попадал в их поле зрения, лица родственничков начинали перекашиваться, но следующий новый зигзуль, исполненный носилками, отвлекал их от моего созерцания.

М-да. Надо было их привязать к стульям. Жаль, что раньше не додумался, а сейчас, если опустить носилки, то королевскую чету мы не только не загоним обратно, но и вряд ли вообще догоним, так что пусть все будет как есть.

За королем ехали нарядные придворные и вельможи, сопровождавшие короля в походе.

Следом за ними солдаты, вычищенные, с блестящими пуговицами, сытые и отдохнувшие, маршировали под бодрый речетатив. «Мы родэнские солдаты, мы геройские солдаты! Да здравствует король! Да здравствует король! Мы верные солдаты, мы слуги короля! Да здравствует король! Да здравствует король!»

Народ, никогда не видевший подобного, да и не слышавший тоже, постепенно начал присоединяться к выкрикам солдат. И по городу разносилось мощное «Да здравствует король!!!».

Плывя над толпой в празднично и необычно украшенных носилках, венценосная пара смотрелась просто восхитительно. И все было бы замечательно, если б не термин «плыли», так некстати, и слишком достоверно отражающий процесс перемещения этого самого сооружения. К тому моменту, как Величеств донесли до главной площади, их уже основательно укачало.

Пришлось почти силой отдирать их руки от подлокотников, а затем буквально на руках выносить и тащить к трибуне, сооруженной по моему указанию, которое было передано с посыльным еще вечером прошлого дня. Видя, что Наши Величества не в состоянии стоять, пришлось срочно разыскивать в своих запасах травяную настойку, и вливать им в рот почти принудительно. Лишь после этого выставлять всем на обозрение, поддерживая с двух сторон.

Как только им слегка полегчало, они тут же попытались что-то сердитое мне прошипеть, но я, не обращая на них внимания, приступил к приветственной речи.

— Приветствуем вас, жители славного Белого града!!! Приветствуем вас, жители великого, свободного и процветающего Родэна!!! Позвольте от имени вашего блистательного короля, Кэнтара Первого, выразить вам свою радость от созерцания вас! Вы есть сила!!! Вы есть богатство этой страны!!! Приветствуем вас!!! — заорал я что есть мочи в рупор, сделанный из серебряного подноса.

— Ура-а-а!!! — с подачи моих парней, разнеслось по рядам горожан.

— Народ!!! Благодаря мудрости короля раскрыт заговор против вас! Злые и жадные люди жаждали войны! Им было не жалко ваши жизни, жизни ваших отцов, братьев и сыновей! Все попытки короля сопротивляться заговорщикам не помогли, война была начата. И только мужество, честность, и вера в свой народ помогла избежать кровавых жертв! Ваших жертв! Да здравствует король! — продолжал надрываться я.

— Да здравствует король!!! — ревом пронесся вопль толпы.

Тычки Наших Величеств, прикладываемые к моим ребрам, после приветственного выкрика народа, прекратились. Бросив на них быстрый взгляд, я отметил, что их внимание переключилось на мои лозунги, и реакцию окружающих.

— Вы великий, могучий и верный народ!!! Вы заслужили праздник!!! У нас есть чему радоваться! Ваши родичи живы! С соседним государством у нас мир, и взаимопомощь! И залогом мира является наша любимая королева, родная сестра королевы Трании! Да здравствует наша любимая королева!!! — орал я на пределе сил и голоса.

— Да здравствует королева!!! — рявкнул народ.

В данный момент с лиц Наших Величеств можно было рисовать святых, настолько блаженно они улыбались.

— Это надо отметить! Вы заслужили праздник!!! Народу нужен праздник и он будет!!! Слушайте указ! И не говорите, что не слышали! Каждый купеческий дом обязан выставить на улицу для вас бочку вина бесплатно, графский дом — по две бочки, герцогский — по три бочки! Да здравствует король! Да здравствует королева! — почти сорвав голос, закончил я.

К концу моей речи, или правильнее будет сказать, ора, Кэнтар и Нирана полностью пришли в себя, и, глядя на то, что я устроил, чуть не рыдали от умиления. Как только я заткнулся, сбоку в щечку меня чмокнула Нирана.

— Большое спасибо тебе. Я впечатлена и восхищена твоей идеей, — прошептала она на ухо.

Меня хватило лишь устало улыбнуться и махнуть головой.

Что тут поднялось после моей речи. Народ бушевал еще с полчаса, приветствуя короля и королеву. Из дворца уже выкатили десять бочек на главную площадь, и под крики «Да здравствует король!», наливали всем желающим. Затем все дружно начали рассасываться по переулкам, двигаясь цветными лентами за глашатаями, орущими во все горло королевский указ о бесплатном вине.

У некоторых, расположенных вокруг трибуны придворных и знати лица выглядели, мягко говоря, озабоченными. Они явно не ожидали такого энтузиазма масс, и настолько рьяной демонстрации поддержки короля. Массы есть массы, сегодня поддерживают, а завтра свергают, но уже сам факт выражения любви к королю, похоже, пугал некоторых из вельмож. Я постарался запомнить в лицо самых озабоченных, собираясь именно с них начать чистку рядов.

Вечером Кэнтар признался мне, что не ожидал от своих подданных столь сильного проявления любви и восхищения. Я не стал его разочаровывать и рассказывать, что благосклонность толпы вещь ещё более нестабильная, чем погода. Кто знает, может быть, вера в любовь народа даст королю силы и желание удержать трон.

Едва только попав во дворец, мы тут же потребовали очистить полностью одно крыло замка и заняли все комнаты расположенные вокруг королевских покоев. Среди тех, кого выселяли, периодически раздавались возмущения и протесты. Только больное горло не позволило мне не высказать им всё, что я думаю по этому поводу и не послать их подальше. После столь выдающейся речи на дворцовой площади я был способен лишь хрипеть и шипеть.

Разъяснить, что и почему мы делаем, я не мог, поскольку вместо звуков из горла вырывался сип. Приходилось показывать руками и комбинациями из пальцев, куда им следует пойти. Как только мы начали выпроваживать народ, проживающий в нужных нам комнатах, тут же появился капитан дворцовой стражи. Посмотрев на мои размахивания, и не сумев понять, что происходит, поскольку я объяснить не мог, а другие не знали, почему мы так поступаем, он попытался чего-то там орать и командовать. Мне его инициатива не понравилась, и поэтому он получил в зубы, единственно доступным для меня сейчас средством коммуникации, кулаком. На попытавшихся вякнуть стражников вызверились мои парни.

Чуть ли не начавшееся сражение остановила подошедшая на шум Нирана. Потребовав тишины, она представила меня тем, кто был еще не в курсе моей должности. Затем отдала приказание присутствующим выполнять все мои требования, касающиеся королевской безопасности. Угу. Ещё б у меня голос был, чтобы эти требования предъявлять.

В первую очередь мы занялись изучением самого замка, опасаясь заблудиться, если придется куда-то срочно передвигаться. Бродя по многочисленным переходам и коридорам, знакомясь с людьми, проживающими в нем, я все больше мрачнел. Это же гадюшник какой-то.

Вечером я долго лежал не в состоянии заснуть. Усталость и нервное напряжение последних дней вгоняло меня в тоску. Хотелось, плюнув на всех, захватить свою команду и уйти в горы, чтобы просто побродить там без всякой цели, отдохнуть от людей и забот. Постепенно мысли приобрели другое направление, и мне вспомнился мой мир, из которого я пришел, родители…

Обыкновенная семья, не менее обычное детство и школа. Провалившись на экзаменах на геологический, пошел в педагогический институт. Мой друг и одноклассник, в отличие от меня, поступил, куда мы и собирались, и каждое лето он устраивал меня разнорабочим в геологические партии, в которых сам проходил летнюю практику. Несмотря на тяжелую работу, нам нравилось бродить по тайге, вечерами петь под гитару или молча сидеть у костра.

После института я отработал положенные пару лет преподавателем в школе. Не понравилось. Устроился программистом. Зарплата неплохая, но все равно чего-то душе не хватало.

Совершенно случайно получилось включиться в эзотерику. Были там и походы в баню или сауну, выезды на природу, и не для того чтобы спиртным закачаться, а песни попеть и потанцевать (Ошо), поводить хороводы (духовные танцы), сделать форму на природе (тай-ци)…

Но со временем пришло понимание, что духовное развитие — это работа с собой и погружение в себя. Ведь недаром главный девиз всех религий и духовных практик «Познай себя». К тому же, шум внутренний и внешний, присутствующий в любой группе, не даст полностью сосредоточиться, и, именно поэтому, наиболее продвинутые христианские и буддийские монахи самоизолировались в кельях, или уходили в горы и пустыни подальше от людского жилья, и соратников по вере.

В группах можно обсудить какое-то упражнение, молитву, медитацию, личный опыт или что-то особенное, что удалось найти в текстах, но работать надо самому. Будда, Христос, Муххамед могут только указать — вот Путь, но идти по нему мы можем только сами. Лекции и книги — это опыт других, он тоже должен быть воспринят и проанализирован, но только как рекомендация, которую стоит исследовать очень осторожно и с учетом логики. Тупое следование чужому опыту ничего хорошего дать не может и пользы не принесет. Люди слишком разные, соответственно и подход к каждому должен быть разный.

За этими занятиями не заметил, как и перестройка подоспела. Муж сестры ввязался в крутой бизнес. Первые несколько лет все было более-менее нормально, а затем среди этих бизнесменов мочилово началось. Родственничек решил семью от опасности оградить, поэтому развелся с женой и оставил ей с детьми 4-х комнатную квартиру в спокойном районе, в ухоженном доме. Уговорив меня присматривать за племянниками 15 и 16 лет, купил мне на этой же лестничной площадке 2-комнатную.

В деньгах он нас не ограничивал, и я с мальчишками посещал международные слеты «Радуга», слеты авторской песни, и по Симорону… Посещали секции восточных единоборств, классических и латиноамериканских танцев… С таким разбросом занятий невозможно достичь каких-либо значимых результатов, но это и не было моей целью. Мне лишь хотелось дать парням попробовать себя в большом разнообразии направлений, чтобы легче было понять, чего же им интересно и чем они хотели заниматься в будущем. За четыре года я многому научил ребят, и сам немало приобрел.

Когда возвращались из очередного путешествия, оказалось, что наш рейс отменен и нас рассадили по разным самолетам. Последнее, что я помню из того мира, это как засыпаю в самолете.

Проснулся я уже в этом мире и в теле двенадцатилетней девочки. Шок был еще тот, но стремление жить, а не искать логические объяснения возможности данного перемещения, помогли мне не сойти с ума и разобраться с задачей, лежащей передо мной.

Мать девочки, в чье тело я попал, умерла за одиннадцать лет до этого, а отец из-за смерти жены впал в депрессию, забросил детей и хозяйство. В итоге, к моменту моего появления в этом мире, в доме не было денег на образование двум сыновьям и на приданое трем дочерям.

Несмотря на то, что Лионелле (девочке, в тело которой попало моё сознание) было только двенадцать лет, она последние два года активно искала способ поправить дела своей семьи. В какой-то момент в её руки попал древний манускрипт с ритуалом, предположительно решающим проблему.

Лионелла решила провести ритуал, хотя было неизвестно, что конкретно должно произойти, и, более того, девочка знала о реальной возможности умереть.

Магистр Жаколио — маг, наставник и семейный доктор, пробовал отговорить её от этого шага, но так и не смог. На попытку помешать, Лионелла решительно заявила, что, несмотря ни на что, она его проведет. Пришлось старику смириться. В итоге этого ритуала, в тело ребенка каким-то образом вселилась моя душа. Как такое произошло, маг не знает, но я посчитал себя должным девочке за возможность жить, и направил все свое внимание и фантазию на повышение благосостояния её, а теперь уж и моей семьи.

C таким слабым здоровьем, которое тогда имело мое новое тело, можно было помереть даже от сквозняка. К тому же я хотел иметь возможность самому выбирать свой путь. Для этого необходимо было не только укрепить тело физически, но и уметь постоять за себя. Так же мне требовалась крепкая команда, в которую, как и в любом бизнесе, должны входить обеспечивающие, обслуживающие, договаривающиеся, охраняющие…

Набрав из деревни, которой владела семья Гроссаро, десяток подростков, я посвятил много времени их тренировкам: учились пользоваться посохами и мечом, стрелять из арбалета… Далее мы выступали с концертами в трактире, лазили по горам в поисках полезных ископаемых и лекарственных трав. Случайно помогли королевскому кортежу в битве с бандитами, за что мне был вручен перстень, символ то ли особых полномочий, то ли защиты. Наш семейный маг и его друг, посчитав получение кольца знаком необычной судьбы, помогли мне освоить навыки гипноза: умение минут десять сохранять так называемую невидимость. Следующим был ментальный удар, запутывающий минут на десять мысли у того, на кого он был направлен, и астральный удар, заставляющий жертву быстро-быстро бежать в сторону туалета.

В процессе поиска женихов для сестер мы поселились в столице, где я совершенно случайно несколько раз попал на глаза королевскому семейству. Ситуации были явно необычными, так сказать не рядовыми, вот и привлекли высокое внимание, после чего мне и пришлось долго изворачиваться, стараясь избежать замужества.

Решив, что договорное деловое замужество поможет избежать брака с королем, я с трудом уломал королевского Советника и обвенчался с ним. Но тут началась война, в которой мне удалось, используя навыки гипноза, со своей командой захватить короля Родэна, страны — агрессора, и троих членов Совета, после чего между странами были заключен мирный договор. В процессе празднования судьба совершила удивительный финт ушами и мои две сестры оказались замужем за королями. Братья к этому времени уже были женаты, и я надеялся, что мой долг по отношению к семейству выполнен, но не тут-то было.

Как оказалось, король Родэна, муж моей средней сестры, не имел никакой реальной власти в своей стране, и, женившись по своему усмотрению и спьяну, протрезвев, хоть и не отказался от жены, но здорово испугался. Он утверждал, что их с молодой женой, ждет в столице если не тюрьма, то смерть. Мои способности и личное присутствие возле Нираны с Кэнтаром показались мне единственной возможностью помочь им. Собрав команду, мы, в качестве личной охраны королевы, направились в столицу Родэна, страны, где по идее должна править моя сестра, если конечно выживет в дворцовых интригах.

Моей головной болью была не только сестра с её мужем, но и принц соседнего королевства. Ехал он с нами в тайне от всех, изображая солдата из моей охраны. И мне предстояло постараться женить его на сестре Кэнтара. Это план мы разрабатывали вдвоем с королем Трании, являющимся мужем моей старшей сестры. Пока мы добирались до столицы Родэна, принц Рональд вел себя тише воды, ниже травы. Рядом с ним всегда находились не менее четырех человек охраны, вернее сказать, что для любого дела, даже в лес по нужде сходить, они направлялись группой. Одет, Его Высочество был, как и члены моей команды, в курточку и широкие брюки темно-синего цвета, с платком на пиратский манер на голове.

За принца я переживал не меньше, чем за Нирану. Ведь это была моя идея, из-за которой он с нами и поехал. Если с ним что-то случится, мне лучше не возвращаться в Транию, поскольку король мне не простит гибели сына. При таком раскладе моим братьям и сестрам тоже не поздоровиться, особенно Лорэйн. Ведь она не сможет мужу в глаза смотреть, если его наследник пропадет по вине её сестры?! Поэтому я старался не выпускать из внимания Наше Высочество, но так, чтобы посторонние этого не замечали.

Поворочавшись беспокойно еще какое-то время, я все же заснул.

Официальное празднование женитьбы Кэнтара, в главном Храме столицы, мы решили приурочить к празднику Середины Лета. Я бы устроил свадьбу на следующий день по приезду, но требовалось дать время подданным, успеть собраться и приехать в том виде и количестве, которое было необходимо по этикету. Это событие наступало через пятнадцать дней, и к этому моменту нашему принцу требовалось привлечь внимание сестры Кэнтара и вызвать у неё к себе если не любовь, то хотя бы симпатию, чтобы Кэнтар мог уговорить её выйти за Рональда замуж.

Такой короткий срок так сильно впечатлил Его Высочество, что он несколько минут, выпучив от возмущения глаза, открывал и закрывал рот.

— Порядочная девушка не может влюбиться за десяток дней и дать согласие на брак! — возмутился он.

— Если ты вспомнишь существующие правила выдачи замуж, то у порядочных девушек о симпатиях редко когда спрашивают, да и ее согласием на брак тоже не часто интересуются! Даже не всегда говорят с кем. Сообщили, когда свадьба, и пишите письма, — съехидничал я.

— Какие, письма? — удивился принц.

— Пригласительные. Гостей созывать, — выкрутился я.

— А почему Его Величество Кэнтар не сделает так же, сказал о замужестве и мне не надо будет всякой чепухой заниматься? — недовольным голосом поинтересовался Рональд.

— Ну, во-первых, чтоб она случайно раньше времени не проболталась, а то еще помешают. А во-вторых, это нужно тебе самому. Жить с женщиной, вышедшей замуж по приказу или по любви — большая разница. К слову, тебе тоже следовало бы влюбиться, говорят, легче переносить женские капризы, когда эту женщину любишь, — мне вспомнилась моя сестра из другого мира, с её фокусами по отношению к своему мужу.

— Мне дам как-то не требовалось уламывать, уговаривать, да и соблазнять тоже, все больше отбиваться приходилось, — хмуро сообщил принц.

— Ничего страшного. Когда-то надо начинать. Почему не сейчас? Начни с такого способа: подходишь, говоришь комплимент, типа вы сегодня изумительно выглядите, и сразу же, не оглядываясь, уходишь, и так по нескольку раз на дню. Я не проверяла лично, как это работает, а лишь читала в книге, поэтому будь осторожен, а то можешь и по морде, в смысле, по лицу получить, или еще что-нибудь подобное. Результаты мне каждый день сообщай, если пойдёт как-то не так, придумаем что-то другое, — порекомендовал я, и быстро сбежал, сказав, что очень занят.

С момента нашего появления во дворце королей Родэна, я попросил Сэта полетать по всему замку, исследуя его вдоль и поперек.

— Ли-и-и!!! Сколько простора! А людей! Я нашел такую замечательную алхимическую лабораторию! А какие здесь тайники и переходы! Судя по количеству пыли и паутины в них, все кто мог и должен был знать входы и выходы, успешно забыли, или, переходя в мир иной, не успели передать эти сведения своим преемникам, — возбужденно поделился со мной своей радостью он.

Будучи привидением, Сэт легко проходил сквозь стены, и потому уже в первый день нашего присутствия в замке, обнаружил тайные переходы и комнаты. Получив такое замечательное известие, я попросил его исследовать их в первую очередь. Поздно вечером, когда все ложились спать, или рано утром, если подслушиваемые разговоры затягивались допоздна, он появлялся в моей комнате и передавал все, что он слышал во дворце.

Так же мы условились с Сэтом, что не меньшее внимание он уделяет подслушиванию конкретных помещений, в которых жили советники, министры, всевозможные управляющие… Для нас было очень важно как можно скорее разобраться, кто из окружения враг, кто друг, а кто к нам нейтрален. Врагов следовало срочно убрать то ли физически, то ли сослать куда подальше, а на их место поставить более лояльных людей.

Имея большие надежды на использование в своих целях, мы занялись составлением карт тайных переходов со слов Сэта. Тут же приступили к их исследованию, лично проверяя все входы и выходы. Также приходилось сразу же мыть и чистить все проходы, чтобы появиться где-то извазюканными в паутине и пыли. Этих ходов оказалось великое множество. Нам пришлось урезать свой сон до шести часов, и придворной жизни посвящать лишь три-четыре часа, и все равно мы с трудом успевали очищать уже найденные проходы. К тому же, выяснив, что некоторые из них подходят к комнатам министров и членов Совета, я стал выставлять для подслушивания у скрытых отверстий дежурных. Во всех этих делах участвовали только члены команды, чтобы никто посторонний не догадался о нашем открытии.

Исследуя новое ответвление прохода, не заметил, как потерял направление и мне показалось, что я начал накручивать круги. Как такое могло получиться, я не представлял, но выйти в уже исследованное место у меня не получалось. В какой-то момент, споткнувшись, выронил факел, который, зашипев, тут же потух.

Да чтоб тебя на… и в… — от избытка эмоций выругался я. Дальше пришлось двигаться уже на ощупь. Будучи без света и в замкнутом пространстве, а так же, не зная как выйти к своим, я потерял счет времени.

Устав бродить, я в изнеможении опустился на пол, и вдруг рука зацепила какую-то железку. От радости я чуть не подпрыгнул. Усилием воли удержал руку на месте, а затем медленно попытался ощупать находку. Эта штуковина была похожа на запорный механизм, вот только располагалась по какой-то причине, почти у пола. Продолжая на ощупь изучать механизм, я задумался, что делать: продолжить и дальше разыскивать коридор, ведущий к нам, или все же попробовать выйти здесь.

Пока размышлял, рука случайно нажала на какой-то там штырек сильнее, чем следовало, и тихо скрипнув, запорная панель начала отходить в сторону. Быстро вскочив, я подбежал к проему, молясь про себя всем богам, чтобы в помещении, куда ведет этот ход, никого не оказалось. В противном случае придется убить человека только из-за того, что он оказался не в том месте в неподходящее время.

Выглянув, я обнаружил коридор, в котором почти никого не было, только неподалеку спиной ко мне располагался мужчина, который то ли открывал, то ли закрывал дверь в комнату. Не ожидая пока появятся еще какие-либо зрители, рванул к мужику и стал мягко, но настойчиво толкать его в спину.

— Ах, сударь, вы позволите? Пожалуйста, мне нужно срочно с вами переговорить. Это очень важно. Да шевелите ногами, — под конец фразы, не сдержавшись, зарычал я.

Затолкав его в комнату, и убедившись, что тайный вход закрылся, я захлопнул дверь. Если в коридоре было полумрак, и моим глазам, после полной темноты, было нормально все видно, то здесь для меня было слишком светло. Пришлось несколько раз поморгать, чтобы привыкнуть к яркому свету.

Окинув комнату быстрым взглядом, я заметил, у двери тумбочку с большим подсвечником и быстро переместился к нему поближе. Мало ли как отреагирует на появление и внешний вид жертва моей наглости. Посоха, или другого оружия у меня с собой не было, а с подсвечником уже приходилось управляться. Лишь заняв нужную позицию, попытался рассмотреть, кого же это я осчастливил своим присутствием.

Передо мной стоял мужчина лет тридцати, одетый по последней моде, но без излишней пёстрости, строен, где-то на голову выше меня, с русыми волосами и светло-коричневыми глазами. Лицо его сложно назвать красивым, но породистость, аристократичность, придавала ему своеобразную привлекательность.

Мое перемещение к столику не осталось незамеченным, но отреагировал он лишь ехидной усмешкой, которая почти сразу исчезла с лица. Заметив его реакцию на передислокацию, я лишь насмешливо хмыкнул, мол, не стоит недооценивать противника. В ответ на моё хмыканье он сложил на груди руки и начал беззастенчиво рассматривать меня с головы до ног.

Наглость какая! Возмутившись, я решил принять высокомерную позу, но, проведя рукой по голове, нащупал паутину и мусор, запутавшиеся в волосах. Замерев на секунду, я поднес ладонь к глазам и тут же рванул к зеркалу, висевшему неподалеку.

ТО, что там отражалось, напоминало помесь метелки для темных и старых чердаков и ёршик для печных труб. С минуту порассматривав это пугало, я попытался вообразить, насколько высокомерно оно могло бы выглядеть. От представленной картинки меня разобрал смех, и я начал ржать. Слезы потекли по грязным щекам, и попытка их вытереть не менее грязными руками приводила к появлению разводов, делая меня похожим на индейцев или африканцев в боевой раскраске.

Парень молча и с непроницаемым лицом наблюдал за моими действиями, лишь в глазах время от времени появлялся смех.

— Не объяснит ли сударыня, кто она такая, и что делает в моей комнате? — холодно произнес он, требовательно глядя на меня.

— Воспитанные мужчины первыми представляются даме, — жеманным тоном произнес я, но вспомнив, каким пугалом выглядит данная дама, засмеялся снова.

— Граф Тимош Кондор, к вашим услугам, сударыня, — с некоторой ехидцей в голосе, представился парень.

— А, кстати, вы случаем не родственник члену Совета, графу Фэрту Кондор? — тут же среагировал я на знакомое имя.

Вспомнил, что мне говорил о Фэрте Сэт: данный граф хитер, но, в то же время, насколько такое возможно, честен, умен, и терпеть не может регента. Значит, он вполне может быть нашим союзником. Его имя стояло в моем списке людей, которых следовало привлечь на свою сторону.

— Это мой дядя, — коротко бросил граф и уставился на меня выжидательно.

— К слову об услуге, мне как раз она, в смысле услуга, и нужна. Попросите, пожалуйста, слуг принести горячей воды, мне необходимо привести себя в некоторый порядок. Не могу же я разгуливать по замку в таком виде. И не найдется ли у вас какого-либо платья, во что мне можно переодеться? — изобразив улыбку, поинтересовался я.

Посмотрев на меня несколько задумчивым взглядом, как бы решая, выкинуть эту метелку или же выполнить, что попросила, он всё же вызвал слугу и не давая тому зайти в комнату, распорядился по поводу воды. Похоже, мое смелое поведение и речь насторожили его, и он решил не рисковать до выяснения полной информации. Я ухмыльнулся — умный парень, ничего не скажешь.

Увидев мою ухмылку, граф собрался что-то сказать, но вместо какой-то колкости предложил выпить. Получив согласие, он налил в бокалы вина из стоящего на столике графина и один протянул мне. Стараясь не коснуться руки хозяина комнаты, я взял бокал и осмотрелся в поисках, куда бы присесть. Мой взгляд скользнул по моему отражению в зеркале, и желание сесть бесследно исчезло. После соприкосновения с таким прекрасным мной, кресло можно будет только выбросить.

Пока разглядывал себя, в дверь постучали, я тут же вышел в другую комнату, опасаясь быть замеченным.

— Сударь, в случае, если у вас отсутствуют женские платья, то не откажусь и от рубашки с брюками. Не ходить же мне голой после мытья?! — обратился я к графу, когда последний слуга вышел за дверь.

На последнюю фразу он улыбнулся кончиками губ и достал из шкафа запрошенное.

Я долго и с удовольствием плескался, а, закончив с купанием, оделся в данную мне одежду. М-да-а… брюки пришлось закатать раза три, чтоб не волочились, то же проделал и с рукавами. Рубашка висела мешком, и если бы не выпирающая слегка грудь, то меня вполне можно было бы принять за парня.

Войдя в комнату, я первым делом отыскал глазами свободное кресло и, подойдя, рухнул в него. Усталость, не покидавшая меня последнее время, и длительное гуляние по потайным коридорам, после купания стали ощущаться намного сильнее. К тому же жутко захотелось есть.

— Пожалуйста, сударь, будьте так любезны, распорядитесь по поводу еды. Умираю с голоду. И так же, пошлите слугу, разыскать графиню Нинэю Гарнэл и пригласить её сюда, — сонным голосом попросил я.

Сидящий в соседнем кресле, граф внимательно посмотрел на меня и, ничего не ответив, вызвал слуг и передал им мои указания, после этого вернулся в кресло и замер в нем. В установившейся тишине я задремал, но проснулся, как только подали еду. Перекусив в одиночестве, граф только налил себе бокал вина, я устроился удобнее в кресле и продолжил дремать, ожидая Нинэю.

Разбудили меня голоса, раздавшиеся от двери.

— Прошу прощения господа, я сейчас занят. Буду рад пригласить вас к себе, но только немного попозже, — еле разобрал я тихий голос графа Тимоша.

— Да ладно тебе! Подумаешь, бабу привел! Может она не откажется и с нами дело поиметь! — раздался от двери громкий и наглый голос.

Повернувшись, я заметил, как графа почти внесли внутрь трое подвыпивших парней его возраста. Ну надо же, хамьё какое. Вламываются в чужую комнату, как к себе домой, и похоже, статус у них все же выше чем у графа, в противном случае они бы себя так не вели, и чужую, к тому же неизвестную гостью не торопились бы оскорблять. М-да. Разговаривать с ними все же придется. Ну что ж, сами нарвались, пусть сами и защищаются.

— Не откажусь… дело поиметь! — заулыбался я на все тридцать два.

— О! А ты не хотел нас пускать! — заржали, как кони парни, и двинулись в направлении меня.

Хозяин комнаты посмотрел на меня с пренебрежением и отошел в сторону. Как только первый из пришедших приблизился на расстояние руки, я схватил с ближайшего столика за узкое горло, вазу в виде греческой амфоры, и врезал ею в ухо наглецу. Хорошо хоть воды в посудине не оказалось, а то бы себя окатил.

Парень, не ожидавший от меня таких действий, отлетел к стене. Идущий за ним следом еще не успел понять, что произошло, как ударом ноги в солнечное сплетение был послан в другую сторону. Третий придурок от удара по ноге осел на ковер, и тупо крутил головой, пытаясь сообразить, что происходит.

— Зови стражу, — скомандовал я графу Тимошу, с интересом наблюдающему за нами.

К тому моменту, как пьяные парни, с перекошенными от ярости лицами, начали подниматься с ковра, на пороге комнаты появились стражники.

— Что здесь происходит? И кто вы такие? — грозно рявкнул один из гвардейцев.

— Я граф Пенто Моккарен! Эта стерва напала на меня, — прикрывая рукой начинающее краснеть и опухать ухо, кривя рожу, выплюнул этот псих.

Затем, поняв, что это звучит дико — девушка напала на троих мужиков, ткнул пальцем на стоящего в стороне графа Кондор.

— Вместе с ним… то есть он напал, а она помогала… — запутался он в своих объяснениях.

Я с радостной улыбкой наблюдал за блеяньем этого придурка. До чего же удачный у меня сегодня день, познакомился с теми, кто мне нужен. Семейство Моккарен оказывает серьезную поддержку бывшему регенту, и я буду иметь рычаги давления, посадив в темницу их единственного наследника. Хозяин комнаты и стражники, кроме одного, который спрашивал, смотрели на меня радостного с большим подозрением. Люди, которым угрожает серьезная опасность, так не улыбаются.

Сержант, будучи старшим в прибывшем отряде, явно упивался властью, и как глухарь на току ничего не видел и ни на что не обращал внимание. Повернув ко мне лицо, усиленно изображающее последнюю степень грозности, рявкнул:

— Кто такая? По какому праву здесь находитесь? И как посмели напасть на Его Светлость графа Моккарен?

Похоже, мой вид сыграл с ним дурную шутку.

— Герцогиня Вэрински. Что здесь делаю, не твоё дело. Приказываю, этих светлостей, чтобы не сильно отсвечивали, срочно отправить в темницу, — спокойно ответил я, наслаждаясь произведенным эффектом на всех присутствующих, кроме сержанта.

Этот глухарь, не понял или не обратил внимание на то, что я сказал.

— Да как ты смеешь так говорить про графа Моккарен! — забулькал от ярости сержант, подбегая ко мне.

Что уж он собирался делать и говорить, я не стал выяснять. Схватив ближайшую ко мне статуэтку, навернул его по голове, при этом выхватив копье из ослабевших рук и направив его на стоящих у дверей мужиков.

— Еще вопросы будут? — скаля зубы, язвительным тоном поинтересовался я.

В эту минуту в дверях показался капитан стражи.

— Что здесь происходит? — рыкнул он громовым голосом.

Ну, бли-и-ин! Наша песня хороша, начинай сначала. Все молча посмотрели на меня.

— Герцогиня Вэрински, сестра королевы и на данное время начальник её личной охраны, так же Глава Департамента Безопасности. Обвиняю графа Пенто Моккарен и его двоих друзей, в нападении на меня с целью оскорбления и нанесения тяжких повреждений. Поскольку я являюсь сестрой королевы, то они также обвиняются и в нанесении оскорбления королевскому дому. Приказываю разместить их в наиболее охраняемой части тюрьмы. Сержант должен быть разжалован и помещен в тюрьму сроком на шесть лун, за непроходимую глупость. Начальство надо знать в лицо, — четко скомандовал я, глядя на вытягивающиеся лица слушателей.

Моккарен с друзьями даже позеленели от ужаса, осознав, во что они вляпались, и какие обвинения против них выдвинуты. Граф Кондор, отойдя немного в сторону, с интересом наблюдал за происходящим. Стражники, закаменев в стойке смирно и выпучив от усердия глаза, с ужасом переводили взгляд с сержанта на капитана и обратно. До них дошло, что еще немного и им бы светила участь сержанта. А капитан…

— Вы что, тоже не верите, что я герцогиня? — вкрадчиво поинтересовался я у него, плавно переместившись к нему на расстояние удара.

— Никак нет, Ваша Светлость! — рявкнул капитан, глядя на меня преданными глазами.

Хм. Даже странно, откуда такая преданность во взоре?

— И почему вы так уверены на счет меня? — муркнул я.

— Приходилось кхм… сталкиваться по поводу кхм… охраны кхм… и порядка, — запинаясь почти на каждом слове выдал капитан.

— О! Так это я ва-а-ам… — мне вспомнилось наше столкновение.

— Так точно!! — взревел он паровозным гудком, не дав закончить мысль.

Все шарахнулись в стороны от него.

— Что здесь происходит? — донесся до нас со стороны двери вопрос.

Все с раздражением посмотрели на посетителя, задавшего тот же самый вопрос, который уже в третий раз за последние пятнадцать минут прозвучал в этой комнате. Это оказался мужчина лет шестидесяти, немного полноват и чем-то неуловимым похож на графа Тимоша Кондор. Пройдя на середину комнаты, он вопросительным взглядом прошелся по присутствующим, и с удивлением уставился на меня, точнее на мой наряд. В этот момент в комнату ворвались девчонки из моей команды, во главе с Нинэей, и, выстроившись линией между мной и остальными, выставили в их сторону посохи.

— Что здесь происходит? Именем короля, всем стоять, бояться! — заорала Нинэя, обводя всех злым взглядом.

— Граф, у вас здесь не комната, а проходной двор какой-то! — в очередной раз услышав тот же самый вопрос, я не выдержал, и, рухнув в кресло, начал смеяться.

На лицах стражников и младшего Кондор еле заметно промелькнула улыбка.

— Можете идти, капитан. Я сама все объясню. К слову, если данные заключенные случайно куда-то исчезнут, их место займете вы. Только не подумайте что это шутка — сквозь смех произнес я.

Откланявшись, капитан с солдатами вывели пленников из комнаты. Как только за ними закрылась дверь, Нинэя и пожилой граф вопросительно уставились на меня, ожидая объяснений. Отсмеявшись, я обратился к сестре и попросил принести что-нибудь из одежды, сообщив, что все в порядке, а подробности расскажу попозже у нас в комнате. Оставив на всякий случай, у дверей графских апартаментов нескольких девочек в качестве охраны, она умчалась.

Как только сестра исчезла, я повернулся к графу.

— Если не ошибаюсь, вы — граф Фэрт Кондор? — обратился я к пожилому мужчине.

— К вашим услугам, сударыня, — поклонился граф.

— К услугам, это хорошо, — засмеялся я, глянув мельком на его племянника.

Тимош тихо фыркнул, но ничего не сказал.

— Герцогиня Вэрински. Надеюсь, вы понимаете, что при моем нынешнее виде, в смысле как я одета, всякие реверансы и тому подобное, просто не к месту, — усмехнулся я, не вставая с кресла.

— Несомненно, сударыня, — улыбнулся старший Кондор, бросая заинтересованные взгляды то на меня, то на племянника.

— Не обольщайтесь, граф, ничего такого, о чем вы подумали, здесь не произошло. Я женщина замужняя, знаете ли, — обломил я его.

— Ни о чем таком я не думал… Ни о чем таком… Но, как я не раз слышал, замужество или женитьба не всегда останавливают… — якобы замялся старый хитрец.

— Ох, граф, вы прекрасно знаете обстановку в стране и конкретно в замке. Так что, какие уж тут развлечения… По поводу молодых графов, что увела стража, племянник вам попозже сам расскажет, — мое лицо скривилось, как от оскомины.

Вспомнив, насколько неустойчиво и сложно наше положение, я нахмурился. Хозяева тоже посерьезнели. И тут у меня в голове вспыхнула мысль, от которой внутри все заледенело.

— Граф Тимош Кондор, вы должны мне поклясться, что никому не расскажете, ни даже намекнете о том, как я здесь появилась и в каком виде, — холодно произнес я, и оценивающе посмотрел на своих собеседников, размышляя, можно ли им оставить жизнь или не стоит.

Поняв все, что я не сказал, Тимош без вопросов принес мне самую серьезную клятву. Его дядюшка прошелся по нам внимательным взглядом, видимо почувствовал, на какой грани они сейчас находятся. Подойдя к младшему Кондору, я начал стягивать с него камзол, на котором сзади были видны следы паутины и грязи. Догадавшись, зачем это делается, тот быстро вытряхнулся из него. У его дяди чуть глаза на лоб не вылезли от наших действий, но, быстро взяв себя в руки, он сделал вид, что отвлекся на что-то, лежащее на столике.

— К слову, сударь, графиня Нинэя Гарнэлл, кузина королевы, а соответственно и моя, девушка незамужняя, и если вам удастся привлечь её внимание, мы не будем против. В данном вопросе её мнение будет решающим, хотя не без проверки… не без проверки кандидатов… — стараясь разрядить обстановку, я хитро посмотрел на Тимоша.

Внешне никак не отреагировав на мои слова, парень начал разливать вино по бокалам, зато у дядюшки в глазах так и замелькало, как в калькуляторе, похоже, занялся подсчетами всех за и против. Резко открылась дверь и на полном ходу в комнату влетела слегка запыхавшаяся Нинэя, а за ней пара девчонок с моей одеждой. Кондоры тут же оценивающе уставились на неё. Заметив их пристальное внимание, сестрица смутилась и слегка покраснела. Старший граф одобрительно крякнул, чем еще сильнее смутил её. Подойдя, он, поцеловав руку Нинэи, представил себя и племянника.

Выйдя в соседнюю комнату, я медленно переодевался, размышляя о происшедшем. В то же время, давал им возможность рассмотреть друг друга, и перекинуться хотя бы парой слов. По предварительным данным, Кондоры могли быть достойной семьей для Нинэи, и, благодаря своему влиянию, неплохой поддержкой для Нираны. Хорошо бы еще несколько раз пообщаться с ними в неформальной, так сказать, обстановке, а за это время разузнать о них все, что только возможно.

Старый лис дураком не был, и действительно предложил нам совместный ужин денька через три. Понятно. Тоже решил дать себе время, желая собрать побольше информации, до того как встретимся.

С момента приезда, мы каждый вечер всей командой собирались в гостиной и рассказывали кто чем занимался и что слышали за прошедший день. Нирана и Кэнтар почти всегда приходили на наши собрания послушать информацию, пообщаться, песни попеть. Когда я рассказал о встрече с графами, мы долго смеялись над ситуацией, а потом Кэнтар вспомнил, что его отец очень уважал Кондоров за ум и хитрость, редко выходящую за грань приличия.

На наши посиделки часто приходила и сестра Кэнтара, Сонэта, миниатюрная и симпатичная девушка семнадцати лет. Она усаживалась в уголке и молчала весь вечер. На наши вопросы принцесса отвечала очень кратко, а когда мы пытались её разговорить или как-то втянуть в общение, уходила из комнаты.

На третий вечер, после ухода Сонэты, принц подошел ко мне и начал жаловаться, что какая-то она молчаливая и скучная, не то, что другие девушки. Очень удивившись, я попытался уточнить, что же это за другие. Оказывается, он имел в виду меня с сестрами.

— Хочу напомнить вам, Ваше Высочество, что эта женитьба является политическим шагом, необходимым для предотвращения возможной перемены власти в Родэне, могущей привести к нежелательным последствиям для Трании. Все указания и разъяснения вы получили в свое время от отца и согласились на данное мероприятие, — моя речь прозвучала жестко и официально.

Рональд тяжело вздохнув, бросил печальный взгляд на Нинэю, и собрался уже уходить, однако я придержал его.

— Поведение Сонэты не является необычным или непривычным для вас. Подобных девушек вы могли видеть и при дворе вашего отца. Она скромная, спокойная, молчаливая, из нее получится прекрасная жена, — если первая часть моей речи звучала жестко и официально, то в эти предложения мне удалось вложить немного сочувствия.

— Да не хочу я молчаливую и спокойную жену! Это скучно, — капризничал принц, поглядывая при этом на Нинэю.

— Две очень активные и совсем не молчаливые женщины в одном доме — это перебор. Ваш отец может не вынести такого веселья. Но чтоб вам не было скучно, я попрошу Лорэйн сделать конкретно вашу жизнь более насыщенной и занимательной, — с некоторой угрозой в голосе сообщил я.

Раздраженно фыркнув, принц вышел из комнаты. Хоть разговор и закончился, но проблема-то не ушла. Пообещав себе подумать над этим вопросом чуть попозже, я пошел спать.

С утра была назначена тренировка с новым пополнением. Будучи дворянами, они хорошо владели мечами. Хотя и в дальнейшем им придется совершенствоваться в этом направлении, однако в помещениях мечи использовать в качестве оружия не всегда возможно и часто даже малоэффективно. На эту тему у меня возникла одна идея, которую я и собирался воплотить в ближайшее время.

Когда я договаривался о совместных занятиях членов команды с новичками, сзади подошел капитан и, услышав о чем речь, выразил желание поприсутствовать, хотя то, как он это говорил, сложно назвать просьбой. Поскольку идея была еще не опробована, мне не хотелось, чтобы эту тренировку кто-то видел. Вот пообвыкнется народ, тогда и показывать можно. Однако капитан продолжал настаивать на своем участии. Не выдержав, я, мрачно глядя на него, попросил не лезть ко мне, во избежание непредвиденных последствий.

Занятия было намечено провести в специально оборудованной комнате. Поскольку всё, чему я собирался их учить, мало походило на общепринятые правила ведения боя, мне следовало учитывать возможность неадекватных реакций обучаемых. Для начала решил, что тренироваться мы будем с платками на лице, как носили ковбои на Диком Западе, чтоб потом не было желания, у особо нервных, отомстить за удар сзади. Все были одеты в одинаковую форму, темно-серые брюки и рубашки на выпуск, только платки на головах были двух цветов, разделяя таким образом народ на две команды, которые должны будут биться, так сказать, стенка на стенку. Каждая группа состояла как из моих людей, так и из новеньких, чтоб уравнять силы.

В процессе моей инструкции, что и как надо действовать, у новеньких чуть глаза на лоб не вылезли, но никто не рискнул оспорить или выразить свое мнение по этому поводу. Закончив инструктаж, я предложил начинать. Все стояли, как пыльным мешком пришибленные, не рискуя даже шевелиться.

Ну, я вас сейчас расшевелю! Схватив бокал с вином, я резким движением вылил его содержимое в ближайшее лицо. Глаза у того лица округлились настолько, что могли поспорить с блюдцами. Ага! Этот, похоже, из новеньких. Скользнув немного вперед и, подхватив небольшую статуэтку, попытался врезать по голове стоящего у меня на пути «противника». По голове не получилось, вышло лишь слегка задеть плечо. О-о-о! А этот уже из моих людей.

Сорвав с ближайшей стены небольшую картину я со всего маху надел её на голову следующей жертве. У того от соприкосновения с полотном как будто сработала скрытая пружина, и челюсть с почти ощутимым стуком упала на грудь. С этим все понятно — новенький. Добраться до следующего объекта приложения я не успел — народ начал активно включаться в побоище и, судя по всему, первыми зашевелились мои люди. И мы понеслись!

Капитан всё-таки зашел проверить, каким образом мы тренируем наше пополнение. Открыв дверь и сделав шаг вперед, он заметил летящий в него стул, и, несмотря на потрясение, все же успел увернуться, хоть и не до конца, ножкой стула его все же зацепило. Пока его внимание было направлено на столярное изделие, откуда-то сбоку прилетел еще один снаряд. Получив вазой с цветами в лоб, капитан устоял с большим трудом. По волосам и мундиру стекала вода, а пара черепков от вазы и несколько цветов украшали его голову. Ну не ожидал он стульев с вазами, не ожидал.

С одной стороны многолетний опыт сражений, с другой — узость мышления, что тренировка это бой на мечах, а все остальное это для черни, поэтому он не мог и предположить, что королевская охрана будет заниматься чем-то подобным. Вот и попался. Хотя большой опыт и дал возможность почти увернуться от стула, а вот на фаянсовое изделие его уже не хватило.

— Что здесь происходит?! — заорал капитан.

На-адо же! Даже контузия не повлияла на выработанный годами командный голос.

Находящиеся в комнате гвардейцы и так чувствовали себя дураками, но тут все этим идиотизмом занимались, а вот появление капитана, человека облеченного властью и приверженца традиций и устава, здорово смутило их. Самые молодые даже покраснели. Когда он зашел, я отвлекся на него и в этот момент получил по голове чем-то не очень большим. У меня загудело в голове от удара, и потому, выходя вперед, я с большим трудом скрывал раздражение.

— А, это вы капитан? Я же просила ва-а-ас-с-с не появлятьс-с-ся на моих занятиях — не сдержавшись, я перешел на шипение.

— Я отвечаю за охрану замка и его жителей, поэтому считаю себя обязанным быть в курсе, как и чему обучают солдат. Тому, что я здесь увидел, трудно подобрать приличные слова, это просто какое-то безобразие! — чуть ли не по слогам произнес капитан.

— Охранник — это не тот, кто красиво машет мечом и может принять изящные позы, а тот, кто в состоянии защитить клиента, и для этого способен использовать любые подручные средства, — судя по реакции окружающих, моя попытка мило улыбнуться явно не удалась.

— Но это охрана короля, находящаяся всегда при нем. Они представляют лицо нашего государства и должны выглядеть достойно и величественно, с учетом всех правил и тонкостей этикета, — возмутился мой собеседник.

— Вы что-то путаете капитан. Величественным лицом, представляющим эту страну, с набором правил по этикету, является Его Величество Кэнтар Первый, а охрана должна не позволить кому бы то ни было это лицо повредить никоим образом. Большую часть времени это лицо проводит в помещении, внутри замка, поэтому гвардейцы и тренируются сражаться в комнатах, — менторским тоном произнес я.

— Но… — попытался меня перебить капитан.

— Я еще не закончила говорить. Само понятие охрана означает не красование перед женским полом, не изящное и зрелищное позирование перед зрителями, а чтоб клиент был жив. Особо красивые пируэты и выгибоны никому не нужны, к тому же в помещениях их все равно неудобно делать, места слишком мало, чтоб развернуться. Поскольку основной задачей является спасение и защита охраняемого, то гвардейцы должны уметь пускать в ход все возможные, и невозможные средства. Для обретения подобного навыка, эта комната и обставлена как стандартная гостиная, и солдаты учатся использовать, все, до чего дотянутся. Вы можете, исходя из личного опыта, подтвердить, что эта тактика неплохо работает и эффективно вышибает противника, — ухмыльнулся я, намекая на стул с вазой.

— То, чему вы их учите, больше похоже на пьяную драку в кабаке. Такое поведение недостойно королевских гвардейцев! — было видно, что капитан с трудом сдерживается.

— Нам нужна эффективность, а не показуха. Учиться, по вашему определению, кабацкой драке они все равно будут, и следующее занятие мы планируем провести в помещении, обставленном как спальня, затем — как кухня. Каждый же выезд Его Величества сопровождается дополнительной охраной, вот этих солдат вы и тренируйте, как считаете нужным. К тому же, как мы с вами и договаривались, три раза в неделю вся группа ближней охраны будет посещать ваши тренировки, — мне уже надоедало наше общение, еще немного и он получит на одно место практическое применение моих аргументаций.

Ощутив что-то мокрое стекающее по щеке, я провел по ней ладонью и чисто машинально взглянул на неё.

— Какая падла запустила в меня чернильницей?! — заорал я, пробежавшись по солдатам злым взглядом и уперев его в капитана, как главного виновника.

Дворцовые интриги и непомерная нагрузка сделали меня совсем нервным и раздражительным. Мне до зуда в кулаках захотелось устроить себе небольшую разрядку, ведь это благодаря этому придурку я отвлекся и пропустил удар.

Почувствовав мою злость и вспомнив мои методы разборок, капитан обреченно вздохнул, затем, как будто на что-то решившись, улыбнулся одними глазами. Проведя рукой по лицу, стер капли воды, затем прошелся ладонью по голове и, нашарив зацепившийся в волосах цветок, выпутал его и протянул мне. Наблюдая его манипуляции и под конец, уставившись на протянутый цветок, я какое-то время созерцал его. Непостижимым образом злость улетучилась из меня.

— Цветы надо приносить с собой, а не рассчитывать на помощь других. А если бы парни не догадались запустить в вас вазой с цветами, а бросили бы статуэтку? — ухмыльнулся я, принимая цветок.

— Обязуюсь исправиться! — отрапортовал капитан, улыбаясь.

— Ну раз так, то можете приходить на наши занятия. Теперь вы знаете чего ожидать, может и получится уворачиваться, — засмеялся я ему в ответ.

Дружески раскланявшись с капитаном, я осмотрел присутствующих. Да-а-а. По ком-то стекали красные потёки, похожие на красное вино, часть народа обсыпана штукатуркой, видимо кто-то достал скульптурой не одного соратника, парочка была украшена воротником, являющимся рамой на шее. Часть народа была в мелкую черную крапинку — вероятно чернильница, пока добиралась до меня, успела пометить кучу народа. А уж что мы сотворили с комнатой, то просто нет слов для описания. Меня начал разбирать смех. Видя, что я от злого настроения перешел к смеху, народ оживился и тоже начал разглядываться по сторонам и затем присоединяться ко мне.

Отсмеявшись, мы разошлись приводить себя в порядок. Наше пополнение проживало в той части замка, где располагались обслуживающий персонал и всевозможные чиновники. Мы же с моей личной командой проживали рядом с королевскими покоями.

При подходе к нашим комнатам, мы встретили Нирану. Внимательно рассмотрев, что мы из себя представляем, она нахмурилась.

— Что за безобразия ты опять придумала? — грозно поинтересовалась сестрица.

На её восклицание из комнаты вышел Кэнтар и, увидев нашу компанию, изумленно воскликнул:

— Что это с вами?

— С нами все в порядке. Просто мы возвращаемся с тренировки, — я попытался любезно улыбнуться.

— Это чем же надо заниматься, чтоб так выглядеть? — заинтересовался король.

— Мне казалось, что после твоего полета и нашей доставки в город в придуманных ею носилках, у тебя не должны возникать подобные вопросы, — фыркнула Нирана, с трудом сдерживая смех.

— Носилки?… О да! Носилки — это действительно незабываемо! Особенно полет с них, — засмеялся Кэнтар.

— О-о! Ваши Величества! Позвольте пригласить вас поучаствовать в наших тренировках. Я гарантирую, скучно вам не будет. К тому же умение защитить себя, является важнейшим качеством для царствующих особ. Полагаться только на охрану не всегда способствует долголетию, — голосом придворного соблазнителя, предложил я.

— Какая чудесная мысль! Я думаю, сударыня, вы совершенно правы! Мы непременно присоединимся к вам, — восторженно воскликнул Кэнтар.

— Дорогой! Ты действительно считаешь, что это чудесная мысль?! А вот я почему-то не уверена в этом… Их вид не вызывает во мне такого оптимизма, как у тебя… Ну ладно. Надеюсь, хоть в живых-то нас оставят, — задумчиво отозвалась Нирана.

— А можно и мне присоединиться к вам? — тихо спросила Сонэта, появившаяся в дверях.

Все с удивлением посмотрели на девушку. Вот уж от кого не ожидали такой просьбы, так это от маленькой и тихой принцессы.

— Если ваш брат разрешит, то я с удовольствием займусь вашим обучением, — поклонился я ей.

— Ваше Величество, позвольте мне с вами заниматься? Я тоже хочу, как герцогиня, уметь м-м… защищаться, — со слезами на глазах, обратилась она к брату.

Шокированный её просьбой, он лишь кивнул головой. Получив разрешение, Сонэта, сразу же исчезла в своей комнате. Проводив её удивленными взглядами, мы молча разошлись по комнатам.

Я долго размышлял над просьбой принцессы. С одной стороны, уметь постоять за себя, это хорошо для любого человека, к тому же со временем можно подключить принца Рональда к её обучению. Общие занятия и увлечения сближают людей сильнее всего. Но вот включать её в общую тренировку никак нельзя. Если народ будет узнавать Сонэту, а это не так уж и сложно, ввиду её неуклюжести и миниатюрности, то к ней просто не подойдут. Если же вдруг не узнают, то, получив вазой или статуэткой по голове, она и концы отдаст. Но ведь и отказать нельзя. Пробле-е-ема.

В итоге решено было создать группу, в которую войдут принцесса и четыре девушки, которых нам пригласил, в качестве фрэйлин для свиты Нираны, граф Лаэрский. Самообороне их никто не обучал, поэтому уровень подготовки у всех одинаковый, в смысле нулевой. Правда тренировать их придется либо мне, либо Нинэе — дворянки как-никак. Вот только где время для этого взять, мы и так загружены по самое некуда. Наверное, придется Нирану привлечь, хотя бы на несколько занятий, чтоб девушки видели, что королева тоже не пренебрегает самозащитой.

Идя по коридору, заметил впереди идущую принцессу Сонэту. Что-то странное мне показалось в её поведении, я даже не сразу понял в чем дело. Присмотревшись, удивился, она шла по коридору как-то уж очень быстро, чуть ли не бежала, при этом испуганно озираясь. Следовало срочно разобраться.

Однако, зайдя в нашу гостиную, я застал там почти всю группу и королевскую чету, обсуждающих предыдущую тренировку. Решив дождаться окончания разговоров, я присел на диван, но в этот момент открылась дверь и в комнату заглянула принцесса. Окинув взглядом присутствующих, она тихо просочилась внутрь, тихо стукнула закрывшаяся за её спиной дверь, из-за чего Сонэта заметно вздрогнула.

— Слушай, что это она такая запуганная, дерганая? Чего я ещё не знаю? — тихонько поинтересовался я у Лоты, сидящей рядом со мной.

— Это наш принц её довел. Подбежит тихо со спины, громко выдаст короткую фразу и быстро уходит. Принцесса сначала только вздрагивала, а сейчас стала еще и постоянно осматриваться, — так же тихо ответила мне она.

Ну что за придурок! Сказал же ему результат отслеживать, за реакцией принцессы смотреть! Пока все были заняты разговорами, я схватил Рональда и потащил в другую комнату.

— У тебя что, совсем мозги усохли?! Ты что не видишь, до чего Сонэту довел?! Скажи спасибо, что она девушка тихая и спокойная, от меня бы ты уже на третьем подскоке подсвечником по голове схлопотал! — махнув принцу, чтоб падал в кресло, я принялся, ругаясь, наяривать перед ним круги.

Рональд нахмурился.

— И нечего делать такое лицо. Вы хоть и Высочество, но мозги иметь никому не повредит. Так. Надо срочно исправлять ситуацию, — с озабоченным видом я начал осматриваться.

Заметив на столе вазу с цветами, достал из неё три цветка посимпатичнее и, проинструктировав, что и как говорить, послал его просить прощение у принцессы. Скользнув в комнату за ним следом, я уселся в уголке и стал внимательно наблюдать за процессом.

Увидев Рональда, Сонэта вся сжалась и затравленно посмотрела на дверь. Подойдя к ней, принц встал на одно колено, протянул цветы, и начал что-то тихо говорить. Через минуту принцесса расслабилась, а еще через три начала осторожно улыбаться. Когда и через пять минут он не отошел от Сонэты, я забеспокоился, моя рекомендация была гораздо короче, значит, он уже отсебятину несет. Хоть бы не испортил отношения! Но разговор продолжался, а принцесса все так же улыбалась. Вероятно, Рональд вспомнил свой опыт ведения светских разговоров, да и парень он привлекательный, девушкам всегда нравился, глядишь, и Сонэта не будет исключением.

С самого утра примчалась Нирана и сообщила, что регент и Советник попросили о встрече, но как она откомментировала, эта просьба больше была похожа на приказ. По их требованию встреча должна состояться в малой тронной зале и через час. Пообещав взять это событие под свой контроль, я отослал сестру к мужу, рекомендовав одеться как можно представительнее.

Отдав приказ своей команде и новому пополнению срочно одеться в праздничную форму, я облачился в костюм, пошитый специально для королевских приёмов, позволяющий в драке использовать ноги, но выглядящий, как бальное платье. Для придания моему виду солидности, нацепил на себя толстую золотую цепь с бляхой, подтверждающей мой статус Главы Департамента Безопасности. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, и оставшись довольным, я пошел распоряжаться по поводу подготовки встречи.

Буквально три часа назад капитан сообщил о попытке Советника лично освободить графа Моккарен и его друзей из темницы. Ему удалось отговориться тем, что граф Пенто Моккарен вместе с его двумя друзьями обвиняются в нападении на Главу Департамента Безопасности с целью оскорбления и нанесения ей тяжких повреждений. А поскольку Глава является сестрой королевы, то они также обвиняются в нанесении оскорбления королевскому дому. Зачитав это обвинение, капитан заявил, что он может освободить преступников только с разрешения короля. Однако мне он признался, что второй раз этот фокус не пройдет, поэтому мне надо либо принимать меры, либо придется отпускать парней.

Зная об этой попытке, я был совершенно уверен, что речь пойдет об освобождении Моккарен. Такой расклад меня совершенно не устраивал, но идей как выйти из этой ситуации с пользой для себя, у меня не было. Полагая, что Советник притащит на заседание только своих приверженцев, я приказал Нинэе пригласить тех, кто, по донесениям Сэта, поддерживал королевскую власть и Кентара как короля.

Понимая шаткость нашего положения, я решил для охраны Их Величеств задействовать все имеющиеся у меня силы. У двух входных дверей в малый зал было поставлено по восемь полностью вооруженных солдат, остальных расставил по бокам трона.

Когда наступило время аудиенции, и как только придворные выстроились вдоль стен, в зал вошел бывший регент с Советником короля. На шаг сзади них шел Глава семейства Моккарен. У каждого из них за спиной шагали по два гвардейца. Может я чего-то не понимаю, но вроде в тронный зал с вооруженной охраной не входят?!

Не давая нам времени на вопросы, пришедшие поклонились, и сразу перешли к делу. Первым заговорил бывший регент, герцог Фокс Тарот. Он пространно описал заслуги семейства своего сподвижника: какие они преданные, честные, добросовестные, не щадящие своей жизни на благо короны…

Его послушать то Моккарены белее снега и святее ангела, а их сын такой же пушистый. И только по молодости не пресек плохое поведение друзей. Но, как человек тонко чувствующий, он уже все осознал и искренне покаялся… Вот это талант! Умеет же мужик подать ситуацию! Если б сам не принимал участие в столкновении с этим «ангелом», поверил бы безоговорочно.

Как только заткнулся регент, сразу же включился Советник. Этот болтал все больше о делах этого семейства на благо страны. Из его слов выходило, что Родэн существует только благодаря и на деньги Моккаренов. Их Глава, когда подошла его очередь, повторил все то же самое, что предыдущие выступающие, но только немного своими словами.

Кэнтар, слушая всю эту трепотню, и не чувствуя за собой реальной силы начал колебаться. Это было заметно по его лицу, и хорошо знавший короля Тарот начал морально давить и настаивать на освобождении парней. Советник тоже всунулся добавить свои пять копеек в разборки.

Видя, что Кэнтара вот-вот дожмут, я вышел вперед и, обрисовав ситуацию в выгодном для меня свете, заявил об оскорблении королевского рода. Слегка поколебавшись, Его Величество, все же объявил, что обвинение слишком серьезно, поэтому необходимо дополнительное расследование. Вскинувшись, герцог Тарот перешел в наступление, и чуть ли не прямым текстом начал требовать и угрожать.

Мне очень не понравилось как вела себя эта троица, и может у меня паранойя, но слишком уж они приблизились к трону. Особенно меня напрягла шестерка гвардейцев, стоящая за спиной у них. У меня в голове пронеслась мысль, что Юлия Цезаря убили во время подобного заседания сами сенаторы. Паранойя или нет, но на всякий случай и чтоб не повторять чужие ошибки, срочно требовалось переключить внимание собравшихся.

Подхватив посох, я спустился с возвышения, на котором располагался трон, и встал перед стоявшей недалеко от трона «великой кучкой», пытающейся выдавать свои требования королю. Подобравшись, я прошелся колесом перед ними. Все замолчали, и с изумлением посмотрели на меня. Остановившись, я подал своим знак «делай как я» и начал крутить посохом перед и вокруг себя. Двое парней из моей команды встали перед тронами, заслонив собой королевскую чету, а четверо, спустившись с возвышения, тоже начали крутить колеса и вращать шестами, на концах которых были привязаны красные и желтые платки.

Красный цвет для всего живого обозначает «опасность». Насекомые, имеющие такую расцветку ядовиты, или выделяют вонючее нечто, из-за чего птицы их не едят. А если вспомнить реакцию быков, используемую в корриде, и гусей (шипят и щиплются сволочи) на красный цвет, то уже и не удивительно, почему среди «новых русских» были так популярны малиновые пиджаки. Это расцветка Муладхары, чакры выживаемости. Одевая красное, человек притягивает к себе внимание, и как бы говорит, «бойтесь меня» или «кто на меня». Совершенно не просто так стоп-сигнал светофора именно красного цвета. Из потока едущих машин мы зрительно выхватим именно красную машину. По статистике какого-то там агентства, с красными машинами в два раза меньше происходит аварий, поскольку народ чисто подсознательно шарахается от них.

В свое время я просмотрел немало информации на тему влияния цветов на подсознание. Именно по причине притягивания внимания, мы использовали красные и желтые платки, привязывая их особым способом на шесты.

Когда мои люди присоединились ко мне, Регент и Советник презрительно скривились, и один из них громко сказал: — Цирк! Их мнение меня мало волновало, главное, чтоб с королем ничего не случилось, а то и нам всем Писец придет. Не останавливая вращения посоха, я пошел на толпу, при этом делая махи и удары ногами, как на тренировке. То же самое стали делать мои люди, и мы эдакой крутящейся полосой медленно двинулись на посетителей. В нескольких из виденных мной фильмов, шут кривляясь, подобными движениями выжимал надоевших посетителей из королевской залы.

Толпа медленно начала отходить к дверям, не отводя взгляда от мелькавших посохов, в конце концов, они не выдержав, развернулись и дружно направились к двери. Как только закрылись двери за последним посетителем, Кэнтар вскочил с трона и забегал по площадке перед ним.

— И зачем этот цирк? Ваше поведение просто ужасно. Что обо мне подумают? Что у меня Глава Безопасности — шут?! — сердито заорал он.

— Меня мало волнует чье-то мнение обо мне. Для меня важнее сохранить вашу жизнь. Без вас, Ваши Величества, и нам конец, — изобразив реверанс, спокойно ответил я.

— Она права, дорогой. Твоя жизнь для нас значит больше, чем мнения других о наших действиях. Если ты будешь жив, то никто не рискнет говорить плохо о твоих соратниках, а вот если тебя убьют, то никакое мнение нас не спасет, — стараясь говорить как можно мягче, включилась Нирана.

После столь неординарной встречи, все еще находясь в некотором возбуждении, пришлось мчаться на обед к Кондорам. Мы были приглашены в их столичную резиденцию, более похожую на замок, чем на дом. Неплохо мужики живут, неплохо. Судя по донесениям Сэта, который посвятил два вечера на подслушивание конкретно их комнат, это семейство относилось к королю и королеве весьма лояльно. Мои слова о Нинэе были ими восприняты серьезно, и дядюшка дал задание Тимошу заняться ухаживанием за графиней. Влюбить в себя девушку — дело не быстрое, а без её желания, как им было сообщено, свадьбы не будет.

Понимая, насколько нестабильно положение короля, старшего Кондора вполне устраивало наличие запаса во времени. Он надеялся, что в ближайшее время группе поддержки короля придется действовать, и от результатов этих действий зависела как жизнь короля, так и то, кто будет настоящим правителем. И только после окончательного устаканивания ситуации, Кондоры собирались или перейти к серьезным ухаживаниям, или тихо свалить в сторону.

Хоть это и неприятно осознавать, но их план являлся наиболее разумным в данной ситуации. Осталось чуть меньше недели до праздничной королевской свадебной церемонии, а я еще ничего не узнал по поводу планов бывшего регента и советника. Что-то мне сомнительно, что они позволят провести эту церемонию, однако, какое будет противодействие, я до сих пор был не в курсе.

Понимая, что в отношениях с Кондорами еще ничего не ясно, я решил по полной использовать нашу встречу. На обеде присутствовало несколько хороших друзей старшего графа с сыновьями. Как мне кажется, молодежь должна была занимать нас танцами и ухаживаниями, а старики собирались присмотреться к нам. Меня такое расписание не устраивало совсем. Покивав и наулыбавшись на комплименты, мы быстро перевели разговор в финансовую область: с кем торгует страна, какое сырье и продукты наиболее востребованы Родэном, а какие соседями…

Они конечно не купцы, однако политика так часто опирается на экономику, что не разбирающиеся в этих вещах люди далеко не всегда способны удержать власть, даже если они её каким-то образом получили.

Поначалу друзья Ферта Кондора весьма неохотно отвечали на наши вопросы, но постепенно так разошлись, что чуть ли не перебивали друг друга, стараясь нам поподробнее все объяснить. У меня было столько вопросов, что наш обед плавно перешел в ужин. К моменту, когда мы расставались, наши взаимоотношения с главами семейств были чуть ли не дружеские, а вот на контакт с молодежью времени у нас не хватило, но сейчас это нас мало заботило.

Кондоры вокруг нас чуть ли не соловьями пели, так мы им понравились.

Утром, во время завтрака Кэнтар напомнил о моем предложении и выразил желание уже сегодня поучаствовать в тренировках. Нирана на его слова скептически хмыкнула, но ничего не сказала. Сонэта тихим голосом сообщила, что тоже хотела бы к нам присоединиться.

Отослав королевское семейство переодеваться, я пошел обрадовать своих этой новостью. Услыхав, что на тренировках будет присутствовать король и королева, народ слегка сбледнул и даже как бы окаменел. В основном поплохело новеньким, остальные, хоть и не обрадовались этой новости, однако привыкли мне доверять. М-да. Однако, судя по их реакции, все, скорее всего, будут бояться сделать лишнее движение или ударить «противника», а вдруг он королем окажется. Пришлось гвардейцев отослать к капитану на тренировку, а занятия проводить только с командой, предварительно устроив дополнительный инструктаж.

Подав сигнал начинать, я запустил в толпу несколько мелких статуэток и стал наблюдать за развернувшимся сражением. Моё внимание сразу же привлекла одна интересная пара. Кто-то моего роста и очень подвижный без перерыва нападал на очень высокого, который неловко отбивался и очумело мотал головой. Присмотревшись к заводному малому, я с большим трудом узнал свою сестру.

Нирана от всей души мутузила, если судить по высокому росту, какого-то мужика, поскольку девочки у нас все же помельче будут. Присмотревшись внимательнее к её жертве, я заметил, что у побиваемого глазки то голубые, а значит, это она Кэнтара обрабатывает. Схватив табурет, я подлетел так, чтоб она смогла заметить, что на неё замахиваются, и отскочила в сторону. Моих ожиданий она не обманула. Прижав её к стене, я зашипел ей в ухо:

— Ты что совсем сдурела?! Это же Кэнтар.

— Да знаю я, — попыталась вырваться от меня сестра.

— С чего такая уверенность? А вдруг ошибаешься? — с размаху надев ей на голову небольшую картину, поинтересовался я.

— Да я его и в мешке узнаю! — рыкнула Нирана, хватая со стола вазу.

— И за что ты его так? — уворачиваясь от вазы, с любопытством поинтересовался я.

— Не мешай. Я хоть душу отведу. Когда еще мне можно будет собственному мужу, да еще и королю, люлей насовать. Временами так хочется приложить его чем-нибудь тяжелым, ну просто сил нету, а не положено, король как никак, — вырвавшись от меня, она окинула взглядом поле битвы и рванула к пытавшемуся придти в себя Кэнтару.

Подскочив к одной фигуре, с такой же расцветкой платка на голове как и у меня, я шепотом попросил занять на пару минут одного «противника», и глазами указал на Нирану. Кивнув, что понял, соратник схватил ближайшую подушку и мощным ударом снёс мою сестрицу с траектории следования. Я же, схватив картину побольше, с удовольствием надел её Кэнтару на голову, и дернув за раму на себя, заставил его наклониться.

— Вот это бешенное нечто, на тебя нападающее — твоя любимая женушка. А ну покажи ей, где раки зимуют, — на ухо, быстро и шепотом, проговорил я, и живенько отскочил в сторону.

Сняв с шеи раму, и надев её кому-то пробегающему мимо, король, покрутив головой по сторонам, заметил несущуюся к нему Нирану. Судя по блестящим и сузившимся глазам, он улыбался. Схватив подушку, Кэнтар начал усиленно выбивать её об наскакивающую коршуном жену.

Решив не мешать королевской чете развлекаться, я осмотрелся. Чуть в стороне стояла мелкая фигурка в почти чистом костюме, и хлопала глазами. А вот это похоже принцесса, и народ упорно обтекал её, не рискуя нападать, видимо боясь повредить или расстроить. Это надо было срочно исправить. Схватив графин с вином, я подбежал сзади и вылил его на голову Сонэте. Взвизгнув, она подскочила, и, резко развернувшись, попыталась стукнуть меня небольшой статуэткой, которую она уже давно держала в руках, не решаясь приложить ею кого-либо.

Увернувшись, я перехватил летящую мимо меня диванную подушку и со всей силы врезал принцессе. Не удержавшись на ногах, Сонэта отправилась в полет, по дороге сшибая «противника», стоящего на её пути. Когда эти двое почти достигли пола, еще один отступающий рухнул сверху, затем еще кто-то не смог обойти это препятствие. Испугавшись, что принцессу совсем задавят, я дал сигнал остановки сражения, и, бросившись к куче, начал её разбирать, стараясь побыстрее освободить Сонэту. К моему огромному облегчению, она радостно смеялась, блестя глазками.

— Ещё хочу, — радостно прошептала она.

Пожав плечами, типа нет проблем, я подал сигнал продолжать получать удовольствия. Через полчаса все выползали из комнаты грязные как никогда, и очень довольные. Недаром японцы в компаниях имеют комнаты для расслабления, в которых выставлены манекены, похожие на начальство. Достало тебя все, идешь в эту комнату и бьешь своему начальнику морду, пока сам не свалишься. Говорят, это здорово успокаивает.

Идя по двору, глубоко задумавшись, и не глядя по сторонам, я почувствовал, как кто-то схватил меня за руку.

— Ты кто такая? И что здесь делаешь? — резануло по ушам от окрика.

От неожиданности я офигел. Это еще что за придурок, который меня не знает. Повернув голову, я разглядел на этом самоубийце форму королевского стражника. Пока я приходил в себя, сбоку подошел еще один полоумный.

— А она ничего, так. Если будешь послушной, то мы никому о тебе не скажем, — хохотнул он и протянул ко мне руки.

Пяткой врезав по коленке державшего меня, я крутанувшись, выдернул руку из захвата, поднырнул под руками у второго и ребром ладони врезал ему по почкам. Во всех моих драках большую роль играет то, что противники совершенно не ожидают от меня подобных действий. Срабатывает распространенный стереотип: девушка, мелкая, худенькая— значит слабая, и не сопротивляющаяся.

Через минуту самоубийцы уже валялись на земле, а я осматривался по сторонам, отслеживая обстановку.

— Капита-а-ана ко мне!!! Срочно! — заорал я, добавляя ударом ноги спокойствия пытавшемуся подняться недоумку.

Посмотрев по сторонам с мыслью, чтоб ещё такого плохого сделать, заметил слугу, несущего два ведра воды, и, подозвав его, я приказал вылить по ведру на каждого. Судорожно сглотнув, парень побледнел и с испугом посмотрел сначала на меня, а затем на валявшихся на земле гвардейцев, как будто не мог решить, кого ему следует бояться больше. Не став ожидать пока он решит этот вопрос, я схватил ведро и вылил на лежащего ближе ко мне идиота. Отбросив пустое ведро, схватил полное и повторил процедуру и со вторым.

Из казармы вышел капитан и быстрым шагом направился в мою сторону. Увидев двоих гвардейцев, валявшихся на земле, он сердито сжал губы и почти строевым шагом подошел ко мне.

— Кто эти идиоты?! И почему кидаются на людей?! — холодно поинтересовался я.

— Прошу простить их. Они из пополнения, только три дня как в казармах, — ответил их непосредственный начальник.

— Уже три дня, и до сих пор не научены, как себя вести, и не знают начальство в лицо?! — рыкнул я сердито, глядя на медленно поднимающихся мокрых гвардейцев.

До них уже дошло, что сделали они нечто, если и совместимое с жизнью, то вполне возможно, не совместимое с должностью, а то и со свободой.

— Это все новенькие, или есть ещё? — мне пришла интересная мысль.

— Ещё десять человек! — отрапортовал капитан.

Приказал их построить, что и сделали достаточно быстро. Пройдясь пару раз перед строем, я остановился возле провинившихся.

— Примем во внимание ваш короткий срок пребывания в замке, поэтому слишком серьезно наказывать вас не будем, — сделав паузу, я с усмешкой посмотрел на капитана.

Все, включая и его, облегченно вздохнули.

— Но такой серьезный просчет, как незнание начальства в лицо, необходимо срочно исправить. Сначала капитан прочтет лекцию на тему, кто такое начальство и как его надо бояться. Затем расскажет о каждом вышестоящем с описанием имени, звания, обязанностей, и какие у них любимые наказания для дураков с плохой памятью. После этого, подробно объяснит, как нужно относиться к женщинам, проживающим в замке, и кого из них необходимо особенно бояться, — профессорским тоном выдавал я, мерно расхаживая перед строем.

Глядя на вытягивающееся лицо капитана, мне показалось, что над дополнительным наказанием можно голову не ломать, свое они получат, и возможно даже больше, чем у меня получилось бы придумать.

— И напоследок, хочу сказать вам капитан, чтоб вы смогли оценить серьезность ситуации: благодарите всех богов, что на моем месте не оказалась графиня Гарнелл или сама королева. Вы ведь в курсе, что они иногда ходят в таком же наряде. Если за проступок по отношению ко мне я еще могу назначить небольшое наказание, то по отношению к ним, за подобное, если не смерть, то тюрьма уж точно, и не только для провинившихся, — жестко закончил я.

Побледнев, он вытянулся, и, судя по медленно стекленевшим глазам, он слишком хорошо представил это событие и его последствия. Ну и чудненько, значит, к лекции он отнесется более чем серьезно.

С капитаном, после того как он принял близко к телу наш метод занятий, мы несколько раз беседовали о работе и о жизни. Он оказался неплохим мужиком, далеко не глупым, и со своеобразным чувством юмора. После памятной первой тренировки, капитан, как только меня увидит, тут же подносит цветок. Где уж он его держал до того, я так и не смог заметить. После первого раза я его предупредил, что замужем, на что он лишь улыбнулся и ничего не сказал, но цветы подносить не прекратил. Решив, что хорошие отношения с капитаном местной стражи — вещь более чем полезная, я неизменно принимал его подарки.

В данном случае я совершенно не сердился на него. Подобную ситуацию сложно предугадать, однако новеньким требовался хороший урок, чтоб предотвратить повторения.

Я уже развернулся уходить, как заметил выходящих из боковой двери несколько девчонок из моей команды. Махнув им подойти, свое внимание направил на выстроившихся солдат. ТО, что мне удалось заметить, мне не понравилось. Даже поприсутствовав при воспитательном моменте двух гвардейцев маленькой девушкой, на моих девочек они смотрели лишь как на женщин. М-да… а ведь это чревато многочисленными разборками. Следовало сразу расставить все по своим местам.

— Капитан! Завтра сразу после завтрака выведете всех не занятых на дежурстве гвардейцев, и новеньких в полном составе, к полосе препятствий. Хочу посмотреть на что годны ваши охраннички, — ехидно улыбнувшись, подмигнул я ему, и захватив своих, ушел со двора.

Приказ на постройку полосы я отдал уже на второй день по приезду в столицу, и её соорудили за три дня и точно в соответствии с моими чертежами и рекомендациями.

Вернувшись к себе, на ежевечерних посиделках рассказал о происшедшем. Кэнтар слушал мой рассказ с хмурым лицом, а когда я дошел до разговора с капитаном, где выдавал предположение, что Нирана и Нинэя могли оказаться на моем месте, он сжал губы в тонкую ниточку, и резко поднявшись, направился к двери. Мне хватило доли секунды, чтобы догадаться куда его понесло.

— Нирана, держи его! — крикнул я, и мы с сестрой вцепились в него с двух сторон.

— А ну пустите меня! А то и вас прикажу казнить! — грозно заорал король.

— И куда это вы, Ваше Величество намылились? И с чего это вы орете на женщин, как пьяный сапожник? Этому ли вас обучали на уроках этикета? Может преподаватель плохой был, и не обучил вас правилам поведения с женщинами? Тогда его казнить придется за халтуру, — голосом придворного подлизы поинтересовался я.

— Дорогой, ты уверен что на меня сто-о-оит ТАК кричать? — с любезностью анаконды, собирающейся заглотить свою жертву, прошипела сестрица.

— Я не обязан перед вами отчитываться, — сбавив обороты, попытался выкрутиться Кэнтар.

— Ещё и как обязан. Герцогиня отвечает за твою безопасность, и поэтому должна знать о всех твоих действиях. Я же, будучи твоей женой и половинкой, имею полное право быть в курсе всех твоих дел. Тем более что от этого зависит наша жизнь, — продолжила любезно шипеть Нирана.

Пытаясь успокоить Кэнтара и Нирану, я постарался перевести разговор в другое русло, и начал рассказывать о предстоящем соревновании на полосе препятствий. Мы взялись обсуждать общую стратегию и кто, что должен делать, где стоять, куда бежать…

Как я потом понял, это была далеко не самая удачная мысль, если не сказать хуже. Кэнтар, а чуть позже и Сонэта, попросились поучаствовать с нами в данном мероприятии. Никакие уговоры и запугивания на них не повлияли.

Взяв с них клятву, что никаких претензий ни ко мне, ни к участникам соревнований они предъявлять не будут, а в процессе прохода полосы будут слушаться меня беспрекословно, я скрепя сердце согласился.

Несмотря на то, что времени у нас не хватало, и со всех сторон сгущались тучи, это соревнование было просто необходимо нам. С момента объявления войны ни я, ни моя команда не имела времени расслабиться и просто по-человечески отдохнуть. Это напряжение могло сработать против нас в самый неподходящий момент, и поэтому нам требовалась разрядка. Я надеялся, что физическая нагрузка поможет нам сбросить накопившийся стресс.

Полоса препятствий была сделана на большой поляне в лесу. Когда все собрались, я рассказал, зачем и что мы здесь будем делать. Обратив внимание, что защита короля — это не дуэль один на один, а слаженные действия коллектива, и если этот самый коллектив не сработался, это будет лишь драка отдельных солдат. Уточнил, что настоящая команда, умеющая и имеющая опыт совместных действий, способна на гораздо большее, чем то же количество людей, но где каждый сам по себе. Исходя из этого, победитель в соревнованиях будет определяться по последнему пришедшему.

Пройдясь вдоль полосы, я вкратце рассказал о каждом препятствии, и что им придется делать, а Тарэн показал как надо. После этого мы выстроились в две колонны, был дан старт и мы побежали.

Преодолев первые несколько простых препятствий, мы прибежали к яме, наполненной водой.

Яма была в длину и ширину метра четыре, вода в ней глубиной самой мелкой девушке из нашей команды по грудь. Как и было запланировано, четверо самых сильных парней, спрыгнув в воду, взяли два бревна, лежащих на краю ямы и положив их на плечи, стали в ряд. Отряд побежал по бревнам на ту сторону. Большая часть народа уже переправилась, как послышался вскрик, и кто-то рухнул в воду.

— Высочество упала! — закричала Рита и прыгнула следом.

— Растудыть её! Не останавливаться! Все бегут дальше! Не обращают на неё внимания! — заорал я.

Когда раздался крик, я уже был на другом берегу этой ямы, поэтому пришлось разворачиваться и прыгать в воду.

Шедшие по соседней полосе солдаты, все кто был в воде, почему-то погрузились в воду с головой. Выловив принцессу, мы подтащили её к краю и попытались вытолкнуть на берег. Сонэта, от купания или нахлебавшись воды, обвисла тряпкой и поднять её у нас не получалось.

— А ну прекратила мне тут глазки закатывать! Я ведь предупреждала! Живенько пришла в себя и побежала! — заорал я, шлепая по щекам принцессу.

На соседней полосе, все кто был вне ямы с водой, тут же попрыгали в неё и погрузились с головой. Отметив эту странность краем сознания, я снова переключил свое внимание на принцессу. Передав её подбежавшему Рональду, я и Рита выбрались из ямы. Убедившись, что с Сонэтой все в порядке, мы побежали к следующему препятствию в виде деревянной стены полутораметровой высоты.

— Рон, бросай Высочество через стенку. Лота, Рита, ловите её с той стороны.

На соседней полосе опять случился сбой. После моего выкрика, ближайшие к стене почему-то затормозили, а идущие сзади не сразу среагировали… а еще более дальние совсем не ожидали…

Если короче, то они всей толпой впечатались в стену и завалили её, создав кучу малу. Я с раздражением посмотрел в их сторону, какие-то они ненормальные. Завтра заставлю их отремонтировать все, что снесли.

Под бодрые крики и попытки уцепится за доски, мы таки переправили Наше Высочество через барьер.

Следующая была «тарзанка». Величество я отправил где-то в середине, чтоб он успел рассмотреть как это делается, и по бокам пустил бежать Рода и Тарэна, на случай, если Кэнтар все же надумает падать, чтоб поймали. С принцессой дело было хуже. Ругая себя вдоль и поперек, за то, что согласился на участие коронованных придурков в этом мероприятии, я оглянулся в поиске подходящей кандидатуры. На глаза попался Его Высочество принц Рональд, протирающий глаза от порции песка, приложенной туфлей Сонэты к его лбу, во время переброски последней через барьер.

— Рон, хватай Высочество и прыгай с ней. Девчонки подстрахуют, — крикнул я, решив, что девчонкам её не перетащить, а парням из команды по статусу не положено лапать принцессу.

Принц же парень не маленький, да и не слабый, глядишь удержит.

Рональд однако мои надежды не оправдал, и не удержавшись одной рукой, сорвался. Бегущие по бокам девушки попытались не дать им упасть, однако Рон, стараясь не рухнуть на Сонэту сверху, извернулся, от чего девчонок крутануло. В итоге совместных усилий принц упал на спину, сверху приземлилась принцесса, а на неё одна из страхующих. Подлетев к этой кучке, я кинулся поднимать девушек. Рон же еще пару минут, выпучив глаза, открывал и закрывал рот, как окунь, выброшенный на берег. Похоже девушки его поймали на выдохе и додавили последнее. Подбежавший Тарэн подняв принца, пытался придать ему вертикальное положение. Это удалось не с первой попытки.

— Да чтоб я еще когда связалась… у тебя что руки из задницы растут?! Мелкую принцессу не в состоянии удержать! В таком случае забрасывай её на плечо и прыгай снова, — выделывание мертвых петель Высочествами, чуть не довело меня до инфаркта.

Услышав, что прыгать придётся ещё раз, Рональд побледнел, и чуть не развернулся уходить.

А на соседней полосе кто-то рухнул с каната…

Слушая моё рычание, принцесса в испуге прижалась к Рону, а он автоматически обнял её левой рукой и немного повернулся боком, как будто, защищая от меня. Услышав, что прыгать он будет с принцессой на руках хоть до великих праздников или пока не перепрыгнет, он, сквозь стиснутые зубы прошипел что-то явно нецензурное.

— Но сидеть здесь так долго я собираюсь. Если ещё раз свалишься, я оторву тебе кое-что и… — мне с трудом удалось остановить себя, чтоб не перейти к действиям.

Прикинув, что если принцессу заставить самой ухватиться за канат, то Рону потребуется удержать себя одной рукой, а второй лишь слегка придержать принцессу.

Глядя на меня перепуганными глазами, Сонэта вцепилась в Рона мертвой хваткой.

— Да не в него цепляйся, а в канат.

Она послушалась и перецепилась на канат. Они прыгнули, и, долетев до определенной точки Принц, державший одной рукой за канат, а другой принцессу, канат отпустил… Однако принцессу переклинило и она отцепиться не смогла. Поскольку Рон крепко держал Сонэту, то, отпустив веревку, сначала повис на принцессе, но затем, коснувшись дна ямы, и быстро перебирая ногами, попытался отодрать её от веревки. После пары резких рывков, она не удержалась и разжала руки… и они полетели на землю. Чтобы не рухнуть на неё, принцу опять пришлось в воздухе крутнуться, и бегущие рядом две девушки, пытавшиеся поддержать эту сумасшедшую пару, в виду выкрутасов последнего, тоже не удержались на ногах…

Хряпнувшись на спину ещё раз, но уже с тремя девушками сверху, Рональд позеленел и посмотрел на меня как на личного врага номер один. М-да. Я почесал в затылке. А переправлять этих Высочеств все равно надо.

На соседней полосе двое, открыв рты и выпучив глаза, раскачивались на веревке.

— Раз уж Высочество такое хваткое оказалось, то пусть за тебя держится и весит на своих двоих, а ты обеими руками за канат хватайся — еще раз задумчиво почесав затылок, обратился я к Рону.

— А ну хватай его за шею — рыкнул, повернувшись к принцессе.

Мокрая после купания и вываленная несколько раз в песке, она выглядела пугалом. От страха глаза стали как блюдца, но спорить со мной она не рисковала. Во-первых, сама напросилась, во-вторых, давала клятву слушаться и не жаловаться.

Быстро развернувшись к Рону и слегка подпрыгнув, Сонэта повисла у него на шее, уцепившись двумя руками мёртвой хваткой, и так её сжала, что у принца лицо начало буреть.

— Если он упадёт в обморок от удушья, и вы рухните с каната, то ваше приземление не будет столь мягким как до того, — ехидно заметил я.

Покраснев так, что стало заметно сквозь грязь, Сонета ослабила хватку.

В это время на соседней полосе раскачивался солдат, глядя квадратными глазами на наши усилия, а кучка других пыталась его поймать и отодрать от веревки.

Таки перепрыгнув через песочницу, Рон по инерции проскочил с принцессой на шее несколько метров, пытаясь по дороге отцепить её от этой самой шеи, но это не удалось ему. Остановившись, он жалобно посмотрел на меня и Лоту, бежавших рядом. Мы попробовали сдёрнуть принцессу. Она же, зажмурив глаза, висела на нём намертво. Походив кругами вокруг них, я подал Рону свой платок. Он недоуменно посмотрел на меня.

— Вытри ей лицо и поцелуй, — тихо, чтоб никто не слышал, произнес я.

Тот, немного поколебавшись, сделал, как сказали. Нежно обхватив Сонэту двумя руками, он потянулся к её губам, и они замерли в поцелуе. Принцесса ослабила руки и тихо соскользнула к нему в объятия. Подхватив её на руки, Рональд, вдохновленный поцелуем, так рванул по полосе, что мы от него отстали.

Следующим препятствием шли выложенные на некотором расстоянии друг от друга камни. Расстояние между камнями было таким, что требовалось перепрыгивать. Одно Высочество, таща второе Высочество, проскакал козликом по камням и даже не заметил этого. Прыгающий за ним Кэнтар, неожиданно затормозил. Идущий за королем Тарэн не успел вовремя среагировать и налетел сзади. Помахав руками, пытаясь удержать равновесие, они вдвоем рухнули на песок.

— Тарэн, Род хватайте Величество и тащите к началу препятствия. Нирана, а ну-ка придай своему мужу дополнительное ускорение, чтобы не задерживал народ, — мне хотелось рвать и метать.

Спрашивается, о чем я думал, когда соглашался на участие короля и принцессы в соревновании?!

Прыгающие на соседней полосе противники тут же изобразили композицию «куча мала». Странные они какие-то.

Запустили Величество на полосу, и пока он скакал по камням, я бежал рядом и шипел:

— Прыгаем, прыгаем, прыгаем…

А он шипел мне в ответ:

— Казню, казню, казню…

И мы побежали дальше.

Пробегая по бревну, Кэнтар замешкался. Мне почти удалось затормозить у королевской спины, но шедший за мной не успел полностью остановится и влетел мне в спину.

— Ёханый бабай!!! Шевели ногами Величество, не задерживай народ, — ткнувшись в спину короля, заорал я.

— Казню, если будешь толкаться, — пропыхтел тот, пытаясь удержать равновесие.

— Ты главное ноги переставляй, а по поводу казни помни, через неделю-другую после меня и ты тю-тю, в смысле на небе догонишь, — сквозь зубы прошипел я, с трудом удерживая его от падения.

К финишу все пришли грязные и совершенно вымотанные. Видуха у всех была еще та. Наша команда вроде как выиграла, однако мне было не до подведения итогов, хотя один вопрос я решил все же уточнить.

Меня удивило поведение ваших солдат, мне показалось или они действительно вели себя как-то странно? — обратился я к капитану, поглядывая на выстроившихся гвардейцев.

— Понимаете ли, Сударыня, те, кто говорит или слышит не совсем корректные вещи о королевском семействе, обычно долго не живут. Вот они и пытались нырнуть поглубже, чтоб не слышать, — отрапортовал тот.

Стоящие неподалеку солдаты напряглись.

— Кака-а-ая интересная мысль. Непло-охо, непло-охо… Стоит это обдумать, — громко и с ехидцей протянул я, прохаживаясь вдоль строя. Гвардейцы вытянулись в струну и изобразили на лице полный дебилизм, типа мы если и слышали, то не поняли и главное, давно забыли.

— Значит так. Если кто-то что-то не соответствующее ему по должности слышал и еще не забыл, то палач может на раз-два-три укоротить память путем усекновения того места, чем помнят, — мне пришлось приложить усилия, чтоб изобразить грозное выражение лица.

Все замерли, и сразу стали выглядеть еще хуже, чем перед этим. Даже капитан побледнел.

— Но, тем не менее, высказывание всяких неприличностей о королевской чете кем-либо не должно отражаться на вашей способности защитить короля. А сегодня вы легко впадали в ступор от пары слов и были открыты для противника, — остановившись перед строем, громко и грозно сообщил я.

Прислушавшись к своим ощущениям, я понял, что умных мыслей у меня не наблюдается, и желания долго разбираться тоже нет. Рекомендовал капитану завтра с утречка провести с солдатами разъяснительную беседу на эту тему, а сам в составе своей команды двинул приводить себя в порядок.

Через два дня должна состояться торжественная часть бракосочетания Кэнтара и коронация Нираны. Все время нахождения нас в этом замке меня не покидала одна мысль или ощущение, что нам постараются помешать это сделать. Но даже коронация не гарантировала нам защиту от вероятного покушения. Особенно ощущение опасности усилилось после посещения нас бывшим регентом и Советником. Но времени ч то либо придумать катастрофически не хватало.

Часть моего времени забирали разведка и очистка потайных ходов, а также составление карт, чтоб не потеряться, как это произошло со мной, в переходах. Еще часть — занимали тренировки и обучение новеньких, полностью перекладывать это дело на плечи других было нельзя, к тому же мне следовало поддерживать свою физическую форму. Ко всему прочему, мне приходилось каждый день хоть немного поработать с Нираной и Кэнтаром над документами и приказами.

Чтобы полноценно править, королевской чете надо быть в курсе того, что происходит в стране. Чтобы разобраться в чем угодно, следует это читать, осмысливать, обсуждать. Лучше всего во всех этих бумагах разбирался я, затем Нирана, а вот Кэнтару приходилось совсем тяжело. С учителями он изучал все, что имело отношение к истории, а вот то, что происходит в стране сейчас, он был не в курсе. Вот и приходилось нам помогать ему, да и самим стараться во всем этом разобраться.

Ночью, когда я уже решил лечь спать, примчался Сэт, и ошарашил меня новостью, что отряд из пятидесяти человек собирается направиться в спальню короля, для убийства оного. Он сообщил, что случайно подлетел к комнате, где они собрались, и попал как раз на последний инструктаж. Попросив Сэта поднять срочно команду, и послать их за народом, перечислив имена, чтоб были свидетелями, а так же передать, чтоб вся охрана от двери королевской спальни убралась. Отсутствие стражи у дверей конечно могло выглядеть очень подозрительно, но, во-первых, подставлять своих я не хотел, и во-вторых, идя на преступления, люди становятся более нервными и не всегда обращают внимания на подобные странности.

За минуту я уже был полностью одет и, подхватив пару факелов мчался по тайным переходам в королевскую спальню. Меня лихорадило от мысли, что могу не успеть, или что дверь не откроется, ведь я всего один раз заходил с этого входа, когда чистил и смазывал запорный механизм. На наше счастье дверь открылась без проблем, и я влетел внутрь комнаты. Кэнтар с Нираной в это время занимались любовью. Отметив про себя, что это не лучшее время для посещения, но спящих было бы сложнее поднять, я подлетел к кровати вплотную и ровным голосом, чтоб не напугать, сообщил:

— Кэнтар, Нирана, это Лионелла. Срочно закругляйтесь. С минуты на минуту здесь будут гвардейцы с намерением вас убить.

Как ни странно, но первым пришел в себя Кэнтар. Замерев на пару секунд, он шустро соскочил с кровати и начал быстро одеваться. За ним, не задавая вопросов, слетела и Нирана.

— Если здесь есть ценные бумаги или еще что-то важное, срочно сбрасывай это в наволочку и уходим, — скомандовал я, прислушиваясь к звукам за дверью.

Заглянула Лота, сообщила, что охрана убралась. Поблагодарив, послал её за Кондорами, нам требовалось как можно больше свидетелей.

Моментально вытрусив из наволочки подушку, Кэнтар подскочил к комоду и выгреб что-то из двух ящиков. Мы с Нираной на скорую руку сооружали видимость лежащих в кровати людей.

— Я готов. Забрал все самое необходимое, остальное не важно, — сообщил он.

Скоростью реакции и отсутствием вопросов Кэнтар вызвал мое уважение. А он, оказывается, не такой лох, как казалось сначала. Быстро окинув взглядом комнату, не забыли ли чего, мы заскочили в потайной вход и плотно прикрыли дверь. Несмотря на то, что недалеко от входа располагалась пара отверстий для прослушивания, я знаками показал им молчать и идти за мной. Впереди меня летел Сэт, показывая дорогу в потайную комнату.

Эту комнату он показал нам одной из первых, и мы сразу же навели в ней порядок, обновили мебель и даже принесли запасы еды и воды, достаточные на месяц проживания всей команде.

Когда мы добрались туда с Нираной и Кэнтаром, там уже вовсю горел камин и грелся чайник. Пока я занимался спасением, Сэт смотался в комнату к ребятам предупредить их, и трое наших уже ожидали здесь. Оставив королевской паре одного из парней, чтоб им было спокойнее, я попросил Сэта провести нас более короткой дорогой к гвардейцам, которых мы набрали благодаря графу Лаэрскому.

Подскочив к дежурному, я шепотом приказал всех будить. Пока он оббегал спящих солдат, тряся каждого за плечо и шепотом приказывая быстро и молча одеваться и вооружаться, я рванул к капитану. Это было рискованно полагаться на человека, не имея полной уверенности в его надежности, но у меня не было выхода. В процессе нашего общения мне показалось, что капитан все же человек чести, а не регента.

Спокойно выслушав меня, он сообщил, что приведет с собой два десятка людей, за которых он может поручиться. Собрались все очень быстро. Мы сообщили только — «покушение на короля», и народ прекратил переглядываться и строить догадки. Приказав одеть тряпичные чешки на сапоги, чтоб не шуметь при ходьбе и придерживать оружие, капитан повел нас в сторону королевской спальни.

Туда же должны были притащить и несколько членов Совета, чтоб свидетелями были. Так же предполагалось, что подойдут начальник тайного отдела и начальник охраны, которых побежали поднимать с постели мои парни из команды.

Рональд с Тарэном помчались к принцессе, чтобы спрятать и её. В данной ситуации уж лучше перебдеть, чем недобдеть.

Пока мы добирались до королевской спальни, я пытался успокоиться и рассмотреть сложившуюся ситуацию. Само покушение было вполне в классическом стиле. Почти половина всех переворотов в истории происходила именно таким образом: забегает группа заговорщиков, в среднем от одного до пятидесяти человек, больше наверное в комнату не поместится, уничтожает охрану и самого правителя. Чаще всего, решившиеся на мятеж имеют поддержку влиятельных людей, поэтому быстренько провозглашают перемену власти и тут же начинают планомерно убивать противников и назначать на ведущие посты своих людей.

Не менее распространенный способ убийства — отравление, но здесь уж мы постарались отсечь такую возможность. Посуда, которую выставляли перед королевским семейством, хранилась у нас в комнате. Прислуживали за столом члены моей команды и из общего блюда насыпали, как и наливали, равномерно всем присутствующим за столом, а Советнику и регенту в первую очередь.

К тому же, это был бы полный маразм считать, что как только у власти появляются недовольные, то они тут же бегут убивать тех, кем недовольны. За всю историю человечества не существовало правления, угодного всем. Тем не менее, не все правители освобождали трон в результате насильственной смерти. Быть недовольным — это одно, а решиться на убийство правителя — совсем другое.

Если вспомнить Петра Первого, его реформы и законы, полностью меняющие уклад жизни правящего класса России, бояр: врагов у него было гораздо больше, чем друзей, однако, несмотря на его доступность (проживание у мастеровых людей, посещение кабаков, многочисленные пьянки с простым людом, работа кузнецом и плотником…), его отравили уже во второй половине жизни, и то собственная жена. Это конечно гипотеза, но уж очень логично она звучит, гораздо тупее выглядит смерть от простуды.

Не все недовольные и не всегда решались на заговор, ведь в случае неудачи все родственники зачинщиков вырезались безжалостно, а их имения отходили к правителю. К тому же, для покушения нужны сообщники, а чтоб их получить, необходимо быть уверенным, что на тебя не донесут сразу же, как ты заговоришь об этом… А для того, чтоб сберечь власть, спецслужбами частенько устраивались провокации, чтоб выявить потенциальных заговорщиков, поэтому народ обычно предпочитал молчать в тряпочку.

За десять лет правления регента Родэном, на многих важных постах находились люди верные ему. Однако, как и во все времена, большая часть дворянства и командиров военных частей обычно не задумываются, кому они служат. Для них — это служба стране и правителю, а кто на самом деле отдает приказы, их мало интересует. Солдаты еще менее обращают внимание на верхи, а просто выполняют приказы своих командиров. Вспомнить хотя бы солдат, расстреливающих народных депутатов — они были растеряны, ничего не понимали, но, тем не менее, стреляли.

Именно поэтому смещение неугодных правителей происходило чаще всего небольшой группой заговорщиков из командного состава, или людей наиболее приближенных к власти, но жаждущих еще большего возвышения. А уж солдаты, в зависимости от предпочтения командира того или другого отряда, полка… переходили под управление новой власти, или затевали сопротивление. И если вспомнить историю, то частенько, пошептавшись по углам, продолжали служить, как будто ничего не произошло.

Нам же свергать никого не требовалось, надо лишь убрать потенциальных заговорщиков, активных противников, тех, кто готов и будет действовать. Основная же часть подданных, вероятнее всего, искренне верят, что служат королю и стране. Соответственно, нам надо лишь убрать своих врагов, но прошло только двенадцать дней с момента нашего приезда в столицу. Слишком мало времени, чтоб разобраться, кто нам враг, кто друг, а кто просто колеблется. Не травить же всех подряд?! С кем тогда останется король?! Особенно сложно заставить себя действовать, когда враги явно не нападают, а о заговоре только предполагаешь на основе логики и косвенных улик.

Покушение не было для нас так уж неожиданно, мы подозревали, что рано или поздно это должно было случиться. Лучше б это произошло попозже, но это уже не в нашей власти. К тому же, находясь в положении защищающего свою жизнь, легче решиться отдать приказ о захвате заговорщиков и их казни.

Благодаря своевременному предупреждению Сэта, и знанию капитаном короткого пути, мы подошли к королевской спальне почти одновременно с отрядом покушавшихся. Как я и надеялся, они проигнорировали отсутствие охраны у дверей комнаты и на всем этаже. Люди, рискнувшие пойти на серьезное преступление, частенько перестают обращать внимание на мелкие нестыковки и несоответствия на их пути, стараясь как можно скорее выполнить намеченное.

Мы успели увидеть, как резко открылись двери спальни, и отряд в полном составе вломился в комнату. Мне еле удалось перехватить капитана, пытавшегося бросится на помощь королю.

— Спокойно капитан. Даем им пару минут на наведение необходимого антуража, — прошипел я сквозь зубы, почти вися на нем.

— Мы должны спасти… — пытаясь отодрать меня от рукава, заорал он.

— Королевского семейства там нет. Они в надежном месте, — рыкнул я.

Пришлось три раза повторить, прежде чем до него дошел смысл моих слов и он успокоился.

В конце коридора появилась толпа народа, собранная моими парнями.

— А вот теперь пора начинать действовать, — сообщил я своему отряду.

Быстро отдав указание, кто и в каком порядке движется и что делает, я во главе своих парней и девчонок из команды рванул к двери, следом недовольно бурча, шли капитан с гвардейцами.

Резко открыв дверь, я нанес ментальный удар по ближайшим солдатам. Двое парней подняли меня над толпой, чтоб было лучше видно, и я снова несколько раз ударил по присутствующим, чтоб всех охватить. Все замерли, неуверенно крутя головами, как будто пытаясь понять, кто они, и что здесь делают.

В тот же момент ворвался весь мой отряд и начал быстро обезоруживать и связывать заговорщиков.

К тому моменту как в коридоре собралась большая толпа свидетелей, мы уже всех, кого требовалось, повязали и выстроили вдоль стен. Большая часть народа, долженствующая выступать в качестве свидетелей, была одета на скорую руку и почти ничего не соображала от страха. Выйдя вперед, я произнес речь о покушении, вставляя где надо и где не надо о врагах народа, предателях и вообще редисках.

К концу моей речи из соседней комнаты, где проживала моя команда и имелся вход в тайные лабиринты, вышел Кэнтар. Одет он был в официальный костюм и с короной на голове.

— На меня было подготовлено и совершено покушение с целью захвата власти. Только благодаря дальновидности и работоспособности моего Тайного Отдела и его Главы, герцогини Гроссаро, заговор не удался. Мы требуем разобраться с заговорщиками как можно скорее! — изобразив гнев и возмущение в крайней степени, приказал Его Величество.

Закончив свою речь, он тут же, как мы и договаривались, убрался обратно в потайную комнату. Народ, согнанный моей командой, начал потихоньку понимать, что их никто убивать не собирается, и они присутствуют здесь в качестве свидетелей. Не давая им времени на полное обдумывание ситуации, я процитировал закон, принятый дедушкой Кэнтара, о кратчайших разборках и срочной казни преступников, покушавшихся на короля. Все снова напряглись, понимая, что под шумок можно, а вероятно и будут, убирать всех неугодных.

Когда я потребовал от присутствующих подписать протокол о случившемся, все, угодливо кивая, подмахнули бумагу не глядя, и быстро разбежались. Также всем, живущим во дворце, было сообщено, что выходить из своих комнат до полного расследования следует только в случае крайней необходимости и с разрешения главы Департамента безопасности.

Чтобы не упустить момент, мне пришлось-таки пойти на крайние меры, на которые я до этого никак не мог решиться. Все же намного легче психологически начать действовать, когда собственная жизнь стоит на кону.

С четверкой своих парней этой же ночью мы прошлись по комнатам наиболее верных последователей бывшего регента, о которых мне докладывал Сэт, и, нанеся предварительно ментальный удар, заставили их выпить яд. Ведь только в ближайшие два-три дня без всяких вопросов и требований о расследовании, возможно, убрать опасных противников. А в качестве рабочей версии будут распускаться слухи, что отравленные тоже из заговорщиков, которые, как только почувствовали опасность, приняли яд, чтобы избежать дознания с пристрастием.

Несмотря на глубокую ночь, мы собрались в кабинете и пригласили Кондоров, и еще несколько человек, которых, по подслушанным разговорам, мы отнесли к противникам регента. Всю ночь и весь последующий день, с небольшими перерывами, писались приказы и указы, назначения и перемещения…

Я не смог, как уговаривали меня некоторые из приглашенных, отдать приказ об уничтожении всех взрослых членов семей заговорщиков, но, тем не менее, согласился, чтобы две трети всех их богатств было отписано в королевскую казну.

Помня отзывы своего отца, Кэнтар предложил назначить Фэрта Кондора новым королевским Советником. Возражавших не оказалось. В дополнение к обязанностям советника, ему вменялось обучение короля всем премудростям управления государством.

По настоянию Нираны, Анжее Лаэрской были возвращены замок и серебряные рудники, а её дядя назначен присматривать за ними до её совершеннолетия и выдачи замуж.

За ночь и день была проделана огромная работа, однако сами, без помощи приглашенных, мы вряд ли сумели бы сделать все, что мы сделали. Вполне возможно, что кое-что придется менять в будущем, но основные изменения уже будут внесены, и никто не посмеет помешать или оспорить, а то могут и в заговорщики записать. А наиболее положительным моментом было то, что всю эту заваруху начали не мы. Благодаря покушению, никто не мог приписать королю чрезмерную жестокость и расправу над высшей аристократией Родэна, да и Транию невозможно приплести к происходящему.

Большим минусом в создавшейся обстановке была праздничная церемония венчания короля в Главном Храме столицы. И то, только потому, что после такого количества казней это смотрелось, мягко говоря, не лучшим образом, но и переносить это событие было уже поздно.

Поздно вечером, накануне праздника, мы, как обычно собрались в малой гостиной. Никакого смеха, шуток, обсуждений не было, все сидели молча, ужасно уставшие и расстроенные вынесением такого большого количества смертных приговоров. Хотя если на это посмотреть с другой стороны, то наша жизнь от этого стала намного безопаснее. Мы надеялись, что еще нескоро к то либо решиться плести заговор, и у короля с королевой будет несколько лет, чтоб обучиться правильному управлению государством и плетению интриг.

Уже почти расходясь спать, я вдруг вспомнил, что мы так и не сообщили принцессе о её завтрашнем замужестве. Отправив всех посторонних, я попросил задержаться всех Величеств с Высочествами.

— Прошу заранее прощения, если мой вопрос кого-то обидит, но мне показалось, что вы, если можно так сказать, неравнодушны друг к другу, — не столько спрашивая, сколько утверждая, обратился я к сидевшим рядом друг с другом Высочествам.

Сонэта густо покраснела, а Рональд слегка побледнел. Похоже, он за всеми этими делами совсем забыл зачем он здесь. Непонятно, он что, боится жениться или сообщать эту новость принцессе?!

Я бы предпочел, если б Кэнтар сам поговорил об этом с сестрой, но он решил переложить это щекотливое дело на меня.

— Пожалуйста, не подумайте о моей невоспитанности, дело здесь гораздо серьезнее, чем можно подумать, — мне не удалось подавить тяжелый вздох.

Ведь неизвестно как среагирует принцесса, а мне совершенно не улыбалось заполучить её в качестве врага.

— Надеюсь, вы помните закон Родэна, гласящий, что если нынешние король с королевой погибнут, то власть должна будет перейти к вам? — стараясь не смотреть прямо в глаза принцессе, спросил я.

Сонэта вся сжалась и испугано посмотрела сначала на брата, а затем на меня.

— Ваше Высочество, я ни в коем случае не желаю им смерти. Нирана — моя сестра, я люблю её и желаю ей долгих лет жизни и, именно поэтому я начала этот разговор, — улыбка у меня получилась усталой.

События последних дней здорово вымотали меня, да и мысль о предстоящих праздниках не улучшала мне настроения.

— Чтобы уберечь от повторного покушения вашего брата и мою сестру, вам необходимо срочно выйти замуж, и желательно за кого-то вне Родэна. Если вы останетесь в этой стране, противники вашего брата могут снова попытаться убить его с женой и поставить вас королевой. Вы девушка мягкая, к власти не стремящаяся, поэтому желающие возвыситься постараются отдать вас за своего кандидата и править вместо вас, — мне совершенно не хотелось её пугать, но все, что я говорил, было правдой.

— Поскольку Его Величество молчит то, я думаю, он тоже так считает… Я готова сделать все от меня зависящее, чтоб сохранить жизнь моему брату, и спокойствие в стране! — торжественным голосом произнесла принцесса, при этом глядя неотрывно и напряженно на Кэнтара.

— Вы совершенно правы. Мы обсуждали с вашим братом эту тему и решили, что наиболее безопасно для всех, если вы выйдете замуж за принца Трании, — изобразив виноватую улыбку, я посмотрел на принцессу.

Сонэта бросила на Рона взгляд полный муки и печали, как будто прощаясь. Бедная девочка, она же еще не знает, что именно он и есть её будущий муж.

— Умоляю вас, Ваше Высочество, не спешите расстраиваться. Я ведь не просто так интересовалась, вашими взаимоотношениями. Перед вами находится Его Высочество Рональд принц Трании и ваш будущий муж… если вы, конечно, согласны, — торжественно сообщил я, слегка запнувшись в конце предложения.

В это время Рональд встал перед принцессой на одно колено и, поцеловав её руку, начал говорить:

— Ваше Высочество, прошу прощения, что не представился сразу, но это было опасно для всех. Я счастлив даже просто находиться рядом с такой прекрасной девушкой, а если вы согласитесь выйти за меня замуж, то я буду самым счастливым человеком на земле…

Видимо, до Сонэты не сразу дошло, о чем говорит стоящий перед ней и заливающийся соловьем парень. Она обвела всех растерянным взглядом, и снова направила свое внимание на говорившего. И тут она осознала, что ей делают предложение руки и сердца.

— Я согласна, — жутко засмущавшись и покраснев, очень тихо произнесла принцесса.

Вдохновленный её согласием принц, с еще большим энтузиазмом, продолжил свои восхищения и комплименты. С большим облегчением убедившись, что истерик или скандалов со стороны принцессы не предвидится, мы тихо вышли из комнаты, оставив Высочеств довыяснять отношения перед свадьбой.

С раннего утра во всем королевском замке стоял невообразимый шум. Носились толпы слуг с одеждой и едой. Во дворце, кроме постоянно проживающих, было огромное количество гостей. Мы не слишком рассчитывали, что уничтожили всех желающих перемены власти, и поэтому старались продумать и, насколько возможно, обезопасить короля и королеву.

Понимая, что в таком бедламе проще всего совершить покушение, я отдал приказ перекрыть вход на этаж, где проживало королевское семейство. Для одевания Величеств и Высочеств были допущены лишь несколько проверенных слуг, а в качестве дополнительной помощи были привлечены девушки из моей команды.

Я носился как угорелый, стараясь ничего не упустить и на все обратить свое внимание. Нирана и Нинэя тоже принимали активное участие в проверках и перепроверках. Уж очень нас напугало и напрягло недавнее покушение. Слуги, ответственные за наше одевание, бегали следом и пытались все же придать нам соответствующий вид. Получалось у них это, мягко говоря, не очень хорошо.

Перехватив меня в комнате, стая слуг очень быстро стянула с меня одежду, и начала запихивать в нарядное платье. Подергавшись и убедившись, что вырваться не удастся, я начал отдавать приказы девушкам из моей команды: типа пойди туда-то… проверь то… скажи этому…

Когда перед моими глазами мелькнула какая-то штуковина, чем-то похожая на корону, которую тут же начали пристраивать на моей голове, я чуть язык себе не прикусил от неожиданности. Взревев корабельной сиреной, я, расталкивая окружавших меня слуг, рванул к зеркалу. На мои завывания в комнату влетели Кэнтар и Нирана и, остановившись у двери, уставились на меня округлив глаза.

Глянув на себя в зеркало, я обалдел — на мне было надето свадебное платье королевы. Слуги, надевавшие на меня этот наряд, заметили Нирану, затем, посмотрели на меня… Часть из них тут же рухнула в обморок, а остальные попытались спрятаться за мебелью, находящейся в комнате или уползти за дверь. Завывая жуткие ругательства, я потянулся стягивать с себя то, во что меня нарядили.

— За-амри-и-и!!! Не шевелись! Ты мне так платье порвешь! — заорала Нирана.

Своим мощным ревом она даже меня перекрыла. От неожиданности, я заткнулся и застыл в нелепой позе и с открытым ртом.

— Быстро её раздеть, а меня одеть! — распорядилась сестра и встала рядом со мной.

Слуги, поняв, что казнить их сейчас не будут, бросились выполнять приказ королевы. Начав нас быстро раздевать, они вдруг замерли, нерешительно глядя на разглядывающего раздетых дам короля.

— Кэнтар, свали отсюда! — рявкнула Нирана, и он, ухмыльнувшись, поспешно исчез за дверью.

Сумасшедшие сборы, в конце концов, были закончены. Окруженные со всех сторон стражей, король с королевой, а за ними принц с принцессой двинулись к Храму, расположенному рядом с королевским дворцом. Всё окружающее пространство заполнили нарядными горожанами. Оркестр, с трудом слышимый из-за шума толпы, играл гимн Родэна, добавляя свои децибелы в общую какофонию.

На нашем пути стояла великолепно украшенная небольшая трибуна. Когда мы поравнялись с ней, Кэнтар с Нираной взобрались наверх, и король толкнул праздничную речь, записанную на бумажке и уложенную на букете королевы. И как только не окосел, выворачивая глаза на эту самую бумажку?!

В конце своей речи он провозгласил о налаживании дружеских взаимоотношений с соседями, и что для укрепления союза Её Высочество принцесса Сонэта сегодня сочетается браком с Его Высочеством Рональдом, принцем Трании. Все на минуту онемели, не зная как реагировать, но в это время подкупленные нами люди начали орать: «Да здравствует король… принцесса… дружба с Транией…» Через несколько минут народ уже бодро подхватил эти лозунги и над площадью понеслось мощное «Да здравствует…»

Послушав несколько минут, король с королевой спустились с постамента и все дружно двинулись в церковь. Пока мы брели в Храм и во время проведения ритуалов и процедур, я, стараясь не думать о событиях последних трех днях, рассматривал само строение и убранство. Чем-то и сама процедура венчания, и убранство Храма напоминало культовые комплексы моего прошлого мира. Однако здесь, в отношениях между Храмом и людьми отсутствовал тот налет жесткости и нетерпимости к инакомыслящим, присущий двум наиболее распространенным религиям того мира.

Может, именно поэтому-то значение, которое вкладывалось в том мире в слово средневековье, здесь не имело смысла. Аристократы и купечество были образованы, отсутствовали запреты на искусство и науку. Магия, как способ самопознания и самосовершенствования не преследовалась, и, как я слышал, даже изучалась в некоторых монастырях.

Мне вспомнились многочисленные высказывания на тему средневековья: типа поголовная дикость, безграмотность, жестокость и сплошная грязь. И почти никто не задумается, а как к этому мир пришел. А ведь это утверждение относится только к Европе 10–14 веков. Удивительна и избирательна доверчивость народа!!!

К примеру, все в России знают кому принадлежат газеты, но тем не менее многие верят написанному в них: типа, тогда было Так Плохо, Так Плохо — чиновники брали взятки, милиция избивала заключенных, работа мало оплачиваема, колхозники много пили и плохо работали… а вот сейчас ну просто мед… И похоже самый крутой мёд был именно в 92–97 годах…

Что-то похожее происходит и с понятием средневековья. А ведь если взять ту же римскую империю времен Юлия Цезаря (пару сотен до или после), разница в вооружения, технической оснащенности не слишком отличается от так называемого средневековья. Во времена Древней Греции и Рима в городах существовали водопровод и канализация, искусство было развито в такой степени, что и через две тысячи лет люди восхищаются им… Большинство императоров Римской империи, многие правители других стран, и даже первые правители, признавшие христианство, были грамотными людьми.

Однако когда христианство двинулось по Европе, то в культурном плане, образованности, отношении к женщине и творчеству, мир шагнул далеко назад. И это падение является результатом распространения именно христианства.

Уже с первых шагов прихода к власти этой религии в любой из стран уничтожались многочисленные Храмы других вероисповеданий, которые до этого столетиями сосуществовали, текли реки крови последователей других вер, уничтожались ВСЕ письменные источники, независимо от того, имеют они отношение к религии, науке, или философии… В стремлении доминировать, христианская церковь вырезала не только иноверцев; даже просто грамотные люди, умные, знающие посылались на костер.

Поэтому упорное завязывание в кучу таких понятий как средневековье, неграмотность, бескультурье, отношение к женщине… не увязывая все это с христианством, Европой и 10–14 веком, мягко говоря, гм… не является настолько уж верным. В то же время можно заметить, что данный набор также относится к личным качествам людей, могущих находиться на любом уровне социальной лестницы и внедрять эти качества в окружающую жизнь…

Пока мою голову посещали философские мысли, а тело боролось с усталостью и трясущимися от переутомления ногами, мероприятие закончилось, и мы дружно выбрались на свежий воздух. На площади всё так же торчала толпа. Заиграл оркестр, и раздались приветственные крики. Я с огромным раздражением посмотрел по сторонам. Единственное, что мне сейчас хотелось, — это лечь спать. Мы медленно дефилировали к замку, а народ все это время орал «Да здравствует…»

В этот момент с трех сторон на площадь въехали повозки с бочками вина и толпа, продолжая бодро выкрикивать лозунги, начала срочно перегруппировываться.

Хм… Похоже, здесь все ходят на праздники со своими кружками, — успел подумать я и мы зашли во дворец.

А в это время жителям города на площади раздавали праздничный обед и вино, и на улицах полным ходом шли народные гуляния.

Как и положено по правилам, мы прошли в тронный зал, где дипломаты и высшая, в смысле, выжившая аристократия страны выдала нам свои поздравления «со столь радостными знаменательным событием…»

При этом некоторым из них с трудом удавалось изображать это самое радостное выражение на своих лицах. Я их абсолютно понимал. Многочисленные казни и смерти от отравления не очень способствовали декларируемому состоянию. К тому же, предположения о дальнейших расследованиях и возможных казнях настраивали на философские размышления о бренности бытия вообще, и своего собственного в частности.

Несмотря на то, что наша дружная компания с королем и королевой во главе являлась инициатором всех этих смертей, которые нам пришлось устроить, чтоб выжить самим, мы страдали и раздумывали об этой самой бренности не меньше других. Женская половина этой ночью чуть ли не в полном составе тихо плакала в подушки. Остальные чувствовали себя не менее мерзко, только старались не показывать вида.

Выслушав все положенные приветствия собравшихся в зале, Кэнтар, с некоторой угрозой в голосе, поблагодарил всех за честную службу, отзывчивость к королю и верность короне, и дал разрешение на начало праздничной части. Тут же в зал вошло несколько десятков слуг с подносами, на которых стояли бокалы с вином. Винцо было достаточно крепким, чтоб народ сумел поскорее забыть о недавних событиях и хоть немного расслабиться.

Подождав с часик, чтоб все успели принять на грудь и почувствовать некоторую веселость, было объявлено, что в связи с недавними событиями Величества несколько утомлены и поэтому удаляются на отдых. При этом добавлено, что своей королевской милостью, они не только позволяют, но и требуют от своих подданных продолжать веселиться и наслаждаться жизнью. После этого с чистой совестью Величества с Высочествами, да и вся моя команда свалили отдыхать.

Проспав почти до обеда, мы почувствовали себя намного лучше и уже полегче восприняли праздничный обед и последующий бал. Опять проторчав на балу с часик, мы под тем же предлогом и с теми же пожеланиями покинули его и отправились заниматься более необходимыми для нас делами.

То, что нам удалось без всяких проблем поженить Сонэту с Рональдом, было лишь полдела. Вторая часть этой авантюры — переправка Высочеств в Транию, была более трудна и опасна.

После многочасового обсуждения был выработан план действий.

Было решено, что мы в количестве десяти человек под видом крестьянских семей отправимся на телегах до ближайшего городка, где к нам присоединятся еще несколько человек охраны. Затем бодрым маршем достигнем замка графа Лаэрского, и дальше будем двигаться под защитой его отряда до имения Гроссаро. Оттуда я и команда поедем назад, а Рэмануэль и Ирвин со своими отрядами будут сопровождать Высочеств до столицы Трании.

Чтобы скрыть на какое-то время отъезд Высочеств, мы хором пытались придумать причину, благодаря которой ни у кого не должно возникнуть вопросов или подозрений по поводу их отсутствия хотя бы несколько дней.

Итог размышлений получился не так чтобы гениальным, но на два-три дня мог сработать. А звучал он любопытно: «Стресс от недавнего покушения, наложившийся на неожиданное замужество, существенно подорвал здоровье наследной принцессы, в связи с чем, ей прописан постельный режим и положительные эмоции, которые поручено обеспечить её мужу, Его Высочеству принцу Рональду».

Услыхав предлагаемое, Высочества возмутились, мол, выглядят они очень уж глупо. Пришлось проводить с ними политбеседу и объяснять теорию управления по забиванию мозгов путем подачи определенной информации под своеобразным соусом.

На любое событие существует несколько официальных версий, которые рассчитываются на подачу конкретных фактов в нужном для подающего ракурсе, и учитывающие уровень интеллекта различных аудиторий. Чем пассивнее, невнимательнее и безразличнее человек или кучка народа, которым втюхивалась каждая конкретная версия, тем проще и глупее должно быть подаваемое.

Так что большинством голосов, при двух воздержавшихся, данная формулировка была принята.

Рано утром три девушки и четверо парней из моей команды, переодевшись в платья простолюдинов, вышли из потайного хода и отправились покупать телеги, товар и подходящую одежду для всех. На покупки им отводился один день, поскольку на следующее утро, как только откроются городские ворота, мы собирались покинуть город.

Мои парни и девушки в этой одежде выглядели достаточно естественно, однако принц и принцесса, когда мы их одели в подобный наряд, мало походили на простолюдинов. Особенно бросались в глаза их изящные кисти с тонкими пальцами. Пришлось намазать им руки сажей, а потом помыть. После этой процедуры Высочества в ужасе долго рассматривали свои ладони с черными прожилками и черноту вокруг ногтей, а затем, тяжело вздохнув, закрыли глаза.

Подземный ход выходил в тихом закутке возле высокого каменного забора стоящего вдоль небольшого оврага, густо заросшего кустами и деревьями. Выбравшись на улицу, мы засыпали вход ветками и прошлогодними листьями, и направились к трактиру, который располагался недалеко от этого места, и где нас должны были ожидать мои люди.

Во дворе уже стояли собранные в дорогу четыре телеги, на которых уже сидели в крестьянской одежде парни и девушки из команды. Первые сутки пути мы намеревались ехать вдесятером, поскольку не хотели привлекать к себе внимание, да и дороги вокруг столицы были безопасны, о чем регулярно заботилась королевская стража.

На телегу, в которой должны ехать Высочества и я, было погружено сено, в котором лежало наше оружие и посохи, сверху поставлены несколько ящиков с глиняной посудой, кой-каким инвентарем и едой на время нашего путешествия. Переговорив с Тарэном и понадеявшись, что ничего не забыли, я дал команду рассаживаться и выезжать.

Приподняв край платья, и отставив локоток, принцесса плавно поплыла к нашему средству передвижения, изящным движением стараясь заправить под косынку прядь волос, которую я перед этим специально вытащил. В платье селянки все эти манеры вести себя выглядели несколько странно. Подойдя к повозке, Сонэта в нерешительности остановилась.

Ругнувшись про себя, я подошел к ней и, ухватив за талию, забросил в телегу. Взвизгнув от неожиданности, она попыталась что-то сказать, но я её невежливо перебил.

— Ваше Выс… М-м… Марта, крестьянские девушки локти в стороны не расставляют, юбки не приподнимают, да и вообще ведут себя по другому, — зашипел я, делая вид, что поправляю горшки в ящике.

  — Вы не шутите? — озадаченно поинтересовалась она.

Я подозрительно посмотрел на принцессу, чтоб убедиться, что она не издевается надо мной. Внешне её удивление выглядело очень натурально.

— После того как девушка наготовит еды на всю семью, перемоет посуду, покормит домашних животных и вычистит после них дерьмо, уже не до отставляния локотков, — несколько более сердито, чем стоило, ответил я.

— О-о-о… Я почти никогда не выходила за стены замка… Прошу прощения, но я не знаю как надо себя вести, — смущенно и чуть не плача, прошептала Сонэта.

— Это я прошу у вас прощения за мой тон, — мне стало стыдно за грубость перед этим, в сущности, ребенком, мало, что видевшим в своей жизни.

В это время, первая повозка уже тронулась, и я запрыгнул в телегу рядом принцессой.

Пока мы ехали в сторону ворот, я размышлял над словами Сонеты. Несоответствие одежды и её поведения может нам навредить. Понимание необходимых для данной роли правил поведения невозможно получить, слушая чьи-то объяснения, это надо видеть.

— М-м-марта… посмотри, как себя ведут простые женщины, и постарайся так поступать. Вот, к примеру… — предложил я, рассматриваясь по сторонам.

Мы были уже почти на выезде из города. Недалеко от ворот, судя по вывеске, располагался трактир, на веранде которого стояло несколько столиков.

Подъезжая к трактиру, я показал Сонэте на женщину, своим видом напоминающую крепкого гренадера. В этот момент она, в смысле гренадерша, громким и хорошо поставленным голосом, выдала длинную цитату в духе пьяного боцмана, с чем-то не соглашаясь с сидящим перед ней мужиком.

Я и принц покраснели, а принцесса с интересом прислушалась.

— Я гм, гм… думаю, туда смотреть не обязательно… а уж тем более слушать, — замялся я, ругая себя за столь нежелательный пример.

Однако Сонэта не обратила внимание на мои слова, а с огромным интересом уставилась в сторону трактира, при этом шевеля губами как бы повторяя, все, что говорила бой-баба.

Не придя к консенсусу, женщина, в качестве более весомого аргумента, металлическим подносом врезала по голове сидящего за столом мужчину, орущего не менее изысканные выражения. Сзади к бушевавшей трактирщице поспешно подскочил высокий и худой мужик, вышедший из трактира, и, приобняв её за талию, что-то попытался сказать… Ему тоже досталось подносом по голове… и не один раз. Цветистые выражения неслись по улице мощным потоком.

Принцесса оценивающе посмотрела на Рональда, как бы представляя, как это будет выглядеть с ним в главной роли, и прикидывая ракурс поражения цели. Принц сердито зыркнув на меня, сквозь зубы прошипел что-то явно близкое по смыслу к речи женщины.

Принцесса заинтересованно посмотрела на него.

— Изви… ты чо сказал? Не поняла, — радостно улыбаясь, поинтересовалась она.

Скривившись, он промолчал.

— Ты чо, глухой? — пытаясь подражать голосу трактирщицы, громко и еще более радостно спросила Сонэта.

— Заткнись женщина, пока в лоб не дал! — рявкнул, не выдержав, принц, при этом показывая мне кулак.

Принцесса испугано заморгала глазами, но затем предположив, что он тоже роль играет, открыла рот чтобы выдать еще один перл из лексикона простолюдинов. Я поторопился вмешаться.

— Понимаете, Ваше-е-э-э… м-м-м… Марта, мой пример оказался несколько неудачным. На самом деле подобные взаимоотношения в среде народа э-э-э… между мужчинами и женщинами… являются несколько… не-е-е… совсем типичными. Их можно даже назвать, в некотором роде, э-э-экстремальными… м-м для мужчин. Их бьют, все же, немного реже, чем может показаться из данного примера, — тихонько информировал её я.

При этом мы все внимательно разглядывали происходящее у трактира. Гренадер в юбке уже схватила табуретку, собираясь выбить всю пыль из четверых мужиков, пытавшихся с ней дискутировать. Поняв, что сопротивление бесполезно, и получив приложенное к некоторым местам ускорение, они рванули в разные стороны. Вслед им понеслось столь цветистое пожелание, что у нас с принцем даже челюсти попадали на грудь, и, покраснев еще гуще, мы метнули на принцессу обеспокоенный взгляд. Судя по её нахмуренному лобику и о-о-очень задумчиво-рассеянному взгляду, она пыталась понять, о чем же речь.

— Не могли бы вы мне объяс… — повернувшись к нам попыталась спросить она.

— Не-ет!!! — рявкнули мы с принцем хором.

На соседних телегах тихо захихикали. Хмуро посмотрев на хихикающих, принц развернулся ко мне и даже открыл рот, чтобы высказать своё мнение о происходящем, но, бросив взгляд на принцессу, захлопнул его.

Выехав за ворота, мы бодренько покатили по дороге в сторону границы, собираясь отъехать как можно дальше и рассчитывая, что как минимум сутки никто не заинтересуется нашим исчезновением.

На обед мы остановились в небольшом леске, у ручья. Услышав, что остановка будет максимально короткой, все бодро бросились совершать свои естественные нужды, умываться холодной водой и затем, достав из пакетов еду, сели перекусить.

Принц попытался оттереть песком сажу с рук, случайно заметив, я достаточно многословно пресекла это безобразие. Нам еще ехать и ехать, а он со своими руками, выдаст нас в первом же трактире, где нам придется остановиться.

Подав Рональду и Сонете по куску хлеба с салом и луком, запеченной свекле и кружке воды, я с интересом наблюдал их выражения лиц. Взяв предлагаемое двумя пальцами и отставив в стороны, все остальные они несколько минут не могли решиться на поглощение пищи. Вид хлеба с салом в сочетании с грязными по виду руками, приводил их в неописуемый ужас.

— Крестьяне и купцы не смотрят на еду с такой брезгливостью, а быстро и большими кусками поглощают её, — прошамкал я, впиваясь зубами в свой бутерброд.

С обреченным видом и закрыв глаза, Высочества приступили к трапезе.

На ночь мы собирались остановиться поужинать и переночевать в трактире, расположенном на окраине небольшого городка, где нас ожидали еще три девушки и четверо парней.

В город мы въехали, когда солнце только опускалось за горизонт, и было еще светло. Народа и повозок на улице было много, и мы медленно ползли к намеченной цели. При подъезде к месту ночевки, у одной из торговых лавок, две молодые женщины громко и с чувством высказывали друг другу, где они видели свою собеседницу, куда еще той стоит отправиться и все нюансы сексуальных пристрастий соперницы и её родственников до хрен знает какого колена. При этом они для наглядности руками и телодвижениями пытались подкрепить свое мнение и пожелания.

Я виновато скосил глаза на принца, если его жена усвоит все это многообразие выражений, телодвижений и высказываний, то я ему не завидую. Судя по тому, как он смотрел на меня, то не завидовал он мне. М-да… Может и так повернуться…

Мы взглянули на Сонэту. Она с горящими глазками заинтересованно наблюдала это шоу. А дамы уже перешли от слов к действию и начали рвать друг на друге волосы и одежду. Я в раздражении посмотрел на медленно едущие впереди телеги, с такой скоростью принцесса еще много чего может увидеть и услышать, и, не приведи все боги, усвоить.

В это время к показательным выступлениям двух дам присоединился мужик, который попытался их растащить. Приостановив боевые действия, женщины плотоядно посмотрели на него и очень дружно взялись объяснять, как он неправ. Довольно быстро поняв свою ошибку, он, сыпя проклятиями, бодро ретировался с поля боя. С видимым удовлетворением посмотрев ему вслед, соратницы развернулись друг к дружке и продолжили свои выяснения.

На наше счастье мы уже въехали во двор трактира и дальнейшие их действия нам уже не были видны, да и за окружающим шумом не слишком четко прослушивались.

Оставив четверых охранять повозки, мы вошли в помещение и заняли столик у дальней стенки. Усадив наших Высочеств в более темном углу, я попросила их больше помалкивать и как можно реже шевелиться.

Пока мы заказывали ужин, ожидали его и, получив, ели, по залу носились две девушки обслуживающие клиентов. Мужики, ожидающие заказа, время от времени пытались перехватить их, стараясь залезть под юбку или потискать за грудь. Девушки со смехом уворачивались от подобных ухаживаний, не забывая при этом строить глазки.

Принцесса с любопытством ребенка рассматривала происходящее в зале, а принц, красный как вареный рак, вцепившись в ложку обеими руками, шипел сквозь стиснутые зубы что-то совершенно не различимое по звучанию, но понятное по выражению лица.

М-да-а… Лучше б мы без супа обошлись, а поужинали одними бутербродами.

— Рональд, я надеюсь вы всё еще помните, что не возражали против моего плана? Согласитесь, что некоторые э-э-э… неудобства путешествия, все же э-э… несколько легче переносимы, чем ваша безвременная кончина? — тихо прошептал я, наклонившись к принцу.

Продолжая какое-то время шипеть, он, сломав ложку, все же кивнул утвердительно.

— К тому же, вы, мне помнится, как-то жаловались, что принцесса слишком спокойна и молчалива, и хотелось чего-то более активного. Теперь, когда ваше пожелание исполнилось, вам вряд ли будет скучно в обществе Её Высочества, — с некоторой долей ехидства проговорил я и, посмотрев на принца, решил, что в этот раз стоило все же промолчать.

Заставив всех съесть свои порции побыстрее, я потащил их во двор, а то, неизвестно что еще мы увидим и чему может научиться принцесса в этом бедламе.

Пока Тарэн договаривался с хозяином о ночлеге, принцесса попыталась у меня выклянчить себе отдельную комнату и ванну.

— Прирожденные крестьянки так часто не моются и спят в собственной телеге или, в крайнем случае, большой компанией занимают один номер на всех, — тихо, чтоб никто не услышал, сообщил я ей.

Закатив глаза, она тихо застонала:

— Какое счастье, что я не прирожденная крестьянка.

— Тем не менее, вам придется её изображать еще несколько дней, — ехидно сообщил я.

С истинной грацией селянки, Сонэта схватила из ближайшей телеги горшок и, размахнувшись, сердито бросила об стенку, едва не задев проходившего рядом принца. Испуганно шарахнувшись, он совершенно естественно покрутил пальцем у виска, на что принцесса не замедлила показать свое мнение на его реакцию, скрутив ему дулю.

— М-мда… Вы хорошо входите в свою роль, Марта, — хмыкнул я, глядя на их обмен мнениями.

— А не пошла бы ты… — фыркнула принцесса и пошла в трактир.

Мы с Рональдом только рты раскрыли, глядя на гордо удаляющуюся Сонэту.

Последующие три дня путешествия Наше Высочество с большим вниманием рассматривала окружающий миру и его проявления, что заставляло Его Высочество и меня здорово нервничать.

Когда на горизонте показался замок графа Лаэрского, мы обрадовались и послали гонца, чтоб впустили нас без промедления и приготовили поесть. После ТОГО ужина в трактире мы, под давлением принца, больше в подобных заведениях не останавливались, а питаться всухомятку нам уже основательно надоело.

Встретил нас старший сын и наследник графа, представившийся Симоном Лаэрским. Шепотом поведав ему кто есть кто, и что здесь делаем, я предупредил, чтоб он с нами особо не раскланивался.

— Граф, кланяющийся крестьянам, слишком уж удивительная вещь, народ может не понять юмора, а вам здесь еще править, — тихо засмеялся я.

Он лишь слегка улыбнулся на мои слова и, отдав приказ загонять телеги во двор, остался наблюдать за нашим размещением.

Принцесса собралась слезать, и, повернувшись на живот, попыталась сползти с телеги. На что уж отвлекся принц непонятно, но на помощь ей он явно не спешил, вероятно, в роль крестьянина слишком хорошо вошел. Действия Сонэты увидел Симон Лаэрский и, бросившись к ней, аккуратно придержал за талию, чтобы спустить на землю. Может, это и не совсем соответствовало правилам, но протягивать руку повернувшейся спиной принцессе не имело смысла.

Принцесса, замерев на секунду, видимо прикидывая, как в подобном случае должны действовать прирожденные крестьянки, схватила ближайший глиняный горшок и, извернувшись, разбила его о голову графа. Не ожидая такой подлянки, тот пал в полный ступор и отпустил фальшивую селянку. Не удержавшись, она, взмахнув руками, соскользнула с повозки и осела на землю.

Выдав пару оборотов из лексикона трактирщицы, Сонэта живенько подхватилась, резко тряхнула юбкой, сбивая пыль и толкнув в грудь Симона, чтоб не стоял на пути, направилась к двери. Не вынеся столь сильного потрясения, граф запутался в собственных ногах и сел на землю с открытым ртом. Неподалеку стоял Его Высочество принц Рональд, и вид у него был не менее пришибленный, чем у графа. Хм-м… Судя по всему ему уже не скучно, и даже более чем.

Наклонившись к поднимающемуся графу Лаэрскому, я тихонько поведал о моей не совсем удачной попытке научить принцессу вести себя более естественно в крестьянской одежде. Когда я перешел к пересказу о реакции принцессы на поведение трактирщицы, Симон попытался сохранить серьезное лицо, но не сдержавшись, все же несколько раз фыркнул.

— Граф, я надеюсь, вы понимаете, что это является тайной, которую вы не должны никому рассказывать, — с трудом сохраняя серьезный вид, сообщил я.

— Несомненно, несомненно… А теперь позвольте откланяться, я вынужден отдать некоторые распоряжения слугам, — стараясь не позволить губам расползтись в улыбке, выдал он, и рванул за угол дома.

Вскоре оттуда донеслось приглушенный смех, больше похожий на ржание. Я не особо беспокоился сохранением этой тайны, где-то на стороне такому все равно никто не поверит, зато теперь никто из господ Лаэртских не удивится поведению принцессы, что бы она ни выдала. Меня это вполне устраивало.

Вымывшись от души, первый раз за несколько дней, и поев более изысканную и горячую пищу, мы разбежались по предоставленным комнатам, поспать в нормальных кроватях с чистым бельем. Дальнейшая дорога обещала быть более спокойной — ведь мы отправляемся в сопровождении отряда графа Лаэртского до замка Гроссаро. Оттуда, под охраной людей Ирвина и Рема, Высочества поедут в столицу Трании.

У графа Лаэрского мы поменяли одежду, чтобы не сильно отличаться от людей его отряда, побросали телеги и пересели на лошадей. Наше путешествие явно пошло веселей: передвижение ускорилось, и настроение у народа несколько поднялось.

Лишь когда мы въехали в замок, и я оказался в объятиях Рэмануэля и Кристы, понял, что мы дошли.

— Если б вы знали, как я рада вас видеть!! Но умоляю, все разговоры потом. Позаботьтесь, пожалуйста, о Высочествах, — глупо улыбаясь, расслабленно пробормотал я и поплелся наверх.

На следующее утро граф Лаэрский с отрядом уехал к себе в замок. Мы же остались ещё на денек, переговорить с родственниками, и отдохнуть. Последние события здорово вымотали нас, а впереди еще несколько дней дороги.

После обеда все собрались в гостиной рассказать свои новости и послушать чужие.

Пока я сам не начал говорить, все благоговейно молчали, глядя на меня почти с обожанием. Было похоже, что сейчас они готовы сделать всё, что я ни скажу, и даже не откажутся ходить строем. Вот только зная, насколько папуля и Ирвин ленивы, сомневаюсь, что их хватит надолго. Несмотря ни на что, чувства моих родных ко мне были по-настоящему искренними, ведь благодаря моим действиям наша семья не только выбралась из бедности, но и достигла таких высот, о которых они даже и не мечтали.

Известие о том, что две дочери стали королевами, здорово потрясло родителей, да и братьев тоже. Рэм и Ирвин мало что могли объяснить, поскольку об этом событии узнали, только во время венчания сестер. Да и после у нас, в смысле сестер, не было времени рассказывать: я с Нираной и Кэнтаром укатил в Родэн, а Лори с Эртаном в свою столицу.

— Из разговоров братьев и объяснений Кристы, мы предполагали, что именно ты имеешь шанс стать королевой. Но чтоб Нирана и Лори… — помявшись, поинтересовался отец.

Тетя Оливия, вернее теперь уж мама, прижавшись плечом к отцу, со смесью восхищения и любопытства смотрела на меня.

— Если честно, то зигзаг судьбы Нираны и меня удивил. Вероятно, невеста — леди Капри, навязанная Кэнтару регентом, была такой стервой, что он был рад жениться на ком угодно. К тому же, как я поняла, за годы сиротства к нему никто не проявлял столько искренней и настоящей заботы и внимания, как Нирана. А тут ещё по пьяне храбрость прорезалась, вот парень и рискнул. Лично я считаю, что он лишь выиграл от этого, — засмеялся я, стараясь развеять их иллюзию по поводу моего участия в этом событии.

Все с недоверием посмотрели на меня.

— А уж выбор Нашего Величества и того понятней. Ведь всё то время, пока он ухаживал за мной, а я убегала, он выбирал для общения только Лорэйн. Вот братья не дадут соврать, — обратился в сторону Ирвина и Рэма.

Те, помолчав немного, кивнули головой, соглашаясь.

— Да и не мог он не видеть, что восхищение Лори было искренним. Уж я то свою сестру лучше других знаю, ей всегда нравились зрелые и властные мужики с чувством юмора, хотя конечно, то, что он король, тоже добавляло свою толику привлекательности. И если вранье еще можно принять за правду, то настоящее чувство трудно не узнать. К тому же, согласитесь, Лорейн очень красива, как на лицо, так и фигуркой, и что немаловажно — умна. Его Величество не слепой, — я очень старался подать ситуацию так, как будто моего участия там совсем не было.

Поверь они сейчас в мою исключительность и везение, и придется мне, как золотой рыбке, на посылках быть. И потом, если что-то не получиться, на меня же всю вину и свалят.

— Но ведь… — попытался что-то сказать отец.

— А за мной Эртан гонялся, видимо, все больше из принципа. А то такой видный мужчина, да король к тому же, все дамы в пачки складываются, а тут какая-то шмакодявка отказывается, вот ему вожжа под хвост и попала. Но всё хорошо, что хорошо кончается, и я рада, что так получилось, — подвел я итоги и постарался перевести разговор на другое.

Через несколько дней мои родственники всем семейством собирались ехать в столицу, поскольку были приглашены на праздничную церемонию бракосочетания и коронацию своей дочери, и сестры. Нашему королю можно было и не спешить, вот он и дал своим подданным больше времени на подготовку. Эта новость порадовала меня, ведь для большой компании естественно будет смотреться и большая охрана, и безопасность Высочествам проще обеспечить, не афишируя их присутствия.

Распрощавшись с родственниками и Высочествами, мы направились обратно в столицу Родэна. Хоть регент с наиболее активными последователями и были казнены, однако, это надо быть полным идиотом, чтоб надеяться, что опасность устранена полностью. За двенадцать дней используя только ту информацию, что сумел подслушать Сэт, невозможно выявить и уничтожить всех. Именно поэтому я все еще опасался за жизнь сестры и её мужа, и торопился вернуться.

На подъезде к небольшому городку начал накрапывать мелкий дождь, и мы поторопились разыскать ближайший трактир. Войдя, первым делом мы сняли плащи и косынки, и направились к столикам в дальнем от входа углу. В зале присутствовало несколько крестьян, да компания горцев, чем-то напоминающая наших грузин, которая что-то праздновала.

Когда мы все группой проходили мимо празднующих, один из них встал и попытался перехватить за талию Лоту, идущую впереди меня. Я резким движением отбил руку в сторону и толкнул его в направлении стула. Уже слегка принявший на грудь, мужик рухнул на стул, чуть не перевернувшись. Вскочив, он схватился за кинжал, шагнул ко мне и застыл с восхищением на лице. Его собутыльники поднялись со своих мест, положив руки на кинжалы, и разглядев противника, в смысле меня, замерли с выражением удивления пополам с восхищением.

— Дэ-эвушка… дэ-эвушка… — заклинило мужика.

Я попытался рассмотреть свое отражение в темном окне, а затем в местном варианте зеркала, сделанном из отшлифованного овального куска железа. Ничего вроде не изменилось, ни дополнительных глаз или еще чего-то столь же необычного во мне не наблюдалось. Только волосы, за лето выгоревшие на солнце, в свете факелов выглядели более рыжими, чем обычно.

— Слушай, гэнацвале, отвали, а… — мне хотелось отдохнуть после дороги, а не вступать в разборки с горцами.

Моя команда настороженно наблюдала за странным поведением не менее странной компании.

— О солнце моё! Свет моих очей! Я буду счастлив оказать тебе честь и взять в жены! — Выпятив грудь и уцепившись одной рукой за кинжал, а другую приложив к сердцу, гордо возвестил мужик.

Теперь очередь выпучивать глаза пришла ко мне и моей команде.

— Ты что с дуба рухнул? Какая жена?! Я уже замужем! — возмутился я.

— Это нэ имэет никакого значэния! Я лучче! Я князь Горэн Морци! У мэня три дэревни, и болшой отар баранов! — проведя рукой по усам, все так же гордо возвестил этот самый князь.

— Мне твои дэрэвни баранов не нужны, своих хватает, — огрызнулся я и попытался свалить.

Видя, что его предложение не оценили должным образом, он попытался перехватить меня. Поднырнув у него под руками, я отскочил в сторону, за спины моих парней. Меньше всего мне сейчас хотелось драться, и я судорожно размышлял как мирно разрулить эту ситуацию.

Компания горцев о чем-то посовещалась, и один из них подошел к хозяину трактира и потребовал какое-то там вино. Нас пока что не трогали, и мы, облегченно вздохнув, уселись за столы. Мужик, запросивший вина, получив требуемое, подошел к нашему столу и, поставив на стол бутылку, с видом гордого горного орла выдал:

— Как мы понимаэм, вы собираэтэсь ужинать. Мы просим прынять от нашего княза это вино.

Решив не доводить до скандала, я принял бутылку, многословно поблагодарив, открыл её и налил ещё трем девушкам по кружкам, где-то на палец, с такого вряд ли можно опьянеть. Решив, что остальным лучше оставаться трезвыми.

Пока мы заказывали еду и нам ее готовили, а потом доставляли, от стола горцев то и дело неслись тосты в нашу, и конкретно в мою честь.

— О затмэвающая солнце! Свет очэй моих! Прэкраснейшая пэри с изумрудными очами! — заливался соловьем князь, поднимая очередной бокал вина.

Я усмехнулся, вот бы они относились к женщинам так, как восхваляют.

За время ужина ещё три бутылки вина передавали нам «от нашего стола — вашему». Когда мы уже почти закончили есть, кто-то из мужиков за их столом достал какие-то музыкальные инструменты. Что уж они там достали было не видно, но барабан или бубен был слышен точно. Когда музыканты заиграли, остальные генацвале раздвинули столы, освободив середину зала. Двое из их компании вскочили на ноги, и пошли танцевать. Честно говоря, выглядело это красиво, очень даже в духе горцев из моего прошлого мира.

Танец во все времена был неотъемлемой частью человеческой жизни. Шаманами чаще всего были мужики, и их главным инструментом воздействия на природу и события был и есть до наших дней — танец. На всех континентах во всех Древних религиях жрецы или их помощники использовали танец для восхваления богов, просьб о помощи… Танцевали на каждый праздник, перед охотой, перед посевной, перед войной… Танцевали все, и женщины и мужчины, но в некоторых случаях в танцах участвовали только мужчины.

Со временем мужики обленились и переложили обязанности по ублажению богов и духов на женщин. А ведь танец — это не только и не столько обращение к богам, но и прекрасная тренировка тела и координации движения. Если внимательно присмотреться, то формы или другими словами, комплексы, выполняемые мастерами восточных единоборств, своими плавными движениями и переходами напоминают танцевальные движения.

Меня всегда привлекало не столько красота или плавность движений, сколько восхищало умение в совершенстве владеть телом, и впечатляло осознание того, сколько же труда и упорства необходимо было приложить, чтоб добиться такого результата. Не даром Шива, Один Из Трех главных богов индусского пантеона, покровитель как Йоги, так и танца.

Даже современные пляски требуют некоторой гибкости и выносливости, только вот движения напоминают диких африканцев, собирающихся на войну. К тому же основными музыкальными инструментами являются барабаны и прочий ударный металл. С самых диких времен, когда бегали еще в шкурах, и до сих пор, во всех странах и на всех континентах люди под барабаны шли на войну, рубили головы, расстреливали, прогоняли сквозь строй как в русских армиях времен крепостничества, ну и само собой — хоронили…

И чем чаще человек слушает и танцует под такую музыку, тем устойчивее включается он в вибрации муладхары — чакры выживаемости. И результат такого включения могут заметить все желающие. По телевизору не раз показывали обезумевшие орды, вывалившиеся с концертов металлистов, и крушащие все на своем пути. Подобное поведение от людей вышедших из концерта лирической музыки или классики не станут ожидать даже самые тупые.

Каждая чакра имеет свою ноту, и, напевая или слушая определенные вещи в определенной тональности можно их чистить. Но чаще всего, запуская в своих телах тяжелые вибрации, соответствующие материальной, животной жизни, мы маршируем из перерождения в перерождение по одним и тем же граблям, с одними и теми же проблемами.

У многих народов в национальных инструментах, в той или иной форме присутствуют барабаны. Однако у африканцев и горцев они являются главным и ведущим звучащим инструментом. А потому и не удивительна их предрасположенность к кровавым разборкам и выяснениям отношений между собой и с другими.

Вот и сейчас звучали два барабана и одна сопилка или фиг её знает, как она называется.

Пару раз видел по телевизору выступление грузинского ансамбля, там парни и девушки мелко перебирая ногами, как бы плыли над полом. Девушки наяривали круги вокруг мужиков, и только руками водили из стороны в сторону. Мужчины же приняв вид горных орлов, скакали как горные козлы. Не в смысле как дураки, а в смысле так же высоко и гибко. И вообще в танцах горцев всегда было что-то завораживающее, и я с удовольствием смотрел их выступления.

Хотя и наливал я себе на дне кружки, но из-за того, что прикладываться пришлось не один раз, чтоб не нарваться на «не уважаешь», в голове зашумело. Настроение поднялось, я даже засмеялся и зааплодировал, глядя как, вышедший в круг князь выделывает крутые па ногами. Заметив мое внимание, он несколько раз на носках и мелко перебираяногами, подошел ко мне и отошел обратно, похоже, приглашая меня в танец.

Настроение у меня было веселое, и в благодарность за то, что мужики не наглели и грубо не цеплялись, я решил принять приглашение к танцу. Поднявшись, я мелкими шагами пошел навстречу горцу. В широких брюках, как и в платье, при таком способе перемещения, казалось, что я плыву над полом. Обойдя князя по кругу пару раз, я плавно поплыл по освобожденному пространству.

Мужики впали в полный экстаз, и запели что-то на своем языке. Еще несколько горцев, подхватившись, запрыгали вокруг меня, подкручивая время от времени усы и изображая «гордых горных орлов». Сколько мы так развлекались не знаю, но почувствовав усталость, я доперебирал ногами до моего стола и упал на стул. На все их уговоры, я аргументировал усталостью, и мы вскоре ушли спать.

Когда мы добрались до своих комнат, я поинтересовался, не знает ли кто, чего это мужики именно ко мне клеились, и полностью игнорировали остальных девушек? Как объяснила мне Лота, местные генацвале, так же как и в другом мире, обожали блондинок, но рыжие для них были еще большая экзотика. Соответственно получить в жены рыжую было особо круто. М-да-а-а… Повезло же мне.

Сколько я проспал не знаю, но проснулся от того, что захотелось в туалет. Выпитое за ужином вино подняло меня среди ночи, пришлось вставать. Одевшись, по ночам в предгорьях все же холодно, я медленно поплелся в направлении удобств, которые во дворе. Возвращаясь назад, я уже подошел к лестнице ведущей к спальным комнатам, как услышал какой-то шорох за спиной. Обернуться я не успел, как что-то приложило меня по голове.

Сознание медленно возвращалось ко мне, но, руководствуясь чувством опасности, я не стал шевелиться и открывать глаза. Судя по ощущениям никаких повреждений, кроме головной боли у меня не наблюдалось. Пройдясь еще раз вниманием по телу, я почувствовал, что лежу на кровати со связанными ногами и руками. Они были связаны достаточно мягко, чтоб не пережать мне вены, и все же крепко, чтоб не иметь возможности выпутаться.

Переключив внимание на пространство, я прислушался. Где-то в дальних комнатах стоял небольшой шум. Слегка приоткрыв глаза, я заметил, что комната, в которой находился, освещалась лишь парой свечей, и вокруг царит полумрак. Медленно и осторожно сканируя пространство, увидел за столом у дальней стены человека сидящего в кресле, держащего в руках кружку и, время от времени, прикладываясь к ней.

Присмотревшись, с трудом разобрал, что это старуха, чем-то похожая на бабу Ягу, только одета поприличнее. Врезав несильным астральным ударом по животу, я заставил бабку беспокойно заерзать в кресле. Еще через несколько минут добавил. Вскочив, она несколько раз прошлась по комнате, поглядывая на меня. Я не шевелился. Еще немного поколебавшись, она тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Судя по скрипу половиц, старуха спустилась по лестнице, а затем негромко стукнула еще одна дверь и снова воцарилась тишина. Я обрадовался, моя охранница вышла, никому ничего не сказав. Видимо решила, что связанная девушка никуда не денется минут за десять.

Откинув богатое одеяло, встал и, то мелко семеня, то прыгая, добрался до стены, на которой поверх ковра в ножнах висел режущий инструмент, по размеру меньше чем меч, но больше чем кинжал. На мое счастье он оказался хорошо заточен, и я, пристроив его поудобнее, за пару минут перерезал веревки на руках. Справившись, я быстро поскакал на свое место и, прислушавшись, не идет ли кто, развязал ноги, и постарался принять первоначальное положение.

Меч я не стал брать, решив использовать только свои способности, так будет тише и больше шансов удрать. Через несколько минут вернулась старуха. Я напрягся, наблюдая за ней из-под прикрытых глаз, но она лишь взглянула в мою сторону и, усевшись на свое место, взялась за кружку с вином.

Мне вспомнился фильм «Ханума», который я с удовольствием смотрел несколько раз. Там подобная старуха постоянно находилась при молодой девушке, охраняла, так сказать.

Так мы просидели по моим ощущениям где-то около часа или больше. Во всем здании затихли последние звуки, и установилась полная тишина, только бабка, клюя носом, время от времени продолжала прикладываться к кружке. Решив, что пора действовать, я ударил её астральным ударом в солнечное сплетения, вложив в это всю свою силу.

Резко подпрыгнув, старуха громко испортила воздух и, не рассматриваясь по сторонам, но, все же стараясь передвигаться потише, рванула из комнаты.

Вскочив, я быстро прошелся по комнате, схватил со стола небольшой нож, в дороге может пригодиться, и несколько кусков мяса с хлебом, лежащих на тарелке. Замотав их в относительно чистую тряпку, я сунул их за пазуху, рассчитывая подкрепиться в дороге, а затем осторожно двинулся по коридору.

Выйдя из помещения, я огляделся. Из небольшого домика в углу двора доносились характерные звуки и, судя по их громкости и силе, которую я вложил в удар, то еще минут двадцать, а то и полчаса у меня есть.

У ворот смутно вырисовывался темный силуэт. Ударив ментальным ударом стражника, я, быстро подбежав, нащупал рядом калитку. Стараясь не шуметь, тихо открыл её и выскользнул на улицу. Местность была явно не та, где мы остановились с командой на ночлег. Ярко сияли звезды и луна, и, благодаря их свету, немного ниже по склону горы смутно виднелось большое село или маленький городок. Вокруг стояла полная тишина, похоже, что была середина ночи.

За домом, из которого мне удалось выбраться, гора шла резко вверх. В другой ситуации я бы ни за что не полез в темноте по такому склону, но сейчас у меня не было выхода. Без сомнений искать меня будут на более пологих склонах и вдоль дорог, к тому же я надеялся, что им в голову не придет, что девушка из богатой семьи может рискнуть и попереться ночью в горы.

Взяв ориентир на звезду, чтоб не сделать круг, я стал на четвереньки, чтоб лучше видеть дорогу перед собой и не свалиться при столь крутом подъеме, быстро пополз вверх. Достаточно быстро сообразив, что руки ухайдокаю на первом же километре, пришлось снять с себя косынку и, разрезав на две части, перевязать, помогая себе зубами, ладони. Со стороны дома послышался какой-то шум, я увеличил скорость передвижения, несмотря на опасность свалиться вниз.

Дальнейший путь плохо отложился в моей голове. Я полз, полз и полз, время от времени выискивая глазами свою звезду. Когда начало сереть небо и стало немного лучше видно, я огляделся: вокруг были одни горы, и никакого жилья поблизости не было видно. М-да… Вокруг было явно не то место, где мы остановились с командой. Там была холмистая местность, а здесь настоящие горы.

Интересно, а далеко ли мои котята, — подумалось мне. Тепло улыбнувшись от воспоминаний, я присел немного отдохнуть и поесть. Съев все, что захватил из того дома, дальше побрел уже на своих двоих. Меня уже шатало от усталости, но я продолжал идти, стараясь уйти от места, где меня содержали как можно дальше. Четвереньки — это не тот способ передвижения, используя который можно ускакать далеко, да еще и по горам.

Сколько еще так шел не помню, но в какой-то момент нога сорвалась с камня и я, не удержавшись, покатился по склону.

Пришел в себя от боли и холода. Осторожно приоткрыв глаза, увидел вокруг камни. Оглядевшись, с удивлением понял, что лежу на дне ущелья. Постепенно вспомнил, по какой причине я здесь, и попытался подняться и потерял сознание от боли. Придя в себя в следующий раз, резких движений уже делать не стал, а внимательно прислушался к телу. Похоже, переломов нет, но все тело изранено. Не менее сильно болела голова, видимо не слабое сотрясение получил. От усилий снова потерял сознание.

В какой-то момент пришел в себя оттого, что кто-то проводит чем-то шершавым по ране. Даже удивился, это что же за садюга возле меня объявился? Открыл один глаз и заметил что-то белое перед носом и шершавым провели уже по щеке. Распахнув во всю глаза, я увидел перед собой кошачью морду. Заметив, что я раскрыл глаза, морда тихонько фыркнула.

С чувством огромного облегчения я снова впал в бессознательность.

Очнувшись в следующий раз, осмотрелся, один котяра привалился ко мне боком, и своим языком, как напильником водил по ране на руке. С трудом растянув в улыбке опухшие губы, я попытался сказать, что рад их видеть, но из горла раздалось лишь слабое хрипение. Во рту было сухо и очень хотелось пить, но сил дойти до журчащего где-то неподалеку ручья, не было.

Услышав какой-то шум, повернул голову и увидел странную картину, в мою сторону на четвереньках и задом отползал какой-то мужик. При этом он что-то бормотал и регулярно растягивался во весь рост, уперев нос в землю. В такой момент раздавался негромкий рык, мужик снова вскакивал на четвереньки и опять пятился задом. Понаблюдав за странным явлением, я вскоре догадался, что это кто-то из котят загоняет ко мне на помощь мужика.

Хм… Интересно и как долго его таким макаром гонят? От представленной картины я, несмотря на боль в теле, рассмеялся. М-да… звуки напоминали сиплое карканье.

Услышав странные звуки сзади себя, ползущий резко подпрыгнул на четвереньках и развернулся ко мне лицом. Глядя на его лицо можно было сказать, что он явно на грани обморока, и не удивительно, при хорошей фантазии можно предположить, что здесь место обеда котов и одна закуска уже лежит на блюде явно надкушенная, поскольку вся в крови и лохмотьях. В это время рыкнул загонявший его кот, мужик снова прыгнул с разворотом и, не вынеся такого набора впечатлений, рухнул в обморок.

Очнулся я от боли в руке, и почувствовал, что на меня льют воду. Открыв глаза, заметил перед собой мужской профиль. Когда же он увидел что я пришел в себя, резко плюхнулся на пузо, уткнулся носом в землю, что-то при этом бормоча, и касаясь кончиками пальцев моих ног. Я не сразу понял чего это с ним, и что он говорит, однако, прислушавшись к его лопотанию, предположил, что он принял меня за могущественную шаманку, которой служат духи гор. Хм… Это неплохая мысль, глядишь не рискнет мне вредить.

Напоив меня отваром из трав, он продолжил обмывать мои раны этим же отваром от грязи, и рассказывая о себе. Мужик оказался то ли охотником, то ли крестьянином из ближайшей деревушки. Звали его совсем уж на китайский манер — Фао, и был он из кочевников, но, женившись на девушке из этой деревни, сейчас вел почти оседлый образ жизни. Мяв поймал его недалеко от этого места, когда он ходил за какими-то травами и на охоту. Говорил он с акцентом, но достаточно понятно.

Помыв и напоив, Фао перетащил меня на небольшой стожок травы, который он собрал на склонах, и, укрыв курткой, отправился собирать хворост. Дня три или четыре он ухаживал за мной: кормил мясным бульоном из какой-то зверушки, что притащил кто-то из котят, поил отваром из трав и им же промывал мои раны. Все это он проделывал раз десять или пятнадцать за день, благодаря чему к четвертому дню я, морщась от боли в заживающих ранах, уже мог ходить.

Еще через день Фао заявил, что надо идти к людям, а то продукты на исходе, да и лекарственных трав у него с собой немного было, и все, что в округе растет, он уже обобрал. К тому же, для моего правильного лечения необходим шаман или знахарь. Тащить меня в том состоянии, в котором он меня нашел, в одиночку и через горы он не мог, теперь же, сейчас я уже могу передвигаться самостоятельно, поэтому следует идти к людям.

Помня, что мне сказала Лота, я настоял на том, что в селениях горцев мне лучше не появляться. Поэтому мы направились в сторону горного плато, на котором проживаю кочевые племена, как я поняла из кратких объяснений Фао, что-то вроде монголов. Существенным минусом похода к ним являлось то, что к ним идти гораздо дальше, чем к селениям горцев.

Шли мы с частыми остановками на отдых, приготовление еды, травяных отваров и промывку моих ран, несколько дней. Всю дорогу коты сопровождали нас, время от времени то один, то двое исчезали поохотиться, а затем снова появляясь в зоне видимости.

В один из дней, ближе к вечеру, когда мы уже подумывали об остановке на ночевку, все трое котов идущие немного в стороне и сзади, насторожились и подошли поближе ко мне. Навстречу нам из-за холма вышла живописная группа. В центре ее возвышался худой старик, весь увешанный какими-то тряпочками, зубами, перьями и прочая, прочая… Более всего он напоминал шамана. Опирался он на посох, украшенный резьбой, с большим красным камнем на верхушке. Сопровождали его не менее странно одетые личности, возможно его помощники, и несколько мужиков с луками и копьями. Толи его охрана, толи военачальники.

Интересно, а почему котята не проявили никакой агрессивности по отношению к гостям? Похоже, что те по отношению к нам не испытывают никаких отрицательных чувств. Увидев вышедшую нам навстречу компанию, Фао рухнул на землю, как подкошенный, и уткнулся в нее носом. Направление падения он выбрал так, чтоб видно было, что и меня уважает и их почитает.

Пришедшие, кроме одного очень старого мужика тоже попадали на землю. Старик лишь глубоко поклонился. Полежав с пару минут, они встали, но Фао так и остался лежать.

Какое-то время мы молча пялились друг на друга, затем вышедший вперед мужик, о чём-то минут десять распинался, регулярно наклоняя голову. Как только он, закончив говорить, стал в строй, из-за спин «великой кучки» выскочила девица, увешанная ожерельями из зубов, отрезанных ушей, и еще каких-то запчастей, не поддающихся идентификации. Экземпляр был совершенно уникальный. Росту в ней было под два метра, по телосложению походила на Шварцнегера, с впечатляющей грудью. Надето на ней было, что-то, похожее на широкие, чуть ниже колена длинной, шорты из жесткого полотна, похожего на парусину, и короткая маечка. И весь этот комплект от местного кутюрье был увешан бусинами, кусочками кожи и меха, нашитыми в самых разнообразных местах.

Выскочив на пространство между нами, она начала выделывать этакие топы с прихлопами и прыжками, чем-то напоминающие так называемые танцы диких аборигенов Африки. Когда девица начала скакать, стоящий рядом со мной Кис немного отодвинулся за меня, рассматривая скачущее чудо с некоторой долей любопытства и удивления. Мур и Мяв стоявшие по бокам и немного в стороне, тоже сделали по паре шагов назад и ближе к нам. Что от девицы ждать было непонятно, но очень уж подозрительно она выглядела и действовала.

В это время она сделала резкое движение в нашу сторону и при этом что-то заорала. От неожиданности я резко дернулся назад, и наткнувшись на спину Киса, перекувыркнулся через нее и встал за ним на четвереньки, застонав от боли в незаживших еще ранах. Вскакивать я не торопился и осторожно выглянул из-за спины, пытаясь понять, что произошло, и куда делась девица. В пространстве перед нами ее не наблюдалось. Я высунул голову сильнее и, скосив глаза, заметил ее лежащей на земле недалеко от Фао. Только направление отличалось, ее голова была направлена в нашу сторону.

— Слушай, что здесь происходит и чего ей надо? — зашептал я, обращаясь к приведшему нас мужику.

— Это дар вам, — не отрывая носа от земли, сообщил он.

— Дар? Это что именно? — пытаясь понять, что же нам дарят, спросил я.

— Выражая свое наивысшее почтение, вам преподнесена в дар лучшая воительница племени! — торжественным голосом пробухтел в траву мужик.

— И что нам с этим даром делать? — уточнил я, выглядывая из-за Киса, и разглядывая подарочек.

— Как что? Съесть, конечно, — удивился моей тупости мужик.

— Я столько не съем, да и не люблю человечину, — возмутился я.

Фао ничего не ответил. Остальная толпа с невозмутимыми лицами стояла так неподвижно и основательно, что казалось они здесь уже не один год стоят. Что делать дальше я не знал. Я попробовал представить, как котята едят этот подарок, и попытался передать эту картинку им. Они возмущенно зафыркали.

— Слушай, а можно не есть ее? Пусть идет себе, — обратился снова к мужику.

— Если вы ее не примете, она и её род будут опозорены, — тихо ответил он.

— И часто вы едите людей? — попытался уточнить я, а то вдруг и мне надумают великую честь оказать, быть их закуской. На обед меня явно не хватит.

— Насколько я знаю, последний раз это было семь лет назад, — немного помедлив, ответил Фао.

Это несколько успокаивало по поводу моей участи, но вот что делать с подарком?… Положеньице-е. Я в задумчивости поднялся с земли и уселся на Киса, разглядывая нашу проблему. По стоявшей в оцепенении «великой кучке» прошел шелест, и они снова замерли.

— Слушай, а если я её есть не буду, а в охрану себе возьму? — вздохнув, спросил я.

— Вас же охраняют… — произнеся непередаваемый набор звуков, обозначающий котят, выдохнул мужик.

— Ну-у-у… в город я же их не потащу. Не любят они города. А вот ее я могу с собой брать, и с ней меня еще больше бояться будут. Не нарушит ли такое решение каких-то ваших правил? — размышлял я вслух.

— Не нарушит. Для нас это будет высочайшая честь и милость, позволить нашей воительнице охранять вас. Род ее будет почитаем и упомянут в наших песнях… — вместо сопровождающего отозвался их главный шаман и вождь… и затрындел, затрындел… про честь и иже с нею.

Оказывается, он на моем языке шпарит очень даже неплохо, хоть и с акцентом. А многословен, прям как королевские придворные.

Красноречие шамана, прорвавшееся во время встречи, на этом и закончилось. Выговорившись, он замолчал надолго и далее общался со мной только краткими предложениями. Фао рассказал о цели нашего визита, и что мы здесь делаем. Меня пригласили к себе в качестве почетного гостя и для последующего лечения. Мой проводник, получив от меня золотой, рассыпаясь в выражениях почтения и благодарностей, отправился домой.

До поселка меня несла девушка, которую мне подарили, поскольку я от усталости уже еле шевелил ногами. Разместили нас в небольшом шалаше, рядом с шатром шамана, стоявшем на окраине стойбища. Как только пришли в стойбище, несколько девушек сразу меня обмыли, обложили шкурами и напоили горячим молоком с травами. Что это были за травы — не знаю, но выпив большую кружку напитка, быстро заснул.

Проснулся я хорошо отдохнувшим. Девушка, которую мне подарили, тут же притащила целое ведро травяного отвара и снова промыла мои раны. После этих процедур она принесла ворох каких-то вещей, и разложила на одеяле.

Заметив мой удивленный взгляд, она объяснила, что одежда, в которой я здесь появился, восстановлению не подлежала, поэтому женщины селения сшили для меня новую. С помощью Орры, как звали девушку, я облачился в нечто, здорово смахивающие на наряд шамана. В качестве нижнего белья мне были предложены брюки и рубаха из мягкого полотна. Если сравнивать по качеству одежды на Орре, то мне выделили самую лучшую ткань.

Малахай и штаны были сделаны из овечьей шерсти очень плотной вязки, и украшенные кусочками меха. Рассмотрев предложенное, задал вопрос, а почему не кожаное, в книгах другого мира все герои, как один, в кожаном щеголяли. На меня посмотрели, как на умственно отсталую, объяснив, что на холоде кожа встает колом, плохо гнется и становится ломкой, и вообще в ней можно замерзнуть, не греет она. В жару, в такой одежде не лучше — тело не дышит, и поэтому немилосердно потеет, и через несколько часов человек ТА-А-АК воняет…

На ноги мне выдали кожаные мягкие сапожки, причем тоже с вышивкой и бусинами и к ним вязанные шерстяные носки. На шею было надето несколько ниток своеобразных бус из корешков, ракушек, камешков, перьев и мелких запчастей от кого-то ранее бегающего. Волосы заплели во множество косичек, а мой своеобразный наряд дополнила налобная повязка, вышитая бисером и украшенная перьям и висюльками из бусин.

Все дни Орра постоянно крутилась вокруг меня, как заводная: готовила есть, по указаниям шамана отваривала травы для моего мытья, мыла и смазывала раны мазями… Спала она со мной в одном шалаше, на одеяле, сшитом из кусков шкур прямо у входа в палатку. Девушка была молчалива и на мои вопросы отвечала кратко, иногда вообще одним словом. Если мне было что-то непонятно, приходилось задавать кучу вопросов, чтоб получить хотя бы общее представление о том, что меня заинтересовало.

Переложив заботу о своем здоровье на других, расслабился. Тут же в голову полезло мысли о делах, королевстве, заговоре… От всех этих мыслей мне даже голова разболелась. После некоторого размышления, о будущем и о том, что может происходить в столице Родэна, решил не заморачиваться. Вот выздоровею полностью, тогда и буду думать, что делать дальше.

О Ниране и Кэнтаре я тоже постарался убедить себя не очень беспокоиться. Мы убрали только основных несогласных с королевской властью, поэтому, чтобы меньше переживать за сестру, я оставил ей амулет-привязку, и попросил Сэта более внимательно прослушивать всех проживающих в замке. К тому же с Нираной мы договаривались, что до моего возвращения, они с Кэнтаром будут ночевать только в потайной комнате.

Жизнь в поселке текла размеренно. Каждый занимался своими делами, лишь забегавшие после вечерней дойки женщины нарушали мое полусонное существование, принося молоко, сыр или кусочки мяса. Да по вечерам, на заходе солнца, шаман сажал меня рядом с собой и давал в руки бубен. Дальше шел так называемый урок. Не знаю уж почему, но он вбил себе в голову, что меня необходимо обучить своему искусству, и более не слушал моих отговорок и пресекал все попытки отвертеться.

На мой вопрос, зачем мне учиться, он ответил:

— Шаман, однако.

При попытках получить разъяснение, кто шаман, к чему шаман, и каким местом это утверждение ко мне относится, лишь получал бубном по голове. Так сказать, не хочешь бить в бубен, получишь по бубну. Поскольку в селении все равно развлечений никаких, да и моему организму, находящемуся на излечении, они пока что не положены, то решил не выпендриваться. И каждый вечер добросовестно выбивал ритмы, которым меня учил старик.

В один из дней столь спокойная и тихая жизнь резко изменилась. С утра пораньше меня разбудил громкий шум. Я раздраженно поинтересовался у Орры, что происходит, и чего это народ с утра пораньше глотки дерет. Оказалось, что приближается праздник свадеб, и это они к празднику готовятся. Выглянув из шатра я увидел большое скопление народа, голосящего на разные голоса и похоже, скоро это безобразие они не собирались заканчивать.

На отмеченной белеными камнями полосе, девушки устраивали спринтерские забеги, а зрители, собравшиеся вокруг, подбадривали их криками и не всегда приличными комментариями. Меня удивила такая странная подготовка, а так же заинтересовала взаимосвязь бега и свадеб, да еще в таком массовом порядке. С большим трудом мне удалось вытянуть из Орры всю информацию.

В заранее известный день выстраиваются все, вошедшие в возраст, девушки. Даже вдовы и старухи, желающие вступить в брак, могут выйти в строй. Все стремящиеся к замужеству, выстраиваются на специальном месте, где уже много лет проводится это мероприятие. Парни, или мужчины, желающие жениться, по очереди, установленной жребием, проходят вдоль рядов невест с цветком в руках, и вручают его избраннице.

Когда жених устраивает претендентку на замужество, то она убегает не спеша, чтоб ему не долго догонять пришлось. Если же претендент не тот, о ком мечталось, то невеста рвет когти, спасаясь от нежеланного брака. Однако, в случае, когда скорость парня окажется выше, и он догонит, тут уж хочешь или нет, он уже законный муж. Так что, главной подготовкой к свадьбе являлось тренировки по бегу. Девушки очень серьезно относились к ним, и выкладывались по полной программе, а то мало ли какой урод предложит цветок, со всем остальным в придачу.

Поинтересовался у Орры, участвовала ли она в подобном мероприятии, вместо ответа она только качнула утвердительно головой. Подождав еще немного, в надежде на продолжение, собрался дальше расспрашивать.

— Боятся, — скупо сообщила девушка, догадавшись, что я просто так не отстану.

— Так вроде сильная жена в хозяйстве очень ценится, — удивился я.

— Ухажер за задницу ущипнул… я обиделась… Пришлось потом на себе до стойбища тащить, и еще два семидьневья шаману лечить, — скупо усмехнулась Орра.

— До сих пор подмаргивает и головой кивает… особенно когда меня видит, — добавила она через несколько минут.

— Серьезная ты девушка, — не сдержавшись, я рассмеялся.

— С тех пор никто не рискует, — нахмурилась она на мой смех и занялась разжиганием костра.

Впрочем, она права, хоть мужикам и нужна сильная и крепкая жена в хозяйстве, однако же не такая, что и убить может с одного удара.

Теперь наша жизнь стала более насыщенной, а атмосфера вокруг более шумной. По утрам группы девушек собирались недалеко от стойбища, и начинали бегать наперегонки. Зрители из детворы и старух подбадривали их криком.

С началом подготовки у девушек, поменялось расписание и у нас. Ближе к вечеру шаман, садился у разожженного костра и начинал завывать, ритмично ударяя в бубен. Поскольку я находился у него на лечении, и ко всему прочему, на обучении, то мне приходилось присутствовать на всех мероприятиях и концертах, которые он устраивал. Перед началом своего выступления, меня он сажал рядом с собой, и давал в руки мой бубен, который он подарил в первый же день моего появления здесь.

Где-то с час или два шаман голосил в одиночку, затем, по его знаку, я вливался в ритм исполнения и начинал, мерно постукивая, присоединяться к его завыванию, сначала потихоньку, а затем все громче. В ночной тишине наш концерт звучал завораживающе. Затем к нам подключались и жители поселка, собиравшиеся по вечерам вокруг нас и какое-то время молча слушающие наше выступление.

Вскоре наступал ожидаемый всеми праздник, во время которого и происходило это своеобразное коллективное венчание. Девушки выстроились в центре полуострова, огибаемого ручьем с трех сторон. Он тек почти идеально по кругу, хотя, похоже, идеальность искусственная. От места их расположения в каждую сторону было метров по триста. Невестам, в случае, если жених не понравился, бежать требовалось до ручья. Как только девушке удавалось перепрыгнуть определенную границу, она по желанию могла возвратиться в строй невест, а неудачливый жених, мог становиться в хвосте очереди на новый заход. Но уже убежавшую от него выбирать не имел право.

В качестве зрителя, вместе со всеми жителями деревни, я располагался за ручьем, наблюдая это интересное шоу. В какой-то момент мне показалось, что выстроенные в шеренгу девушки с напряжением смотрели на нового претендента в мужья. И самое удивительное, все без исключения. Попытался присмотреться к жениху.

Может из-за большого расстояния, мне не удалось увидеть ничего сверх плохого в парне. Весь из себя какой-то невзрачный: средний рост, простое лицо, одет в обычную, принятую среди местных жителей, одежду. Меня удивило, почему все дружно и с раздражением смотрели на нового претендента. Ведь среди девушек тоже далеко не все красавицами были. Оно конечно, каждой охота в мужья принца и все такое, однако выбирать то приходиться из того, что имеется.

Парень медленно прошелся вдоль рядов и отдал цветок меленькой и неброской девушке. Даже издали было заметно, как стоявшие вокруг невесты облегченно вздохнули и заинтересовано посмотрели на избранницу. Та сорвалась с места как угорелая и рванула в сторону ручья. Парень бросился за ней. Расстояние быстро сокращалось. Оглянувшись, девушка еще наподдала, но было видно, что шансов перебежать ручей у неё мало. К тому же, местность была каменистая, и бежать по прямой не представлялось возможным. Зрители со всех сторон своими криками подбадривали бегущих.

Еще раз оглянувшись, девушка споткнулась за камень и чуть не упала, помахав руками, встала на четвереньки. Подбежавший жених попытался её схватить за руку, как та, вскочив, со всей дури и отчаяния врезала рукой по лбу претендента. Тот резко остановился, и, зашатавшись, осел на землю.

Та-ак… Вряд ли удар был нанесен просто рукой. Завалить жениха она смогла бы, только приложив что-то более серьезное, чем маленькая ручка. И действительно, невеста отбросила в сторону камень, который подобрала во время сыгранного падения, и продолжила свой спринтерский забег к желанной границе. Перескочив её, она еще по инерции промчалась метров пятьдесят и в изнеможении осела на землю.

Выражение своего отношения у народа к происходящему было очень бурным и шумным, вот только я так и не понял, её осуждали или восхищались.

Я постарался расспросить Орру об этом странном парне и почему все девушки очень уж явно не горели желанием выйти за него замуж.

— Блажной он, — коротко проинформировала меня она.

— Ты имеешь в виду дурачок? — рассматривая идущего с рассеченным лбом парня, спросил я.

— Не пастух, не охотник, не хозяин, — в своей краткой манере сообщила она.

Мне пришлось еще долго задавать наводящие вопросы, пока я не понял, что он из себя представляет. Парень был совсем не глуп, но как сказали бы в том мире — мечтатель. Несколько раз посылали его пасти овец — а он ляжет на спину и рассматривает облака, а потом вечером всем селом отару искали. Попробовали пристроить к охотникам — отказался убивать живых существ. Куда только не пытались его пристроить, результат один.

По дому от него тоже толку мало, пошлют за дровами или навозными лепешками, сядет у какого-нибудь цветка или камня и часами может рассматривать его. За водой стоит послать, может и сутки, а то и больше просидеть, глядя на текущую воду. Пользы в хозяйстве от него никакой, вот девушки и разбегаются.

— А если он весь из себя такой задумчивый, то почему в роли жениха выступил, — поинтересовался я этим несоответствием описанного образа с сегодняшним событием.

— Родители, заставили. Боятся, что помрут, а братья его выгонят из дому. Вот и хотели найти ему няньку, — лаконично описала ситуацию Орра.

Не повезло парню родиться в кочевом племени, где главное дело жизни — трудиться с утра до вечера, обеспечивая семью. С таким отношением к жизни даже в монахи не пойдешь, там расписание соблюдать надо, да ритуалы выполнять. Вот разве что буддийским странствующим монахом у него получилось бы.

Пока живы его родители, может еще и продержится в племени, а как умрут, затюкают парня.

Когда Орра, по моей просьбе, привела мечтателя к нам, только тогда я смог нормально рассмотреть его. М-да-а-а уж. Его выражение лица здорово мне напомнило Вицына, когда он в фильме «Самогонщики» восклицал «чей туфля… о-о-о, мой туфля…». Неудивительно, что девушки шарахаются. Действительно выглядит как блаженный.

В первый же вечер Кай, как звали этого мечтателя, поразил меня как в смысле духовном, так и в смысле физическом. Какое-то время я беззастенчиво рассматривал это чудо. В свете костра он выглядел еще экзотичнее. Орра вручила нам пиалы и налила приготовленный напиток. Я не знал о чем спрашивать парня, и мы долго сидели молча, и хлебали горячее молоко с травами и маслом, почти как тибетское, хорошо хоть не соленое. Кай долго смотрел на огонь, а затем, подняв глаза на звездное небо, неожиданно спросил:

— А звезды, это драгоценные камни, прибитые к небу или другие солнца, только дальше нашего? — спросил он задумчиво.

Я даже подавился. Ну ничего себе парень! Дикий кочевник и вдруг другие солнца.

— А кто тебе сказал про другие солнца? — осторожно поинтересовался я.

— Монах один рассказывал. Он у нас несколько дней жил, — кратно сообщил парень и снова замолчал.

— Солнца я думаю верней будет, — внимательно разглядывая это чудо, сообщил я.

— Если это солнца, то значит там и такие же, как наша, земли есть, — задумчиво произнес он, глядя в небо.

Я даже замер от удивления и тоже уставился на небо. Вот это логика у парня! И тут что-то обожгло мою ногу. Заорав, я отскочил в сторону, сбрасывая сапог и стягивая штанину. Как оказалось, этот придурок, в задумчивости созерцая звезды, поставил на мою ногу чашку, полную недавно закипевшим молоком. Та, естественно перевернулась…

Я долго рассказывал ему, где я видел его вместе со звездами и землями, как он туда должен идти и что делать. Не реагируя на мой монолог, он взял мою кружку с молоком и начал пить. Собравшись возмутиться, я обратил внимание на неопределенную траекторию полета моей кружки в его руке, решил не рисковать и отполз в сторону.

Не удивлюсь, если от него шарахаются не потому, что он весь в мечтах и думах, а потому, что в этом состоянии он просто опасен для окружающих.

Недели три, с момента моего появления в стойбище, погода стояла жаркая, и не было дождя. Трава начала желтеть. В один из вечеров, когда мы разожгли костер, и Орра занялась приготовлением нашего ежевечернего напитка, к нам на огонек по одному стали подходить старички. В течении получаса прям собрание старейшин сошлось у нашего костра. Орра всем раздала пиалы и налила напитка. Из палатки выбрался наш шаман и, ничего не говоря, присоединился к компании.

Какое-то время все молча наслаждались напитком.

— Солнце, однако, — сообщил один аксакал.

Все молча покивали головами. Хлебнули чай, если это можно так назвать, из пиал… еще помолчали…

— Жара, однако, — сообщил следующий.

Всё собрание снова с умным видом покивало головами и снова отхлебнуло по глотку.

— Трава желтеет… однако, — так же серьезно через большой промежуток времени поведал новость следующий старик.

На продолжительное время установилась тишина, прерываемая редкими и громкими прихлебываниями напитка.

— Овцам однако, скоро есть будет нечего, — стелился еще один дедуля.

— Дождь, однако надо, — чуть ли не через час заявил еще один.

Аксакалы снова дружно покивали головами, опрокинули в себя остатки напитка и, молча, встав, исчезли в темноте.

На следующее утро я проснулся от шумной активности возле нашего шатра. Шаман ползал по земле и что-то там рисовал и раскладывал в камни в некотором порядке, известном лишь ему одному. Орра была задействована на работах «подай, принеси» и бегала как угорелая, стараясь угодить старику. Присев у входа в свое жилище, я с интересом смотрел на приготовления.

Когда, по мнению шамана, все соответствовало его требованиям, он подошел ко мне, взял за руку и, подведя к кошме, лежащей в центре круга, выложенного белёными камнями, усадил и дал в руки мой бубен. Похоже, он принял к сведению пожелания старейшин, и намерен их воплощать, а мне придется активно работать в его программе по вызыванию осадков.

Еще раз проверив свои приготовления, он, постукивая бубном, начал медленно прохаживаться вокруг меня, тихо завывая. За кругом камней горели четыре костра, и сидящие рядом старики, время от времени подбрасывали в них топливо.

Скорость передвижения, ритм ударов и сила голоса постепенно увеличивались. Через некоторый промежуток времени он причитал уже в полный голос. Мерный ритм бубна вводил в какое-то странное состояние, при котором затихали все мысли. По знаку шамана я подключился к его сольному выступлению, и мы заголосили вдвоем.

Чем дальше мы с шаманом пели, тем громче становился мой голос и тем более разнообразные звуки я начинал петь. Не то чтобы я сам выбирал их, они как бы сами собой неслись из меня.

Совершенно не представляю, сколько мы так надрывались, но когда замолчали, оказалось, что собравшиеся вокруг нас жители деревни, подпевали нам протяжным звуком, напоминающим Ом. Когда затих последний звук нашего хорового пения, в горах раздался гром, похожий на сход лавины или камнепад. Шаман радостно заорал, что-то выкрикивая. Его поддержала вся деревня, что-то восторженно восклицая. Похоже, сход лавины у них явился подтверждающим знаком. Но при такой практике уже всё в ближайших горах, что может обвалиться, должно было давно это сделать?!

Как ни удивительно, но на следующее утро все небо заволокло тучами, и к обеду пошел дождь. Я задумчиво наблюдал за падающей водой. Совпадение, говорил я себе, и не очень верил в это. А между местными фигвамами, малышня, раздевшись догола, прыгала под струями воды, радостно визжа. Уж их то совершенно не интересовало, почему идет дождь. Для них важен сам факт его наличия.

Возвращаясь с разминки, которую я начал делать каждый день, как только почувствовал себя лучше, заметил сидевшего на земле Кая.

— Что рассматриваем? — поинтересовался я, подойдя к нему.

— Посмотри, какой красивый камень. Какие разводы, как переливается свет… — потыкав в камень пальцем, задумчиво сказал он.

Я присмотрелся. И действительно небольшой кусок гранита поражал своей игрой оттенков. Кварцевые вкрапления ярко блестели на солнце. Пока я рассматривал его находку, Кай уже улегся на траве и смотрел в небо.

— Смотри, телега! А вон там всадник скачет! — воскликнул он, тыкая пальцем в небо.

Присмотревшись к облакам, медленно проплывающим над нами, я и в самом деле заметил обе его находки. М-да-а-а… Мечтатель и художник, по иронии судьбы родившийся среди кочевников… Я с интересом и некоторой жалостью посмотрел на него. Не выжить ему среди своих.

— Мы скоро уходим. Наш путь лежит в город. У меня там большой дом и много книг. Если хочешь, пойдем со мной. Научишься грамоте, и потом сможешь прочесть все, что есть у меня, — предложил я.

Ничего не ответив на мое приглашение, парень поднялся и молча пошел по тропинке. Я задумчиво посмотрел вслед. Интересно он услышал меня или нет?!

Несколько раз я заводил разговор с шаманом, что я себя уже нормально чувствую, и хотел бы уже уйти.

— Рано еще, — кратко сообщал он мне, и продолжал усиленно обучать меня владению голосом, сочетания голоса и ритма и силы звучания бубна, заставлял входить в состояния или создавать у себя определенный настрой…

Он не очень-то рассказывал, чего он от меня добивается, может слов не хватало, а может такие вещи и невозможно объяснить. Я все делал как мог, но, честно говоря, совсем не понимал, нафиг это мне нужно, но не хотелось обижать старика и его племя. Они приняли меня, лечили, кормили и ничего взамен не требовали. Может выученное и не пригодится мне никогда, но если уж это для шамана так важно, то почему бы мне и не позаниматься тем, на чем он настаивает.

Несколько недель мне говорили рано и продолжали занятия. Но вот как-то вечером, мы, как обычно перед сном, сидели у костра, попивая приготовленный Оррой напиток.

— Еще перед праздником весны духи указали мне, что ты придешь в наше стойбище, и я получил указание обучить тебя тому, что сам знаю. В ночь, перед твоим появлением, дух гор снова посетил меня и сообщил, куда мы должны идти, чтобы вас встретить. Я с самого начала знал, что времени для обучения у нас мало, поэтому постарался дать лишь самое главное. Остальное ты сможешь постичь лишь на практике. Я выполнил все, что мне приказали духи. Сегодня твое обучение подошло к концу, и завтра ты можешь уйти, — отрешенным голосом сообщил шаман и, поднявшись, ушел к себе.

Я еще какое-то время недоумевал, за каким фигом духам понадобилось заставлять мужика учить меня непонятно чему. К тому же, совершенно не видел, где это могло бы мне понадобиться. Решил не заморачиваться проблемами духов, они приказали — он обучил. Главное то, что уже могу домой идти и, на этой радостной ноте, я отправился спать.

С утра пораньше Орра уже собирала наши вещи и еду в дорогу. Вокруг нас собралась почти вся деревня и молча, попивая местный чай, наблюдала за нашими сборами. Вещей у нас было немного, поэтому эта часть спектакля закончилась очень быстро. После этого мы уселись со всеми и тоже пили местный напиток, а в это время старейшины произносили пожелания легкого пути. В их возрасте люди уже никуда не торопятся, поэтому нам пришлось выпить не одну чашку чая, прежде чем нам разрешили идти.

Поблагодарив шамана и за все хорошее, и попрощавшись со всеми жителями поселка, что собрались у шатра шамана, мы двинулись по дороге. Детвора и молодежь еще какое-то время сопровождали нас, но постепенно все отстали. В итоге остался лишь только Кай, шагающий рядом с нами с какой-то отрешенностью на лице. Часа через два ходьбы, я, не выдержав, поинтересовался, он нас все еще провожает или идет с нами.

— С вами, — кратко ответил он.

— А как же твои вещи? Одежда, еда… — удивился я, даже замедлился.

Молча ткнув пальцем в небольшую сумку, висящую на плече, он невозмутимо продолжил путь по дороге.

Судя по словам охотников, мы находились на горном плато, с севера границы Родэна. В Транию отсюда добраться почти невозможно. Единственно возможный путь лежал через Родэн. Горы, вдоль которых тянулась западная граница этого королевства, проходили с севера на юг и, судя по описаниям, напоминали наши Гималаи. Только в одном месте, через которое и собирались на нас напасть Родэнцы, гряда почти неприступных скал сужалась и образовывала достаточно проходимую полосу. Наш путь лежал на юг, в столицу. Мне не терпелось поскорей добраться до своих.

Мы шли молча, не желая тратить энергию на болтовню. Добираться нам долго, на привалах наговоримся. Направление отслеживали по солнцу. Вскоре на ближайших скалах заметили мельтешение белых пятен, я предположил, что это мелькал кто-то из котов. Похоже они продолжали присматривать за мной издалека.

Через сутки нашего пути, невдалеке из-за груды камней показался Кис. С момента нашей последней встречи, я уже успел соскучиться. Подбежав, я благодарно обнял его и радостно потрепал по шкуре. Кай тоже безбоязненно подошел к нам и присев на корточки погладил кота. Кис от удивления даже пасть раскрыл. Увидев открытый рот, Кай протянув руку, коснулся пальцами высунутого языка. Щелкнув зубами и чуть не прикусив придурку руку, Кис отошел от сумасшедшего человека. Затем он лизнул меня в нос, что-то тихонько фыркнул и, развернувшись, пошел к горе. Я еще долго сидел на месте нашего расставания и следил за котом, пока он, обернувшись на прощанье, громко рыкнул и исчез за камнями.

На нашем пути, в долине показалась деревня. Настороженно понаблюдав за её жителями, мы решили не обходить её стороной, а зайти, вдруг удастся разжиться продуктами.

В ближайшем из домов одна старушка продала нам немного еды, напоила свежим молоком, и немного поразмышляв, все же пустила переночевать на сеновале. Ночи еще были достаточно теплыми, и мы с радостью согласились.

Рано утром напоив нас молоком, бабушка объяснила нам дорогу, и мы двинулись по деревне, все еще зевая, и зябко ежась от утренней прохлады. Пройдя большую часть деревни, я вдруг услышал за спиной крики. Развернувшись, я увидел, что выскочившая из ворот бабенка голосила дурным голосом, размахивая руками в сторону Кая, который застрял у ковра развешанного на заборе и поглаживал его рукой. Из окружающих домов начали собираться на представление люди. Выражения их лиц были явно не добродушные.

Срочно надо вытаскивать парня, пока ему морду не набили.

— Вижу… вижу… расположение звезд не благоприятно! — заорал я, стараясь перекричать шум вокруг, и пробираясь к Каю.

Окружающий народ перевел свое внимание на нового исполнителя.

— Шумишь много… криком дурных ду-ухов привлека-а-аешь! — заголосил я, ударяя после каждого слова в бубен.

Народ слегка отодвинулся от голосящей бабы. Орра, идущая за мной, ухватила Кая за руку и потащила по улице, подальше от собрания.

— Вот! Вот! Беда на крик всегда слетается… смотрите! — выл я, поглядывая вслед уходящей Орре, тянущей на буксире Кая, и пытаясь придумать, чем бы припугнуть скандалистку.

Люди заоглядывались и отошли к калиткам своих домов.

— Тратиш-ш-шь! Эне-е-ергию тратишь! У своей семьи забираешь! Мужу своему беду-у-у несе-еш-шь! — надрывался я, колотя в бубен.

Мои спутники ушли уже достаточно далеко и маячили у перекрестка. Пора уже и заканчивать концерт по заявкам. Ощутив какой-то дискомфорт, заткнулся и огляделся. Соседи попрятались по домам и лишь самые смелые выглядывали из-за дверей. Переведя взгляд на бабенку, я удивился силе воздействия своего представления.

Испуганно прижав руки к груди, и сжавшись, она стояла, выпучив глаза и открыв рот, как будто звук кто выключил. Похоже, я чего-то угадал.

— Будешь молчать, удача в дом вернется, — не совсем уверенно произнес я, глядя на неё и размышляя, безопасно ли смываться сейчас, или подождать еще немного.

В этот момент, громко охнув, жертва шаманства осела на землю. При этом её глаза почти достигли размеров блюдец и смотрели куда-то мимо меня. Я оглянулся. Из ближайшего переулка к нам шел какой-то мужчина. Из окружающих домов повысовывались головы любопытных соседей. Ничего не понимая, я переводил взгляд с бабы на мужика. А тот, молча пройдя мимо нас, зашел во двор, из которого перед этим она выскочила.

Быстро подхватившись с земли, женщина рванула в дом и в несколько секунд вылетела с кувшином и полотенцем в руках. Подбежав к мужчине, она открыла рот, собираясь что-то сказать, но, бросив быстрый взгляд в мою сторону, с громким щелчком захлопнула его. Подождав, когда мужчина помоет и вытрет руки, она снова унеслась в дом и притащила другой кувшин.

Приложившись несколько раз к кувшину, мужчина заинтересованно рассматривал свою жену. А та уже наверно разов пять открывала и захлопывала рот, при этом испуганно поглядывая на меня. Когда женщина снова убежала в дом, мужчина, пошарив у себя в кармане, бросил мне золотой. Я с удивлением поймал деньгу, для деревни это же немерянная сумма.

— За лечение. Впервые в жизни вижу её так долго молчащей, — ухмыльнулся тот и пошел в дом.

Похоже, молчаливая жена для него невероятная редкость и очень большая ценность.

— Ну так, стараемся, — воскликнул я и радостный пошел к своим.

Почти уже дошел до перекрестка, как из калитки выскочила бабка, по виду ну чистой воды Яга.

— Я бы хотела извести мою соседку, — зашептала старуха.

— Нет ничего проще. Берешь полено и сзади тюк её по голове, и та сама изведется, — предложил я ненавистнице соседок.

— Я серьезно говорю. Можно ли её каким-то шаманством отправить к предкам? — сердито зашипела бабка.

— Эт-то процесс долгий. Мне придется целых четыре семидневья у тебя жить. Кормежка и травы за твой счет. Да и питание требуется не какое попало, а о-о-очень усиленное и питательное, — сообщил я этому божьему одуванчику.

Бабуля внимательно осмотрела меня, как бы прикидывая, сколько в меня влезет.

— Со мной еще двое моих ассистентов, — поспешно сообщил я, поскольку злоба на соседку, похоже была выше моего расчетного аппетита.

Посмотрев в сторону моего тыка, где на перекрестке маячили Орра и Кай, бабка занялась просчетом соотношения между количеством вероятного уничтожения нами продуктов и желанием извести соседку.

— Сама сдохнет, — резюмировала она, и, развернувшись, утопала к себе во двор.

— Мудрое решение, — согласился я, и ускорился. Пока еще чего не попросили совершить.

Дальнейшие пару дней пути прошли без особых происшествий. Деньги старался тратить по минимуму. Идти нам еще долго, а кушать хочется, да не один раз в день. К тому же осень уже началась, и спать на улице не прельщало, ночью было холодно, да и дожди радости не добавляли.

Добравшись до еще одного селения, мы разыскали трактир и, горя желанием поесть горячего и найти теплый ночлег, зашли внутрь.

Длинная дорога, нерегулярное питание, и ночевки на сеновале, а то и на улице, здорово отразились на нашем внешнем виде. К тому же похолодание погоды не способствовало возникновению стремления купаться, или даже умываться в горных ручьях, куда и в жару нет желания лезть, что так же не добавляло нашему виду красоты.

Усталость от долгого пути и однообразного пейзажа не стимулировала умственную активность.

Сведя глаза в кучку и стукнув себя и Кая бубном по голове, я с воодушевлением заголосил:

— Вижу… вижу… Планеты образовали невообразимую композицию, позиционирующую на точку восхода в момент наивысшего пика активности. Весь астрал с воодушевлением внимает музыке сфер!!! Секстиль светила, усиленный еще несколькими благоприятными аспектами дает миру возможность совершить нечто выдающееся!! Не пропустите благоприятный моме-е-ент!

Я с ожиданием посмотрел на публику, вдруг проклюнутся нужные нам чувства и найдется добрая душа готовая облагодетельствовать нас. Находящиеся в зале удивленно замолкли и с любопытством уставились на нас. М-да-а… А вот в Индии всегда найдутся желающие всяких там йогов, больных и пророков покормить, еще и денег дадут, а эти… Требовалось срочно продолжать представление, поскольку жрать хотелось немилосердно, да и спать уже надоело на сеновале или улице.

Пока я пытался придумать продолжение, хозяин трактира, вытирая руки о не первой свежести полотенце, направился к нам.

— У нас не подают. Идите отсюда по-добру, по-здорову, — подойдя ближе, недовольно скривившись, бросил он нам.

— Ты что? Совсем нюх потерял?! Наезжаешь на меня, Великую шаманку?! Еще одно грубое слово, выйду в астрал. Поговорю с нужными парнями, в смысле духами, они тебе насовают… кучу мелких и не очень неприятностей, — возмутился я.

Не видя нужного изменения в выражении на его, не обремененном большим интеллектом, лице, рассердился.

— Мне тут один дух сообщил, что ты вино водой разбавляешь, и мясо некачественное подаешь за наилучшее, — тихо обратился я к трактирщику.

Сидящие к нам поближе развернулись в его сторону. Тот побледнел, потом посерел и уже собрался что-то ответить, но я перебил его. Если он сейчас перейдет в наступление, не факт, что мне удастся доказать толпе, что прав я, а не трактирщик.

— Как только ты, перед лицом стоявших перед тобой духов, скажешь хоть слово лжи, они нашлют большие беды на всю твою семью, — подняв руки вверх и, похлопывая по своей голове бубном, завыл с угрозой я.

За себя люди могут и не боятся, но вот когда дело касается близких, верить они начинают быстрее, и страх за родню толкает их на многие безрассудства или признания.

После моих слов люди начали оглядываться в поисках духов, о которых я тут распинался.

Крестьяне и солдаты, судя по их лица, верили моим словам. Но парочка благородных, сидевшая в дальнем углу зала, скептически и с усмешкой поглядывала на даваемое мной представление. А мне они вообще были до лампочки.

Продолжая усиленно тереть руки, трактирщик изобразил на лице работу мысли.

— Проходите, ужин за мой счет, — решив не рисковать, произнес он.

— Нам бы еще комнату, одну на всех, да теплой воды. Завтра с утра мы уходим, — стараясь использовать его нерешительность полностью, попросил я.

Хмуро скривившись, тот кивнул головой и ушел на кухню.

Стараясь не обращать ни на кого внимания, мы пошли к свободному столику, расположенному у стены. Не успели усесться, как сзади раздались возмущенные крики. Быстро оглянувшись, я рванул назад. Наше чмо, именуемое Каем, остановилось у столика группы горцев, и схватило рассматривать какую-то штуковину, лежащую на столе. Те есс-сно обиделись, и теперь собирались внушить бестолковому парню, путем вбивания, простую истину — не твое, не тронь.

Подлетев к группе сердитых мужиков, я несколько раз громко стукнул в бубен.

— В связи с неблагоприятной обстановкой на небосводе, не рекомендуется вступать в выяснения отношения путем словесных споров и скандалов. Пик активности звезды воинов, угрожающе приблизился к точке переломного момента, что чревато тяжелыми последствиями… — исполнил я песнь в стиле российских народов севера, «о чем вижу, о том и пою», монотонно завывая музыкальное произведение на собственные слова:

— Лечу, духов вызываю, порчу насылаю… Могу удачу приманить, а могу и отвадить. Кто не слышал обо мне, тот дурак вдвойне. Могу дождь позвать, могу засуху наслать… — надрывался я, судорожно пытаясь придумать, что говорить дальше.

Компания, услышав звук бубна и начало моего шедевра, отшатнулась от Кая. С уважением и некоторым испугом, выслушав всю сюиту имени меня, Великой шаманки, мужики посмотрели на своего предводителя, одетого богаче других. Похоже, шаманов здесь если и не боятся, то опасаются с ними связываться.

— И вообще рекомендую отвалить от него, а то порчу нашлю! — уточнил, на всякий случай, если кто не понял.

— Он нас обидэл, — сообщил главарь кучки горцев немного растерянно.

Снова ударив несколько раз в бубен, я грозно произнес.

— Он не мог вас обидеть. Он вообще не здесь, — посмотрев на блаженную улыбку Кая, схватившего с их стола кружку и сделавшего пару глотков. 

 — А гдэ? — выпучили мужики глаза.

Ближайшие даже осторожно пощупали парня, проверяя на материальность. Предводитель, недовольно скривившись, махнул трактирщику принести себе новую.

— В астрале он, и почти не вылазит оттуда, — ухмыльнулся я, глядя на их манипуляции.

— А гдэ это, астрэл? — озадачились горцы.

— Ну-у-у… это где-то между небом и землей, — изобразив что-то неопределенное руками, сообщил я.

В принципе, то состояние, в котором почти постоянно находится Кай, можно и так назвать. Опасаясь, что от выпитого парень станет еще более опасен, я рывком выдернул кружку у него из рук и спрятал за спину. Кай с удивлением посмотрел на пустые руки, а затем вздохнул, типа бог дал — бог взял, и заинтересованно посмотрел на кружки на столе.

— О-о-о… — уважительно загудели горцы и, увидев интерес Кая, расхватали своё вино, и дружно приложились к нему.

— Вот ты шаман… ка. Могла бы ты помочь нам с удачэй? — поинтересовался один из сидевших, полностью опорожнив свою кружку.

Понимая, что вряд ли трактирщик даст нам очень уж качественные блюда, решил попробовать упасть на хвост мужикам.

— Да как не помочь таким серьезным людям? Да запросто! Только скажи, что надо, и в каком деле? Чтоб правильно шамануть, надо знать поподробнее о чем речь, а то результат может получиться прямо противоположный. Да и устали мы сегодня, есть хочется, что даже не думается, — попытался намекнуть я.

Намек был понят, и, придвинув к своему столу еще один, для нас заказали еду. Обрадовавшись такой понятливости со стороны собеседников, я позвал своих. Как только принесли блюда, мы накинулись их уничтожать с большой скоростью, пока народ не передумал.

После того, как мы насытились, горцы рассказали нам свою проблему. Княжество их небольшое, всего три долины занимает, и имеет четыре деревни. Много лет они были связаны взаимной торговлей с государством Ирцыя. В паре городов имели лавки, в которых свои товары продавали. После большого землетрясения удобную дорогу так круто завалило, что им не под силу разгрести завалы, вот князь и отправился с делегацией к королю Родэна, чтоб наладить связи и получить разрешение на торговлю. Теперь им срочно требовалась удача для ведения переговоров.

— Да нет проблем! Удачу я вам настучу, но что я с этого иметь буду, — тут же сориентировался я.

С деньгами у меня было совсем плохо, а эти парни могут доставить меня прямо ко дворцу.

— Мое условие: вы меня довозите до столицы, а в дороге кормите, поите и жилье оплачиваете за свой счет. К тому же надо уточнить, какие именно условия договора вас устроят. А то я наколдую, а вам не понравиться, — мне после сытного ужина хотелось спать, но от разговора зависело, будет ли наш путь легким и относительно комфортным или и дальше «где придётся заночуем, что придётся поедим».

Далее мы уточняли все их желания по поводу договора с Родэном. Я помнил, что моя сестра правит страной, и, поэтому, старался, чтоб этот союз был выгоден и Родэну. С другой стороны, княжество было маленьким и бедным, и если делать их еще беднее, можно получить только головную боль и проблемы для страны. Пойдут грабежи да военные конфликты, а это нам не надо. Торговались мы с князем, как на базаре, оря друг на друга дурными голосами. Его соратники, время от времени тоже вставляли свои пять копеек в разборки.

— А теперь, все, что мы здесь обсуждали, стоит изложить на бумаге, — сообщил я, когда мы закончили дискуссию.

Князь посмотрел на меня как на ненормальную.

— А чего ты спорил-то? — с некоторым удивлением поинтересовался я.

— Ну так… А что не надо было? — удивился моей непонятливости он.

Понятно, это они, ради получения удовольствия от самого процесса, так надрывались.

— Ну почему же. Польза в этом для вас несомненная. Пишите, пишите, — усмехнулся я.

Когда один из сопровождающих князя, по его знаку достал письменные принадлежности, и недоверчиво на меня поглядывая, все же написал договор, я достал из-за пазухи цепочку, на которой висели три перстня, выбрал из них родэновский и приложил к договору.

У всех присутствующих округлились глаза и сами собой приоткрылись рты.

— Спорами из любви к искусству не занимаюсь, — ухмыльнувшись, забрал свою копию и спрятал её во внутренний карман.

Народ слегка напрягся. В глазах замелькали просчитывание пользы и открывающихся возможностей от этого знания и от меня в частности.

— А чтоб не возникло недопониманий и недоразумений, сообщаю. Я уехала из столицы через несколько дней от Великого Праздника, так уж сложилось. Выкуп вы за меня не получите, только удачу потеряете. К тому же, если приедете с бумагами, подписанными мной, но без меня, то вас, скорее всего, бросят в темницу и будут пытать, куда же вы меня такую красивую дели, — засмеялся я, глядя на медленно проступающее на их лицах разочарование.

Дальнейший путь у нас прошел без проблем. Добрались до столицы мы быстро, и теперь мне следовало как-то попасть к королеве. Оставив всю компанию в хорошем трактире относительно недалеко от королевского замка, я, захватив Орру и Кая, пошел искать хоть кого-то знакомого.

Подойдя к воротам, я выбрал из охранников мужика с лицом попроще, такие люди по идее должны уважать и побаиваться шаманов.

— Позови капитана — требовательно объявил я, постукивая бубном по руке.

— Иди от сюда! К таким как ты он не выходит! — крикнул, замахнувшись на меня солдат. Сбоку подскочила Орра и ухватила за копье. М-да-а. С простотой лица это я промахнулся, похоже.

— Раньше или позже я все равно с ним встречусь, но вот если это позже будет по твоей вине, ты вылетишь отсюда на охрану границы. Скажи капитану, его ждет герцогиня Вэрински, — максимально жестко проговорил я.

Он немного поколебался, герцогиней я конечно не выгляжу, но властный голос людям, всю жизнь ходившим в подчинении, игнорировать сложно. Пошептавшись с соратником, парень направился ко входу в казарму, видимо решил все же не рисковать, пусть лучше капитан гонит, если посетительница соврала. А то, если это правда, то можно лишиться теплого места.

Присев у стены, я тихо настукивал бравурный марш на бубне. В какой-то момент заметил перед собой чьи-то сапоги. Поднявшись, улыбаясь, уставился на него. Капитан пару минут молча изучал мое лицо, видимо слишком сильно изменил наряд мой облик. Подождав какое-то время, я не выдержал:

— Неужели действительно так изменилась? Может в лоб дать, тогда по ощущениям признаете, если зрительно не в состоянии узнать?

Стукнув себя по голове бубном, я сделал несколько ударов ногами по воздуху, и встал в защитную стойку.

— Прошу прощения, сударыня. Внешне вы и вправду на себя мало похожи. Но вашу манеру поведения никто не сможет подделать, — улыбнулся одними глазами капитан, и, сделав несколько шагов в сторону, сорвал с клумбы цветок и, подойдя, вручил мне.

— Гм… Действительно узнали. Как дела во дворце? Как моя сестра? — улыбнулся я, принимая из его рук цветок и вставляя в волосы.

— Королева о вас беспокоилась, но утверждала, что раньше или позже вы вернетесь. Хотя бы для того, чтобы попрощаться. И объявила всем, как только вы появитесь, вести вас к ней, не взирая ни на какие дела, — склонил голову он, и жестом пригласил проходить.

— Эти двое со мной, — кивнув на Орру и Кая, сообщил я и пошел к главному входу в замок.

Мы шли по коридорам дворца и все оглядывались. Мои кочевники шли с открытыми ртами, крутя по сторонам головами, и периодически отставали. Мне приходилось регулярно оглядываться и подгонять их, чтоб шли побыстрее. Когда до тронного зала остался один коридор, я вдруг заметил, что с нами нет Кая.

— Капитан, потерялся мой спутник. Надо его срочно разыскать, а то он может забраться в редко посещаемые места и там выпасть в астрал, тогда мы его нескоро сможем найти, — повернулся я к сопровождающему.

— Давайте я его поищу, — покраснев, тихо сказала Орра.

— Ни в коем случае! Я здесь и сама могу заблудиться, а ты и за неделю не выберешься. Пусть лучше те, кому по штату положено, ищут, — улыбнулся я ей.

Подождав, пока он послал одного из солдат передать приказ охране, найти отставшего, мы двинулись дальше.

Когда мы подошли к дверям в главный тронный зал, капитан, подойдя поближе с охранявшим вход, что-то тихо сказал, и те молча разошлись по сторонам. Придворные, присутствующие в коридоре, ошарашено раскрыли рты. Распахнув дверь, я быстрым шагом двинулся к трону, за мной подобравшись и удобнее перехватив дубинку двинулась настороженная Орра. Все присутствующие повернули головы в мою сторону. В зале воцарила полная тишина.

Глянув в сторону трона, я радостно заулыбался, увидев живыми и здоровыми своих сестер и Кэнтара. Поразглядывав меня несколько секунд, Нинэя взвизгнула, и бросилась ко мне через зал. Еще через мгновение вскочила Нирана, и, стараясь сохранять хоть какую-то видимость приличия, быстро пошла мне навстречу.

Увидев несущихся ко мне девиц, Ора плавным движением встала передо мной, защищая от нападения. Обогнув её, я, на радостях подхватил Нинэю, и закружил по залу. Подбежавшая Нирана попыталась обнять нас двоих. Я показал ей глазами на толпу в зале, таращившуюся на нас.

— Прием закончен. Все дела на сегодня отменяются. Я занята. Освободили все зал! — заорала королева, раздраженно глядя на толпу.

Народ нехотя двинулся к дверям. Нирана сердито понаблюдала за их медленными движениями.

— Все, кто не успеет выйти из зала, пока я сосчитаю до десяти, сегодняшнюю ночь проведут в подземелье! — громко сообщила она, и начала считать.

Сонное состояние мигом слетело с подданных, и они рванули из зала, расталкивая друг друга и торопясь выйти раньше других. В дверях образовалась давка. Немерянных габаритов дама, услыхав, что королева сказала уже семь, слегка разогнавшись врезалась в толпу, и под чьи-то крики вынесла всех застрявших в коридор.

Когда за последними людьми закрылась дверь, мы дружно рассмеялись.

— Я смотрю, ты уже научилась командовать, — рассматривая сестру, поинтересовался я.

— Да ну их! Достали уже. С ними по-хорошему нельзя, а то на голову сядут, — фыркнула сестрица.

К нам подошел улыбающийся Кентар.

— С благополучным возвращением, —склонив слегка голову в поклоне, и приобняв за плечи, он поцеловал меня в щеку.

— А уж как я рада всех видеть живыми и здоровыми, и в хорошем настроении! — воскликнул я громче, чем следовало.

У всех на глазах появились слезы.

— Ты так необычно одета и похудела здорово, что я даже не сразу тебя узнала, — перевела разговор в другое русло, Нинэя.

— Это длинная история, давайте пообедаем сначала, а то очень давно не ела, а затем я вам все расскажу, — засмеялся я, с благодарностью глянув на неё.

В этот момент в зал вошел камердинер.

— По просьбе герцогини отыскали всех кто не смог внятно объяснить, почему они находится в замке. Все найденные собраны в малой гостиной, — торжественно сообщил он.

— Что значит все? Я потеряла только одного человека, — удивился я.

— Не могу знать, — безучастно сообщил слуга и отошел в сторону.

Сестрички с интересом посмотрели на меня.

— Ой, девочки! Никаких комментариев! Это чудо вам нужно самим увидеть, и вы все поймете сами. Пойдемте выбирать из толпы отловленных шпионов, — засмеявшись, мы двинули все вместе в сторону зала.

Народа в гостиной оказалось человек двадцать. Действительно многовато.

— Начальник стражи, мы сейчас заберем своего человека, а остальных увести и подробно допросить, по какому делу они здесь, и как сюда попали. Только без членовредительства. Им еще не предъявлено никаких обвинений, — отыскав глазами капитана, приказала Нирана.

Я уважительно посмотрел на сестру, а она сильно изменилась за то время, пока меня не было. Ведь и прошло то только месяца три, а в голосе такая властность уже появилась.

— А теперь девочки, попробуйте догадаться, кого я потеряла, — мне было интересно, угадают ли они.

Попридержав, дернувшуюся вперед Орру, шепнул ей на ухо, чтоб закрыла глаза, не то выдаст его. Усмехнувшись, она отвернулась, и стала рассматривать висевшую на стене картину.

Сестры медленно двинулись к сбившимся в кучку задержанным, пытаясь определить, кто из них мог быть моим спутником. Кай стоял немного в стороне и водил пальцами по скульптуре всадника на вздыбленном коне, и что-то шептал, затем пошел дальше, разглядывая все подряд на своем пути. Пройдясь вдоль перепуганных людей, поклонившихся королеве, сестрицы остановились возле Кая. Повернувшись, он уставился на ожерелье, ярко сверкающее в лучах солнца, заглядывающего в окно. Не обращая ни на кого внимание, он замер, восхищенно рассматривая тонкую работу ювелиров.

— Действительно, чудо, — засмеялась Нирана.

— А вы думали! Ушел в себя и оттуда почти не выходит. Орра, хватай нашего потеряшку, и пошли отсюда, — махнув девушке, и мы направились к выходу.

Сначала меня и моих спутников отправили мыться и переодеваться в подходящую для замка одежду, затем заставили поесть. И лишь после этого, чуть ли не приплясывающие от нетерпения, сестры потащили в малую гостиную, где нас уже ждали все самые близкие в замке люди, включая членов моей команды и нелюдя, в смысле наше приведение, Сэта. Орра с несколько растерянным лицом ходила за мной по пятам, боясь и на минуту выпустить меня с поля зрения.

На мои попытки расспросить как у них дела, Нирана потребовала срочно рассказать, где меня носило так долго, почему такая худая и откуда столько шрамов на руках и лице.

Попытка рассказать происшедшее со мной в укороченном варианте, не удалась. Слушатели требовали всё больше подробностей и задавали кучу вопросов. К тому времени как мы добрались до моего появления в замке, я чуть не охрип. Было уже за полночь, но, несмотря на сильное желание спать, я потребовал рассказать как у них дела, и что тут без меня происходило.

Тарэн, глядя на меня чуть ли не с любовью, рассказал, что команда, не найдя меня утром и ничего не выяснив у трактирщика и окружающих, рванула к графу Лаэртскому за помощью. Он жил ближе всего и знал окружающие порядки и законы лучше. Узнав о моем исчезновении и о предполагаемом похитителе, граф быстро нашел проводника и со своей дружиной и моими людьми помчался на поиски.

У ворот строения, которое с натягом можно назвать замком, принадлежащего местному правителю, они застали несколько стражников в легком подпитии и с печальными рожами.

— Срочно позовите князя Морци. Мы по важному и неотложному делу, — приказным тоном потребовал граф.

— Нэ могу. Княз в пэчали. С горя много пил, и уже нэ можэт говорить, — трагическим голосом сообщил самый трезвый из охранявших.

— А что же за беда с ним? — удивился граф.

— Ты нэ поймешь. Такой красывый неэвест привез себе княз, такой золотой, как солнышко. Вах, вах… — поцокал языком стражник.

Весь отряд графа подобрался.

— И такой хитрый нэвест оказался… сбэжал совсем… мы вэзде искаль… вот тэпер с горя пьет, — расстроено икнул мужик.

Зная меня, они почти сразу поверили стражнику, но все же еще поспрашивали в деревне. Все как один твердили о хитрой и исчезнувшей невесте. Оставив своих наблюдателей следить за князем и деревней, Лаэртский с дружиной вернулся к себе и пообещал моей команде подключить всех своих знакомых к поискам. Просидев несколько дней у графа, парни вернулись в столицу. Узнав о пропаже, сестры очень огорчились, но они верили в меня и мою удачу, и были уверены, что скоро сама объявлюсь.

Самой большой новостью для меня оказалось известие, что Кондоры все же попросили руки Нинэи, и она дала согласие на брак, и что скоро её свадьба. Отметив для себя на лице сестрички счастливую улыбку, когда мы обсуждали это событие, обрадовался. Этот брак был выгоден мне, ведь благодаря нему, влиятельная в местном обществе семья, породнившись с королевой, будет всеми силами поддерживать Нирану и её мужа. Да и в личном плане я чувствовал облегчение, из-за того, что последнюю сестру выдал замуж.

После своего возвращения в первую очередь принял князя и его делегацию, что помогли мне сюда добраться. Преображение из шаманки в герцогиню и влиятельное лицо при короле здорово потрясло их. Князь даже попытался предложить мне руку и сердце, хотя, если судить по выражению лица, все больше для очистки совести.

Затем мы долго беседовали с Сэтом. Здесь ему нравилось неимоверно. Он чувствовал себя важным и нужным. Подслушивал проживающих во дворце, общался с королевским семейством, и вообще приобрел много друзей, чего не имел в своей жизни человеком. О том, что происходило в замке, Сэт рассказывал долго и подробно, даже удивительно, насколько у него хорошая, для привидения, память. Пообещав мне никому не рассказывать о тайных ходах, и выслушав мою просьбу не слишком пугать фрейлин, умчался заниматься любимыми делами.

Глядя вслед нашему прозрачному, я подумал, что вряд ли он захочет покинуть это место. Дружба с королевским семейством для него много значит, да и в родовых замках народу и места во много раз меньше, а значит и скучнее для него.

Дальнейшая моя жизнь во дворце оказалась заполнена огромным количеством дел: объединившись с капитаном, занялся формированием личной гвардии короля, проверяя каждого кандидата с особой дотошностью; разбирал документацию, доставшуюся в наследство, читал доносы, слушал отчеты Сэта…

Месяца через три я начал тихо звереть. Рожи придворных, прогибающихся передо мной слащаво улыбаясь, и шепотки за спиной, все сильнее и сильнее стали раздражать меня. Я боялся, что не выдержу и сорвусь, и пойдут тогда клочки по закоулочкам. 

Ко всему прочему, сестра все больше входила в роль королевы, привыкая к власти, и порой даже на меня начинала порыкивать. Её можно понять, власть портит и более устоявшихся и взрослых личностей, а ей ведь только двадцать. К тому же трудно оставаться спокойной и доброжелательной, какой я её знал, часами сидя на приемах, выслушивая длинные и тупые церемонные приветствия, вникая в нескончаемый поток жалоб, сплетен, клеветы друг на друга…

Понимание пониманием, и, несмотря на то, что наехав на меня, она если не тут же, то вечером просила у меня прощения, мне все чаще и чаще хотелось убраться куда подальше из королевского дворца, да и из столицы тоже.

В этом хороводе бумаг и в трудах по обеспечению безопасности во время праздника, я с трудом пережил свадьбу Нинэи. Даже поздравить по-настоящему не получилось, забежал на несколько минут, произнес торжественную речь и снова умчался по делам.

Единственным светлым пятном во всей этой кутерьме был приезд родителей, братьев и сестер со своими семьями. Даже Лорэйн с мужем приезжали на пару дней, на торжественную церемонию. Встреча короля соседней державы чуть свадьбу не затмила. Мне удалось вырвать лишь пару вечеров, чтобы посидеть с родными, обменяться впечатлениями, и просто пообщаться. Видя мой загнанный вид, Лори несколько раз предлагала вернуться домой, но я быстро переводил разговор в другое русло. Мне не хотелось обидеть Нирану, и боялся рассорить сестер.

Проводив Лори с мужем, я все больше задумывался о том, что мое присутствие здесь не является необходимым. Нирана и Кентар регулярно появлялись в нашей гостиной, однако беседы все чаще выглядели заседанием по выработке политического курса страны и короля.

После свадьбы Нинэя переехала жить к мужу, и на наши посиделки появлялась не каждый вечер, а если и приходила, то чаще всего в сопровождении мужа и свекра. Я ничего против них не имел, мужики умные, да и реальную помощь могут оказать Ниране, но все равно наши разговоры уже мало походили на родственную болтовню и не приносили чувства отдыха.

Но больше всего действовали на нервы мужики, желающие завоевать мое внимание. Через два-три месяца после подавления заговора придворные немного расслабились, и перестали вздрагивать и разбегаться при моем появлении. И вот тут-то все и начало-о-ось…

Мы не афишировали мое замужество, поскольку жена королевского советника другой страны, являющаяся Главой Безопасности, вряд ли понравиться оппозиции. Хоть слухи и ходили по дворцу, но пока информация основывается на догадках, она не так опасна. К тому же, во все времена, замужество далеко не всегда являлось препятствием для заведения интрижки на стороне. Вот народ и старался соблазнить меня.

— Прекраснейшая! Ваше появление развеяло мрак моей души! Ваш сияющий лик, затмевает собой весь мир, а голос заглушает все звуки! — закатывая глаза, каждый раз орал потертый мужичок, стоило мне только появиться на его горизонте.

— Ах, граф! В вашем возрасте уже опасно делать резкие движения. Ваш тонкий слух, не воспринимающий грубые звуки мира и зоркое зрение, не желающее видеть несовершенные краски окружающие нас, могут увести вас в такие заоблачные дали, что даже слуги не найдут. При такой утонченности лучше сидеть дома, — стараясь изобразить улыбку, цедил я сквозь зубы.

Пока я осматривался по сторонам, стараясь найти пути к отступлению и свернуть за ближайший угол, этот козел, быстро семеня ногами, мчался ко мне. Если спасительный коридор располагался дальше, чем мне хотелось, граф успевал подбежать, и, схватив за руку, начинал её целовать, продвигаясь вверх к плечу.

— Несравненная! Как только я вижу вас, моя душа начинает цвести и пахнуть, как лучшие цветы вашего сада! — с противным завыванием гундосил граф между чмоками.

— Ну что вы граф! Таких цветов просто не может быть в моем саду! Столь кхм,… изысканный и насыщенный аромат мне просто не пережить, — все так же натужно улыбаясь, я пробовал вырвать свою руку.

Графу Сорку было лет пятьдесят или больше, но манера одеваться и вечная идиотская улыбка на лице, не давали возможности точнее определить его возраст. Напяливая на себя совсем уж что-то немыслимое и пестрое, он пудрил лицо и завивал волосы как наши дамы, а уж духами от него воняло так, что, находясь рядом, невозможно было дышать. Похоже, старческий маразм разыгрался у него не на шутку. На все мои намеки и конкретные указания адреса, по которому ему следовало бы идти, он не реагировал вообще. Он был похож на тетерева, токующего на лугу, и не слышащего ничего вокруг. Старый пердун был почему-то уверен в своей неотразимости и совершенно искренне не понимал, почему его ухаживания не достигают цели, и я не падаю в его объятья.

Кроме старого маразматика, еще несколько мужиков разного возраста активно и с настойчивостью, достойной лучшего применения, гонялись за мной как маньяки. Перехватывали на лестницах, в коридорах, и вообще, в любом помещении, где ни встретят, тут же спешили приложиться к руке. Дальше начинали сыпаться комплименты, от самых изысканных, до совершенно тупых и дубовых, типа:

— Ваш взор остер как удар мечом…

— Ваша походка легка, как у породистой кобылы! — выдал один гвардеец.

На сравнение с лошадью я обиделся и засветил ему в глаз от всей души, после чего, получил дополнение в виде того, что мой удар подобен удару копытом. Чтоб не разочаровывать бедолагу «лягнул» и по второму глазу.

Но круче всех меня доставал граф Дубской. Этот тип здорово смахивал на образ поручика Ржевского, столь любовно описанный в наших анекдотах. Лет тридцати, высокий ростом, с лицом и фигурой, обычно нравящимся женщинам, он, только завидев меня, с напористостью танка шел на абордаж, стараясь зажать меня в углу и облапать.

Мое мнение по поводу его ухаживания, в качестве фонарей под глазами, он носил как медали, радостно скаля зубы. Раза три, получив наш совместный с Оррой, постоянно ходившей за мной, намек отстать, его уносили без сознания. В качестве оружия она повсюду таскала с собой дубец из дерева твёрдой породы. Вообще-то, она больше всего предпочитала лук, но в условиях дворца, применение оного было затруднительно. Тем более что убивать кого-либо было бы нежелательно. И как только ухажеры становились слишком навязчивыми она, крутнув в руках дрын, давала понять, с чем нахал может столкнуться. Если и это не помогало, то пускала оружие по назначению. Основная часть поклонников намек понимала сразу, но на графа Дубского действовал только контактный метод увещевания.

Дня три после этого мы могли свободно передвигаться по дворцу. Однако, придя в себя, он снова принимался за старое. Не только я, но даже Орра бледнела, завидев этого козла на горизонте.

Только сейчас я по-настоящему прочувствовал, как это быть женщиной. Это же просто кошмар какой-то. Эти козлы не реагировали ни на намеки, ни на прямое посылание, считая, что это я таким образом цену себе набиваю.

Помнится, слышал как-то, что почти все красивые женщины несчастны, и был даже немного удивлен такому утверждению. Но если не брать во внимание тех, кто торгует своей внешностью, большая доля правды в этом есть. В литературе всех времен и народов красивые, имеющие статус богатой невесты или занимающие высокое положение женщины были окружены огромным количеством желающих заполучить их в собственное пользование. Заполучатели часто не учитывали мнения невест на этот счет, а методы достижения цели временами были настолько драконовскими, что не всякая могла пережить подобное ухаживание.

Ничего серьезного я не мог противопоставить так называемым воздыхателям. Меня и так многие винили и ненавидели за казни во время попытки переворота. Даже показания свидетелей, которых мы себе обеспечили, чтоб подтвердить, что было реальное нападение, только частично срабатывали. Среди придворных ходили слухи, что тех заставили поклясться под угрозой смерти.

Если я сейчас попытаюсь как-то более радикально избавиться от ухажеров, это может еще сильнее ухудшить мнение большинства обо мне лично и о Службе Безопасности в частности. Если собственный имидж меня мало волновал, то ухудшать и так нелестное мнение о Департаменте не стоило.

Свои способности мне тоже нельзя было светить, слишком многие следили за тем, как проходит процесс обольщения. Как только станут известны мои умения, нож или стрела из-за угла мне будут обеспечены в самом скором времени. Могут и ведьмой обозвать. Хоть в Родэне не столь нетерпимое отношение к магам и колдунам, как в моем прошлом мире в средневековье, но все же более жесткое, чем в Трании. Вот и приходилось избегать ухажеров естественными путями.

С наступлением весны штат озабоченных моим соблазнением увеличился. Дошло до того, что мы с Оррой начали передвигаться по дворцу перебежками, стараясь избежать встречи с воздыхателями.

На балу, посвященном Дню Рождения Королеве, после многочисленных выступлений приглашенных бардов, выйдя на середину зала, потребовал полной тишины. Поздравив от всей души свою сестру, я спел для нее хвалебную песню, написанную Арамисом Лаэрским в стиле, принятом при дворе. После этого, по просьбе Нираны, исполнил еще несколько песен.

Для одной из них я переоделся в костюм гвардейца, и двигался по залу, напевая куплеты прапорщика Ушицы (муз. М. Дунаевского, сл. Л. Дербенева), стараясь копировать походку графа Дубского, для чего слегка прихрамывал на ногу:

В процессе исполнения подошел к стоявшему в первом ряду графу и, подкручивая воображаемые усы, исполнил припев, глядя прямо ему в глаза:

К моему огорчению, этот солдафон намек не понял и, расправив спину, поглядывал на окружающих с довольным выражением лица, типа, вот — смотрите, какое внимание она мне оказывает. Я чуть не взвыл от расстройства.

К началу лета меня все так достало, а от забот и обязанностей уже тошнило, что я стал серьезно подумывать об отъезде. За последний год положение короля стабилизировалось. Не последнюю роль в этом сыграло родство с Кондорами, которые привлекли на нашу стороны большое количество своих родственников и друзей. Поддержка мелкого дворянства, чьи сыновья сейчас составляли королевскую гвардию, так же укрепляла позиции. Благодаря разборкам с заговорщиками, казна существенно пополнилась, и Служба Безопасности имела средства для увеличения штата шпионов…

Прикинув все за и против, я решился на беседу с сестрой. После долгого и тяжелого разговора с Нираной и Кэнтаром, передал всю документацию новому Главе Безопасности, предложенному Фэртом Кондором и старшему из братьев Лаэрских, назначенному помощником Главы. Еще целый месяц объяснял, показывал и рассказывал им обо всем, что знал и слышал. По поводу тайных ходов и Сэта, решившего остаться в замке, говорить никому не стал. О них знало лишь королевское семейство, четверо из моей команды, остающиеся в качестве личных телохранителей и Нинэя.

Распрощавшись с близкими, тайно для всех остальных уехал из дворца. В первую очередь отправился в имение к Рэму, а дальше буду смотреть по обстоятельствам. Орра и Кай очень обрадовались такому моему решению. Им, детям степей, привыкшим к свободе и большим пространствам, в королевском замке было очень плохо и тяжко.

Когда я вернулся домой, родные, устроили грандиозный праздник, на который собрались все жители двух имений. Шум и толпы народа мне надоели еще во дворце, но окружающие так радовались, что было как-то неудобно портить им настроение. Пришлось делать радостный вид, и подключаться ко всем мероприятиям.

Сразу же после празднований, я отправился в горы приходить в себя. С собой взял лишь Орру и десяток человек из команды. Мы бродили по горам, медитировали, собирали травы. Как ни странно, но сбор трав быстрее привел меня в состояние равновесия, чем медитации.

Выполнив все, ради чего здесь появился, я почувствовал себя как бы не у дел. Заниматься хозяйством или просто болтаться без дела мне не хотелось, и я решил продолжить свое обучение. Вернувшись с гор, я сразу же разыскал магистра Жаколио и обсудил с ним планы по поводу моей дальнейшей учебы.

В процессе обсуждения чему бы мне обучаться, я вспомнил свои проблемы с избеганием встреч с воздыхателями.

— А нельзя ли научиться чувствовать или слышать за десятки, а то и сотни метров, людей или другую живность? Ведь немало животных имеют эти способности, и лишь человек, выйдя из леса и начав жить в городах, потерял их, — поинтересовался я у мага.

— Хм… способы имеются, было бы желание и настойчивость у ученика, — улыбнулся маг.

— Хочу еще предложить для обучения способность воспринимать чувства других. Если уделить этому побольше внимания, то даже мысли сможете читать, — добавил он, подумав.

Я не видел смысла для изучения этого навыка, жить при дворе, где эта возможность была бы востребована, я не собирался, а мысли крестьян вряд ли мне были бы интересны. Но маг настаивал, и я, решив не расстраивать учителя, согласился.

После он сознался, что в молодости хотел этому научиться, но не хватило таланта и усидчивости, и он был бы рад, если б у меня получилось приобрести это умение. Затем было решено совершенствовать отвод глаз, или по другому — невидимость, только теперь добиться удерживать это состояние не десять минут, а гораздо больше.

Согласовав, что и как мы будем изучать, я приступил к урокам. Для обучения восприятия людей на расстоянии я дней десять сидел в темнице, сконцентрировавшись на звуках окружающего пространства. Следующие десяток дней жил в горах со своими парнями и девчонками, постоянно находясь с повязкой на глазах, и стараясь воспринимать мир через другие рецепторы.

Половина моего отряда тоже носила повязки, зато оставшиеся готовили есть и следили за тем, чтобы мы ничего себе не переломали, ходя с закрытыми глазами. Ощущения были ни с чем не сравнимыми, и со временем мы двигались все увереннее, и все реже и реже спотыкались о камни и падали. Когда же совсем похолодало и выпал снег, мы прекратили вылазки в горы и я перешел на изучение других навыков.

Идя к магистру на занятие, наткнулся на Кая, про которого совершенно забыл, и, схватив за руку, пока не сбежал, затащил его в кабинет.

— Чудо ты мое! Где тебя носило? Как устроился? Чем занимаешься? — закидал я вопросами смущенного парня.

Оказалось что он, будучи предоставлен самому себе, в процессе шляния по дому, познакомился с магом и Яджиной. Те заинтересовались столь неординарной личностью и даже допустили поприсутствовать при опытах в лаборатории. Кай, впечатленный алхимией, напросился к Яджине в ученики. Услышав столь сногсшибательную новость, потащил его к магистру, по дороге попросив пробегающего слугу позвать Яджину.

— Вы что с ума сошли? Он же нас или себя либо отравит, либо взорвет! Он же совершенно не соображает, что делает! Его же за руку водить надо, и постоянно следить, чтоб не влез куда не надо! — возмущенно отчитывал я своих наставников.

— Да он постарше Вас будет. Не волнуйтесь, мы за ним присмотрим, — усмехаясь, сообщил магистр.

— Ну, если он пол замка снесет, не говорите, что я вас не предупреждала, — фыркнул я, глядя как Яджина уводит Кая.

Когда через пару недель после нашего разговора в северной башне грянул взрыв, я понесся туда как угорелый, твердя про себя: — я же их предупреждал. Со стороны лаборатории по коридору распространялся густой и вонючий дым. Из дыма кашляя и отплевываясь вывалился, шатаясь, Кай, похожий на привидение обсыпанный мелкой крошкой и пылью. Клубы дыма довольно быстро начали заполнять все ближайшие коридоры.

— И-иди-ио-от!!! Алхимик гре-ебанный! — хватая за руку, заорал я и развернувшись, потащил его вдоль коридора, пока от едкого дыма не потерял ориентацию.

Передо мной мелькнула чья-то тень, и на нас обрушилось ведро холодной колодезной воды. Взвыв от острых ощущений, я шарахнулся в сторону и сбил с ног Кая. Вцепившись в рубашку мертвой хваткой, тот рухнул на пол и потянул меня за собой. Падая, мы зацепили еще кого-то, плохо видимого в дыму. Хорошо хоть неизвестного нам удалось подложить под себя, приземление получилось хоть немного мягче. Однако ведро с водой, которое он тащил для тушения предполагаемого пожара, благодаря резкому взмаху рукой, взлетело вверх и, крутнувшись в воздухе, полило нашу свежесобранную конструкцию сверху до низу.

Неприлично матерясь и поскальзываясь на мокром и скользком полу, я пытался встать. Пару раз нас роняли пробегающие мимо добровольные пожарные, от чего мои обороты становились все цветистее. Ругался, правда, я один, поскольку Кай такие выражения никогда не употреблял при мне, и, я подозреваю, не знал. А вот крупная, хоть и плохо различимая в дыму фигура молчала, то ли меня стеснялась, то ли была занята запоминанием моих оборотов.

Из клубов дыма вынырнула злая, как мегера Яджина, и принялась со всей дури отвешивать подзатыльники Каю. От столь резкой встряски с него во все стороны полетела грязь. Не обращая внимание на наше бурчание, спокойная обычно Яджина заорала так, что мы шарахнулись в стороны.

— Придурок, сколько раз можно повторять… Я тебя придушу собственными руками… Крети-и-ин, говорила же не смешивай… Будешь восстанавливать башню собственноручно… — орала она чередуя подзатыльники с прохлопываниями всего тела Кая.

Закончив столь выдающуюся речь, она еще потрясла немного его, и убедившись, что он цел и здоров, обняла и расплакалась. Судя по её вспышке эмоций, она за него переживает как за собственного ребенка. Не удивительно. Глядя на его поведение, хочется либо удавить, либо защитить, а порой и то и другое вместе и сразу.

Повреждения в башне оказались минимальными, и Каю пришлось в основном отмывать от жирной и вонючей копоти лабораторию и ближайшие коридоры. И после месяца трудов на ниве наведения чистоты, ему было разрешено присутствовать в лаборатории только под присмотром, а опыты проводить только те, что разрешены магистром или Яджиной.

Всю зиму и весну я усиленно занимался с магистром над укреплением и расширением своих способностей, а также участвовал в алхимических опытах, которые маг проводил совместно с Яджиной. В хозяйственные дела я старался не лезть, не желая влиять на решения Рэмануэля и Кристы. Они здесь хозяева, вот пусть и надрываются. Казалось, что такое положение устраивало всех, однако в конце весны, брат пригласил меня в кабинет.

Наматывая круги по комнате, и нервно потирая руки, Рэмануэль несколько раз пытался заговорить, открывая рот, но почти сразу же его захлопывал. Глядя на его суету, было видно, что он, с одной стороны боялся обидеть меня, а с другой, все же хотел донести до меня то, что его беспокоило.

— Мой дом — твой дом. Только благодаря тебе я женат, владею имением, доходы которого с каждым годом растут. Но ты пойми и меня, вокруг ходят слухи, что твой муж выгнал тебя за м-м-м… нестандартное поведение. Варианты определений твоего поведения широко варьируются, и все больше в плохую сторону. Это начинает наносить… некоторый вред репутации нашей семьи и со временем может принести проблемы в общение с соседями и партнерами, — судя по его виду, ему очень тяжело давался этот разговор.

— Что ты предлагаешь? — хмуро поинтересовался я.

Его высказывание меня не обидело, но ведь и обрадовать не могло.

— Прошу тебя, съезди к мужу в имение и поживи там хотя бы с месяц, покажись пару раз с ним на королевском балу. Пусть все увидят, что он тебя не выгонял и у вас хорошие взаимоотношения, — лицо брата пошло красными пятнами.

Пора его немного успокоить, а то он тут и скончается от расстройства. Герцог действительно меня не раз приглашал в свой замок, так что он вряд ли будет отказываться от своих слов. Да и пора, наверное, развод оформить. Король уже пристроен, а герцогу может самому свобода потребуется.

— Не расстраивайся, братишка, так уж и быть, проведаю герцога. К тому же у меня к нему дело есть. Послезавтра и поеду, — улыбнулся я Рэму.

В сопровождении Орры и еще пары девчонок и парней из команды, я въехал во двор замка своего мужа. Звучало это для меня до невероятности дико, и здорово раздражало. Но Рэм был прав. Быть замужем и жить у братьев, выглядит не лучшим образом. Скажем так, мне на это плевать, но ухудшение моей репутации может повлиять на сестриц и братьев, а это уже нехорошо. Чтоб подгадить ближнему и меньшего повода порой хватает.

На подъезде к замку герцога мы услышали женские крики, переходящие в визг. Ворота были распахнуты, поскольку только что выехало три телеги, а служивые не торопились закрывать, отвлекшись на что-то в глубине двора. Заехав внутрь, мы увидели довольно неприятную картину, которая так отвлекла внимание стражников. Недалеко у колодца здоровый мужик лупил худенькую женщину, а две девочки лет десяти, визжа, цеплялись за него, пытаясь помешать.

Меня всегда раздражали мужики, выясняющие взаимоотношения с женщинами с помощью кулаков. Даже если она настоящая стерва, лучше бросить её, уйти, но чтоб драться…

Попав в этот мир в женском теле, я стал более нетерпим к такому отношению, и картина у колодца рассердила меня невероятно.

— Скотина! — рыкнул я.

Сопровождающие меня, моментально согласились с моим мнением, и мы дружно двинулись рихтовать морду мужику, избивающему женщину. Быстрее всех до него добралась Орра.

— Смотри не прибей его! — только и успел крикнуть я.

Девушка взмахнула дубинкой, придав мужику ускорение, после которого он рыбкой скользнул к колодцу и вошел с ним в тесное соприкосновение. Стоявшее на углу ведро с водой покачнулось и упало приземлившемуся на голову, усилив глубину внушения и освежив сверху.

Женщина удивленно посмотрела на заступницу, скомкано поблагодарила, и, поддерживаемая девочками, быстро убралась со двора. Увидев, как чужие обработали местного, примчались двое стражников от ворот и, не спрашивая ничего, попытались сразу напасть.

Орра за одну только мысль наехать на меня, могла оприходовать наглеца, а тут хватание за мечи и грубая брань. Не успели мы ничего сделать, как она сердито рыкнув, взмахнула любимым дубцом и летели мальчики, как сизые голуби, низенько так, но далеко. Один даже вломился спиной в ближайшую дверь, из-за которой доносились удары по металлу. Похоже местная кузница.

На стук и попытку открыть дверь в другую сторону, из помещения выскочил огромный закопченный парень в одних брюках и кожаном фартуке. Кузнец, однако. Посмотрев удивленно на странного посетителя, разлегшегося под дверью, парень огляделся, и сердито сжав губы, пошел в нашу сторону. Перед ним проскочило несколько стражников, желающих поскорее разобраться с чужаками.

Выяснение отношений произошло даже быстрее, чем они ожидали. Орра уже вошла в раж, махая своим любимым оружием массового поражения. Не успев раскрыть рот, парни шустро полетели догонять своих сослуживцев. Мы хоть и собрались в кучу, чтоб отражать нападения, но, благодаря нашей воительнице, народ до нас пока не добегал. Нам оставалось только наблюдать за разборками.

Удивленно проводив взглядом пролетающих мимо служивых, кузнец добрался таки до зоны поражения. Орра не замедлила воспользоваться случаем, и от души приложила его по голове. Не задерживая внимания на получателе, она дубинкой провела разъяснение еще четверым мужикам, желающим уточнить, в чем правда жизни. Когда снова повернулась в сторону кузнеца, тот, покачиваясь, задумчиво стоял рядом. Все-таки такую тушу с одного удара трудно свалить с ног. Однако судя по сведенным в кучку глазам, у него похоже произошел сбой с пониманием: где он и что происходит. Не ожидая, пока парень придет в себя, Орра дубинкой окончательно выключила ему соображалку и ногой в корпус оттолкнула тело подальше.

Со всех сторон уже бежала куча народа, чтобы с удовольствием включиться в потасовку. Даже в двадцатом — двадцать первом веке, в качестве потехи и средства от скуки, народ ходил стенка на стенку, улица на улицу, деревня на деревню. В более ранние времена это вообще было чуть ли не единственным развлечением толпы.

Мы вшестером встали спина к спине и, делая только выпады, раздавали удары, стараясь не покалечить, и возвращались к исходной позиции. Толпа мешала сама себе. Подбитые, падая, закрывали нас собой. Пока их оттаскивали, мы выводили из строя следующих. Набили мы уже штук двадцать, когда во двор вышел герцог Вэрински, так сказать, мой муж, в сопровождении парочки богато одетых мужчин.

— Что тут происходит? Кто такие? — закричал сопровождавший его слуга.

— Герцогиня Вэрински, — злым голосом и скаля зубы, прорычал я.

Все находящиеся во дворе замерли и с выражением ужаса уставились на хозяина, ожидая, что он скажет.

— Приветствую вас, моя дорогая! Прошу простить за неподобающий прием. Мы не ожидали вашего приезда, поэтому никого и не предупредили о вас, — склонив голову, произнес герцог.

Услышав ответ герцога, народ ойкнул, шумно вдохнул-выдохнул и склонился в низком поклоне. Во дворе установилась мертвая тишина. Заткнулись даже подбитые.

— Что это вы, многоуважаемый, подданных распустили? Что за отношение к Женщине и Даме? — все никак не мог успокоиться я.

М-да уж. Супрайз, так сказать получился. Поднявшись по лестнице, я встал перед герцогом. В теле еще бушевала куча андреналина, так что мне хотелось сделать какую-нибудь гадость ближнему. И похоже, герцог догадывался о моем состоянии.

— Прошу еще раз простить меня за случившееся. Не сердитесь на ваших подданных, больше такого не повториться. Прошу проходить в ваш дом, — решив не спорить с женщиной, поизвинялся он еще раз.

— Говорите мои подданные… Угу, угу! В таком случае мне хотелось бы преподать им небольшой урок, — зловеще проговорил я.

Шелест прошел по рядам людей, стоящих во дворе, и они наклонились еще ниже. В этот момент открылись ворота и во двор въехали около десятка всадников. Рожи первой тройки мне о-очень не понравились. Одеты они были невероятно безвкусно и цветасто. Народ прижался к стенам, освобождая место в центре двора. Что-то неразборчиво проорали вновь прибывшие. Люди плотнее сбились в кучки, не меняя согнутого положения.

— Это еще что за клоуны? — обратился я к Эмануэлю.

— Это мой сын Эдвин, с друзьями, сыновьями наших соседей, — негромко ответил герцог.

М-да-а. Про наследника герцога как-то и забыл совсем.

— Это который из них? — полюбопытствовал я.

Парень, на которого мне указали, был старше меня нынешнего года на три, если не больше. По тому, как сынуля с друзьями слезли с коней, парни явно пьяны. К тому же, судя по кривым и недовольным рожам, были еще и в плохом настроении. Подбежавшие слуги попытались поддержать шатающихся господ. Герцогский сын, оттолкнув слугу, начал подниматься к нам.

— Что здесь происходит? Вы что меня встречать вышли? Не нуждаюсь, — стараясь удержать равновесие, скривился сынок.

Сфокусировав свои глаза сначала на мне, а, затем, заметив остальных девчонок, он радостно заулыбался.

— Ой! Какие девочки! Идите сюда. Вам понравится. Эй, парни двигайте ко мне! Нас тут девочки ждут! — заорал этот недоросль и, расставив руки, пошел к нам.

Весело заржав, его собутыльники, шатаясь, начали медленно подниматься по лестнице. Мои девчонки подобрались, я тоже удобнее перехватил посох.

— Это моя жена, герцогиня Лионэлла Вэрински, прошу любить и жаловать. Она является здесь полновластной хозяйкой, поэтому советую ее не сердить, — попытался образумить своего сына герцог.

— Какая жена?! Что ты врешь! Не женился ты в последнее время, насколько мне помнится. И вообще, я здесь хозяин, — замерев на минуту, этот идиот снова двинулся ко мне.

— Прошу вас, сударыня, не покалечьте его, пожалуйста. Он несколько невоспитан, это моя вина. Государственная служба забирала все мое время, — тихо обратился ко мне муженек.

На пьяных, может быть, глупо обижаться, но судя по реакции слуг, парень и в трезвом виде не сахар. А ведь я собирался поболтаться здесь некоторое время. Придется ставить хама на место, а то я здесь и недели не выдержу. Я вспомнил слова герцога о проблемах с сыном, и о моем вероятном участии в перевоспитании ребеночка. Похоже, герцог не будет против, если я начну этот процесс прямо сейчас.

— Я твоя новая мамочка, воспитывать тебя явилась, а то папочке некогда, — ухмыльнулся я новоприобретенному сыночку, уворачиваясь от его объятий.

— А ну иди сюда! — зарычал сердито парень и, ухватив меня за рукав рубашки, дернул. Послышался треск рвущейся материи. Не вынеся столь неуважительного отношения ко мне, в разборку вмешалась Орра. Подскочив, она с размаху кулаком въехала наглецу в челюсть. Несмотря на свой немаленький рост, парень, размахивая руками, ласточкой пронесся над ступеньками по направлению к земле. Его друзья, которых герцогский сынок, пролетая мимо, чуть не сшиб, схватились за мечи и бросились ко мне с криками — Ах ты…

Они что, на женщину… с оружием и вдвоём?! Дела-а-а…

Эти парни мне напомнили наших «аристократов», заработавших монтировкой, утюгом и пистолетом огромные деньги, на которые купили себе титулы и место в обществе. Вот те точно могут даже ребенка убить за малейший проступок, а к женщинам частенько имеют и вовсе скотское отношение.

Похоже, парни пьяные в стельку и вряд ли способны воспринимать речь? Ну что ж, рога таким козлам обломать сам бог велел. К тому же, герцог, похоже, не против, чтоб поставить мальчиков на место.

— Обезоружить и сложить у порога! — отдал приказ своему отряду.

Мы еще не отошли от разборок с подданными, поэтому на полном энтузиазме и с веселыми гиканьями бросились на этих кретинов. Через пять минут трое придурков лежали на земле. Пока девочки вязали им руки, я вызвал начальника охраны и приказал отправить парней в темницу, в одиночные камеры. Герцог с товарищами все это время молча стояли на крыльце и наблюдали за происходящим.

— Приветствую вас господа, и прошу быть свидетелями, того, как эти недоумки, оскорбили меня и напали с оружием. Мне пришлось защищаться. Как вы знаете, по существующим законам, нападение на хозяев замка является преступлением. Со слов герцога, я являюсь хозяйкой этого дома, и потому вправе лично назначить меру наказания этим болванам. Вы согласны со мной? — обратился я к ним.

Один из спутников Эмануэля смотрел на происходящее с открытым ртом и выпученными глазами. На мой вопрос он только кивнул головой. Второй мужчина выглядел спокойным, как и герцог.

— Несомненно, герцогиня. Вы действительно только защищались. Мальчиков давно пора поставить на место, — слегка улыбаясь, проговорил он.

Хм. Похоже, они не родственники парней, а соседи, которых эти балбесы достали.

— Прошу познакомится, сударыня, мои друзья и соседи, граф Тасэт Мински, и граф Рэнэл Тэрно, представил мне своих спутников герцог.

Раскланявшись с друзьями графа, я подозвал управляющего замком и приказал отправить всех присутствующих во дворе и участвовавших в драке прибраться в подземельях замка.

— Чтобы им было там комфортно сидеть, в случае, если они будут неосторожны, и умудряться меня еще раз рассердить. А того придурка, который избивал свою жену, направить в помощь женщинам, стирающим белье, пусть две недели таскает им воду и помогает полоскать. Увижу, что отлынивает от работы или обижает работниц, он у меня до конца своих дней на стирке работать будет, — улыбаясь на все тридцать два, громко сообщил я.

Осчастливив подданных, я пошел радовать своим присутствием и высоких господ. Ужин прошел в несколько напряженной обстановке, и вскоре гости разъехались по домам. Проводив их, герцог пригласил меня в кабинет побеседовать.

Разговор занял несколько часов. Еще раз напомнив, чтобы я звал его по имени, Эммануэль подробно расспросил о делах и событиях при дворе Родэна. Понимая, что ему, как Советнику короля, важно знать все, что происходит в соседнем государстве, я постарался полнее отвечать на все его вопросы. Затем мы обсудили политику, рынок вообще и дела моих родных, в частности. Лишь после этого герцог поинтересовался причиной моего приезда. Чувствуя себя немного не в своей тарелке, я передал ему разговор с братом и сообщил о своем намерении развестись.

— А зачем вам понадобился развод? Замуж за кого-то собрались? — заинтересованно посмотрел на меня герцог.

— Нет. Никуда и ни за кого не собралась. Но наш брак потерял актуальность. Король женат, ему не до меня, да и Лори, девушка решительная, вряд ли позволит Величеству по сторонам отвлекаться. Скорее уж вам может понадобиться жениться по настоящему. Вы мужчина видный, симпатичный, и лет вам не так уж много, чтоб не желать женщин, — замялся я.

Мне почему-то было неудобно разговаривать с ним на эту тему. Ведь получается, я им попользовался, а ему фигвам.

— Я предлагаю вам, сударыня, пожить здесь какое-то время и не торопиться с разводом. Я уже пятнадцать лет как вдовец, и вряд ли соберусь скоро жениться. Мне женщин и так хватает, — усмехнулся многозначительно герцог и оценивающе оглядел меня.

Увидев, что я напрягся, тут же сделал серьезное лицо, однако глаза его смеялись.

— Вам же развод может принести большие неприятности. Вы являетесь сестрой двух королев, и как только станете свободны, на вас начнется охота всех желающих получить доступ в королевский замок и в родственники к королям. И в достижении своих целей, некоторые претенденты могут использовать методы, которые вам вряд ли понравятся, — проинформировал меня Эммануэль.

Бли-и-ин!!! А ведь он полностью прав! Я вспомнил надоедливые преследования воздыхателей в королевском дворце Родэна и вздрогнул. Продолжать подобные развлечения мне как-то совсем не хотелось. Нравится мне это или нет, но, похоже, разводиться действительно пока не стоит. Хотя бы несколько лет, а там посмотрим.

— А что вы мне могли бы посоветовать в таком случае? Если мне продолжать числиться замужней, то жить у братьев или сестер, это только плодить э-э-э… нехорошие слухи о себе. Жить в вашем замке мне совесть не позволяет. Переходить в разряд настоящей жены я все так же не намерена, а в другом случае мне, вроде как, неудобно здесь находиться. Да и что я буду делать? Просто болтаться по замку, читать слезливые романы или ковыряться в нарядах мне не интересно. Балы и охоту я тоже не люблю. От скуки человек дуреет, и я могу тут тако-о-ого наворотить, — честно предупредил я герцога.

— Скажем так, одно дело вы себе уже нашли. Я имею в виду воспитание моего сына. Приходится сожалеть об упущениях в его образовании, но сейчас я не знаю, что с ним делать. Методы убеждения на него не действуют, упустил я то время, когда он мог прислушаться к моему мнению. А он, всё же, мой единственный наследник. Надеюсь, что у вас может получиться… По крайней мере, можете попытаться, — стараясь казаться спокойным, с некоторой надеждой в глазах, посмотрел на меня граф.

Да уж. Тяжело сочетать добросовестную государственную службу и при этом оставаться хорошим родителем.

— К тому же, насколько я знаю, вы хорошо разбираетесь в документации. Мне часто приходится работать с очень серьезными бумагами, которые я не рискую показывать никому. Вы, как сестра королевы, и по собственной воле отказавшаяся от власти, не нанесете сознательного вреда этой самой власти. Да и советы королеве, вам, как ее сестре, будет проще давать, и обсуждать или убеждать тоже, — на полном серьезе предложил мне Советник.

Видимо, в данное время, для меня это пока что единственный и наилучший выход из создавшегося положения.

— Ну-у-у… Если вы действительно не против… и если вас не стесню… я конечно могу остаться… Но только хочу напомнить, что наш договор остается в силе, — поколебавшись, согласился я.

Не знаю уж почему, но мое решение устроило герцога. Может, здесь политика замешана, а может и виды у него на меня, но в любом случае я решил не торопиться с выводами, однако быть осторожным. Для проживания мне была выделена прекрасная комната и служанка, а мою команду, как я и просил, поселили в соседних комнатах. Решив не забивать себе голову всякими подозрениями и вопросами, отправился спать.

На следующий день Эммануэль представил меня своему отцу, предупредив перед этим, что у старика больные ноги, и попросил избегать разговоров о здоровье. Дедуле было лет семьдесят, и для своего возраста он выглядел просто замечательно. Высокий, стройный, с породистым лицом, которое еще хранило остатки былой красоты и с гривой седых волос, он все еще мог рассчитывать на внимание прекрасного пола. Веселые, если не сказать, озорные глаза говорили о его общительном и легком характере. Судя по всему, если б не болезнь, старый герцог вряд ли сидел бы дома. Своей серьезностью Эмануэль здорово отличался от отца.

Бертран, как звали старого герцога, обрадовался новому лицу в доме, и весь обед с улыбкой косился на меня.

— Эммануэль. А не пошел бы ты заниматься своими делами? Я хочу с твоей милой женой немного побеседовать. Ты вечно занят, приедешь на день-два и уезжаешь. Надеюсь, наша прекрасная хозяйка не откажется время от времени скрашивать совместной беседой одинокие часы моего существования? — по окончанию обеда объявил дедуля, и, не слушая ответа, потащил меня в свой кабинет.

Мне пришлось рассказывать, рассказывать и еще раз рассказывать. Его интересовало все, вплоть до того, что пришлось показывать, как вязать макраме. В какой-то момент, заметив, что я уже еле ворочаю языком, он приказал слуге принести ему музыкальный инструмент и, подыгрывая себе, спел несколько песен. Затем я спел пару песен…

Пение защищает и вдохновляет психику. Во время пения образуются новые нервные клетки, блокируется страх, стресс и прочие психические непотребства. И именно поэтому исследователь головного мозга профессор Манфред Шпитцер призывает петь как можно чаще и больше.

После нашего вокала мне действительно стало намного спокойнее, исчезла неловкость за пребывание у чужих людей, которых я попросту использовал в своих целях.

Разошлись мы далеко за полночь довольные друг другом. У меня давно, да что там давно, никогда не было такого внимательного и благодарного слушателя. Общаясь с такими людьми как Бертран, становиться понятнее высказывание, что лучший собеседник, это тот, кто умеет слушать.

Все эти годы, с момента моего появления в этом мире, я имел ясную цель — повысить благосостояние семьи и переженить молодое поколение Гроссаров. Возведя это в долг, благодаря которому моя жизнь была наполнена смыслом, я направил все свои силы на её осуществление. Это давало мне возможность не думать о себе и своем месте в этом мире.

Пристроив братьев с сестрами, и даже отца женив, я почувствовал пустоту. Первоначальное решение совершенствовать свои способности, на какое-то время поддержало меня, но чем дальше в лес, тем меньше мне хотелось учиться. Любой навык, который мы стремимся приобрести, нарабатывается с определенной целью, рассчитывая использовать в будущем, а в данной ситуации мое будущее зависло передо мной в виде одного большого вопроса.

Предложение герцога по поводу вразумления его сына давало мне хоть какую-то устойчивость в этом мире, и я ухватился за эту возможность. Первым делом решил пораспрашивать старого герцога о семье вообще, и об Эдвине в частности.

Сразу после обеда, Эммануэль, вежливо поинтересовался, нет ли у меня каких вопросов или пожеланий. Услышав, что у меня все в порядке и мне есть чем заняться, он, извинившись, удалился в свой кабинет работать с бумагами, требующими срочного рассмотрения. Как только он ушел, я тут же подкатил к старому герцогу и начал набиваться в собеседники. Бертран с радостью принял меня в компанию, и мы уселись на открытой веранде, выходящей на ухоженный сад.

В самом начале нашего общения он попросил моего разрешения обращаться ко мне на ты. Я не возражал, ведь он старше меня нынешнего больше чем в три раза. Это с Эммануэлем у нас установились официальные отношения, как будто мы сотрудники одной фирмы, а с дедулей я чувствовал себя комфортно, как с настоящим родственником.

Мне не пришлось долго ходить вокруг да около, чтобы подойти к той теме, которая меня интересует. Герцог быстро догадался, о чем бы я хотел узнать, сразу же приступил к рассказу.

Род Вэрински очень богат и вот уже несколько поколений пользуется большим влиянием при дворе. Его наследники часто росли и обучались вместе с принцами. Эммануэль так же воспитывался с наследным принцем. Молодые люди стали друзьями и всегда поддерживали друг друга. Пятнадцать лет назад Эртан взошёл на престол, и, став королем Трании, пожаловал другу кучу всяких титулов и званий, после чего сделал Эммануэля своим Советником. Что фактически сделало его вторым человеком в стране.

Богатство семьи и высокий статус являлись предметом зависти для желающих подняться. Множество богатых семейств хотело бы заполучить Эммануэля в родственники или друзья. Молодые и не очень девушки пытались его соблазнить или попасть хотя бы в разряд любовниц. Однако, заняв столь высокое положение в обществе, герцог с женщинами вел себя максимально корректно, лишь шутил, смеялся, целовал ручки. Ничего более серьезного он себе не позволял, поскольку нежно любил свою жену и трёх сыновей, старшему из которых только исполнилось десять.

В преддверии праздников семья герцога направлялась в столицу для участия в предстоящих балах и гуляниях. Уже на подъезде к столице на кортеж было совершено покушение. Погибли все, включая мать Эммануэля, жену и двух его младших сыновей. К счастью, Эдвина не взяли с собой из-за внезапно разыгравшейся простуды, благодаря чему, они остался жив.

Поставив на уши почти всю страну, герцог нашел заговорщиков. Выяснив, что все делалось для того, чтобы впоследствии женить его на своей кандидатуре, он стал избегать женщин, виня себя в смерти любимой жены и сыновей. Замкнувшись в себе, Эммануэль ушел с головой в работу и почти перестал бывать в родовом замке.

Старый герцог, так же потерявший во время покушения свою жену, во всём потакал единственному, оставшемуся в живых и от этого ещё более обожаемому внуку. Быстро разобравшись в ситуации, Эдвин стал использовать невнимание отца и попустительство деда. Он стал меньше времени уделять урокам и все чаще заниматься лишь всевозможными развлечениями.

К прочим неприятностям семьи, у Бертрана Вэрински стали постепенно отказывать ноги, и через несколько лет герцог мог передвигаться только с помощью слуг или с двумя палками. Это обстоятельство еще сильнее уменьшило контроль над Эдвином, и тот совсем забросил учебу.

Рассказав эту грустную историю, герцог долго молчал, уставясь в одну точку на стене. Я сидел тихо, стараясь не мешать ему вспоминать прошлое.

— Знаешь, маленькая, по моему мнению, эта женитьба стала для него прекрасным выходом из ситуации, в которую он себя загнал. Я считаю, моему сыну брак был нужен не меньше, чем тебе. Постоянно помня о своей погибшей жене, Эммануэль опасался, что новую жену может постигнуть та же участь, и старался не оказывать женщинам особые знаки внимания. Меня огорчало его затворничество, — как-то совсем уж грустно произнес Бертран.

Мне нечего было на это сказать, и я скромно промолчал. Герцог не нуждался в моем сочувствии.

— Он бы и с тобой не стал венчаться, если б ты не просила об этом сама. Второй причиной его согласия оказался политический фактор. Ты так сильно не желала замуж за короля, что Эммануэль опасался получить в королевы озлобленную и деятельную особу. На мои расспросы о его новой жене, сын единственно, что соизволил рассказать: если придется с кем-то разбираться, то она, в смысле ты, способна не только постоять за себя, но и отравить жизнь недругам, — закончив говорить, Бертран хитро покосился на меня.

— Хм, гм… Меня все же напрягает ваше сообщение о той неприятности, в которую я вляпалась. К тому же, не очень то разделяю столь оптимистические взгляды на мои возможности. Однако и помереть раньше времени молодой и чертовски красивой, мне совершенно не хочется… Предупрежден — значит вооружен. При любом кривом взгляде в мою сторону буду начинать действовать, чтоб отбить всякое желание со мной связываться. Поэтому заранее прошу прощения за недостойное поведение… М-да… Кто напал, пусть тот и защищается, — я в задумчивости начал нарезать круги по комнате, размахивая при этом руками.

Старый герцог с интересом и улыбкой рассматривал мои физические и эмоциональные упражнения.

— Когда Эммануэль рассказывал мне о тебе, я не всему поверил. Однако твое эффектное появление в замке, и реакция на мои слова, говорят, что не так уж он был не прав. Заранее предупреждаю, можешь поступать, как считаешь нужным. В моем возрасте все эти условности мира уже мало волнуют. Для Эммануэля же важнее будет факт того, что ты жива, дабы не винить себя еще и в твоей смерти, — посмеиваясь, сообщил мне Бертран, наливая себе вина.

— Как оптимистично звучит: тут тебя вполне возможно убивать будут, поэтому делай что хочешь, но останься живой, — язвительно скривился я.

Герцог в ответ лишь улыбнулся. Немного остыв, я понял, что в принципе сам настаивал на нашем с Эммануэлем венчании. В той ситуации я бы все равно не отступился, даже сообщи он о вероятной опасности для его, так называемой, жены. В то время данная идея казалась единственным выходом, и вполне возможно это так и было. Придя к такому выводу и успокоившись, напомнил себе о собственных возможностях.

— Ну, хорошо. При большом скоплении народа убивать не буду, но если где-то в уголке по морде кому надаю или яду насыплю, вы уж не обижайтесь. Сами позволили делать, что угодно, — ехидно сообщил я Бертрану.

Он лишь громко рассмеялся на мое заявление. Отсмеявшись, начал расспрашивать о том, как я собираюсь разбираться с Эдвином. Я попытался вкратце обрисовать свои идеи. Заинтересовавшись, он потребовал подробностей. После чего, мы еще долго обсуждали, как лучше воплотить их в жизнь, и настолько увлеклись, что чуть не пропустили ужин.

После трапезы на разговор меня вызвал уже Эммануэль, который, задав несколько общих вопросов, сразу перешел к моим планам в отношении его сына. После рассказа старого герцога, я понимал его сейчас лучше, и потому постарался изложить как можно понятнее наши с Бертраном разработки.

— Почему бы Вам не отпустить тех двоих и не заняться лишь моим сыном? — полюбопытствовал Эммануэль.

— Ни в коем случае! — воскликнул я.

Герцог удивленно посмотрел на меня.

— Когда одного человека заставляют заниматься неприятными делами, он начинает воображать себя полным страдальцем, и упорно сопротивляется любым изменениям или впадает в депрессию. Когда же этими делами или обучением заняты несколько человек, такое положение воспринимается чисто психологически легче. Индивидуальное обучение менее эффективно, чем групповое, — сбившись на нравоучительный тон, выдал я.

Наткнувшись на удивленный взгляд Эммануэля, сбился с мысли.

— Э-э-э… Нескучно ему будет и менее обидно, — у меня получилось несколько скомкано закончить свою лекцию.

Какое-то время герцог молча сидел, уставившись в окно. Я уже собрался уходить, чтоб не мешать переваривать услышанное.

— Гм… Некоторая логика в Ваших словах есть. Может быть, мне стоило это осуществить самому? — задумчиво, и похоже ни к кому не обращаясь, произнес он.

— Вряд ли у Вас могло что-то получиться. Приказы посторонних людей, наделенных властью, в большинстве случаев человек готов выполнять, даже если и будет про себя недовольно бурчать. Когда же указание исходит от родственников, то тут все сложнее. Даже если близкие говорят разумные вещи, не всякий желает к ним прислушаться. Я сейчас для вашего сына посторонний человек, в силу непонятных ему причин, обладающий властью. И надеюсь, это сыграет свою роль в предстоящем спектакле, — мне приходилось очень внимательно следить за словами, чтоб понятнее разъяснить идею.

Удовлетворившись моими объяснениями, Эммануэль выразил надежду, что задуманное получиться, и, пожелав мне удачи, уехал на службу.

По нашему совместному с Бертраном плану сына герцога и его друзей разместили отдельно друг от друга, в чистых камерах с минимумом обстановки. Еда была ограничена парой блюд, но была сытной и хорошо приготовленной. Страже было запрещено разговаривать с заключенными, чтобы дать им время протрезветь, выпустить пар и прийти в себя. Пусть помучаются неизвестностью. Каждого снабдили сводом законов, и историей Трании. Мы надеялись, что, имея кучу свободного времени, парни от скуки займутся полезным делом. Я же, для начала, решил изучить замок и познакомиться с его окрестностями.

Направляясь к конюшне, услышал за спиной чей-то возглас и звук удара. Обернувшись, только успел увидеть как кузнец, крепкий такой парниша, медленно оседал на землю, при этом сияя совершенно дурацкой улыбкой.

— Что случилось, Орра? — поинтересовался я у девушки, у ног которой пристраивался молодой человек.

Она лишь плечами пожала.

— Нападал или ухаживал? — ухмыльнувшись, спросил я.

— Второе, — кратко сообщила она.

— Везет же тебе. Сначала моих ухажеров разгоняла и воспитывала, теперь уже и своих заимела, — засмеялся я, глядя на лежащего в отключке и с блаженной улыбкой, кузнеца.

Орра лишь равнодушно пожала плечами на мои слова.

— Слушай, по-моему, он псих. Ты посмотри как лыбится, и не скажешь, что в лобешник получил, — рассматривая этот феномен, я попытался обратить внимание девушки на воздыхателя, но она сделала вид, что не расслышала.

Заметив пробегающего по двору слугу, попросил позаботиться о парне, и мы двинулись дальше.

Всякий раз, как мы показывались во дворе, нам регулярно встречался молодой кузнец, которого звали Вакулой. Получив от предмета воздыхания в зубы и в глаз, он еще долго ходил сияющий обоими глазами, и подвязанной скулой. В дальнейшем Орра регулярно обновляла ему эти украшения. Я с интересом наблюдал за методикой ухаживания кузнеца и реакцией предмета воздыхания на них.

Что уж в его ухаживаниях не нравилось ей, неизвестно, но не успевал один фонарь исчезнуть с лица Вакулы, как тут же появлялся следующий, а то и два сразу. Орра становилась все хмурее и хмурее. Последний раз, когда увидел, как кузнеца снова уносят, я решил, что надо будет поговорить с ней. Если парень совсем уж наглеет, то накажем, но мне почему-то казалось, что здесь проблема с девушкой. Подозреваю, что она просто не верит, что может нравиться.

Вернувшись из столицы через четыре дня, Эммануэль имел длительную беседу с отцом. После чего они известили меня о планируемом бале. Несмотря на мои бурные протесты, оба герцога настаивали на необходимости этого мероприятия, чтобы представить меня всем ближним и не очень соседям. Единственно, что я себе выторговал, так это выбрать фасон и стиль одежды по своему усмотрению. Платье и прическа на мне были максимально скромными, и лишь небольшое ожерелье и браслеты с изумрудами пришлось нацепить на себя, уж очень уж оба герцога уговаривали одеть, так сказать под цвет глаз.

К началу приезда гостей мы с Эммануэлем, как хозяин с хозяйкой разместились у дверей и торчали там, выслушивая имена и выдавая свои приветствия. Благо Бертран написал мне несколько фраз, которые следует говорить при встрече гостей, а остальное было на совести Эммануэля. Маячить у дверей и скалить зубы в приветственной улыбке пришлось до тех пор, пока все приглашенные не явились. Под конец этого издевательства, я уже начал поглядывать по сторонам, собираясь тихо исчезнуть.

Поняв мой настрой, герцог подхватил меня под руку и начал медленный обход гостей. Останавливаясь то у одной группы, то у другой, мы обменивались общими фразами и снова шли дальше. Главным блюдом на этом балу была моя персона. Меня рассматривали все присутствовавшие, кто стараясь это делать незаметно, а кто и почти в открытую. Раздражало это неимоверно.

— Лионэлла, не нервничайте так. Никто вас не съест. Я понимаю, вы не любите балы, но не представить вас соседям мы не могли. Выпейте немного вина, — извиняющимся тоном тихо обратился ко мне Эммануэль.

— Угумс, — меня только и хватило выдать нечто невразумительное.

Остановив пробегающего слугу, он взял с подноса хрустальный бокал, наполненный красным вином, и подал мне. С бокалом в руке, я шел рядом с ним, тревожно глядя по сторонам. Меня не покидало чувство, что вышел на поединок, вот только никак не мог определить, кто же враг.

К нам подошло пожилое семейство. На даму жалко было смотреть, по крайней мере, мне. Она была обвешана таким количеством драгоценностей, что я под таким весом не смог бы и пяти минут выдержать. На лице же крупными буквами было написано: Стерва.

— Ах, милочка, вы так молоды! Что же вы так… скромно одеты?! Прямо как монашка. Может вы уже готовитесь уйти в монастырь? — подколола меня эта коза.

— Монастырь может и интересная мысль, я пока думаю на эту тему. А по поводу всего этого гм… хм… с камнями… Как вы правильно заметили, я еще слишком молода и к тому же изумительно красива, чтоб отвлекать внимание от себя любимой на эти блестки, — старательно изображая улыбку, ехидно сообщил я.

Муж этой стервы, хмыкнул, старательно сдерживая улыбку, и о чем-то заговорив с Эммануэлем, увел его в сторону. Я сердито посмотрел им вслед. Мне никак не улыбалось оставаться с этой мымрой наедине.

— Ах, молодежь, многого вы не понимаете… — попробовала убедить меня она.

Но я не дал её договорить:

— Вот когда я буду в вашем возрасте, может быть тогда и подумаю об украшениях. А сейчас зачем они мне?

— Чтоб нравиться мужчинам, — воскликнула дама.

— А зачем мне посторонние мужчины? У меня же муж есть, — хмуро отозвался я, оглядываясь в поисках Эммануэля.

— Чтоб муж не бросил и не ушел к другой, — как маленькому ребенку пыталась втолковать она.

— С бросанием у меня нет проблем. Захочу и брошу. Да и ему мешать не стану, если уж приспичит. К тому же, не понимаю, как в этом случае все эти украшения могут помочь удержать?! — с трудом сдерживаясь, раздраженно ответил я.

Посмотрев на меня как на больную, дама перешла к другому вопросу.

— Что-то не видно вашего пасынка, Эдвина.

— Он, знаете ли, наказан. Так сказать, лишен сладкого, — теряя последние капли выдержки, сообщил почти шипя.

Все больше не могу. Пора выводить эту заразу из игры.

— А что же он натворил? Ведь такой замечательный молодой человек, — с огромным интересом напористо поинтересовалась эта коза.

Не отвечая на её вопрос и сделав вид, что хочу пропустить проходившую рядом пару, я шагнул в сторону и изобразил, что подвернулась нога, и, покачнувшись, взмахнул рукой, резко вылив на даму вино. На её светлом платье красное пятно растеклось от декольте до самого низа, и было видно далеко.

— Ах! Какой конфуз! Прошу простить меня! Порой… Я такая… Неуклюжая бываю, — чуть ли не по слогам, даже не стараясь изобразить раскаяние, выдал я.

Виноватым я не чувствовал себя никак. Как и ожидалось, дама выслушала мои извинения, никак не комментируя их, и окруженная слугами, которых я подозвал, свалила из зала.

Почти сразу же к нам подошел Эммануэль с мужем этой мымры. Сообщив, куда делась его жена, я потащил герцога в сторону.

— Вы ведь знаете, что из себя графиня представляет, так зачем оставили меня с ней наедине? Требовать от меня терпеть её общество — это садизм. С вашей стороны, рисковать соседскими взаимоотношениями, была не столь замечательная идея, — сердито зашипел я, не зная кого в первую очередь обвинять.

С трудом дождавшись когда гости разойдутся, я категорическим тоном сообщил обоим герцогам, что больше они меня не заставят присутствовать на их балах и изображать из себя хозяйку замка. Не дождавшись от них никакой реакции на мои слова, удалился в свою комнату.

На следующий день Эммануэль снова отбыл на службу. Послонявшись по замку, я присоединился к старому герцогу, расположившемуся на веранде, где он проводил большую часть своего времени. Во время нашей беседы мне пришла одна идея, и я тут же поделился ею. Моя мысль заключалась в создании из кресла что-то вроде инвалидной коляски. Схватив лист бумаги попробовал нарисовать и объяснить на что это может быть похоже. На удивление Бертран быстро уловил суть и послал слугу за плотником. Через два дня кресло было готово, и я предложил опробовать его.

— Места вокруг тихие и спокойные. Посторонние в ваших владениях не рискуют появляться. Так что мы вполне можем, взяв только Орру, проехаться по лугу и вдоль речки. Вы столько лет не выбирались просто так на природу, без того, чтоб вас окружала куча слуг, — тоном искусителя тихонько нашептывал я Бертрану.

Недолго поколебавшись, он с напряженной улыбкой согласился на мою авантюру.

Стражники прочесали местность, где мы планировали прогуляться и отправили усиленные наряды в стороны, но так далеко, чтоб не маячить у нас перед глазами. Очень уж Бертран нервничал, хотя и старался это не показывать, и знание того, что его видят слуги, могло испортить удовольствие от прогулки. Видимо, еще не все условности потеряли для него смысл.

Мы с Оррой катили коляску герцога по лугу в направлении к небольшой речке. Все вокруг было усыпано полевыми цветами, гудели какие-то жуки, порхали бабочки. Судорожно схватившись за подлокотники, Бертран восторженным взором ребенка оглядывался по сторонам. Это ж сколько лет он не имел возможности не только бродить по лугам и у реки, но и вообще выходить из замка?

— О-ого-го-го-о-о-о!!! — вдруг заорал по молодецки дедуля, раскинув в стороны руки.

Не раз замечал, как многие люди в присутствии горем убитых людей сами начинают чувствовать тоску, а в присутствии радостного или смеющегося человека, начинают невольно улыбаться. Вот и мне сейчас тоже сделалось смешно и весело. Вспомнилось детство в другом мире. Как приезжал на каникулы в деревню к деду, и мы с пацанами носились по полям и лесам, ловили раков, прыгали с тарзанки в реку…

Издав что-то в индейском стиле, я перехватил удобнее ручки кресла и резво потолкал его в сторону реки. Дорога пошла под уклон и коляска уже без моих усилий, потихоньку набирала скорость. Почти у самой воды я слегка довернул и мы, благодаря набранной скорости, помчались по мелководью, поднимая огромные брызги. Когда дедулю окатило водой, он как-то неопределенно вскрикнул, а затем, засмеявшись, подхватил мой клич. И мы, старый и малый, вереща и улюлюкая, как дети, понеслись по краю берега. Сзади за нами бежала Орра и тоже что-то кричала, явно пытаясь нас вразумить, но мы её не слушали.

В какой-то момент, колесо коляски за что-то зацепилось и она, дернувшись, начала заваливаться на бок. Я попытался затормозить и выровнять её, но по закону подлости нас догнала, ничего не подозревающая, Орра и придала нам дополнительное винтообразное ускорение.

Будучи самым легким из нашей компании, я, первым и полетел, отцепившись от средства передвижения в последний момент. Это придало мне несколько своеобразное положение в пространстве, лететь пришлось не сказать, чтобы рыбкой, а эдакой раскарякой, больше похожей на лягушку. Так неэстетично и плюхнулся в воду.

Следующим по весовой категории у нас проходил дедуля. Тем более, что ускорение то придавала нам Орра. Вылетев с кресла, он, крутнувшись в воздухе как подбитая цапля, рухнул на меня сверху, притапливая полностью и с головой. Я хоть и изображал в полете лягушку, таковой не являлся, поэтому, выпустив кислород, выбитый из меня дедулей, залег на дно, как камбала, глотая потихоньку воду.

Для полного счастья, на нас приземлилась наша внушительная по весу и объему охранница. Это крупное дитя степей в особо близких взаимоотношениях с водоемами не состояла, поэтому рыбка из неё не получилась, и плюхалась она тюлень — тюленем.

Пришел я в себя, вися вниз головой, и ощущая увесистые хлопки по спине и заднице. Меня вырвало. С трудом открыв глаза, огляделся. Лежал я перекинутый через колено, судя по мощности этого самого колена и обуви, маячившей перед моим носом, оно принадлежало Орре. Слегка повернув голову и скосив глаза, заметил на соседнем колене герцога, возлежащего в такой же позе, и занимающегося подобным выделением воды и продуктов. Выдав на-гора всю воду, обед и вообще все, что успело там накопиться, но не успело выйти естественным путем, мы немного расслабились.

Герцог что-то тихо сказал девушке. Затем меня заштормило и закачало, как оказалось, это Орра оттащила нас в сторону и уложила на траве. Затем по одному сносив к воде, ополоснула нас от грязи, тины и прочего безобразия. Мда уж. Повеселились мы нехило.

— Орра, забирай герцога и неси в замок. Как бы он не простыл. Потом за мной придешь, — обратился я к нашей утопительнице и спасительнице в одном лице.

— Девочка моя, ты сможешь нас двоих довести? — обратился к ней Бертран.

— Запросто, — кратко сообщила она.

— Бэтран, я настаиваю, чтоб вы были как можно быстрее доставлены в замок. Со мной ничего не случиться, я и здесь подожду, — запротестовал я.

— Маленькая, я без тебя никуда не пойду, — не терпящим возражений тоном, сообщил он.

— М-м-м… ну ладно. Давай Орра, двигаем.

С минуту девушка не трогалась с места, видимо прикидывала, как её будет удобнее нас тащить, а затем, схватив герцога, перекинула его через плечо, и перехватила за ноги. И почти сразу же на следующее плечо полетел я. Не ожидая, что она выберет именно такой метод нашей транспортировки, мы с герцогом дружно крякнули.

Разложив нас по плечам, Орра легко поднялась на ноги. Нас резко мотнуло и стукнуло друг об друга. Попытавшись высказаться, я лишь клацнул зубами и дальше уже лишь шипел, не рискуя открывать рот. Рядом что-то невнятное булькнул дедуля. Не обращая внимания на наши сигналы, Орра быстрым шагом двинулась по направлению к замку.

Не знаю, как там с плавной походкой у степных охотников, каковым она являлась, но нас трусило и болтало как на бешеном олене. Мне быстро поплохело, и сил на то, чтоб выразить глубину моего впечатления от столь неподобающего перемещения, у меня просто не было. У герцога, по всей видимости, проблема была несколько иная. Судя по крякам, доносящимся со стороны Бертрана, он все никак не мог решить, что его больше потрясает, способ транспортировки его великого и замечательного чуть ли не вверх ногами, как мешок с зерном, или само неудобство позы.

— Орра-а, добей меня и брось здесь. Я уже больше не могу, — простонал я на последнем издыхании, чувствуя, что меня совершенно укачало.

Герцог что-то проскрипел сквозь сжатые зубы, наверно тоже боялся откусить себе язык. Краем глаза я заметил, что он, упершись руками Орре в поясницу, старался держать свое тело хоть немного приподнятым. Наверное, чтоб не болтаться головой по её заднице.

Почувствовав, что меня перестало мотать, с трудом разлепил глаза. Оказывается, герцог потребовал передышку. Послушав, какие инструкции он ей дает, я удивился.

— А почему мы не идем к главным воротам. А должны пробираться через боковой ход? — мне с большим трудом удалось сформулировать свои вопросы.

— Девочка моя. Я конечно стар и меня уже, вроде как, мало волнуют условности этого мира… Но не до такой же степени?! Мне совершенно не хочется появиться перед слугами в таком виде. А, не приведи Великая Мать, вдруг ещё и сын приехал, да увидит меня в кхм… в такой позе передвигающегося… — смущенно закашлял дедуля.

Меня такие тонкости вообще не волновали. Мне б только до постели добраться, а увидит меня кто или нет вообще дело десятое.

Замок располагался в небольшой долине, окруженной отвесными скалами, через которую протекала речка метров пятнадцать в ширину. Она образовала посреди долины маленькое проточное озеро, и вытекая из него стремительно бежала дальше, скрываясь в горах. Единственная удобная для подъезда дорога проходила между двух скал, возле которых были сооружены две охранные башни, соединенные воротами. Рядом располагались несколько хозяйственных пристроек и два десятка жилых домов. На ночь ворота закрывали, и эта дорога к замку перекрывалась. Основная часть подданных проживала в соседней, гораздо большей по размеру, долине, въезд в которую тоже охранялся. Местность вокруг замка напоминала очень большой парк, где встретить кого-либо постороннего было почти невозможно.

Гости редко посещали имение, а стражники и большая часть прислуги, проживающие вне замка, использовали небольшие хозяйственные ворота, расположенные возле боковой башни.

Калитку в дневное время не закрывали, так что возможность пробраться почти незамеченными у нас всё же была. Перейдя крепостной ров по небольшому мосту, Орра сгрузила нас с дедулей у стены и направилась проверить наличие или отсутствие народа. Но едва приоткрыв калитку в воротах, замерла и неодобрительно крякнула.

— Что такое? — просипел я.

— Вакула, — кратко ответила девушка.

У кузнеца на Орру был просто какой-то нюх, стоило ей только появиться во дворе, как он тут же возникал рядом. Каким образом Вакула умудрялся её чувствовать, не понятно. Пока девушка находилась внутри замка, из кузницы регулярно доносились удары молотом, говорящие, что парень свою работу все же делает.

— На ловца и зверь бежит. Это же удача, кузнец парень крепкий — пускай поможет нести герцога. К тому же шансов пробраться незаметно будет больше, а тебе тащить одну меня будет легче, — обрадовался я.

— Правильно, не дело красавице надрываться, когда такая знатная рабочая сила простаивает, — поддержал меня Бертран.

— А что ему сказать? — поинтересовалась охранница.

— Ты его, главное, сюда замани, а уж мы найдем что сказать, — фыркнул я, пытаясь представить реакцию парня на наш видок.

Орра юркнула в наш «чёрный» ход, и уже через минуту вернулась с Вакулой, который, радостно скалясь, не сводил с неё счастливого взгляда. С большим трудом ей удалось переключить внимание парня с себя на нас. Как только до него дошло, кто сидит у стены, и главное, в каком виде, у кузнеца глаза чуть из орбит не выпали. Старый герцог, видя такую реакцию, даже несколько растерялся и смущенно кашлянул. Хм. Не ожидал от него такого стеснения перед слугой.

— Мы тут с герцогом на природе отдыхали и несколько перестарались… Хотелось бы… в связи с нашим потрясающим внешним видом и неподобающим состоянием, попасть в свои апартаменты так, чтобы никто этого не видел, — сообщил я, переминающемуся с ноги на ногу, парню.

Не видя никаких изменений в его выражении лица, повторил инструкцию.

— Ты хоть что-то понял? — с подозрением поинтересовался я после этого.

Кивнув утвердительно головой, кузнец продолжал стоять пень пнем.

— Да подай ты ему герцога, а то парень не включиться никак. Следует поторопиться, пока народ не набежал, — рыкнул я Орре.

Она подхватила Бертана, и подала Вакуле, который чисто на автомате перехватил герцога и недоуменно посмотрел на девушку.

— Похоже, он меня не слышит в упор. Повтори ему мои слова, может хоть тогда дойдет, — мне о-о-очень хотелось треснуть этого придурка по голове, что быстрее соображал, но не было сил.

Как ни странно, но слова девушки дошли до Вакулы моментально. Он был рад делать что угодно, лишь бы находиться в присутствии своего предмета обожания. Осторожно прижимая герцога, кузнец просто сорвался с места: ещё бы — это был первый раз, когда его старания и услуги не были безжалостно отвергнуты. Подхватив меня, Орра рванула догонять парня. Бертрана данный способ переноски явно устраивал больше предыдущего. Не скрою, мне перемена положения тоже понравилась. Как говориться: всё познаётся в сравнении.

Мы с трудом поспевали за парнем, вероятно, и для девушки наше приключение не прошло без последствий. Уже оставалось всего пару коридоров до комнат герцога, как нам навстречу из-за поворота выскочил кто-то из слуг. Вакула, не останавливаясь и не снижая скорости, прижал Бертрана к своей груди левой рукой, а его правый кулак со всего размаха опустился на голову несчастного, оказавшегося в неудачном месте в неудачное время.

— М-да, парень, по-видимому, понял указание «чтобы нас никто не видел» слишком буквально, — пробурчал я. — Вряд ли бедолага, очнувшись, вспомнит, как он вообще здесь оказался.

— Эй, эй! Осторожнее! Не оставьте меня совсем без слуг, — испугано воскликнул Вэрински старший.

Проводив глазами колоритную пару кузнец-герцог, исчезающую за дверями личных покоев старика, я решил, что дальше они и сами разберутся. Поэтому, мы, не останавливаясь, последовали в мою комнату. Как меня мыли, поили какой-то дрянью и укладывали в постель, я воспринимал с трудом, и лишь только перестали кантовать, сразу же заснул.

Проснувшись, я какое-то время валялся в постели, пытаясь понять, с чего это болит все тело. С трудом вспомнил наше вчерашнее приключение и ужаснулся. Ведь это все из-за меня. К тому же в нашем состоянии есть и вина Орры. М-да уж… Как бы её не наказали. Если в момент нашего возвращения дедуле было не до выяснения отношений, то сегодня он вполне может вспомнить вчерашнее приключение и прийти в скверное расположение духа. К тому же, не известно, как это происшествие сказалось на его здоровье. Мне было неудобно перед стариком, но объясняться пришлось бы рано или поздно, поэтому, решив не откладывать неприятный разговор, пошел искать герцога.

Узнав у слуг, что он завтракает, я негромко постучал в дверь.

— И кто это там у нас такой нерешительный? — бодренько поинтересовались из комнаты.

— Приношу свои глубочайшие извинения за вчерашнее происшествие. Я по собственной глупости подвергла Вашу жизнь ненужной опасности, — не поднимая глаз, и изображая крайнюю степень раскаяния, пробормотал я, зайдя в столовую.

— Скажу тебе честно, маленькая, мне в самом ужасном кошмаре не могло присниться такое приключение, да еще и с моим участием. Однако, я ни в коем случае не в обиде на тебя. Может это выглядит мазохизмом, но меня происшествие даже в какой-то мере развлекло. Оно оказалось самым ярким событием в моей жизни за годы болезни, — весело засмеялся дедуля под конец своей речи.

Облегченно вздохнув, я тут же пристроился за стол, собираясь позавтракать. В этот момент вошел слуга и сообщил что-то на ухо старому герцогу.

— Девочка, там тебя спрашивает группа людей. Ты приглашала кого-то в замок или это чья-то уловка? — вопросительно подняв брови, встревожено поинтересовался Бертран.

— Звала! Очень жду! Вы не возражаете, если я приму их у себя в кабинете? — вскочил я, услышав новость.

— Не возражаю, — усмехнулся герцог и вопросительно посмотрел на меня, вероятно рассчитывая, что я расскажу, кто и зачем был мною приглашен.

Не оправдав его ожидания, я приказал слуге, чтобы всех прибывших проводили ко мне в кабинет, и быстро бросился к себе. Я рассчитывал, что приедет Яджина, в сопровождении моих парней из команды, и надеялся, что она сможет помочь Бертрану, если не совсем выздороветь, то хотя бы немного поправить его здоровье.

Эммануэль редко показывался в своем замке, и меня такое положение дел вполне устраивало. Всё же, в его присутствии я чувствовал себя некомфортно, прям как бедная родственница у богатого дядюшки. Чтобы не ощущать себя нахлебником, развил бурную деятельность по подготовке спектакля под названием суд. В первую очередь выпытал у Бертрана всю имеющуюся информацию о семьях друзей Эдвина. Меня сильно удивило, что для того, кто уже несколько лет почти не покидал замка, он был слишком хорошо осведомлен. ТО, что он мне сообщил, вряд ли удалось бы узнать при личной беседе с теми, о ком я интересовался. От всей души поблагодарив старого герцога, лично съездил в имения графов Торэя и Мольетти, и, не сообщая сразу о проблемах парней и своих планах на них, просто побеседовал с хозяевами о жизни.

Обе семьи оказались неблагополучными. У одного из парней, мать, женщина лет сорока, уже несколько месяцев как вдова, да и до этого её муж четыре года лежал парализованный, так что по сути, хозяина в имении не было. Мой приезд здорово напряг даму и поначалу разговор не клеился. Графиню Полэну Торэя сковывало мое высокое положение и неизвестность причины появления. В процессе разговора моя собеседница постепенно расслабилась, и начала жаловаться на жизнь. Судя по её не совсем связному рассказу, дела имения идут все хуже и хуже, сама она не знает, как это поправить, а повлиять на сына не может.

Рассказ о происшествии взволновал её, чуть ли не до потери сознания, ведь Кларис был единственным сыном и наследником.

— Мой муж, Эммануэль Вэрински, Советник короля, очень разгневан на парней за неуважительное отношение к его жене. Сына герцог вряд ли серьезно накажет, но на друзьях Эдвина отыграется по полной, и парней вполне может ожидать худший из возможных вариантов, — на всякий случай, пришлось припугнуть её.

Полэна побледнела, совсем перепугавшись за судьбу Клариса. Решив, что графиня уже готова воспринять мою идею, я продолжил своё изложение.

— Понимаете, герцог вряд ли согласиться на выкуп, у него своих денег достаточно, поэтому, будет настаивать на наказании… У меня есть план, который мог бы устроить все стороны, и, благодаря которому, мальчики не только не пострадают, но даже почерпнут немало полезного из этой ситуации. Однако для этого я нуждаюсь в вашей поддержке, — проникновенно поведал я.

Мне необходимо было, чтобы она воспринимала меня как того, кто старается ей помочь. Рассказывая более подробно, детали своего плана, я постоянно делал упор на те преимущества, которые могут извлечь парни. В итоге, мое предложение было принято без каких-либо возражений и обещано полное и безоговорочное содействие всему, что считаю нужным.

С графиней Риткэ Мольетти я беседовал уже по накатанному сценарию. В этом семействе тоже имелись свои проблемы. Отец Вольта, второго друга Эдвина, на войне потерял ногу, и с тех пор отошел от всех дел, проводя большую часть времени за бутылочкой вина в компании со своими двумя друзьями, абсолютно не участвуя в воспитании сына или похоже вообще забыв о его существовании. Мой основной разговор состоялся только с матерью парня, которая так же приняла все мои условия и согласилась помогать. Осознавая мое право, она была рада, что её сына не только не казнят, но даже займутся его воспитанием.

Поведение Клариса и Вольта меня не удивляло. Как и во все времена и во всех мирах, более бедные, слабые или менее удачливые пристраивались к тем, кто имел власть, богатство или силу, в расчете на кусок пирога с барского стола. Но в подобной ситуации имеются и свои минусы. Как только покровитель попадал в неблагоприятную ситуацию, то и группа подскока тоже сидела в той же гм… яме. Что мы и можем наблюдать в данном случае.

Как мы и договорились, Полэна и Риткэ приехали за три дня до намечающегося события. Я лично встретил графинь, и представил старому герцогу, проведя положенный ритуал приседаний и раскланиваний. Затем отдал их на растерзание слугам, которые должны пошить платья в духе последней моды, навести лоск на самих дамах и в нужный день соорудить у них на голове что-то совершенно сногсшибательное. В свободное от косметических процедур и примерок время, мы репетировали диалоги, с которыми собирались выступить.

В мои планы не входило, чтобы о происшедшем узнали посторонние. Слухи имеют тенденцию сильно искажать информацию, и на другом конце сломанного телефона может выйти что-то совершенно неприличное, доказывай потом, что ты не верблюд. К тому же, единоличное принятие решения молодой женой, пусть даже и королевского Советника, могло быть неправильно понято в высшем свете. Поэтому для создания соответствующего антуража Бертран пригласил четверых приятелей.

За время прогрессирования его болезни, многие ровесники и более молодые друзья потихоньку исчезли с горизонта, остались только самые старые и надежные. Вот они то и были посвящены в подробности предстоящего события и согласились создавать толпу. А после мероприятия приятели собирались задержаться в замке на несколько дней, чтобы посидеть с бокалом вина, обсудить между собой политику и последние сплетни при дворе.

Гостиная, в которой планировалось проводить собрание, была украшена настолько ярко и аляповато, что все это многоцветье действовало на нервы и хотелось поскорее её покинуть. Нам с Оррой пришлось немало покрутиться самим и погонять слуг, чтобы добиться такого эффекта. Несоответствия всегда выбивают людей из равновесия и здорово напрягают. Например, на свадьбе заиграть похоронный марш, а гостей, заставить исполнять танец умирающих лебедей… или на похоронах заиграть бравурные марши, а гостей одеть в юбки из пальмовых листьев и шапки ушанки, запустив танцевать ламбаду…

Нормальный человек, обязанный присутствовать на таком мероприятии, совершенно ошизеет и будет с трудом понимать, что же происходит. Тут уж ему можно будет втюхивать все что угодно, проглотит и не скривиться. Мне вспомнилось прочитанное про один тест: к прохожим подходили с вопросом: — Сколько времени? — И при этом двумя пальцами касались губ, как при просьбе закурить. У других же наоборот, спрашивали закурить, стуча пальцами по запястью. Народ здорово тормозил, а некоторые вообще зависали, не в состоянии понять вопрос.

Чем старше человек становиться, тем больше вещей он делает на автопилоте. На использовании этого знания можно неплохо заработать, и многие компании по всучиванию всякого барахла так и поступают. К тому же, попадая в неблагоприятную ситуацию, любим мы надеяться на авось. И пока эта надежда есть, человек будет стараться делать как можно меньше телодвижений.

Мне совершенно не улыбалось заниматься перевоспитанием здоровых балбесов долгие годы. Именно поэтому, чтобы заставить парней учиться, необходимо было сбить с них спесь и пошатнуть уверенность в том, что все уладиться само собой и родители решат их проблемы.

Для этого мы со старым герцогом и разработали целый спектакль, подготовкой которого я занимался всё последнее время.

Моя экипировка была продумана до мелочей и обсуждена с таким знатоком, как герцог Бертран. На голове домашний парикмахер изобразил эдакий набор крендельков, единственное, что я потребовал, чтобы железом их не набивали. После непродолжительного спора эти самые крендельки разбавили большим количеством цветов, сделанных из шелка, добавили к создаваемому образу яркие румяна и еще более яркую губную помаду, и в зеркале теперь отражалось лицо фарфоровой куклы с соответствующим ей интеллектом.

Платье мне сшили по последнему писку моды. И этот писк, похоже, был предсмертный. Наряд состоял из огромного количества разноцветных кружев, и выглядел настолько ярко и кричаще, что мог сшибить с ног неподготовленного человека. Пришлось заняться самовнушением, чтобы привыкнуть к мысли, что я должен буду предстать в этом перед людьми.

Первыми в комнату были запущены друзья Бертрана. Дабы они не скучали, рядом каждым из них поставили столики с бутербродами и бокалами вина. Посмеиваясь и подмигивая мне, старички устроились поудобнее в своих креслах, выкушали по бокалу винца и замерли, ни на что не реагируя. Похоже, задремали с открытыми глазами, создавая видимость присутствия.

Следующими ввели парней, и усадили за перегородкой. Они тут же начали тихо переговариваться и оглядываться по сторонам. Чувствовалось, что ребята явно испытывали беспокойство, все же месяц просидеть в одиночной полуподвальной камере, и без какой-либо информации, кого угодно заставит нервничать.

Напротив места, где они сидели, полукольцом расположили кресла, для всех, обязанных присутствовать на этом мероприятии. Старички спокойно дремали, а я, для нагнетания соответствующей атмосферы, маятником расхаживал посреди комнаты.

В этот момент открылась дверь и в гостиную вплыла графиня Полэна Торэя, одетая также пёстро, но в отличие от меня, она с удовольствием нарядилась в подобное безобразие.

— Ах, милочкха! К-х-ак я рада вас видеть! Вы выглядите пхросто потрясающхе! — воскликнул я с некоторым придыханием и гнусаво.

Чесслово, даже самому противно стало. В нашу первую встречу Эдвин и сотоварищи были слишком пьяны и вряд ли вспомнят то, как я вел себя тогда, поэтому, можно было изображать все, что угодно.

— А уж как я рада! Ну, просто не передать! А у меня новость, мне граф Нарской опять предложение сделал. Я вот все думаю, может согласиться? —

кокетливо приопустив глаза, улыбнулась графиня.

— Ма! Ты чего, с ума сошла?! Какое замуж?! — заорал, не сдержавшись, её сын.

— Ох! Полэна, дорогуша, зачем тебе этот грубиян граф Нарской? Тебе и сыночка хватает, чтобы доставлять неприятности. Ты посмотри, как кричит. Фи! И кто же из этих оболтусов ваш? — продолжая кривляться, поинтересовался я, разворачиваясь к парням.

— Да вот этот невоспитанный, — она ткнула пальцем в одного из них.

— Ты во что это вырядилась? — нервно рыкнул сынуля.

— Не груби! Это сейчас модно при дворе, а если бы ты знал сколько денег оно стоит… — придав лицу восторженное выражение, закатила глаза Полэна.

— День-ги? А как же я?… Мама, ты что, не выкупишь м-ме-н-ня? — от неожиданности парень даже заикаться начал.

— Знаешь, мой золотой, мы с герцогиней Вэрински дня через три в столицу едем. Мне предложили место фрейлины у самой королевы. Ты же понимаешь, что мне там понадобятся деньги… Согласись, это просто замечательный шанс выйти в свет. Лионэлла считает, что при дворе я вполне могу найти себе хорошего мужа. А ты здесь будешь на всем готовом и вместе со своими друзьями, — радостно улыбаясь, воркующим голосом сообщила она.

И стараясь не смотреть на сына, Полэна медленно поплыла по направлению к креслу.

— М-ма-а… — только и хватило парня, что крякнуть и застыть с открытым ртом.

Та-а-ак! Один похоже готов к прохождению службы! Как не раз говорил Дон Хуан Кастанэде, чтобы человек смог измениться, необходимо выбить у него из-под ног привычный мир. Лучше всего мы учимся, когда приперты к стенке.

Стараясь закрепить успех, я, подойдя к Полэне, изобразил поцелуй в щечку, и противным голосом загнусавил:

— Ах! Да, да. Мы с вами, милочка, обязательно едем. Вам не следует замыкаться в четырех стенах.

Строго следуя сценарию, дверь открылась и в комнату вплыла графиня Риткэ Мольетти, мать второго друга Эдвина, в таком же ярком и броском платье и с глупейшим выражением на лице. М-да… У нее это получилось гораздо лучше чем у нас с Полэной. Увидев свою матушку, парниша чуть на землю не сполз от потрясения. И этот почти готов!

Расцеловались и, пощебетав на тему, как мы рады, я рассадил дам. Мы долго обсуждали с Бертраном мою речь, затем я еще долго учил этот бред.

— Приветствую вас всех! Я так рада! Так рада! Просто не передать! Мой дорогой Эммануэль, в смысле герцог Вэрински, как вы все хорошо знаете, сейчас на службе. Весь в трудах и заботах. На благо короля и королевства он не жалеет сил, здоровья и самого себя… Такая самоотверженность, такое рвение… Он просто герой… Так о чем это я? Ага, герой. М-да. Старость положено уважать и беречь. И поэтому герцог Бертран Вэрински попросил меня выразить всем присутствующим свое почтение, и извиниться за то, что не смог поприветствовать вас лично. Состояние здоровья его таково, что он вынужден отказаться от лицезрения вас, дорогие гости, и передать решение всех вопросов на мое усмотрение, — стараясь изображать на лице радость на грани идиотизма, восторженным голосом произнес я.

Не знаю, насколько реалистично получилось, но это было не столь уж и важно. Друзья Эдвина выглядели настолько выбитыми из колеи поведением своих матерей, что меня уже не воспринимали. Глядя на их лица можно предположить, что, я хоть канкан на столе пляши, и то, вряд ли на это обратят внимание. Их же матери были заняты изображением зацикленных на своей красоте и внешнем виде дамочек. И как мне кажется, свои роли они играли с полной самоотдачей и удовольствием, а потому выглядели очень правдоподобно.

Эдвин же, по мере того как я говорил, прямо менялся в лице, на котором проступало потрясение, вызванное осознанием того, что его судьбу будет решать не дед или отец, как это происходило всегда, а неизвестная ему особа. Он не понимал, почему оба герцога не стали вмешиваться в происходящее, чтобы повлиять на решение, а потакают всем моим капризам. По нашему плану, такие непонятки должны были его напрячь. И все же, я не был уверен, что Эдвина удалось довести до нужной кондиции. Зная, что отец, второе в государстве лицо, парень вполне может надеяться, что тот не позволит сделать что-то с единственным наследником.

— Чтобы не утомлять моих дорогих гостей, хочу вкратце обрисовать ситуацию, из-за которой мы здесь собрались. Мальчики, присутствующие здесь, повели себя при встрече со мной, мягко говоря, недостойно звания дворянина, а, грубо говоря, бросились на меня с мечами. Как вы все знаете, я имею полное право казнить их… — я сделал паузу.

Графини, от испуга за сыновей, чуть из ролей не выпали.

— Однако, будучи по характеру мягкой и до безобразия доброй, я не буду использовать столь крайние меры. Считаю, что им необходимо дать возможность поработать над собой. Они еще молоды и вполне могут потратить несколько лет на самосовершенствование, — стараясь, чтобы мой голос звучал доверительно, проворковал я.

Мне уже надоело изображать из себя дуру и очень хотелось быстрее все закончить. Сделав большую паузу в своей речи, и дождавшись, когда все напряженно замерли, я произнес четко, громко и без всякого кривляния, рассчитывая еще больше запутать парней:

— Я, герцогиня Лионелла Вэрински, сестра королевы Трании и королевы Родэна, объявляю свое решение: молодые люди совершили ужасный поступок, но, беря во внимание их молодость, можем предположить, что это они совершили его от недостатка образования. Имея такой пробел в знаниях, они опасны для общества, поэтому, будут заключены под домашний арест на три года для обучения. Первое задание для них — переписать по три раза свод законов Трании, затем книгу по истории страны, и учебник по основам экономики. Но если кто-то считает наказание не правильным, то я, в качестве доброй воли, предлагаю выбор на ваше усмотрение: казнь, пятилетнее заточение в темнице или домашний арест с обучением.

В гостиной установилась полная тишина.

Выбирая такое наказание, я исходил из двух причин. Во-первых, две из трех раритетных рукописей, которые требовалось переписать, существовали в этом мире в количестве нескольких штук, и достать или купить их было почти невозможно. Получив по девять копий редких книг, я собирался подарить их своим братьям и сестрам. Вторая причина — пока друзья переписывать будут, глядишь, часть теории и выучат, а эти знания им очень даже пригодятся в будущем.

— И давайте, быстрее решайте, а то нам собираться в столицу надо, — томным голосом произнес я.

Парни, потрясенные действом, с трудом смогли выдавить из себя согласие на учебу. Поданные им бумаги они подписали не глядя, и тут же были уведены из зала.

На следующий день после показательного выступления приступил к сборам в дорогу, ведь обещал графинь к сестре пристроить, да и заодно надо проведать Лорейн и Лию, а то еще обидятся, давно из Родэна вернулся, а у них до сих пор не появился.

Полэна и Риткэ были потрясены, когда я спросил, как они планируют добираться до столицы, и где будем встречаться, в городе или по дороге. Оказывается, графинюшки все это время считали, что это было придумано лишь для того, чтобы озадачить Эдвина и его друзей. Разубеждать их долго не пришлось, они были рады выбраться из своих поместий, поэтому быстро разъехались готовиться к путешествию.

Я все никак не мог решить, что делать с парнями. Поделился своими сомнениями с Бертраном. Тот лишь порекомендовал мне не волноваться, а спокойно ехать куда наметил, пусть пока ребята придут в себя, подумают о жизни. В перерывах между лечебными процедурами, он обещал присматривать за ними. Поговорив с Яджиной на тему, как и что она собирается применять к герцогу, понял, что тот вряд ли найдет достаточно времени и сил на что-то другое, кроме лечебного процесса. Поэтому решил все же оставить троих парней из моей команды, чтоб присматривали за наказанными, а то мало ли что от расстройства те могут учудить.

Разобравшись со всеми делами и заботами в замке, я направился в столицу вместе с Полэной и Риткэ.

Дорога прошла спокойно и без проблем. Въехав в город, мы первым делом мы направились к семейству Берручи. Встретил нас дядюшка Эрнас и сразу у порога осчастливил сообщением, что пять дней назад Лия родила мальчика, а завтра собираются устраивать по этому поводу празднества. Пока я представлял своих спутниц, в комнату, как ураган, ворвался Арни.

— Лионелла!!! Как ты вовремя! Рад вас всех видеть! Поздравь меня!! У меня сын! — заорал он дурным голосом, и, схватив меня на руки, закружил по комнате.

Меня почти сразу же укачало. Что-то я в последнее время, после впечатляющего приключения с Бертраном, стал плохо переносить полеты и кружения.

— Э-э-э… поставь, где взял, — слабо засопротивлялся я.

— Ни за что! ТО, что я счастлив и имею любимую и любящую семью, целиком твоя заслуга! — продолжал, как придурок, кричать Арни.

Он тряс и подкидывал меня до тех пор, пока дядя не заметил моего страдальческого выражения лица, и не догадался, как мне плохо. Бросившись к орущему зятю, Эрнас попытался отобрать у него мою тушку, но тот стойко сопротивлялся. Чувствуя, что меня сейчас порвут на сотню маленьких медвежат, я не выдержал и выразил степень моего возмущения не совсем приличными, а если честно, то совсем неприличными словами. Мужчины сразу замерли и с интересом прислушались к выводимым мною определительным. Дамы же покраснели и сделали вид, что заняты разглядыванием картин.

— Не обижайся на меня, кузиночка! Я исправлюсь, — ставя меня на землю, довольно усмехнулся Арни.

Заметив, что меня зашатало, он удивленно посмотрел на меня.

— Не обращай внимания. Я тут поучаствовала в одном мероприятии, теперь плохо переношу качку. Вечером расскажу, к тому же сейчас очень устала. Нам с графинями не мешало бы помыться, перекусить и отдохнуть, — слабым голосом, пожаловался я.

— Да, да. Вас сейчас проведут. К слову, завтра на празднике обещала быть Лорейн. Может и Его Величество посетит. Она никаких подробностей не сообщила, так что мы надеемся. Рэм и Ирвин с женами сегодня приехали, сейчас по городу гуляют, а потом планировали в наш трактир зайти, — сообщил нам сияющий папочка.

Ка-а-ак хорошо и удобно получилось, со всеми встречусь, поболтаю, и не придется трястись к каждому в имение.

— У меня сын! У меня сын! — чуть ли не через слово твердил Арни.

Показав графиням их комнаты, он притащил меня к Лиянитте для приветствия, а сам помчался дальше, предоставив нам время пообщаться. Лия, радостно сияя, сообщила мне потрясающую, по её словам, новость, что Тинэя, Криста и даже Лорейн, беременны, хотя и на разных сроках.

М-да. Ну ни фига ж себе как они дружно-то! Хотя, если вспомнить, что замуж они выходили почти в одно и то же время, ну разве что с разрывом в несколько месяцев, то не удивительно, что так дружно попались. Однако я совершенно не воспринимал их радости. Дети конечно цветы жизни, но уж лучше пусть они цветут на чужом подоконнике.

Что это значит иметь в доме новорожденного малыша и даже двух, я знаю очень хорошо. Да и как ведут себя и чувствуют беременные, тоже достаточно наблюдал и испытал на собственном опыте. Могу честно сказать, мне совершенно не понравилось.

Когда сестрица вышла замуж, они с мужем стали жить у нас. Хорошо, что все комнаты нашей трехкомнатной квартиры были раздельными, но все равно шесть человек на одной жилплощади — это жуть. Муж сестры это понял очень быстро и чтобы заработать на своё собственное жилье, поехал в длительную зарубежную командировку. Наталью, свою жену, он с собой не взял, сказал, что там жуткая дыра и опасно. Более подробно объяснять не стал, да мы и не спрашивали.

Он то уехал, а беременная сестрица осталась дома, и для нас начался сущий кошмар. Каждую неделю мужскому населению квартиры нашей мамой читались лекции и статьи светил на тему «как тяжело быть беременной», и какие существуют причины их плохого состояния. Так же зачитывались советы и указания как себя вести, что нам можно делать, а чего нельзя, и что разрешено говорить, хотя предпочтительнее молчать и соглашаться…

У отца тут же случился аврал на работе и он стал приходить домой очень поздно, брат уехал в командировку, правда всего на пару месяцев, но я подозревал, что он сразу же договорился о её продлении. Я же учился в это время в институте, и свалить куда-либо до каникул не мог, так что мне пришлось по полной программе выслушивать требования и рекомендации по уходу за беременными, с последующим воплощением их на практике. Мама с таким чувством и упоением зачитывала труды на эту тему, как будто пыталась убедить в следовании рекомендациям не только нас, но и себя.

Как оказалось впоследствии, это были еще цветочки. Когда родился мой племянник, забот стало больше, а возможностей отдохнуть и поспать — меньше. Чтобы мы по незнанию не повлияли плохо на процесс становления новорожденного, нам стали читать лекции о воспитании детей, и бережном отношении к молодой матери, то бишь к Наталье.

Молодой папаша приехал в отпуск на пару недель, когда малышу было три месяца, и снова свалил в свою опасную дыру еще на год. Но перед этим успел заделать второго ребенка. Когда старший брат узнал о новой беременности нашей сестрицы, тут же заявил, что женится и, действительно, через пару месяцев бракосочетался и переехал жить к жене. Папик попытался создать новый аврал на работе, а я взять дополнительные курсы, но наши попытки сбежать, были пресечены на корню. Ведь требовалось не только ублажать сестрицу, но так же присматривать и за уже имеющимся малышом. Мамуля решила, что сама не потянет.

— Значит так, парни! Раз в вас не просыпается сознательность, то будем будить её в принудительном порядке. Если в течении недели не исправляетесь, я уеду на три месяца в командировку, и всю домашнюю работу, и Наталью с ребенком, оставлю на вас, — пригрозила мама на наши невнятные отговорки и надуманные дела.

Мы прониклись моментально и обещали свое полное послушание и поддержку.

В дополнение к нашим проблемам, чтоб жизнь медом не казалась, сестра через три месяца после рождения второго ребенка, заболела и была госпитализирована на два месяца. Для всей моей семьи наступил ад, кошмар и вообще что-то страшное, не поддающееся описанию. Мать уходила на работу в пять утра, чтобы в час уже быть дома, но при этом работала еще и по субботам. Отец же уходил на работу в час, и возвращался в десять. Но самый больший кошмар достался мне. Моим временем дежурства была ночь, а по дороге из института, каждодневная прогулка по магазинам за продуктами. На домашнем совете было решено, что, в крайнем случае, отосплюсь на занятиях.

И отсыпался. Правда поначалу преподаватели пытались наехать на меня за это безобразие. Но однажды, я основательно заснул на математике, и когда преподавательница, женщина лет сорока, попыталась меня разбудить, вскочив как угорелый, забубнил:

— Я не сплю, не сплю. Сейчас и подгузники поменяю, и покормлю.

— У вас что, маленький ребенок дома? — заинтересовано спросила она.

— Два, — не проснувшись до конца, сообщил я, и попытался снова улечься на стол.

— А вы разве женаты? — удивилась преподавательница.

— Это племянники, а сестра в больнице, — сонным голосом поведал я, желая, чтоб она быстрее занялась своими делами.

— Идите-ка вы домой, поспите, а я поговорю с коллегами, чтобы вам не ставили пропусков, — мягко произнесла женщина, с жалостью глядя на меня.

— Ни в коем случае! — у меня чуть сон не пропал от такого заявления.

Сокурсники засмеялись.

— Можно мне здесь подремать. Дома поспать не дадут, — пытаясь удерживать открытыми глаза, взмолился я.

Получив разрешение, я с чистой совестью заснул, уложив голову на стол. Проснулся от крика. Ничего не понимая начал крутить головой. Оказалось, что наши девчонки пожалели меня и попросили парней перенести меня прямо со стулом в другую аудиторию, где у нашей группы должно быть следующее занятие. По дороге им попался ректор…

Подбежавшая математичка что-то долго объясняла ему, кивая в мою сторону, пока он не ушел. С того времени никто из преподавателей, если и замечал что сплю, не будил меня, а на физкультуре препод прямо сообщил, если надо, то я могу отсыпаться на матах.

Ко времени когда муж Натальи наконец вернулся, и они переехали в свою квартиру, вся наша семья в подробностях знала все аспекты и последствия тяжелой беременности, а так же огромное количество тонкостей воспитания новорожденных малышей. Вся эта информация в сочетании с практикой, похоже, слишком впечатлила меня. В дальнейшем, в моих взаимоотношениях с противоположным полом, как только подруги начинали аккуратно намекать на женитьбу, тут же происходило какое-то событие или ссора, из-за которых мы расставались.

Сначала я считал, что это происходит случайно. После седьмой случайности, попытался проанализировать ситуацию, побеседовал с профессиональным психологом, мамой моего друга, разобрался со своими страхами и проблемами, но на то время менять что-то в себе не хотелось.

Прогнав туда-сюда информацию, я решил отложить решение на потом, когда прижмет по настоящему, и самому захочется разобраться с этой проблемой… Затем было воспитание племянников… А потом произошло мое перемещение сюда, и сама проблема существенно поменялась и изменила свои акценты…

Вечером вернулись из прогулок по городу Рэм с Ивином со своими женами, узнав, что я приехал, все дружно бросились меня будить. Пришлось тащиться в малую гостиную, где слуги уже накрыли столы для чаепития. Пришли на посиделки Арни с Лией и дядюшкой, и мы просидели допоздна, делясь новостями.

А утром все закрутилось в подготовке к самому празднованию. К ужину стали съезжаться гости. Как и надеялся Арни, заявились король с Лорэйн и Советником. Хозяева были неимоверно счастливы, ведь теперь их статус поднялся из того положения, в которое их опустили предприимчивые родственники. Приход на празднование королевской пары говорил о том, что семейство Берручи признано родственниками.

Встречать Величеств хозяева вышли к самим воротам и даже меня, Рэма, Ирвина, Кристу и Тинэю попросили присутствовать при этом. У меня не хватило сил отказать, сияющим от счастья, родственникам. Расцеловавшись с Лори, я попытался соорудить реверанс для короля, но он не стал дожидаться моего присяда, а приобняв за плечи, поцеловал в щеку. С трудом удержавшись от того, чтобы не рвануть в сторону, попытался изобразить радость от встречи родственника, за что и получил удар в бок от королевы. Так и не поняв, за что это меня сестрица навернула, придал лицу, на всякий случай, серьезное выражение лица.

Затем меня ненавязчиво переместили или, грубо говоря, толкнули на герцога. Тот живенько поймал меня в объятья и нежно поцеловал сначала в щеку, а затем очень осторожно в губы. Похоже, опасался моей ответной реакции. При моей попытке вывернуться из захвата, герцог, придержав за талию, слегка прижал к себе и на ухо сообщил:

— Сударыня, прошу простить меня за вольное обращение, но Его Величество Эртан не раз интересовался вами и нашими взаимоотношениями. Не мог же я сказать ему правду, поэтому прошу вас поднапрячься и все же изобразить радостную супругу, не видевшую мужа некоторое время.

Я оцепенел от такой наглости, размышляя, что же мне делать. Чмокнув меня еще раз в щеку, Эмануэль взял меня под руку и пошел за королевской парой.

— Ко всему прочему, весь высший свет только сегодня узнал, что я женат, и меня просто засыпали вопросами о том, кто же эта счастливица. Так давайте не будем разочаровывать короля и придворных. У меня к вам просьба, сыграйте, пожалуйста, любящую жену, и для начала улыбнитесь, — наклонившись ко мне, и проведя ладонью по щеке, сообщил мне он.

Все еще находясь в ступоре, я попробовал изобразить то, что он попросил. Герцог внимательно посмотрел на результат.

— Вы знаете, моя дорогая, лучше оставайтесь серьезной. Такую вас уже знают и привыкли, — непонятно высказался он.

Посадили нас, конечно же рядом, и все присутствующие большую часть времени упорно и навязчиво рассматривали меня и герцога. Первую половину праздничного ужина я нервничал и злился на всех, но затем просто устал и перестал обращать на окружающих внимание.

Сообщение короля о том, что они с Лорэйн собираются остаться на ночь, довело до состояния полного экстаза Эрнаса Бэруччи, дядюшку Лии. После этого, пока гости предавались беседе и танцам, часть слуг носилась по всему дому с удвоенной скоростью, готовя апартаменты для венценосных супругов.

Когда гости начали потихоньку расходиться, Лия радостно поставила меня в известность, что герцог Вэрински сегодня будет ночевать в моей спальне. Стоявшие рядом сестры, одобрительно улыбаясь, восприняли эту информацию, как должную. На мое возмущение они дружно продемонстрировали недоумение и посмотрели как на больную.

— Ты же замужем, а значит должна исполнять супружеский долг, — категорично отрезала Лори.

— Ты бы не выпендривалась. Герцог такой представительный, умный, красивый мужчина и какого гов… э… тебе еще надо? — заявила Криста.

Остальные промолчали, но о-очень осуждающе посмотрели на меня. Это называется — воспитал на свою голову! Меня прям перемкнуло от их наглости! Только я собрался высказаться что думаю по поводу долга, как Лорейн, поняв, что сейчас может услышать, покрутила пальцем у виска и молча вышла из комнаты. Лия попробовала урегулировать вопрос, сообщив, что в доме гостей до фига, а комнат, достойных столь уважаемых гостей, ограниченное количество. М-да. Успокоила, называется. Не став пререкаться, я решил этой проблемой заняться вечером. Дом большой, не может такого быть, чтоб мне не нашлось места.

После празднования Лия с Арни, а к ним еще и Тинэя с Кристой присоединились, проводили до двери в приготовленные для них апартаменты, сначала королевскую пару, а затем меня с герцогом до нашей спальни. При попытке послать их подальше, они дружно затолкали меня в комнату и захлопнули дверь, подперев её с той стороны.

— Ну, козы драные! Ну, заразы! Ну-у-у… — Возмущению моему не было предела.

Я сердито посмотрел на Эммануэля. Этот… этот тип стоял и тихо улыбался, глядя на мои мучения. На мой возмущенный взгляд он лишь пожал плечами, мол, я здесь не при чем. А то я сам не знаю, но надо же на ком-то отыграться. Сестрички то под дверью стоят, держат ее с той стороны, чтобы я, значит, не сбежал. Догадавшись, что его может ожидать, герцог свалил в ванную комнату, закрыв за собой дверь.

Не зная, что предпринять, я забегал кругами по комнате. Надо срочно решаться на какие-либо действия. Когда Эммануэль выйдет, мне будет… даже и не знаю… под его насмешливым взором, мне будет неудобно…

Мой взгляд упал на окно, и я замер, вспомнив про команду. Для них в доме было отведено четыре комнаты, в каждой из которых стояло по восемь кроватей. Даже в былые времена не все были заняты, а сейчас больше половины должны пустовать, поскольку часть людей я оставил своим сестрам для охраны. Бросившись к шкафам, где висели мои вещи, быстро переоделся в форму для тренировок, захватил с собой пижаму и выбрался из окна в сад. Проскочив в дом через боковую дверь для слуг, осторожно по коридорам добрался до комнаты, где были поселены мои девчонки из команды.

— Добрый вечер девочки. А я к вам, а то гостей много, всем комнат не хватает, — немного запинаясь, сообщил я, чуть не покраснев от обмана.

Ничего не спрашивая, они мне мило улыбнулись и продолжили молча расстилать постели. Ну, все же молодцы девчата у меня, никаких дурацких вопросов или намеков, скажи — идем на крышу спать, и не удивятся, значит так надо. Облегченно вздохнув, я направился к свободной постели, готовиться ко сну.

Проснувшись рано утром, я оделся и тем же путем вернулся в нашу с герцогом спальню. Пусть все считают, что своего добились, а то еще какую подлянку устроят.

Тихо забравшись в окно, которое к моему счастью оказалось лишь прикрытым, направился в ванную комнату. Проходя мимо кровати, наткнулся на внимательный взгляд Эмануэля. Я напрягся, ожидая его реакцию или комментарии на мои действия. Узнав в посетителе меня, он же наоборот, расслабился и, ехидно усмехнувшись, перевернулся на другой бок и продолжил прерванный сон.

К завтраку мы вышли вдвоем с герцогом. Сестры, глядя на нас, сияли, как начищенные чайники. Вот же, заразы! А я, между прочим, пристраивал всех только с их желания и согласия! С трудом подавив в себе раздражение, мило улыбнулся, ну или, по крайней мере, попытался это сделать. Их радость сразу же немного померкла и во взоре проявилась некоторая озабоченность. Переведя взгляд на Эммануэля, они очень внимательно принялись рассматривать его. Интересно, чего это они? Следы побоев, что ли ищут? М-да. Хорошего же сестры обо мне мнения.

Решив не обращать на них внимания, поприветствовал всех присутствующих, и уселся за стол. В процессе завтрака выяснилось, что, оказывается, мы с графинями, которых я притащил в столицу, в составе королевской свиты сразу после завтрака едем во дворец. Меня возмутило то, что никто даже не поинтересовался, моим мнением. Вообще-то, я собирался лишь встретиться тихо, по-семейному, поговорить с глазу на глаз с Лорэйн, попросить за Полэну и Риткэ, и тихо свалить, особо не мелькая при дворе.

Я задумался над тем, как бы поприличнее намекнуть, что, планируя мои дела, все же стоит узнать и моё мнение на этот счет. Сестра, которая по совместительству еще и королевой подрабатывала, по моему хмурому виду догадалась, что может последовать. Поймав мой взгляд, Лорэйн та-а-ак на меня посмотрела, что я решил отложить выяснение отношений до вечера и личной встречи с ней.

По окончании трапезы, королевская пара, поднявшись из-за стола, произнесла благодарственную речь и направилась на выход. Придворные и гости дружно двинулись за ними. Я попробовал затеряться в толпе и отстать, собираясь, если понадобиться, проаргументировать своё действие тем, что вещи надо собрать… Отловившая меня Лия, насмешливо улыбаясь, сообщила, что все собрано и погружено в карету. Угу… Тяжело вздохнув, поплелся к герцогу, который поджидал меня у двери.

Попав во дворец, я попытался поговорить с Лорэйн, чтобы мне выделили отдельную комнату. С трудом пробился сквозь строй слуг, хлопотавших вокруг венценосной пары, и только собрался высказаться, как сестрица, заметив меня, сообщила:

— О тебе позаботится твой муж, — и свалила с королем в личные покои.

Высказав про себя все, что я думаю по поводу мужей, зазнавшихся сестер, и вообще, о последних событиях, уныло побрел за герцогом. Слава богу, хоть Эммануэль не стал выпендриваться и намекать на совместное проживание в одной спальне, а выделил мне отдельную комнату.

Следующие несколько дней мне пришлось присутствовать на всех церемониях, которые проводились в замке, и изображать из себя колонну у трона королевы. Подданным, видишь ли, не положено сидеть в присутствии королевских особ, кроме как на званных обедах. Так же, от меня потребовали присутствовать на трех Советах, где, хоть и позволено было сидеть, но в целом не делало мое нахождение на заседаниях более комфортным. От занудности обсуждений, что там проходили, я с большим трудом удерживался, чтобы не заснуть.

Мои попытки нормально, по-родственному, поговорить с сестрой, закончились неудачей — у неё так и не нашлось времени. Однако я видел, что это не полностью её вина. Все эти встречи, приемы, заседания выматывали сестру, но некоторый осадок на душе все же оставался. Одно радовало, что за все время моего присутствия в замке, герцог вел себя максимально корректно и вежливо, не навязываясь и не приставая со своим обществом. Достаточно быстро, нахождение в королевской резиденции меня окончательно достало и возникло непреодолимое желание уехать. Свое обещание по отношению к герцогиням Торэя и Мольетти я уже выполнил, а больше меня здесь ничего не держало.

С огромным трудом мне все же удалось отловить королеву и Советника, когда поблизости никого не оказалось, и изложить свою просьбу. Отговорившись тем, что необходимо продолжать воспитание Эдвина, сына герцога, я выразил желание уехать в имение Вэрински. И Лорэйн, и Эммануэль сочли мою причину уважительной. С чувством огромного облегчения, я умчался поскорей из столицы.

После многолюдья большого города, шума, интриг, говорильни на сборищах, по недоразумению названных Советами… тишина и спокойствие, царившие в замке воспринимались как бальзам на мою уставшую душу. Старому герцогу я обрадовался как родному папочке. Примочки и припарки Яждины явно пошли Бертрану на пользу. Выглядеть он стал бодрее и моложе. И ведь прошло то не так уж много времени. Я был искренне рад всем улучшениям в его здоровье.

Он тоже обрадовался моему приезду. Несколько вечеров мы провели вместе, во время которых я подробно рассказывал все, что видел и слышал за время поездки. Хоть это и утомляло меня, однако, я понимал Бертрана — быть настолько активным и деятельным по духу и не иметь возможности участвовать в жизни, не всякий выдержит.

Отдохнув от дворца и дороги, я переключил свое внимание на объекты моего воспитания, то есть на Эдвина и его двоих друзей.

Поселили парней на первом этаже замка, в комнатах с камином. Живой огонь, горящий в темной комнате создает удивительное ощущение уюта, да и созерцание огня хорошо успокаивает. Из обстановки в каждых апартаментах имелась лишь кровать скромных размеров, стол со стулом и три кресла для гостей. Удобства, в виде туалета со сливом и ванной, прилагались к каждой комнате.

Наличие канализации порой смущало меня, ведь в наше средневековье она отсутствовала, однако на ум приходила информация, что во времена Минойской цивилизации она имелась.

В 1900 году Артур Эванс, вдохновленный находками Шлимана, начал раскопки на острове Крит и обнаружил самый знаменитый среди минойских дворцов — Кносский (Дворец царя Миноса).

…узкий проход ведет… в небольшую изящно отделанную комнату, называемую Мегарон царицы, с двумя световыми колодцами — с западной и восточной стороны. Рядом с ней имелся небольшой бассейн для омовений, а по длинному коридору можно было попасть в туалетную комнату: сюда были подведены водопровод и канализация.

Когда в 1967 году начали раскапывать вулканический пепел на острове Тере (Фира/Санторин), вблизи Крита, то не обнаружили ни золота, ни останков людей или животных, — нашли лишь уникальный и удивительный, но пустой город. В каждой комнате стены расписаны фресками. Изображены птицы, растения, люди. Но больше всего поражает не то, что там есть, а то, что отсутствует. На всех известных нам росписях и фресках древних цивилизаций, чаще всего изображены сцены войны. На Тере изображали только мирные сцены (беседы женщин, изображение порта) и сцены природы (танец антилоп, группа обезьян).На острове были мощёные дороги и многоэтажные здания с горячей и холодной водой, ваннами, душем и туалетами со сливом. Минойская цивилизация была мирной — при раскопках не найдено никаких следов фортификационных сооружений.

В 1629 до н.э. извержение вулкана на Тере накрыло паром и пеплом огромную территорию по всему миру. «Солнце не светит даже в течение часа», — писал египетский жрец того времени. Хроники Китая упоминают, что в 29 год правления принца Джея облака пепла закрыли Солнце. На шесть месяцев на Земле наступила ночь, многие растения и животные умерли. Облака пепла достигли даже Северной Америки — его слои найдены в соответствующих годовых кольцах спиленной секвойи. Так же слои пепла находят и во льдах Гренландии соответствующего периода.

Минойская цивилизация сильно пострадала в результате природной катастрофы — вулканического взрыва на острове Тера (Фира/Санторин), породившего катастрофическое цунами. Это извержение вулкана, возможно, и послужило основой мифа об Атлантиде.

Ранее предполагалось, что извержение уничтожило минойскую цивилизацию, однако археологические раскопки на Крите показали, что она существовала еще по крайней мере около 100 лет после катаклизма (обнаружен слой вулканического пепла под сооружениями минойской культуры). Вероятнее всего жители Теры, были предупреждены о близившемся извержении и дружно покинули остров, только этим и можно объяснить почему он оказался пуст.

Ближайшим же островом был Крит. Спасшиеся люди успели что-то там построить, но в ближайшие сто лет после извержения власть на Крите захватывают ахейцы. Возникает микенская культура (Крит и материковая Греция), объединяющая в себе минойские и греческие элементы. В XII в. до н. э. Микенская культура была уничтожена дорийцами, которые в итоге заселят и Крит. Вторжение дорийцев привело к резкому культурному упадку, вышло из употребления критское письмо…

Такую информацию мне всегда было печально читать. То, что нам стало известно из раскопок, это ведь только малая часть из того, что существовало в те времена. А мы к слову, еще три с половиной тысячи лет шли к туалетам и душам… М-да-а-а… Печально…

Однако если вернуться к нашим баранам, в смысле парням, то они все еще находились в некоторой прострации от случившегося и большую часть времени проводили сидя у камина, либо у окна. Состояние Эдвина и его приятелей мне совершенно не нравилось. Пора было выводить их из упаднического настроения.

Окна их комнат были зарешечены и выходили в глухую часть сада, которую я приказал отгородить забором, чтобы ненароком не забредали посторонние. Никаких проблем с воплощением моих задумок не возникало. Слуги замка были в курсе последних событий и моих методов воспитания. Уже через две недели после приезда из столицы я заметил, что они старались, без особой необходимости, на глаза мне не попадаться. Впрочем, меня это вполне устраивало; главное, чтобы все приказы они выполняли максимально быстро и точно.

Дабы подопечные не зачахли от постоянного сидения, в саду были установлены кой-какие спортивные снаряды. Два раза в день на пару часов их выпускали в огороженную часть, чтобы они могли размяться. Но ребята принципиально не желали заниматься. Для придания им необходимой бодрости, после нашего совещания с Бертраном, в сад была запущена Орра.

Чтобы не пропустить интересное шоу, я и старый герцог заранее приготовили себе место для наблюдения. К моменту её выхода, мы расположились на втором этаже и подглядывали в окна, слегка сдвинув занавески в сторону.

— Ну что, герои, сопли развесили? Подыхать собрались? — весело поинтересовалась она, появившись перед хмурой компанией.

— Да пошла ты! — рыкнул Эдвин.

Остальные скромно промолчали, а то мало ли, вдруг и здесь какая подлянка спрятана. А вот он похоже, еще не до конца поверил в случившееся и надеялся, что это его пугают, и вот-вот выпустят. Ну что ж, флаг тебе в руки.

— О-о-о! А вы, как смотрю, ни за дела свои не в состоянии ответить, ни о собственном здоровье позаботиться. Только и можете, что развлекаться, — рассмеялась ехидно Орра.

Мы с ней долго обсуждали и репетировали, что надо говорить и как можно действовать.

Вскочив со скамейки, Эдвин подлетел к ней с сердито выпученными глазами, собираясь сказать какую-то гадость, однако замер рядом, с удивлением рассматривая девушку. Было от чего остановиться. Она же почти на голову выше его, и в плечах пошире будет, а вид кулака, что Орра сжала, приготовившись к разговору, очень способствовал активации у оппонента мыслительной деятельности.

Пробурчав что-то невнятное, он сел на место, но нам требовалось заставить их двигаться и заниматься. Ухмыльнувшись, она схватила за шкирку первого, попавшего под руку, и поставила на ноги, слегка перед этим встряхнув, затем следующего…

Парни попытались её игнорировать, и тут же усаживались на лавочки, не рискуя громко возмущаться. Но девушка, не останавливаясь, хватала ближайшего, встряхивала и давала поджопник, чтоб не торопился сразу приседать. Ребятки, шипя сквозь зубы ругательства, начали от нее уворачиваться, отбегая в сторону. Короче, пробегали они, таким образом, положенные пару часов, после чего уставшие и сердитые разошлись по своим апартаментам.

Здорово повеселившись, глядя на процесс воспитания, мы с Бертраном решили оставить все как есть и посмотреть, что будет.

На следующий день история повторилась. Решив, что так Орру и загонять можно, разрешил добавить им стимула. Теперь мальчики, чувствительно получив несколько раз палкой по мягким местам, начали бегать шустрее, пытаясь увернуться. Стараясь избежать стимуляции, Эдвин залез на дерево, вероятно рассчитывая, что девушка таких габаритов не рискнет лезть высоко. И получил обломс-с.

Орра имела конкретные указания, и, будучи девушкой ответственной, не могла позволить ему сачковать, и тоже полезла наверх. Не привычный к лазанью, герцогский сынок сорвался, и только чудом ей удалось поймать придурка, когда тот пролетал мимо. Мы с герцогом схватились за сердце одновременно. Мне еще не хватало угробить единственного наследника семейства Вэрински.

Спустившись с Эдвином в охапке вниз, бледная как смерть, Орра сначала привела его в сознание, осторожно похлопав по щекам дрожащими руками. Убедившись, что он жив, она так настучала ему по мордам, что тот еще месяц ходил с разноцветным лицом. Мы с Бертраном были совершенно солидарны с ней, у меня прямо руки зачесались сходить и добавить еще и от себя.

С тех пор парни, выстроившись в цепочку, добросовестно трусили по кругу, а Орра бежала сзади, следя, чтобы никто не сачковал. Для выработки любой новой привычки необходимо 90 дней, поэтому, оставив воспитуемых привыкать к активности и расписанию занятий, я переключился на другие дела.

С тех пор, как я вернулся из дворца, Эммануэль Вэрински стал приезжать домой все чаще и по вечерам звал меня на посиделки в малую гостиную. Поначалу я чувствовал себя неловко, да и не знал о чем с ним разговаривать, но как оказалось, от меня это и не требовалось. Герцог, еще во времена, когда нынешний король был принцем, много поездил по соседним странам с дипломатическими визитами и поэтому мог часами рассказывать свои впечатления от поездок. Да и за время его службы советником, в самом дворце он наблюдал немало забавных случаев, так что тем для беседы у него хватало. Иногда к нам присоединялся Бертран и тогда наши посиделки ощущались более домашними, семейными.

Ко всему прочему, Эмануэль стал привозить с собой кое-какие государственные бумаги, по которым он не раз просил моего совета. Поначалу я отнекивался, мол не очень то в них разбираюсь, но он все же настаивал, убеждая, что понимание приходит со временем. Уважительных отговорок придумать не удалось, вот и доводилось вместе на пару копаться в документации. Так же пришлось ездить с ним в столицу и участвовать в некоторых королевских мероприятиях. Совсем отвертеться не получилось, но хоть удалось договориться присутствовать на них, как можно реже.

В один из дней мы с Эммануэлем засиделись с отчетами допоздна. Все никак не сходились концы с концами, и где закралась ошибка, нам было непонятно. Время от времени мы прикладывались к бокалам с вином, которое было просто сказочным. Чтоб не перебрать от жадности, я наливал себе обычно лишь полбокала и цедил его по глоточку, считая, что такое количество не должно привести к сильному опьянению.

Было уже за полночь, когда я, от усталости и вина задремал, сидя на диване. Очнулся оттого, что кто-то меня тормошит, спросонок сначала не понял в чем дело. И тут до меня дошло: меня целуют?! Резко оттолкнув наглеца, я со всей силы врезал ему в глаз. Этот кто-то взвыл голосом герцога:

— Дорогая! За что? Я ведь не сделал вам ничего плохого? Я ведь ваш муж и имею право…

— А вот это Вы зря-я-я!!! Про права вспомнил?! Ведь предупрежда-а-ала-а!.. Ведь договаривались!.. — Я от злости зарычал.

Герцог, услышав мой рык, отскочил и спрятался за стоящего у двери слугу. Несмотря на приглушенный свет, было видно, как у слуги окаменело лицо и выпучились глаза, а у выглядывающего из-за его спины, Эммануэля покраснела вся левая сторона лица.

Я в ярости пытался достать герцога, а тот кружился вокруг стоящего столбом слуги. В попытке стукнуть так называемого мужа, я махнул ногой и попал по столику, стоящему рядом с местом, в котором герцог оказался в тот момент. Слуга, закатив глазки, столбиком начал падать на ковер. Пола он достиг вместе со столиком и стоящими на нем шкатулкой и статуэткой. Пока я отвлекся на слугу, не понимая — а этот-то чего свалился, герцог уже исчез в неизвестном направлении. При таком размере замка и количестве комнат, я могу разыскивать его хоть до пришествия всех святых. Шустер однако. Уже под пятьдесят, а бегает как молодой.

Я был зол… Я был о-о-очень зол… Муж он, видите ли! Мы же договорились с самого начала!!! Весна, только началась, а на него похоже уже повлияла.

Мне плохо спалось всю ночь, мучила неопределенность моей судьбы. Как ни крути, а ведь я набил морду хозяину этого поместья, где сейчас проживаю и нахожусь на полном обеспечении… Если бы вернуть все назад, то я поступил бы так же, но ведь проблему это не решает. Как мне теперь себя вести и разговаривать с герцогами?!

На завтрак я не пошел, серьезно подумывая уехать к Рэму в имение. Он единственный из родственников, с кем мне было проще всего. Братец меньше других волновался по поводу правил принятых в этом мире, взять хотя бы его женитьбу на Кристе. В принципе он просил меня немного пожить у герцога и показаться с ним в столице, что я и делал в последнее время. Так что я вполне могу вернуться назад и без всяких последствий для репутации.

Ближе к обеду в дверь постучались. Я напрягся, что же будет?! В комнату вошел Бертран в сопровождении двух слуг.

— Ты как себя чувствуешь, моя девочка? — поинтересовался он еще у дверей.

— Что с вами? У вас что, болезнь обострилась? Вы же вчера еще с только с палочкой ходили? — обеспокоено спросил я.

— Да вот сегодня с утра и обострилась. Как увидел своего сына, так сразу и похужало, — ехидно сообщил мне старый герцог.

— Так это вы двух слуг взяли, чтобы в случае чего от меня отбиваться? — скрывая собственный стыд, съехидничал я в ответ.

Мне действительно было неудобно перед Бертраном. Хотя после курса лечения он уже меньше походил на старика. Что уж там применяла Яджина, не знаю, но старый герцог помолодел лет на десять, и уже ходил только с палочкой. Знахарка утверждала, что еще месяц-другой, он сможет полностью самостоятельно передвигаться. Я был просто восхищен её умениями и знаниями. Что уж говорить про самого Бертрана. Он её чуть не на руках носил. Во время трапезы всегда сажал Яджину рядом с собой, регулярно прогуливался с нею по саду… У меня даже закралось подозрение, что и ночью он с ней не расстается. Но я считал это их личным делом, не маленькие разберутся, и потому не вмешивался.

— А ты как думаешь? Является мой оболтус к завтраку сияя левым глазом… Что тут можно подумать? Единственно, что тронулась умом моя девочка и озверела совсем, — посмеиваясь, сообщил старый герцог и, пройдя к креслу, медленно опустился в него.

Он хоть и начал свободно двигаться, но резкие движения ему еще были противопоказаны.

— Он ко мне приставал, — отведя глаза, пробормотал я.

— Ты хочешь сказать, что он попытался сделать то, что делают все мужья? — ухмыльнулся Бертран.

— Мы договаривались… Это было условием нашей женитьбы, — нервно выдал я.

Я понимал, что мои отговорки выглядят для посторонних бредом больной на голову девицы, но что я мог поделать? Рассказывать про другой мир и мою мужскую сущность однозначно не стоит. В такое никто не поверит, посчитают сумасшедшей и изолируют от греха подальше. Как выкрутиться я не знал.

— Я считаю, что тебе не стоит обижаться на своего мужа. Он ни сделал ничего предосудительного, — мягко улыбнулся мне герцог.

— Он мне обещал и не сдержал слово, — хмуро ответил я.

— Давай договоримся, ты его прощаешь, а Эммануэль не пристает к тебе… пока, — усмехнулся Бертран.

Я с подозрением посмотрел на него. Что это он хочет сказать?

— Ну не могу же я требовать от него клятву, что он никогда в жизни не попытается исполнить свой супружеский долг по отношению к тебе? — изобразил удивление герцог.

— А он простит мне, что я ударила его? — поинтересовался я.

В этом я с герцогом был полностью согласен, прекрасно понимая — вечные клятвы могут давать только фанатики или дураки. Мне не хотелось закончить наши взаимоотношения скандалом и обидами, поэтому, был готов помириться с Эммануэлем. Тем не менее, я собирался настаивать на сохранении нашего договора.

— Не беспокойся, это я беру на себя, — ответил старый герцог и, встав с кресла, вышел из комнаты.

Благодаря усилиям Бертрана, мы, с так называемым мужем, помирились.

Желая отметить наше примирение, мы собрались втроем за ужином. Но едва сели за стол, как появился слуга с донесением, что в замок примчался курьер из столицы с королевской почтой. Прочитав срочное послание, которое требовало нашего с Эммануэлем присутствия во дворце, советник короля зашипел что-то неразличимое сквозь зубы. Посидев с задумчивым видом несколько минут, он потребовал перо, чернила и бумагу, тут же за столом написал ответ, который и вручил посланнику.

Однако в обед следующего дня примчался еще один курьер, и нам все-таки пришлось ехать.

Объявили наши имена, и мы вошли в малый тронный зал. По рядам присутствующих произошла волна оживления. Пока мы подходили к трону, за нами следовал и шепоток. Герцог старался делать вид, что ничего не произошло, сияя фиолетовым бланжем, проглядывающим сквозь слой пудры, хотя лично я советовал не замазывать: во-первых, это не скроет, а во-вторых, почему он должен бояться чьих-то разговоров. Если ему чего-то не понравится, пусть скажет мне, и я разберусь. Мою репутацию разборки не ухудшат, а вот над ним уже будут не смеяться, а сочувствовать.

При нашем приближении у Его Величества чуть не отвалилась челюсть. По его выражению лица нельзя было понять, с чем он борется, с удивлением или со смехом. Подойдя к трону, мы поклонились. Встав на полагающиеся нам места, герцог прошептал:

— И нечего на меня так смотреть. Я же просил позволить мне не появляться во дворце хотя бы неделю. А вы все требуем, требуем… Деспот ты, а не друг, — шепотом возмущался он.

Не обращая внимания на возмущенное шипение своего друга, Его Величество представил нас посланнику из южного королевства, расписав красочно наши достоинства. Услышав мое имя и должность, посланник зацокал языком и, как только король закончил говорить, обратился ко мне.

— Премного о вас наслышан, сударыня, про вашу доблесть, решительность и красоту. А не хотите ли стать моей женой? Я сказочно богат. У вас бы ни в чем не было бы отказа. Прекрасные рабы и рабыни, изысканные яства… — соловьем заливался посланник.

— Я замужем, к вашему сведению. Муж у меня достаточно для меня богат, а с отказом еще не сталкивалась, — ответил я, бросив взгляд в сторону Эммануэля.

— Если только пожелаете, то в моей власти сделать вас вдовой, — высокомерно произнес говоривший.

— Да у меня с этим нет проблем. Я и сама могу в любой момент сделать себя вдовой, — криво ухмыльнулся я.

Герцог слегка побледнел.

— И почему я согласился? Ты ведь хотел на ней жениться, — закатив глазки, прошептал он.

Замерев на минуту, Его Величество неожиданно встал.

— За выдающиеся заслуги перед королевством и лично перед королем, герцог Вэрински награждается орденом Семилучевой Звезды, — возвышенно произнёс Эртан III.

— Что это с ним? — зашептались в свите посланника и среди придворных короля.

— Я думаю, Наше Величество вспомнил, что сам в своё время хотел на мне жениться. Теперь от радости за не случившееся, награждает спасителя, — тихонько, только для ближайших к трону, а значит посвященных, сообщил я.

Лорэйн с трудом сдерживала рвущийся смех, глядя на слегка смутившегося короля.

— Я умею ценить помощь! И вообще, я здесь король, кого хочу, того и награждаю, — ехидно сообщил он в ответ, глядя на меня, а затем не выдержал и рассмеялся.

— Ваше Величество, позвольте и мне преподнести герцогу подарок. Только благодаря его самоотверженности я имею счастье быть вашей женой и королевой! — мягко улыбнувшись, промолвила Лорэйн.

— Вы совершенно правы, моя радость, он заслужил свои награды, — поцеловав жене руку, король усмехнулся.

Встав с трона и сняв с себя перстень с большим алмазом, Лорейн собственноручно надела кольцо на мизинец герцога: на другой палец оно бы и не налезло. Советник многословно и великосветски поблагодарил королевское семейство, и официальная часть пошла своим чередом.

Разобравшись с посольством, мы вчетвером собрались в кабинете Его Величества. Уж очень ему хотелось с нами побеседовать.

— Как твой сын? — заходя издалека, начал король.

— Э… м… учится, — задумчиво протянул Советник.

— Не понял, — округлив глаза, спросил Его Величество.

— Герцогиня Лионелла занялась его воспитанием… и заставила учиться…, - несколько задумчиво, выдал герцог.

— Самого… — ахнул король.

— Да нет. С друзьями, — ответил герцог.

Его Величество какое-то время сидел молча, пытаясь переварить информацию.

— И они согласились? — все еще находясь в ступоре, поинтересовался король.

— Не сразу, конечно, но с радостью, — криво ухмыльнулся Советник.

— О-о-о… — удивился Его Величество.

— Сын попытался нахамить герцогине… ей это не понравилось и она применила… тяжелую аргументацию… А эти пьяные идиоты, несмотря на мое предупреждение, попытались напасть на ЕЁ Светлость… Их, естественно, унесли. При этом присутствовали мои соседи, подтвердившие нападение. Законы наши ты знаешь. ЕЁ Светлость тоже знает… У мальчиков был выбор: смерть, пожизненное заточение или учиться. Они, совсем немного подумав, выбрали учебу, — ухмыляясь, сообщил герцог.

— А что, родители не предлагали выкуп? — не скрывал своего удивления король.

— Предлагали. Герцогиня сказала, что ей и моих денег достаточно, — скривился Советник.

Какое-то время Его Величество сидел в задумчивости, поглядывая на меня заинтересованным взглядом и слегка улыбаясь. Мне это не понравилось.

— Вы чего это глазками засверкали, Ваше Величество, может предложить Лори дать вам в лоб? — хмуро спросил я.

Лори, подхватившись с кресла, побежала к мужу и поднесла кулачок к его лицу. Король засмеялся, схватил ее в охапку, посадил себе на колени и начал целовать. Где-то пару минут они не обращали на нас внимание.

— Мне после такого, уже два бланжа под глаза понавешивали бы, — пробурчал не выдержавший Эммануэль.

Король, вспомнив о присутствующих, отстранился от жены и с удивлением посмотрел на меня. 

 — Лионелла, ты чего? Он же твой муж?

Лори, зная мою реакцию на слово муж, резво отскочила в сторону. Его Величество удивленно посмотрел на жену.

Меня же захлестнула волна ярости. Схватив какую-то статуэтку, я со всей дури врезал ею по столу.

— Му-у-уж-ж?! Мы догова-а-аривалис-с-сь… — сердито зашипел я.

Советник и король от неожиданности подпрыгнули на месте и отшатнулись от меня.

— Понял. Нет вопросов. Уже не завидую, — произнес король, с удивлением и ехидством поглядывая то на меня, то на друга.

— Я и сам себе не завидую. Как только она появилась в моей жизни… так периодически и не завидую, — мрачно сообщил Эммануэль.

— Вы чем недовольны, супруг мой?! Свои условия я вам высказала сразу, и вы их приняли, — ядовито поинтересовался я.

— Ну что вы дорогая, что я враг себе?! Никакого недовольства. Я просто знакомлю Его Величество с положением дел, — качнув головой, изображая поклон, произнес герцог.

Его Величество, видя мое настроение, перевел разговор на нейтральные темы, а через полчаса мы вообще разошлись по своим комнатам. На следующий день я уже умчался в имение.

После демонстрации моего стойкого решения по поводу наших взаимоотношений, Эммануэль стал реже приезжать домой. Однако, каждый раз, как являлся, продолжал приглашать меня на вечерние посиделки.

Похоже, он на что-то еще надеялся, и пытался взять меня на измор. Мне эта ситуация не нравилась, но поскольку он не делал никаких поползновений, отказаться не мог. Я все чаще стал задумываться о том, что пора отсюда сваливать. Единственное, что меня еще как-то держало, это обещание заниматься с Эдвином и его друзьями.

Парни постепенно втянулись в каждодневные тренировки, и, как мне кажется, даже стали получать от них удовольствие. Поскольку больше нечем было заняться, то они без всякого давления приступили к переписыванию книг, чем они и должны были заниматься. Так же им была предоставлена возможность брать из библиотеки книги. И все чаще они использовали это право.

Бертрана это обстоятельство очень обрадовало. Он в прошлом предпринимал неоднократные попытки привлечь внука к чтению и вообще занятиям, но это не приносило результатов.

Ребята перестали злиться на вся и всех, и стали значительно спокойнее. Заметив перемены, я решил включить дополнительные занятия, чтобы разнообразить им жизнь. Для этого послал Рода обучать их владению посохом.

Распространенная и обычная система наказания преступников, настолько глупа, что порой возникает подозрение, а не направлено ли это на достижение противоположного результата. Осужденных чаще всего помещают в камеры с большим количеством народа, где сидят мелкие воришки, извращенцы, всевозможные маньяки и матерые убийцы. Разве общение с подобными личностями может перевоспитать плохого парня или дурака, попавшего туда по мелочи?! Нет, конечно же! Над слабыми там издеваются, унижают… Даже те, кто может постоять за себя, должен примкнуть к какому-то лагерю, иначе рано или поздно и их тоже могут согнуть. Такая практика только портит людей, делает их еще хуже.

Если же поместить в одиночку, да дать только книги о дружбе, любви, семье… А поскольку делать в тюрьме все равно нечего, то человек вполне может начать читать, сначала от безделья, а потом уже и с удовольствием… Ведь каждому человеку нужно время, для того чтобы осмыслить прошлое, разобраться в себе, наметить планы на будущее.

К нам в замок приехали в гости король с королевой. Пока Величество со своим Советником надирались каких-то там совершенно уникальных вин, мы с сестрой бродили по саду и много беседовали. Она жаловалась на загруженность, постоянную занятость, официальные приемы, посольства… Когда же я намекнул, что она сама желала выйти за короля, Лори сказала, что если бы вернуть все назад, она все равно, несмотря на дела и тяготы, выбрала бы Эртана в мужья.

Её беременность была еще одной причиной, почему королевская чета приехала к нам. Эммануэль рассказал королю, о выздоровлении своего отца, вот Его Величество и захотел показать свою жену Яджине. Чтобы не афишировать свое обращение к обыкновенной знахарке, они не стали вызывать её в столицу, дабы не возбуждать толки и разговоры среди подданных.

Надавав кучу советов и укрепляющие отвары и травы, Яджина сообщила, что все протекает благополучно, и ожидается девочка. Не знаю как королевское семейство, а меня порадовало это известие. Будущая принцесса — не претендент на трон, а значит и проблем в её жизни, и в жизни её матери будет меньше.

После утренней тренировки, я в задумчивости сидел на скамейке в парке. Члены моей команды, тихо ушли в дом, стараясь мне не мешать. Еще не отойдя от занятий, я старался привести в порядок мысли, наблюдая за дыханием.

— Сударыня, я хотел бы… — как гром с небес, раздалось у меня над ухом.

От неожиданности я подпрыгнул и резко взмахнул посохом. Раздался звук удара, и рядом с лавочкой рухнуло чье-то тело. Постояв пару минут неподвижно и слегка успокоив сердцебиение, я приблизился к лежащему. Это оказался Эдвин. М-да-а-а. Нервы у меня последнее время совсем разболтались. И как я объясню теперь герцогу, что я не специально его навернул?!

Быстро вышел на главную аллею и, увидев невдалеке слугу, позвал его. Как только он увидел лежащего на земле Эдвина, ахнул и выкрикнул что-то в сторону. Через минуту вокруг лежащего хлопотало уже человек десять, пытаясь привести его в чувство. Еще через несколько минут появился доктор, что-то тихо скомандовал, и слуги, подняв Эдвина, потащили его в дом. Чтобы не проходить рядом со мной, они, слегка поколебавшись, ломанули через кусты.

Я крикнул вдогонку им прислать мне кого-нибудь. Тащившие молодого герцога мужики, на секунду замерев, рванули с удвоенной скоростью.

Через пять минут на дорожке показался старик лет семидесяти, одетый в ливрею. Не дойдя до меня метров семь, он кашлянул пару раз и поклонился. Следом за ним подошла Лорэйн. Поприветствовав сестру, я обратился к дедуле.

— А почему тебя послали? Моложе, что ли никого не нашли? — удивился я.

Немного помявшись и прокашлявшись, тот признался, что слуги скинулись ему за то, что именно он будет прислуживать мне.

— М-да-а. Сестрица, по-моему, ты зверствуешь здесь не по-детски… Совсем запугала народ, — засмеялась сестра.

Не обратив внимания на её слова, я попытался разобраться, как же все произошло.

— Вот никак не могу понять, как это я с положения сидя подпрыгнула и, отскочив, врезала по лбу мужика на полторы головы выше меня, да так, что его унесли без сознания. А ну-ка встань на место Эдвина, вот сюда, — задумчиво обратился я к слуге.

Старик побледнел и медленно встал на указанное место. Я же попробовал вспомнить как сидел и как прыгал… Когда я попытался подпрыгнуть с разворотом и взмахнуть посохом, то заметил как слуга столбиком рухнул на траву. От удивления у меня чуть глаза не вылезли из орбит.

— Я же его не тронула, даже не коснулась, — ошарашено прошептал я.

— Я думаю, это он с перепугу, либо на всякий случай, — засмеялась Лорэйн.

Пришлось снова звать слуг. Еще издали увидев лежащего на земле старика, они рванули в кусты и, судя по треску, обошли меня по еще большей дуге и вынырнули уже возле лежащего. Быстро подхватив его, они мгновенно скрылись в кустах.

— Похоже, ты слуг запугала до потери сознания, надо будет у тебя опыт перенять, а то мои меня так не боятся, — восхитилась сестра, глядя на маневры народа.

— Да, ну. Скажешь тоже. Пошли лучше собираться, а то вы уезжаете скоро, — немного смутившись, попытался увести разговор в другое русло.

Проводив королевскую чету, я направился в комнату Эдвина. Постучав и дождавшись разрешения, я вошел. Парень лежал на постели с примочками на голове и выглядел бледно.

— Я прошу прощения за сегодняшнее происшествие. Как это получилось и сама не знаю. Не сердитесь на меня, — виновато пробормотал я, почувствовав угрызение совести.

Подняв глаза на Эдвина, я удивился и даже оглянулся, что же он там такого странного или страшного увидел.

— Э-э-это вы у меня просите прощения? — ошарашено спросил он.

— А-аэ-э-я что должен еще перед кем-то извиниться? — вылупился я на парня, пытаясь вспомнить, кому еще могло достаться от меня.

— Нет, нет. Все в порядке. Я сам виноват. Видел же, что вы сильно задумались, надо было подождать, — поспешно ответил Эдвин.

Помявшись еще немного, я решил, что сказал все, что собирался и, пожелав скорейшего выздоровления, тихо свалил из комнаты.

По дороге в библиотеку мне встретился Эммануэль, который пригласил меня на вечерние посиделки, сообщив, что собирался рассказать о своих приключениях в качестве посла в Венской империи. Выразив внешне радость и согласие, внутренне я тяжело вздохнул, помянув этого козла парочкой непечатных определительных.

Вечером же, когда он радостный и сияющий заявился в кабинет, в комнате перед камином стояло шесть кресел, в которых располагались Эдвин и сотоварищи, и я с Бертраном. Оторопев от такого многолюдья, Эммануэль замер у двери.

— О, Эммануэль, добрый вечер. Что же вы встали? Проходите. Вы хотели рассказать про ваши похождения в качестве посла, — радостно скаля зубы, пригласил я его.

Герцогу ничего не оставалось делать, как присоединиться к нашей компании и начать рассказ. Похвалив себя за такое решение, я теперь на все посиделки с Эммануэлем стал приглашать и остальную часть семьи. Осторожно наблюдая за компанией, пришел к выводу, что Эдвин был не таким уж плохим парнем. Он восторженно с любовью и гордостью слушал рассказы отца. Искренне смеялся и радовался, когда Эммануэль рассказывал, как он удачно выкрутился из щекотливой ситуации. Видимо, он старался своим поведением привлечь внимание отца, который, после смерти своей жены, редко появлялся в имении и еще реже общался с сыном.

Через пару месяцев после посещения нашего именья, Лорэйн родила девочку, и все королевство целую неделю праздновало это событие. Все наше семейство собралось во дворце, чтоб поздравить сестру и полюбоваться на племяшку-принцессу. Наши взаимоотношения все ещё выглядели по старому — как раньше, но, тем не менее, у каждого уже была своя семья, свои заботы. Скоро должны были родить Криста и Тинэя, и после того, как семейство навосхищалось принцессой, все разговоры перешли на ожидаемых племянников. Яджина обеим будущим мамашам напророчествовала сыновей.

Вся эта суета утомила меня, и я с радостью вернулся домой. Хотя радость омрачало ожидание празднования по поводу новых рождений. Все эти гулянки чрезвычайно утомительны и скучны…

После памятной для меня прогулки с Бертраном, Орра перестала отвечать на ухаживания молодого кузнеца ударом в челюсть. Хотя она продолжала избегать встреч или разговоров с ним, выглядела все же чуть более задумчивой, чем обычно. Вполне возможно, на её состояние ещё и весна повлияла. Девушка входила в число моей команды, и мой долг был побеспокоиться о ней самой и о её будущем. Я не считал себя вправе лишать Орру семейной жизни, тем более что и претендент имеется. Потому и решил побеседовать с кузнецом.

Его чувства к ней вроде бы были на виду, но все же хотелось убедиться в этом лично. Глядя на то, как этот гигант, которому я лишь немного выше пояса, краснел от моих вопросов и жутко стеснялся, чуть ли не ковыряя пол ногами, не стал долго издеваться над ним. Приняв за аксиому, что парень по настоящему влюблен в Орру, согласился поинтересоваться её мнением о нем.

— А может все-таки, сам поговоришь с нею?! Вдруг ты ей тоже нравишься, да она просто стесняется это показать, — посоветовал я напоследок, выходя из кузницы.

В этот же вечер я, встретив её в коридоре, ляпнул неожиданно для себя:

— Слушай. Почему бы тебе не обратить внимание на Вакулу. Такой симпатичный парень пропадает неустроенным. Некому за ним присмотреть. И как я понимаю, нравишься ты ему.

Девушка от моих слов чуть в колонну не влетела, потеряв от растерянности ориентацию в пространстве. Помычав что-то невыразительное, она медленно двинулась дальше.

Через два дня, когда я сидел в малой гостиной, в комнату вошла Орра. Бросив на неё взгляд, я чуть не подавился чаем, который в это время пил. Её глаза были на выкате, рот приоткрыт, а руки выписывали какие-то зигзагообразные движения, как будто она никак не могла решить, что ей почесать, затылок, грудь или нечто пониже спины.

— Орра, что случилось? Ты как себя чувствуешь? — испугался я за девушку.

Если уж она свихнется, то нам всем тут кирдык наступит.

— Пригласил вечером в сад, — растеряно сообщила мне она.

— Кто? — недопонял я.

— Вакула, — она наконец-то посмотрела на меня.

— А в чем проблема? Мне кажется, парень пригласил тебя на свидание. Но если я ошибаюсь, то ему вряд ли кто позавидует, — стараясь не заржать, чтоб не обидеть девушку, сообщил ей свое мнение.

— А что я там буду делать? — нахмурив брови, она изображала на лице тяжелую работу мысли.

— А-а-а… Ну-у-у… на лавочке посидите… или по саду походите, поговорите… — теперь уже я изображал эту самую работу мыслей.

— О чем? — смущенно поинтересовалась она.

— Э-э-у-у-а-а… ну-у-у… — я попытался вспомнить, о чем же болтал с девушками на свиданиях и, честно говоря, ничего, что пришло в голову, нельзя было предложить Орре.

Фильмы, музыка, книги в этом мире не актуальны, а разговоры о погоде и сплетни о знакомых, что ведутся и здесь, не рискнул предложить. Сам я сплетни, мягко говоря, не любил и если она попросит привести пример, придется долго блеять что-то невразумительное.

— Ты попробуй поговорить о погоде. А вообще, знаешь, раз он приглашает, то пусть сам и беспокоится о чем говорить, — радостно выдохнул я, вывернувшись из неприятной ситуации.

Выслушав меня, Орра впала в глубокую задумчивость.

— Разговоры, разговорами, но тебя приодеть надо, — оценивающе окинув её взглядом, предложил я.

— А что не так с моей одеждой? — удивилась девушка.

— Все так, но на свидание ходят как на праздник, а значит, одевают, что-то покрасивее, — сообщил я ей и тут же попросил слугу пригласить портного.

Вокруг нас сразу же собрались девчонки из моей команды, и мы, не ожидая специалиста, приступили к обсуждению костюма. Пожилой мужчина, вскоре подошедший к нашей компании, долго не мог понять, какого же рожна нам надо. То, что Орра не наденет платье, мы выяснили еще до его прихода и сейчас старались придумать, как все же сделать её немного более нарядной, чем есть.

Часа три мы занимались тем, что крутили Орру то так, то эдак, пришивали какие-то ленточки, заплетали в кучу мелких косичек волосы, подкрашивали… Не знаю даже, как она смогла вынести все наши издевательства.

Глава 19. Не жизнь, а сплошная романтика!  [1]

Орра явно не ожидала такого энтузиазма от нас, и во время творческих усилий нашей команды находилась в глубоком ступоре. В результате этих стараний выглядела она, мягко говоря, непривычно: сколько дуб не украшай, а новогодней елочкой ему не быть. Но все же, немного косметики сделали её хоть чуточку женственнее, а так… трудно сказать, действительно ли она лучше стала выглядеть… Хотя, если вспомнить, что Орра и в своем естественном виде нравилась Вакуле, то будем надеяться, что добавленные украшательства не испугают парня.

Нарядив девушку, к зеркалу ей подойти не дали, а то, кто его знает, как она среагирует на наши усилия. Мы, конечно, старались сделать все, как можно лучше, но только не были уверены, что это получилось, а уж тем более не могли предсказать её реакцию на увиденное. Так как девушка была не в самом прекрасном расположении духа, говорить комплименты и давать разного рода советы не рискнули. Результаты могли быть тяжелыми… для нас.

Когда, наблюдавший за парком, Тарэн сообщил нам, что кузнец уже замаячил у скамейки, мы дружно потолкали Орру к дверям. Чем ближе мы подходили к ним, тем медленнее она шла. В процесс выталкивания подключилась вся моя команда. С большим трудом дотащив девушку до двери, мы резко выпихнули её на улицу и захлопнули дверь, чтобы не надумала вернуться. Заметив, в ближайшее окно, что она медленно и неуверенно двинулась в сторону кузнеца, мы рванули искать места, откуда можно будет наблюдать за свиданием.

Мне не хотелось пропустить такое интересное шоу, но я решил, что из замка следить не имеет смысла: будет совсем ничего неслышно. К тому же, уже были сумерки, а еще с полчасика и совсем стемнеет. Поэтому, одевшись в темный костюм, состоящий из брюк и курточки, повязав на голову чёрный платок, я выбрался в сад наблюдать за романтическим свиданием степной охотницы и кузнеца.

Походив кругами по саду, понял, что для того, чтобы подобраться к ним поближе, мне придется лезть по кустам, и не просто так, а на четвереньках. Только я нашел более свободное пространство среди веток и даже уже засунул голову, как в это время кто-то ухватил меня за курточку и вытащил на дорожку. Затем, быстро перехватив за ворот, приподнял над землей.

— Ты как посмел, скотина! А ну-ка быстро поставь меня, где взял и свали отсюда! — зашипел я сердито и, извернувшись, врезал темному силуэту в то место, где должна находиться морда.

— Э-э-э… — нерешительно замычали в ответ.

— Тихо! — шепотом рыкнул я и еще раз стукнул в темноту.

— Э-э-это вы, сударыня? — неуверенно и шепотом осведомились у меня.

— А что, не видно, что ли? — стараясь не сорваться на крик, прошептал раздраженно.

— Я извиняюсь, но наблюдать вас мне пришлось э-э-э… в несколько необычной позе и с другой от лица стороны… Ой! Простите! — покаянно прошептал мой собеседник.

— Убедился, что это я, теперь маршируй отсюда, но только тихо, а то испортишь мне… ладно, неважно. Иди от сюда, — фыркнул на его оправдание.

Тихо бормоча извинения, мужик исчез, а я, развернувшись, снова встал на карачки, и попытался осторожно просунуть голову в кусты. Далеко заползти не удалось, мешали ветки и, остановившись на достигнутом, я попытался настроиться на прослушивание беседы Орры и кузнеца. В это время сзади кто-то постучал, как по двери, мне по заднице.

Не, ну что за безобразие! Я же послал его куда подальше… Резко разогнув ногу, ударил назойливого нахала по… ну не знаю, уж куда там попал. Сзади кто-то приглушенно ойкнул и голосом старого герцога выдал пару не совсем приличных выражений. Резко вынырнув из кустов, я подскочил к согнутому силуэту.

— Бертран, это вы? — испугано поинтересовался я.

— Я-я-я. Ну, ты и лягаешься. Ногу мне чуть не сломала, — прошипел силуэт.

— Ой, извиняюсь. Я думала, что это предыдущий собеседник недопонял, куда его послали, — стараясь изобразить покаяние, прошептал я.

— Это был капитан стражи. Он мне доложил, где, и в каком положении тебя видел. Меня это заинтересовало, поэтому я, не выдержав, сюда и явился, — теперь уже герцог подпускал извиняющиеся нотки в свой голос.

— Я за свиданием Орры с Вакулой наблюдаю… На всякий случай… Вдруг он надумает девушку обидеть, а она то под моей защитой, — немного замявшись, я попытался оправдать свои ползанья и слежку.

— Да… Ну а я, наверное, тоже присмотрю, но уже за кузнецом, а то, как бы девушка его не угробила, — зашептал Бертран и, немного поколебавшись, встал на четвереньки и полез в кусты.

Мне ничего не оставалось, как догонять его. Место он выбрал поближе к парочке, поэтому продираться пришлось несколько дальше, чем я собирался. Только мы устроились, чтобы было видно, в свете местной Луны, влюбленную парочку, сидящую на лавочке, как девушка влепила парню по морде. От неожиданности тот рухнул в кусты.

— Чего это она? — прошептал старый герцог, повернувшись ко мне.

— А кто ж её знает. За дело, наверное, хотя ей обычно большой причины и не надо, — так же тихо ответил я.

Мы прислушались. Вакула лежал в кутах с задранными на скамейку ногами и не делал попыток встать. Видимо, опасался продолжения.

— Э-э-м-м — задумчиво изобразил он.

— Комар, — лаконично сообщила Орра, затем, наклонившись, достала парня из кустов и рывком усадила рядом с собой.

— С-с-серьезная девушка, — произнес я шепотом, и зябко повел плечами.

Попытайся она прихлопнуть это насекомое на мне, не знаю как комар, но я бы ласты в один момент склеил.

— Силен парень! Такой удар выдержать! — восхитился рядом со мной Бертран.

— Не знаю как парень, а уж девушка внушает м-м… уважение, — прошептал я.

Немного отодвинувшись, кузнец покашлял немного, видимо горло прочищал.

— Погода нынче хорошая, — нерешительно произнес он и чуть отклонился в сторону, вероятно на всякий случай, готовясь упасть.

— Да, — буркнула Орра.

— Луна, звезды сияют. Светло от них, — попытался сделать еще одну попытку парень.

— Это факел, — кратко выдала она в ответ.

— Что факел? — оторопел он.

— Вон над дверью горит. Поздно уже, да и комаров все больше становится. Спокойной ночи, — сообщила Орра, поднимаясь с лавочки.

Пожав руку оторопевшему Вакуле, она зашагала по направлению к двери.

— Мы с вами произнесли больше фраз, чем эта парочка за все время сидения на скамейке, и похоже, свидание на этом и закончилось, — фыркнул я.

— Угу… пора и нам выбираться, а то меня тоже комары загрызли. Вот только прошу борьбу с ними оставить мне. Ты хоть и помельче будешь, но синяков можешь запросто наставить, — отползая на четвереньках, прокряхтел Бертран.

— Оставить, так оставить, — фыркнул я, гребя следом.

Неожиданно уткнулся головой в задницу графа.

— Бертран вы чего застряли? Двигайте быстрее, тут же кусты колются, — зашипел в нетерпении я.

Задница двинулась вперед и в сторону. Я активно пополз прямо, торопясь принять нормальную позу… как вдруг налетел на чьи-то ноги. Ткнувшись носом в сапоги, зарычал:

— И кого тут еще нелегкая носит?

— А я все думаю, с чего это мой отец с ума сошел, на четвереньках по ночному парку бегает? Можно было сразу догадаться, что на такие подвиги он мог пойти только с подачи герцогини, — ехидно, голосом Эммануэля, сообщили сапоги.

— Вот только его тут не хватало! — сплюнув про себя, я замер, усиленно соображая, чем бы обосновать нашу вылазку.

— Вам удобно на четвереньках? В коленях не жмет? — участливо поинтересовался он.

Сбоку фыркнул Бертран.

— Э-э-э… — попытался выдать я что-нибудь умное, поднимаясь.

— Не соблаговолите ли рассказать, чем это таким увлекательным вы здесь занимались? — продолжил ехидничать, так называемый, муженек.

— Понимаете ли, герцог… погода такая замечательная, свежий воздух, птички а-а-а… — прервав объяснение, я смачно шлепнул себя по щеке, пытаясь отбиться от пары кровососов, покусившихся на меня.

Эммануэль шарахнулся в сторону и чуть не сбил с ног старого герцога.

— Э-э-эй, сынок, осторожнее! Не кидайся на старого и больного человека. И вообще, пошли отсюда, а то нас тут комары совсем загрызут. Чем темнее, тем они злее становятся, бумс-с…, - навернул себя по щеке и Бертран.

Эммануэль дернулся отшатнуться и от отца, но тот перехватил своего обалдевшего сына и потащил в замок. Зайдя в помещение, старый герцог потолкал его по коридору. Я же раздумывал, что мне дальше делать, идти за ними и получать свою порцию нравоучений, или, пока никто не видит, тихо свалить к себе в комнату. В этот момент Бертран, что-то тихо говоря Эммануэлю, быстро полуобернулся, подмигнул мне и сделал знак рукой, типа, исчезни отсюда.

Облегченно вздохнув, я скрылся в ближайшем проходе.

Утром, во время завтрака, Эммануэль не сказал мне, кроме приветствия, ни слова и сразу же, как закончил есть, уехал во дворец. Я облегченно вздохнул. Мне совершенно не хотелось объясняться, и я был благодарен Бертрану за то, что он спас меня от всего этого.

Где-то через пару недель после памятного свидания кузнец перехватил меня, когда я проходил по двору, и, смущаясь, что-то пробормотал.

— Ничего не понятно. Так что давай быстро, четко и кратко, какого рожна тебе надо?! — рыкнул я.

— Я жениться хочу, — пробормотал этот гигант мысли.

— Надеюсь не на мне, — съехидничал я.

Парень жутко покраснел, потом побледнел и чуть не рухнул в обморок от такого подозрения.

— Не!!! Ни в коем разе! — перепугано завопил он.

От такого активного открещивания, я чуть не оскорбился. Меня что, страшнее Орры считают?!

— Тогда чего от меня хочешь, раз уж замуж не зовешь? — изобразив на лице гнев, хмуро поинтересовался я.

Побелев совсем уж как полотно, парень только судорожно открывал и закрывал рот.

— Ты мне так хорошего кузнеца угробишь, — засмеялся за моей спиной, тихо подошедший Бертран.

— Не бойся парень, она уже замужем. Поэтому тебе такие ужасы не светят, — теперь уже обращаясь к Вакуле, со смехом сказал герцог.

— Ну, блин! Что это вы из меня чудовище делаете?! Никого не трогаю, ни к кому не пристаю, а вы такие гадости про меня рассказываете, — возмутился я.

— Никаких чудовищ. Ты у нас самая красивая, умная и замечательная, — примиряюще заговорил Бертран.

— Жениться хочу, — всунулся в наш разговор Вакула.

— А кто тебе не дает? — рявкнул я, повернувшись к нему.

— Орра убегает, не выслушав меня, — жалобно глядя в землю, пожаловался кузнец.

— Ну, прям как малые дети! Женилка уже выросла, а как девушку уговорить не знаешь, — не сдержавшись, съехидничал я.

Парень покраснел, и, опустив глаза, пошел прочь. Бертран осуждающе покачал головой.

— Ладно, не обижайся! Я поговорю с ней. Если ты ей тоже нравишься, то постараюсь уломать выйти за тебя, — крикнул я вдогонку, пожалев беднягу.

Обернувшись, парень та-а-ак засиял радостью, что я почувствовал себя действительно чудовищем, издевающимся над ребенком. Решив не откладывать разговор с Оррой, а то еще забуду, пошел её искать.

Пока искал, пришла мысль, что слишком уж часто мне приходится помогать всяким личностям создавать семью. Здесь может быть два предположения, и одно из них, мне категорически не нравилось. Первое — это, что раз уж сам не желаю иметь семью, поэтому, помогая устраивать браки для других, как бы откупаюсь от судьбы. В таком случае не стоит расстраиваться о своем участии. Лучше уж так использовать эту энергию.

Во втором случае — это знаки, указывающие, что мне следует делать самому. А вот такая интерпретация событий меня категорически не устраивала. Я уже начал впадать в хмуро-раздраженное состояние, когда вспомнил, куда и зачем иду, и решил отложить размышления над своими проблемами на потом. Для уговаривания кого бы то ни было, необходимо самому иметь доброжелательное настроение и суметь хотя бы сделать вид, что и сам верю, в то, что говорю.

Устроившись с Оррой на веранде, пока слуги расставляли чай и сладости, размышлял, чтобы такого сказать и как уломать поверить в искренность Вакулы. Мне всегда казалось, что она никогда не была против замужества, но по мере взросления, внушила себе, что некрасива, и своя семья ей не светит. Вот и шарахается от парня, подозревая его… неизвестно в чем.

Пока я распинался, пытаясь уговорить Орру в искренности кузнеца и уговаривая, что замужество это нормальное состояние для девушки, она сидела с непроницаемым лицом, никак не реагируя на мои слова. М-да-а-а… Почти невозможно убедить, кого бы то ни было в том, во что сам не веришь. Поняв, что уже выдохся, я заткнулся и хмуро хлебал свой чай. Боковым зрением заметил движение и, повернувшись, увидел старого герцога. Заметив мой взгляд, он покрутил пальцем у виска, показывая, что он думает о моих методах убеждения.

— Девочка моя, ТЫ БЫ ПОШЛА, там тебя Яджина спрашивала, а мы здесь с девушкой посидим, побеседуем о жизни, — с ударением, сообщил Бертран, и, дождавшись, пока я вытряхнулся из кресла, уселся в него сам.

Я с удовольствием исчез за дверью. Мне действительно не хватало веры в то, что говорил, да и выгляжу слишком молодо, для таких разговоров и советов на эту тему. Герцог — человек в возрасте, а значит, и его рекомендации будут восприниматься весомее.

Не знаю, что уж он вещал и как аргументировал, но уже ближе к вечеру, я заметил, как Орра помогала Вакуле прибраться в кузнице, а потом участвовала в ковке какой-то железяки.

Мне было очень интересно, как и что он говорил Орре, чтобы она проявила внимание к парню. Вечером, когда мы сидели с Бертраном на веранде, я постарался выпытать эту информацию. Как оказалось, девушка еще не дала согласие, но обещала пообщаться поближе с кузнецом, а там уже принимать окончательное решение.

В процессе разговора, мне вспомнилась наша эпопея с ползанием по кустам и пришла на ум идея, попробовать сочинить на тему свидания песенку. Старый герцог с воодушевлением воспринял мое предложение и мы, потребовав письменные принадлежности, приступили к сочинению.

История наша проста и банальна, — поспешил предложить герцог.

— Э-э-э… А может:

— Выдал целый куплет я.

  — Не слишком ли печальное начало? Мы ведь сочиняем не печальную трагедию, — задумчиво произнес Бертран, тихо повторив несколько раз мой куплет.

— Быстро выдал я и вопросительно посмотрел на герцога.

— Тут же добавил Бертран.

Ползешь ты вперед, раздвигая малину,

— начал я, но тут же поправился:

Герцог задумался на пару минут и продекламировал:

— Я сразу же предложил пришедшие на ум строчки.

— Э-э-м-м… как-то мы выглядим несколько м-м-м… специфически, — засомневался Бертран.

Подумав какое-то время над моим предложением, старый герцог записал оба варианта, сделав пометку, что первый — предпочтительнее, и почти сразу же предложил пару строчек:

— Гм-м-м… по-моему, здесь явное преувеличение. Шепотом, а тем более влюбленным, там и не пахло, — скептически сощурился я.

— Мы же не хроники пишем, а литературное произведение, стихи, так сказать, — усмехнулся Бертран.

— Не хроники, так не хроники, — засмеялся я, а герцог тут же добавил художественности:

— или:

— Опять литературная обработка ситуации? Хотя конечно по поводу оробел — сущая правда. Особенно интересно звучит по поводу изгибов женских… — захихикал я и добавил:

— Да-а-а уж… Орра если приласкает, так приласкает. — Затем, представив Орру в платье, пытающуюся изобразить нежный взор и говорящую эти слова, я неприлично заржал.

Герцог, не обращая на мой смех внимания, продолжил:

— Главное ей это творение не зачитывать, а то еще не так поймет, — вскочив, я прошелся в задумчивости несколько кругов по веранде и медленно продекламировал пришедшие на ум строчки:

— А если — гибка ты, как молодая лоза? — предложил герцог.

— Как-то все же для проговаривания сложновато, с перехода «Ты» на «как» звучание спотыкается, — задумчиво произнес я. — А если:Юноша: «гибок твой стан как лоза»Герцог услышал лишь слово «коза» — ухмыльнувшись, выдал я.

— Можно… а вот так, — смеясь, предложил Бертран: Герцог услышал «молоко и коза»… — и почти сразу выдал следующее четверостишье:

— О! По поводу комаров! Предлагаю перейти в мой кабинет. Уже стемнело, и кровососы появились, и уже даже к нам пытаются пристроиться, — заметил герцог.

Я, осмотрелся и только сейчас заметил, что действительно — солнце уже зашло. Собрав листы бумаги с написанным, мы переместились в комнату.

Усевшись поудобнее, Бертран несколько раз перечитал последние строчки, что мы наваяли и, немного подумав, добавил:

— Это ты все же несколько грубовато обо мне, — заметил Бертран.

— Да, ну-у. Вы же сами говорили, не хроники, — хитро посмотрев на него, заулыбался я.

— Но все же… — задумчиво промычал он.

— Мы же сочиняем только для себя, ну может, еще вашему сыну и внуку споем, — засмеялся я.

— Что ты, что ты… Он же не переживет такого. Внуку еще можно, но сыну я бы не рисковал зачитывать или петь, — испуганно зафыркал старый герцог.

— Да, ладно. Я же не настаиваю. Сочиняем дальше, — примирительно заговорил я.

— Хотя если хотите, то можно написать только про меня. Например, так:

Не успел я договорить до конца куплет, как вмешался Бертран и, перехватывая у меня инициативу, продолжил следующие строчки:

— А может попробовать вот так, — предложил я:

— Нет, не так. Не звучит, а если: — Испортили паре влюбленных свиданье, — предложил герцог.

— Гм… Я думаю, так действительно лучше будет, — подняв глаза к потолку, согласился я.

— Ну-у можно… ладно запишем оба варианта. Когда закончим, потом и выбирать будем, а сейчас пошли дальше, — потер руки в нетерпении Бертран.

— У меня мысль! а если вот так повернуть?! — воскликнул я и зачитал, пришедшую идею:

— Ну, или: Испортила паре влюбленных свиданье. 

— Э-э-э, ты не одна там мучилась, так что первый вариант лучше, где про нас двоих, — чуть не обиделся Бертран.

Отхлебнув пару глотков вина, я с удивлением посмотрел на бокал в моей руке. В процессе творческого вдохновения, даже и не заметил, когда нам его принесли.

— Мда… Ну мы и увлеклись. Я даже и не заметила, как он попал мне в руки, — вопросительно посмотрел я на герцога.

— Слуги доставили. Я попросил подать совершенно уникальное вино, чтобы стимулировать наш творческий процесс, — хмыкнул он.

Вино действительно было удивительным как по вкусу, так и по запаху. Я не удержался и сделал еще несколько глотков. В этот момент Бертран как-то странно посмотрел на меня, что я даже подавился вином.

— Что случилось? — кашляя, поинтересовался я.

— Нет, нет. Ничего особенного, — улыбнулся дедуля и долил мне в бокал вина.

Я подозрительно посмотрел на него, но он тут же перевел разговор на стихи.

Закончив сочинять, старый герцог предложил выпить по глотку за прекрасный результат. Затем мы решили получить полноценную песню, и начали подбирать к нашим словам музыку…

Меня разбудил громкий стук в дверь, отозвавшийся в голове колокольным звоном.

— Отец? Как вы смеете спать в одной комнате с моей женой? — сразу же после хлопка дверью, раздался чей-то пронзительный крик.

Противный голос прошелся циркулярной пилой по моим нервам.

— Слушай, не ори. Свали отсюда. И без тебя плохо, — простонал я, пытаясь не делать резких движений головой.

— Мне показалось, или в этой комнате такое сильное эхо? — прозвучало откуда-то сбоку.

— Отец?! Что с вами?! Кто это вас?… — заорали рядом.

В голове прозвучало бум, бум, бум. Как только подниму голову от подушки, так и убью изверга.

— Что-о… кто-о-о…, а то ты не знаешь кто, — хмыкнули в другом углу.

С трудом приподняв, я повернул голову и посмотрел в сторону. Мои глаза чуть не вылезли из орбит — даже про боль в голове забыл на какое-то время. На соседнем диване располагался отец Эммануэля, с бо-ольшим бланжем под глазом. Бертран, так же, скривившись, держался за голову. Это получается, мы с дедулей хорошо так пообщались, что теперь подняться не можем?!

— Вы что, приставали к МОЕЙ жене?! — сердито взвыли от двери.

Похоже, это орал Эммануэль, мой, так сказать, благоверный. И когда он успел приехать? М-да-а. А ситуация явно не в мою пользу.

— Ну-у… я подумал, что ты был не очень убедителен… Мне показалось, м-м… что не хорошо оставлять такую чудесную девочку… м-м-м… в неведении относительно некоторых аспектов взаимоотношений между мужчинами и женщинами… И потом, я посчитал, что ты еще молод и не так опытен как я… — мычал Бертран, держась обеими руками за голову.

— Это в мои-то сорок шесть?! Я не опытен?! — голос Эммануэля сочился ядом.

— Да не кричи ты! И так голова раскалывается. Мне все же шестьдесят семь, да и службой я никогда не злоупотреблял, как некоторые. И потому, с полным правом могу сказать, что я много опытнее тебя, — попытался сделать голос высокомерным, дедуля.

Однако, это у него не очень-то получилось.

— Вот и получил, на весь свой опыт, — съехидничал его сын.

— Ну, положим, получил я не меньше, хотя и не больше твоего. В смысле — тем же и по тому же месту, — дребезжащим голосом засмеялся Бертран.

— Вот теперь и вы охвачены вниманием сиятельной госпожи Лионеллы, — язвительно выдал Эммануэль.

Резко развернувшись, он рванул из комнаты, приглушенно матюгаясь. Я попытался сесть на диване, на котором лежал, и, схватившись за голову, застонал. Вот же, козел старый! Оказывается, это он меня специально спаивал, чтоб раскрутить на секс. В его годы уже саван примерять надо, а он туда же: сексу захотелось.

— Ты как, маленькая? Сильно плохо? — участливо поинтересовался старый герцог.

Я лишь сердито зашипел в ответ, хотя о-о-очень хотелось сказать все, что я думаю…

— Не сердись, пожалуйста. Все же, я перебрал вчера немного вот и подумал, а почему бы не помочь тебе избавиться от гм-м… Хотел как лучше. Но теперь всё понял, и больше не буду приставать, — продолжая держаться за голову, улыбнулся Бертран.

Я недоверчиво посмотрел на него.

— Клянусь, даже и пытаться не буду ещё когда либо затянуть тебя в свою постель. Понимаешь ли, в моем возрасте столь экстремальный секс вреден для здоровья, — похмыкал дедуля, на слове «экстремальный», пощупав голову, а на слове, «секс», потрогав свой бланж.

Не выдержав, я расхохотался, кривясь от боли. Старый герцог тут же присоединился ко мне.

— А если совсем уж честно, я лишь хотел немного подразнить сына, а то он перестал обращать на тебя внимание. Я ведь знал, что он сегодня приедет. Так что максимум, что тебе грозило, это синячок на шее, но фокус не удался, и получил его я, — отсмеявшись, сообщил дедуля.

Не знаю, не зна-а-аю. Не очень то я ему поверил, может он и искренен в том, что говорит, но все же лучше мне отсюда поскорее сваливать. Не нравится мне их настойчивость.

Убравшись в свои апартаменты, я долго отмокал в ванной и приходил в себя. Выбравшись из воды, оделся и, устроившись у камина, приказал принести чая. Глядя на огонь и попивая травяной чай, погрузился в размышления над тем, что делать дальше, и куда податься.

С тех пор, как мне пришло в голову свести Эммануэля и Эдвина в гостиной для беседы, подобные посиделки стали устраиваться в каждый приезд герцога домой. Поначалу на них звучали только рассказы Эммануэля о странных или смешных случаях, происшедших с ним в процессе многолетней карьеры. Он был великолепным рассказчиком, и все присутствующие с большим интересом слушали его повествования.

В какой-то из вечеров Эдвин задал вопрос о чем-то там, касающемся политики, и его папашу понесло… Вместо обычных парочки часов, которые он нам уделял, Эммануэль увлекся рассказом, и было не заметно, что он собирается останавливаться. Видя, что конца и края его объяснениям не наблюдается, я, стараясь не привлекать к себе внимание, постарался тихо исчезнуть. Уже прикрывая дверь, наткнулся на взгляд Эдвина и, подмигнув, помахал на прощанье рукой. Он лишь улыбнулся мне в ответ и перевел все свое внимание на разошедшегося Эммануэля.

Как я понял, парень догадался, как привлечь и удержать внимание отца. И действительно, в последующие встречи герцог был засыпаем чередой вопросов, на которые он подробно и обстоятельно отвечал. С тех пор их совместные посиделки длились порой до утра. И это было не удивительно, чуть ли не каждый человек считает, что ему есть, что сказать другим, и мечтает о доброжелательной аудитории, восторженных, и внимательных зрителях.

По долгу службы Эммануэль регулярно общался с огромным количеством народа. Но одно дело, когда тебя, угодливо или не очень, выслушивают подчиненные, и совсем другое, когда тебе внимают с удовольствием и интересом те, кто не обязан это делать.

Время от времени, Бертран присоединялся к компании сына и внука с товарищами, которые с не меньшим интересом присутствовали на посиделках, и рассказывал свои смешные и курьезные истории. Отчужденность между членами семейства стала исчезать, и дальнейшее развитие взаимоотношений между ними зависело только от них самих.

Мысленно пройдясь по последним событиям, я пришел к выводу, что все свои обязательства и долги перед семейством Вэрински, в большей или меньшей степени, выполнил. А раз так, то стоит двигать отсюда, пока не получил благодарность в той валюте, которая мне вряд ли понравиться. Как не прискорбно, но очень уж любят люди расплачиваться тем, что им не нужно или как сами придумают, даже не поинтересовавшись мнением одариваемого. Приняв решение, я собрал свою команду и предупредил, что завтра-послезавтра мы уезжаем. Ничего не уточняя, мои парни и девушки разошлись готовиться к поездке.

До своего отъезда я не планировал общаться с хозяевами замка, но ближе к ужину появился слуга и передал просьбу обоих Вэрински о встрече. После происшедшего, мне совершенно не хотелось видеться с ними, но и не пойти я не мог. Это их дом, они здесь хозяева, и я посчитал себя не вправе отказать им.

Когда я появился в малой гостиной, Эмануэль и Бертран находились там и, похоже, уже давно. Мой, так называемый муж, выглядел мрачным, а вот дедуля прямо таки излучал доброжелательность.

Радостно улыбаясь, он подскочил ко мне, поцеловал руку и подвел к креслу. Тут же появившийся слуга принес напитки и сладости, которые расположили на столике возле меня.

— Хм… Выздоровел, старый хрыч. Ишь как скачет, — фыркнул я про себя.

— Мы тут с сыном говорили о тебе, и нам показалось, что ты все же немного заскучала в замке. Я думаю, тебе было бы полезно съездить сестер своих проведать, — заботливым тоном сообщил Бертран.

Я немного удивленно посмотрел на него и чуть не ляпнул, что и сам уже собрался смываться отсюда.

— А заодно, мы хотели бы попросить тебя об одной услуге, — все так же улыбаясь, продолжил он.

Я насторожился. Похоже, старый интриган решил дать мне немного успокоиться, вот и советует по гостям проехаться. А чтобы я совсем не сбежал, решил чем-то повязать.

— Мы хотели бы попросить тебя помочь нам с одним молодым человеком. У него имеются некоторые проблемы… Вернее — у нас с ним проблемы… — усмехнулся старый герцог.

Удивленно посмотрев на него, я налил себе сока. Его заявление очень обеспокоило меня, может, что-то случилось с Эдвином, а я не в курсе? Но ведь возле него постоянно дежурят мои парни и доложили бы мне в первую очередь?!

— Нет, нет! С Эдвином все в порядке. Есть тут у нас один в заключении, — догадавшись о направлении моих мыслей, воскликнул Бертран.

У меня брови помимо моей воли полезли наверх, у них что, еще есть кто-то, о ком я не знаю?

Ухмыльнувшись, он сказал слуге только «привести», и уселся в кресло.

Решив не торопить события, я уставился на дверь.

Минут через десять в комнату вошел мужчина лет тридцати — тридцати пяти, с лицом и манерами героя-любовника. Одет он был в хорошо и удобно скроенную одежду, из дорогой ткани. Судя по его цветущему и довольному лицу, кормят его явно хорошо.

— Приветствую вас господа! Чем обязан столь высокому вниманию ко мне? — насмешливо воскликнул вошедший, слегка склонив голову, намекая на приветствие.

Не обращая внимания нашу компанию, он подошел к свободному креслу и вальяжно опустился в него. Этот странный заключенный вел себя вызывающе. М-да-а-а. Парень действительно несколько странный. Кстати, он сильно похож на Бертрана и явно придуривается. Оба герцога, переглянувшись, недовольно скривились.

— Это еще что за явление? И всех ли у вас в тюрьме так одевают и кормят? — ехидно поинтересовался я у мужчин.

Вошедший, повернулся на мой голос, похоже, он меня просто не заметил. Вскочив, он плавно переместился ко мне и, не ожидая, когда я подам руку, ухватил её и закатывая глазки, поцеловал.

— Прекрасная госпожа, прошу прощения за свою невнимательность! Вы светом своей красоты способны затмить солнце. Я испытываю искреннюю радость и наслаждение созерцать ваш лик среди этого убогого окружения, недостойного находится рядом с вами, — томным голосом законченного ловеласа, выдал парень.

Нормально восприняв его первое предложение, на последующих меня начало слегка перекашивать. Похоже, во времена службы у Нираны, у меня аллергия выработалась на комплименты и восхваления.

— Э-э-э… Кто этот клоу-о-о-э… тип? — выдергивая руку, обратился я к герцогам.

Они ухмыльнулись. Заткнувшись на секунду, новоприбывший посмотрел на меня чуть более внимательно и отступил на несколько шагов.

— Прошу великодушно меня простить за то, что не представился сразу. Виконт Лэрт Катэн Вэрински, младший сын хозяина этого дома, к вашим услугам, сударыня, — с изображением на лице небесного восторга, вычурно кланяясь, представился он.

Хм. Похоже это младший брат Эммануэля. И за что же его собственный папаша и брат заточили? Я удивленно посмотрел на Бертрана. Чтобы брат посадил брата, это не очень удивляет. Наследство, например, не поделили, но вот отец — сына, хоть и не является совсем уж невероятным событием, все же немного странно.

— Госпожа Лионелла Вэрински, в девичестве Гросарро, сестра королевы и моя жена, — представил меня Лэрту Эммануэль.

Интересно получается, мой статус сестры королевы, впереди статуса жены. Гм-м. Либо им всем это важнее, либо этим хотят что-то сказать заключённому.

— Сударыня, перед вами мой младший брат — повеса, проходимец, бабник и скандалист. Он столько накуролесил при дворе, что пришлось его упечь под домашний арест, дабы не позорил семью, и чтобы спасти от покушения. Судя по его поведению, и как вы сами заметили цветущему виду, три года, проведенные в так называемой хм… темнице, не слишком уменьшили его напористость и наглость, — хмуро сообщил мне Эммануэль.

На Лэрта речь брата не произвела никакого впечатления.

— Да, это у вас семейное, — буркнул я, намекая на Бертрана и Эдвина.

Оба герцога сделали вид, что не расслышали.

— То, что вам удалось женить на себе моего невероятно занятого брата, говорит о ваших выдающихся качествах и потрясающих способностях. Я был бы невероятно счастлив, если бы мне была дарована милость видеть вас хоть изредка, и наслаждаться нектаром беседы с вами. Мне, столь эстетическому существу, так одиноко в заточении, моя душа чахнет от нехватки общения с очаровательными дамами. Она умирает от отсутствия прекрасного, — попытавшись изобразить, как он чахнет и умирает, он балетным шагом подбежал ко мне, и, закончив говорить, ухватил мои руки и начал покрывать их поцелуями.

Во мужик дает! Талант! Замученных скукой дам просто вышибать должно. И что с ним делать?

— Слушай, хватит мне руки сопливить, ты кроме постановки спектаклей, что еще можешь? — пытаясь стряхнуть болтуна, поинтересовался я.

Тот и глазом не повел. Спокойно поднялся, слегка улыбаясь, отряхнул с коленей несуществующую пыль и вальяжно опёрся на кресло, по-видимому, считая, что выглядит соблазнительно.

— Понимаете, сударыня, благодаря своему поведению, он приобрел в столице такое количество врагов, что даже мой статус не способен его спасти. Все же Лэрт — мой единственный брат, и не мне хотелось бы его потерять. Сидеть безвылазно в замке, он тоже не может. Он не настолько стар, чтобы не желать общества. Поэтому, мы были бы благодарны, если бы вы его пристроили ко двору Родэна, — включился в разговор Эммануэль.

Гм-м… Получается, брата он не столько под домашним арестом держит, сколько от возмездия скрывает. Похвальная забота.

— К Ниране… Гм-м… В качестве поддержки… Мысль не лишена смысла. Тем более, что маловато у сестры единомышленников. Слушайте, а что он еще, кроме выгибонов и потрясающей болтовни, умеет делать? — задумчиво спросил я, обратившись к герцогам.

— Раньше он прекрасно мог работать с документацией, писал прекрасные отчеты. Умел собирать слухи и запускать сплетни. Если б не склонность к скандалам и неуемная страсть к женщинам, из него получился бы великолепный и высококлассный управляющий тайного отдела. Но похоже, даже три года домашнего ареста не сильно повлияли на него, — с некоторой горечью хмыкнул Бертран.

На это заявление, младшенький, возмущенно фыркнул, но ничего не сказал.

Я встал из кресла и прошелся в задумчивости по комнате. Мне почему-то вспомнился Николло Трэвош. Тот тоже выглядел героем-любовником, и неплохо этим пользовался для своих целей.

— Сударь, если вы согласны поработать при дворе Родэна, принеся клятву верности королю и королеве, то я могу представить вас ко двору, а так же порекомендовать на службу в тайный отдел. С испытательным сроком на год, а дальше уже как себя покажете, — остановившись напротив, я серьёзно и жестко посмотрел на Лэрта.

— Вам, милая, все, что будет угодно, — томно прошептал этот засранец, и попытался поцеловать руку.

— Советую заняться сборами, завтра выезжаем, — выдирая свою конечность, сообщил я.

Откланявшись, Лэрт ушел, за ним, многословно поблагодарив меня за участие, исчез и Эммануэль. Когда же я поднялся уходить, Бертран попросил задержаться.

— Девочка моя, я хотел бы еще попросить тебя взять с собой Эдвина. Когда еще у него появиться возможность побывать при дворе соседнего королевства, да еще и в свите сестры королевы?! К тому же пусть проветрится немного, а то уже давненько он из замка не выбирался? — мило улыбаясь, попросил старый герцог.

Я задумался. Уж очень мне и не хотелось вешать на себя и эту обузу. Нянчись с ним еще.

— Никакого особого статуса мальчикам не давай. Гоняй, как простых наемников. Пусть почувствуют жизнь и с этой стороны. Кто еще, как не ты, сможет безбоязненно погонять сына королевского советника?! — воскликнул Бертран смеясь.

Немного подумав, я согласился. Действительно парню не помешает проехаться по стране в качестве солдата.

— Рискну еще попросить тебя взять дополнительную охрану из моих солдат. Даже стану настаивать… Мне все же боязно за сына и внука. Ты не беспокойся, денег тебе выдадут столько, что на все хватит. Пожалуйста, — с трудом переборов себя, попросил старый герцог.

Я решил не выпендриваться: пусть едут рядом. Мне-то хуже от этого не будет, тем более что денег на них нам выделят, а старику будет спокойнее. Поэтому, согласился и с этой просьбой.

Уже после совместного ужина, прошедшего в полном молчании, я вспомнил про Орру и Вакулу. Оставить её в замке Вэрински я не мог, она еще не приняла решение о замужестве, а другой причины, чтобы освободить от обязательств по моей охране степную воительницу, не было. Пришлось идти к старому герцогу и просить отпустить Вакулу с нами в поход. Свою просьбу я объяснил тем, что за время путешествия они либо сойдутся, либо окончательно разбегутся. Бертран согласился почти сразу, и я пошел лично сообщить парню распоряжение герцога готовиться в дорогу, а то он, узнав о нашем отъезде, совсем расстроился.

Услышав новость, кузнец сразу же стал собираться, а его лицо озарила такая улыбка, что я даже позавидовал его умению радоваться.

Уезжали мы из замка рано утром. Оба герцога, несмотря на раннее время, вышли нас провожать.

Прощание вышло коротким и даже несколько скомканным. Мне просто хотелось побыстрее исчезнуть из замка. Эдвин с товарищами засиделись дома, и им не терпелось двинуться в путь. У Лэрта же, похоже, были некоторые разногласия со старшими Вэрински, поэтому длинных прощальных речей никто не произносил.

Перед самым выездом старый герцог представил мне капитана Грэя, человека неразговорчивого, с жестким выражением лица, которому с виду было лет сорок-пятьдесят. Шрамы, на его лице не давали возможности сказать точнее. Под командованием капитана, с нами ехал отряд из тридцати человек. Как утверждал Бертран, зная, что нас сопровождает большой отряд, ему будет спокойнее за жизнь сына и внука.

— Основной обязанностью вашего отряда является охрана и защита обоих Вэрински и друзей Эдвина. Со мной же будут десять человек личной охраны, которые за мной и присмотрят, — тут же уточнил я, повернувшись к Грэю.

Старый герцог никак не прокомментировал мое заявление, а капитан лишь кивнул головой, что принял к сведению и отъехал к своему отряду.

Высказав дежурные прощальные фразы, мы выехали за ворота и направились по единственной дороге к ближайшему городку, от которого мы должны будем свернуть на тракт, ведущий в Родэнию. Как только мы покинули владения Вэрински, отряд охраны разбился на две почти равные части. Часть солдат, с капитаном во главе, переместилась во главу нашего отряда, остальные остались замыкать колонну. Мне понравились перестановки капитана, но никаких комментариев выказывать не стал, мужик в военном деле и в охране специалист, и не с моим опытом лезть в его дела.

Я не был фанатом верховой езды, и такой способ перемещения утомлял меня. Однако приходилось помалкивать и терпеть, поскольку сам, несмотря на уговоры Бертрана, настоял ехать не в карете, а верхом. К тому же, в том гробу на колесиках, по недомыслию называемом каретой, ездить еще хуже, чем верхом. Качество рессор и колдобины на дорогах доводили меня до такой степени, что, после длительной поездки в этом символе престижа, слугам приходилось меня вытаскивать и чуть ли не на руках тащить в дом.

Не знаю, сколько мы уже ехали, но все сильнее стали давать о себе знать неприятные ощущения в заднице и в пояснице. Да и ноги затекли, их тоже не помешало бы размять. Мне все труднее получалось сдерживаться, чтобы не затребовать привал. Чтобы немного отвлечься, начал смотреть по сторонам. На глаза мне попался Вакула, едущий среди членов моей команды. Его посадка выглядела какой-то неестественной, слишком уж прямой, при этом он подпрыгивал в седле не совсем в такт шагу лошади, да и взгляд был как неживой, направленный строго перед собой. Я не сразу понял, что это с ним, но потом вспомнил рассказ Бертрана. Ведь парень с детства был пристроен к кузне, а поэтому, вряд ли имеет опыт длительных путешествий верхом.

Мы никуда не опаздывали и вполне могли себе позволить ехать медленно и с многочисленными остановками. Не будучи сам большим любителем, без особой необходимости, долго трястись в седле, я обрадовался поводу для привала. Подъехав к капитану, я указал глазами на кузнеца.

— Мне кажется, нам сейчас не помешает устроить привал, чая попить, перекусить. Да и просто отдохнуть было бы неплохо, — нейтральным голосом предложил я, стараясь скрыть и свою собственную заинтересованность.

Понимая, что офицер находится в моем подчинении, я не торопился помыкать мужиком. Вряд ли ему понравится, когда юная девица будет им командовать, хотя внешне он вряд ли покажет свое недовольство. Тайные враги опаснее явных, поэтому я решил не рисковать, чтобы ненароком не настроить его против себя, ведь путь нам предстоит неблизкий.

Прозвучавшую команду все восприняли с облегчением. Похоже, устал не я один. Кто-то тут же помчался за хворостом, а другие приступили к готовке чая и бутербродов.

Пока народ расходился по своим делам, я присел под деревом, наблюдая за суетой. Недалеко от себя я заметил Вакулу, с трудом сползающего с коня. Постояв с пару минут неподвижно, он, еле передвигая ноги, ушлепал в лес. Увидев, в какую раскоряку пошел парень, мне стало его жаль.

— Помоги Вакуле. Покажи, как массировать ноги и если надо, то принеси ему поесть. Да и вообще, присмотри за ним в пути. А то ведь он сам не попросит помощи, и будет молчать до упора, — подозвав Тарэна, попросил я.

Кивнув, что понял, он достал что-то из сумки, захватил пару бутербродов и направился за кузнецом.

Что уж он ему говорил и что делал, не знаю, но через часик парни подошли к костру, и кузнец выглядел уже более живым, чем до этого.

В дальнейшем я стал присматривать за парнем и когда видел, что он уже доходит до состояния бревна, обращался к капитану с предложением сделать привал. Отряд, приданный нам герцогом для охраны, с не меньшим удовольствием воспринимал столь медленный способ передвижения. И их можно было понять: солдат спит, а служба идет.

На третий день пути, когда наш отряд остановился для очередного отдыха, и пока девушки готовили чай и бутерброды, я расположился на расстеленном плаще, опершись спиной на пень. Краем глаза засек Вакулу, который скрылся в лесу. Присмотревшись к нему, пришел к мнению, что кузнец понемногу привыкает к езде, поскольку его походка стала более естественной.

Задумавшись, я и не заметил, как он уже выбрался из леса, и, не глядя по сторонам, направился к своему предмету обожания. Как назло, я оказался на его пути, и этот медведь всем своим весом наступил на пальцы отставленной ноги.

— Иди-ио-от… Скоти-и-ина-а… — взвившись от боли, взвыл я дурным голосом и, запрыгал на одной ноге.

На мои вопли сбежался весь лагерь, да не просто так, а все с оружием в руках. Видимо решили, что на нас напали. Заметив красного, как рак Вакулу и меня, прыгающего вокруг него на одной ноге, все замерли не понимая, что же случилось и что делать. Проломившись сквозь замершую в недоумении толпу, ко мне подбежала Орра, сразу догадавшись, что произошло.

— У-убью-ю-у… — заорала взбешенная девушка и, подлетев к кузнецу, та-а-ак врезала в челюсть, что тот торпедой, с воем подбитого истребителя, исчез в ближайших кустах.

Мощь удара так всех впечатлила, что собравшиеся замерли, восхищенно наблюдая за полетом завывающего парня. Отметив про себя сложности аварийного приземления в столь неблагоприятной обстановке, я вспомнил о пострадавшей ноге и, тихо постанывая, осторожно опустился на землю. Орра, выдав виновнику происшествия всю степень своего гнева, одарила зевак, собравшихся вокруг нас, соответствующим обстановке и событиям, взглядом. Народ быстро сообразил о возможных последствиях и шустро рассосался, сделав вид, что вспомнил, что-то особо важное. Не обращая внимания на разбегающуюся толпу, девушка подскочила ко мне и, стянув сапожок, осторожно прощупала пальцы. Дернувшись, я сдавленно и сквозь зубы выматерился.

— Гр-р-р… Больно же, — взвыл я, попытавшись отобрать свою ногу, но на Орру это не произвело никакого впечатления.

Убедившись, что переломов нет, она поднялась и, схватив что-то из сумки, помчалась к ручью, протекавшему недалеко от нашей стоянки. Как только она отбежала, я позвал Тарэна.

— Проверь-ка, как там Вакула, и если потребуется, окажи ему помощь, — быстро распорядился я.

Не успел парень скрыться в кустах, как примчалась Орра и начала делать мне компрессы.

Игнорируя мои попытки отбиться, она уложила возле меня несколько мокрых тряпок, которые и принялась часто менять, прикладывая к больной ноге. Через несколько минут в кустах, куда улетел кузнец, послышался шум и, раздвигая ветки, показался Тарэн, вытаскивающий стонущего и покачивающего Вакулу. Как только Орра увидела кузнеца, поднялась и, найдя взглядом хороший такой дубец, подняла его и, перехватив поудобнее, двинулась этой парочке навстречу.

— Ах, ты, медве-е-едь… — зашипела она, грозно нахмурившись.

Увидев выражение лица девушки, кузнец не стал дожидаться пинка и, вырвавшись из рук Тарэна, как лось, ломанул в кусты, проламывая целую просеку.

Подошедший капитан, увидев мою ногу, и решимость на лице Орры, решил не нарываться на выяснения отношений с взбешенной красавицей с неустойчивой психикой. Обратившись к народу, он обрадовал всех, сообщив, что здесь мы задержимся подольше, и отдал приказ, чтобы готовили обед.

Протерпев какое-то время, почти ледяные компрессы, я понял, что если не пресеку их сейчас, то нога грозит отмерзнуть и отвалиться.

— Орра, ты что, хочешь меня без пальцев оставить? Не отдавили, так пусть от холода отваляться, что ли? — зашипел я.

Нехорошо конечно обижать её, она же со всей душой, но терпеть уже не было никаких сил. Еле уговорил свою заботливую няньку оставить меня в покое. Попросив достать плащ, я укутал больную и совершенно ледяную ногу в теплую ткань, стараясь её согреть. Повозился, устраиваясь удобнее, и попытался заснуть.

В лагере народ, радуясь непредвиденной задержке, разлегся на траве и, пока дежурные готовили обед, дремал. Вокруг стояла относительная тишина, нарушаемая лишь чьим-то иногда звучащим храпом, журчанием ручья, шелестом листвы да пением птиц. Время от времени слышались шаги стражников, охраняющих наш сон, да тихие переговоры наших поваров.

Вдруг, меня охватило ощущение горя и страха, да настолько сильное, чуть ли не на грани смерти, что я чуть не взвыл. Такую бурю эмоций мне еще не приходилось испытывать в своей жизни. Решив, что это Вакула мог отреагировать подобным образом на недавние события, я испугался. Ведь, при таких сильных эмоциях он и покончить с собой может. Вскочив, я, сильно прихрамывая, пошел в ту сторону, откуда, как мне показалось, шел поток этих чувств.

Ощутив какое-то движение за спиной, я оглянулся. Сзади осторожно подходили Род и Тарэн.

— Хорошо, что вы меня догнали, а то я сама как-то не сообразила никого позвать. Какое-то совершенно ненормальное беспокойство навалилось на меня. Даже и не знаю, что и думать. Может с Вакулой какая проблема? — прошептал я.

— С ним все в относительном порядке. Когда я, заметив вас, пошел следом, он лежал под кустом с компрессом на лице, — так же тихо ответил Тарэн.

— Да-а-а… В любом случае стоит проверить, кто это там столь сильные эмоции разбрасывает. Может помощь какая нужна? — подав знак идти за мной, я двинулся дальше.

Дорога оказалась неблизкой, и вскоре стали слышны какие-то хрипы и шуршание. Эмоции уже били по нервам так сильно, что я с трудом сдерживался, чтобы не заорать. Осторожно раздвинув ветки густого куста, возникшего у нас на пути, застыл с открытым ртом. Рядом со мной вынырнули головы Тарэна и Рода.

На небольшой поляне находилась молоденькая девушка лет четырнадцати, в рваном и грязном платье, когда-то бывшем очень богатым. Лицо и руки были покрыты густой сетью царапин, часть из которых кровоточила. Порвав верхнюю юбку на полосы, она соорудила себе что-то вроде веревки, и явно не для качелей, хотя если повеситься за горло, то тоже можно раскачиваться.

Встав на корягу, она, судорожно всхлипывая, привязала импровизированное орудие самоубийства к толстой ветке. Повернувшись к своим парням, я показал на девушку глазами.

— Осторожно. Постарайтесь резких движений не делать, чтобы не перепугать ребенка окончательно, — шепотом предупредил я.

Сам же стараясь не шуметь, вышел на открытое пространство и попытался заговорить с девушкой. Увидев меня, малышка вскрикнула и поторопилась накинуть на шею уже готовую петлю. Почти одновременно девушка прыгнула с опоры, и подскочивший Тарэн едва успел обрезал натянувшуюся веревку. Потеряв опору под ногами и лишившись поддержки в виде петли на горле, маленькая самоубийца начала падать. Уже в полете её на руки подхватил Род.

Осознав, что находится на руках парня, а не в петле, как планировала, девушка начала истерично рыдать и вырываться. Никаких слов, обращенных к ней, она не слышала и не воспринимала.

— Быстро несите её в лагерь. На меня не смотрите, не заблужусь, — рыкнул я парням, и они быстро помчались к нашей стоянке.

Я же, стараясь не сильно налегать на больную ногу, осторожно похромал за ними. Выбравшись на поляну, заметил большую толпу, собравшуюся посреди поляны.

— А ну быстро разошлись! Не нервируйте ребенка! — заорал я.

Народ медленно и нехотя начал расходиться.

— Орра! Придай-ка скорости нерасторопным, — рассердился я на тупых солдат, не соображающих, что своим вниманием только сильнее нервируют несчастную девочку.

Стоило моей телохранительнице перехватить дубинку поудобнее, и всех медленно соображающих как ветром сдуло. Оставив рядом с собой только девушек, я отослал парней греть как можно больше воды. Лицо и руки малышки были расцарапаны, волосы растрепались, платье порвано и грязно. Её в первую очередь необходимо было умыть, переодеть и напоить успокаивающими отварами.

Управились мы где-то за час. После трех кружек успокаивающего и пары небольших бутербродов девушка почувствовала себя лучше, хотя и держалась очень настороженно. Представившись, я попытался осторожно пораспрашивать о причинах, требующих столь кардинальных методов решения. Девушка упорно не желала разговаривать.

— Если тебе некуда идти, я предлагаю присоединиться к нашему путешествию и обещаю, что ничего плохого тебе никто не сделает. На открывании имени не настаиваю. Если захочешь, расскажешь сама. Для общения можешь придумать любое, какое захочешь, — я говорил очень медленно и тихо, опасаясь еще сильнее расстроить нашу находку.

— Я… буду не против… присоединиться к вам… Зовите меня Нэля. Только к дядюшке не отсылайте, — вдруг заплакала в конце своей речи девочка.

— Обещаю, никого, кого ты не захочешь видеть, мы и близко к тебе не подпустим. А сколько тебе лет? Если это конечно, не секрет? — осторожно выспрашивал я.

— Шестнадцать… Дядя меня хотел замуж отдать за старого соседа, чтоб не маячила перед глазами, — заплакала Нэля.

Не зная, как успокоить девочку, я погладил её по голове.

— У него уже три жены умерло. Я его боюсь. Я там тоже умру, — пожаловалась она и зарыдала громче.

— Поэтому ты и решила поторопить события? Хотя конечно, мелькать у дяди перед глазами ты бы точно перестала. Получается, ты, своим поступком, решила сделать приятное дядюшке?! — съехидничал я.

Поняв, что нагрубил, смутился. Бедный ребенок и так не знает, что делать и куда податься, а тут еще я дополнительно расстраиваю.

— Не бойся. Никто тебя не потащит замуж. Поживешь у моего брата какое-то время, а потом посмотрим. Если захочешь, то я могу тебя фрейлиной к королеве пристроить. Забудь про старика, сейчас главное не заболей от потрясений, — попытался я успокоить рыдающую девушку.

Как ни удивительно, но мои обещания подействовали. Она начала потихоньку успокаиваться и вскоре уснула. Да уж, любим мы перекладывать заботу о себе на других, хотя и не всегда довольны результатами. Правда её собственный метод решения проблемы далек от совершенства, хотя к нему не так уж и редко любят обращаться подростки.

Моя нога за всеми этими хлопотами почти прошла, по крайней мере, ехать она точно не мешала. Единственной проблемой для нас сейчас являлась Нэля. Напившись успокоительного и согревшись, она, укутанная в одеяла, заснула глубоким, но беспокойным сном. Прикинув и так, и эдак, я подошел к Эдвину и сообщил ему, что девушка поедет с ним.

— Почему? — возмущенно поинтересовался он.

— Судя по всему, она из благородной семьи, а значит, я не могу позволить, чтобы её обжимали солдаты и наемники. Она хоть и в тяжелом положении, но не стоит оскорблять её еще больше, чем есть, — резко осадил его я.

Парень немного смутился, но промолчал.

— Лэрту я тоже не доверю малышку. Репутация у него неподходящая. Ты тоже не подарок, но все же меньшее из имеющихся зол. Вопрос исчерпан. Никаких отговорок я не принимаю, — поставил я его перед фактом.

Не обращая внимания на бурчания парня, я направился к капитану, сообщить, что мы можем ехать. Лагерь, стараясь не сильно шуметь, начал собираться в дорогу. Проверив, что мы ничего не забыли, я проследил, как спящую Нэлю, укутанную словно маленький ребенок, помогли усадить к Эдвину.

Дальше мы ехали медленно и старались не шуметь. Всем было жалко девочку. На лицах у большинства было задумчивое выражение, как будто вспоминали о похожих случаях или о своих близких или детях.

Я же размышлял о том, что опека над этой несчастной девочкой может помочь Эдвину научиться заботиться о ком-то слабом и беззащитном. Он всю свою жизнь только и делал, что принимал заботу от других — слуг, родственников, и позиция опекающего расширит его кругозор. Насколько я помню, в моем прошлом мире, иногда, чтобы научить ответственности, детям дарили щенков или котят. Правда при этом, необходимо было самих детей учить, что и как делать и постоянно следить, чтобы те не навредили, по недомыслию, тому же щенку.

Всю дорогу я ехал рядом с Эдвином и время от времени посматривал на Нэлю, стараясь понять, как она себя чувствует. Девочка спала. В какой-то момент, вспомнив про нашего пострадавшего от собственной невнимательности, я осмотрелся, ища глазами кузнеца.

— Слушай, а где Вакула? Не добила ли его наша воительница, чтобы не мучился? — не заметив парня поблизости, я спросил о нем у Рода.

— Да жив. Что такому сделается? Правда пол-лица сменило окрас, и глаз заплыл, а в остальном совершенно здоров. Он, по совету Тарэна, едет в конце отряда, чтобы не попадать Орре на глаза. Мало ли, вдруг она все еще не в настроении, — с легким смешком сообщил Род.

Отъехав на обочину дороги, я посмотрел в конец нашей колонны. Кузнец и вправду в хвосте околачивался. Успокоившись, я вернулся в строй.

На ближайшей остановке, Вакула подошел ко мне, настороженно оглядываясь по сторонам. Увидев его, я тоже окинул взглядом окружающих. Орры поблизости не наблюдалось. Мы почти синхронно облегченно вздохнули. Добравшись до моей персоны, парень начал многословно извиняться за то, что случайно… нечаянно…

Я чуть не брякнул, что мол, не расстраивайся, все влюбленные плохо замечают окружающий мир, но вовремя остановился. Прервав его словоизлияния тем, что не сержусь, и уже все почти прошло, я понадеялся, что он уйдет, но не угадал.

— Я хотел бы попросить прощения и у Орры, но она так сильно гневается на меня, что мне не хватает решимости, — совсем уж по детски пожаловался здоровяк.

Да уж. Получив такое огромное украшение на пол лица, я бы пожалуй тоже не рискнул набираться решимости, и не только для разговора, но даже и для встречи.

— А от меня то, что ты хочешь? — поинтересовался я, глядя на мнущегося парня.

— Ну-у-у… может, подскажете чего-нибудь? — смущенно и, чуть ли не шепотом, попросил он.

М-да. Специалист из меня еще тот. Тем более, и сам не знаю, что можно порекомендовать в качестве знаков внимания, находясь в лесу.

— Цветы ты ей, что ли, подарил бы, — предложил я, но, вспомнив действия Рэма на подобный совет, тут же добавил:

— Только не просто траву, а действительно цветы. Чем больше сам цветок, тем лучше. Да, к тому же, дари не охапку, а то, что она с ней будет делать, не лошадь же, чтоб сено есть. Всего несколько цветков принеси.

Уже через пол часа увидел, как Вакула, с небольшим пучочком ярких цветов, заходя со спины, приблизился к Орре. Я напрягся, подозревая, что нашему влюбленному сейчас кирдык вполне может наступить, приголубят так, что только подошвами сверкнет. Как ни странно, увидев сунутые почти под нос цветы, Орра замерла, и… ничего не сделала за это парню.

Рядом со мной раздался вздох облегчения. Я с любопытством скосил глаза. Оказалось, что за парочкой наблюдал не только я, но и почти все мои парни, и даже Эдвин с Лэртом, стоящие чуть в стороне, заинтересованно следили за развитием событий.

Никаких физических разборок между Оррой и Вакулой не последовало. Эта парочка так и просидела, почти не двигаясь и не разговаривая между собой, до самого конца привала. С этого момента Вакула ехал все оставшееся путешествие рядом с Оррой.

Горы постепенно перешли в холмы. Только скалистые вершины вдалеке за нашими спинами напоминали о той местности, откуда мы не так давно выехали. И сейчас наш путь проходил все больше вдоль лугов и полей, разбавленных небольшими рощами и оврагами. Была середина лета и все, что не занято под сельскохозяйственные культуры, радовало глаз большим разнообразием цветов. Правда эта красота могла восприниматься только после привалов, когда все отдохнувшие и перекусившие, чувствовали, что жизнь все же не так плоха.

Впереди дорога подходила к раскинувшемуся во все стороны, лесному массиву, и исчезала среди огромных деревьев. Чем ближе мы подъезжали к лесу, тем сильнее меня охватывало необъяснимое беспокойство. Я напомнил себе, что в этом мире нахожусь уже несколько лет, и, хотя ездить приходилось немало, не сталкивался с разбойниками. Только один раз мы поучаствовали в разборке, и то это оказалось подготовленное покушение на королевский кортеж. К тому же мы, услышав шум, сами туда полезли.

До этого нападения, в Трании, хоть и не часто, но можно было в лесах нарваться на любителей поживиться. После него, королевским указом было вменено всем подданным, собственными силами очистить свои владения. Некоторые попытались пожаловаться на отсутствие средств и возможностей. Таким сообщили, что те, кто не в состоянии справиться, будут заменены на тех, кто сможет. Непонятливых не оказалось.

Первые несколько минут я попытался не обращать внимания на свои ощущения. Это не помогало, они только усиливались, и я оставил борьбу с собой. Решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть, подъехал к капитану и сообщил о своей опасениях. Ожидать его реакцию не стал. Не всякий способен услышать чужие советы, особенно, если таковые выдаются людьми, не имеющими отношения к тому, в чем слушающий считает себя знатоком. Повышенное самомнение дает недооценку обстоятельств, и может привести к неприятностям, которых можно было бы избежать, учтя мнение и других людей.

— Не знаю в чем дело, но чем ближе мы подъезжаем к лесу, тем сильнее меня охватывает ощущение опасности. Да и место очень удобное для засады. Есть она там или нет, в этом мы можем убедиться, только миновав чащу. Рисковать людьми мне не хочется, поэтому прошу вас выслать дозор из нескольких человек. Так же стоит объявить всем, чтобы приготовились к возможному бою, — моя просьба прозвучала как приказ.

Не став со мной дискутировать, капитан выдал распоряжение, и вскоре четверо наемников поскакали вперед по дороге. В это же время, по колонне передали приказ, взять оружие на изготовку и внимательнее осматриваться вокруг.

В лес мы въезжали не спеша, настороженно глядя по сторонам. Не успели мы проехать и минут пятнадцать, как навстречу нам выехал один из наших дозорных. Отряд остановился, а к вернувшемуся солдату направился капитан. Я тоже подъехал послушать новости.

— Впереди поперек дороги лежит большое дерево. Мы не стали приближаться, и так видно, что проехать невозможно, — сообщил наемник.

Услышав доклад, я восхитился: какой классический случай, прям заглавными буквами намекающий на засаду.

— Очень похоже на то, что там кого-то ожидают. Единственно, что меня интересует, так это конкретно по наши души или все же это случайные бандюки свой бюджет поправить собрались?! Гм-м… Жаль, что об этом мы сможем узнать, только спросив лично, — задумчиво глядя вперед по дороге, изрек я.

Ответа не последовало, и так было ясно, что вопрос чисто риторический.

— Считаю, что следует послать с десяток солдат, чтобы убрали бревно, а самим проследить со стороны, — предложил капитан.

— Если там засада, то мы можем потерять весь десяток, — нахмурился я от такой перспективы.

Капитан не сразу сообразил, о чем это я. Жертвовать кем-то из наемников не являлось чем-то необычным, поэтому ему было неясно, что именно меня напрягает.

— Оставшаяся часть отряда, оставив коней под небольшой охраной, пешком, небольшими группами, по лесу подойдет поближе. В случае нападения, пешие ударят в спину атакующим. Если на месте никого из посторонних не окажется, то посланные для расчистки займутся деревом. Остальные вернутся назад за лошадьми, чтобы уже верхом и всем отрядом продолжить путь, — добавил он к своему предыдущему плану.

Предложение звучало логично, но и оно не вызвало у меня большого энтузиазма. Подумав о возможных потерях, в случае нападения, я скривился.

— Можно объехать лес, хотя это увеличит нашу дорогу на сутки, а то и полтора, — заметив мое недовольное выражение лица, предложил капитан.

Мне совершенно не хотелось терять не только своих друзей, но даже и солдат, посланных с нами Бертраном, поэтому я попробовал рассмотреть и такой вариант. Однако, поразмыслив пару минут, принял другое решение и позвал капитана и обоих Вэрински.

— Остаетесь здесь, а вы, капитан, со своим отрядом охраняете их. Я со своей командой пойду, проверю обстановку, — сообщил я, когда они подъехали.

Развернувшись, крикнул своим спешиваться. Соскочив с коня, я отошел к краю дороги и попытался продумать, что нам может понадобиться в процессе операции. Эдвин и Лэрт подошли ко мне с возмущенным видом, явно намереваясь оспорить мое решение.

— Сударыня… — хором начали они и замолкли, поняв, что говорят вдвоем.

Эдвин, отступил на шаг назад, давая понять, что пропускает дядю.

— Сударыня, я не пущу вас. Я мужчина, а вы отстраняете меня от участия в возможной битве. Так нельзя… — возмущенно зашипел Лэрт.

— М-да-а… И как вы собираетесь это проделать, сударь? Свяжете меня, что ли? — иронично поинтересовался я, глядя на него.

Затем, развернувшись к Роду, я выдал задание:

— Взять побольше веревок, посохи и ножи. Арбалетов только три штуки.

Мне требовалось, чтобы пока я выясняю отношения, парни подготовили все необходимое. Затем снова вернулся к разговору.

— Эдвин, вы куда дели Нэлю? Что за безответственность?! Я же поручила её вашей заботе! Не смейте оставлять девочку даже на минуту! Особенно в такой неясной ситуации. Вы за неё отвечаете головой, — обратившись к Эдвину, сердито заявил я.

Парень слегка покраснел и, сжав сердито губы, молча направился к своим друзьям. Я снова повернулся к Лэрту.

— Значит так. Ваш отец позволил мне командовать отрядом, и вами в том числе, потому что знал обо мне кое-что, что ни вам, ни кому-либо другому, знать не положено. Так что мой приказ — это приказ, который обсуждению не подлежит, — глядя на него, холодно произнес я.

Сзади за моей спиной встали двое моих парней с посохами в руках. Вэрински качнулся пару раз с носка на пятку и, ничего не сказав, отошел к своему коню.

Я перевел свое внимание на капитана.

— У вас еще вопросы есть? — постаравшись, чтоб прозвучало вежливо, поинтересоваться я.

— Это моя и моего отряда обязанность охранять вас всех. Могу ли я быть в курсе, что вы собираетесь предпринять? — в глазах капитана сверкали молнии, но голос звучал ровно.

— Как только мы закончим, то подадим сигнал, — стараясь не сорваться на крик, известил я.

Видя, что собеседник готов продолжить выяснения, чертыхнулся про себя. Ну, чесслово, достали они меня все.

— Вы подчинены мне! Вот и подчиняйтесь, — напомнил я и отвернулся, давая понять, что разговор окончен и никаких объяснений не будет.

Я не собирался афишировать свои способности и возможности. Это могло в будущем вылезти мне боком. Хотя разнообразные слухи обо мне среди придворных уже ходили, но одно дело, когда что-то там предполагают, а другое, когда точно знают. Дураков, верящих в любой бред, кто бы что не ляпнул, и в моем мире не меряно. Имеющие же мозги не торопятся с выводами, перепроверят информацию, поищут факты. Именно поэтому я не спешил с показательными выступлениями, и хотел провернуть это дело только силами своих людей.

— За Вэрински отвечаете головой, — напомнил я капитану.

Вокруг меня уже собрались моя команда, готовая ко всему. За их спинами пристроился и Вакула, видимо не захотел отставать от Орры. Распределив все веревки, которые удалось найти, я в компании своих парней и девчонок осторожно

двинулся по направлению к завалу.

Отойдя от отряда так, чтобы им было не видно и неслышно нас, остановился. Когда все подошли поближе, рассказал о своих планах и подробно объяснил, что они должны будут делать. Все молча выслушали меня, и на вопрос — «Все понятно?», махнули головами и разбились на две группы.

Один отряд, тихо и быстро перебрался на другую сторону дороги. По плану, они должны были рассыпаться в линию, чтобы каждый идущий мог видеть по одному бойцу с каждой из сторон. Мой же отряд разошелся по сторонам. Возле меня остались только Род и Тарэн. Подождав пару минут, чтобы дать ребятам время, развернуться в цепь, мы двинулись в сторону предполагаемой засады.

Я шел медленно и осторожно, время от времени, посылая вдоль дороги впереди себя волну ментального удара. По логике, нападающие, если таковые и в самом деле имелись, должны находиться максимально близко к дороге, чтобы во время нападения, как можно быстрее подавить возможное сопротивление. Так же, учитывая, что на деревьях могли располагаться и лучники, я не забывал проходиться волной и по верхушкам деревьев.

Во время получения этого удара, у человека на несколько минут устанавливалось полное отсутствие мыслей, и он как бы забывал, кто он, куда идет и что делает. У некоторых индивидов наступал кавардак в голове, но результат был тот же. Этой технике меня обучили наш семейный маг — магистр Жаколио и его друг — магистр Трэвор. Последний раз мне пришлось применить её во время покушения на короля Родэна. Не смотря на то, что я, пусть и не каждый день, но все же тренировался, чтобы не забыть навыки, однако, на практике эту способность давно не проверял. Поэтому чувствовал я себя не столь уверенно, как хотел показать.

Недалеко от нас, затрещали ветки, как будто сквозь кусты ломился лось. Придержав меня за рукав, Род осторожно двинулся вперед. Буквально через минуту он выглянул и махнул нам рукой.

— Похоже, здесь действительно кого-то ждут. А шумело так оттого, что свалился с дерева один из лучников, — шепотом сообщил он, когда я с Тарэном подошли ближе.

Он показал нам лежащего под деревом мужика, присыпанного ветками. Невдалеке сидел еще один, привалившись к пню и опустив голову, как если бы спал. Я еще раз ударил волной по сторонам и, не забыв пройтись по верху. Надо мной затрещало, и какой-то мелкий мужичок упал бы мне на голову, не отскочи я в сторону.

— Быстро, пока не пришли в себя, вяжем всех, кого найдем. И будьте осторожны, вдруг кого не удалось отключить, — тихо сообщил я подошедшим девчонкам.

Моя команда принялась утюжить прилегающий лес и увязывать замерших мужиков. Я же, с Тарэном и Родом, прошелся до лежащего поперек дороги дерева и, просканировав пространство за ним, осторожно выбрался на дорогу. С той стороны уже тащили первых связанных и укладывали вдоль обочины.

Настороженно посмотрев по сторонам, я подключился к выискиванию и упаковке бандюков, расположившихся в ближайших к дороге, кустах. Почти зразу же в ближайших зарослях нашел нескольких человек, замерших с мечами в руках. Мельком удивившись слишком хорошей одежде и оружию лесных бандитов, я оттащил на открытое пространство ближайшего из этой группы, мужика, и принялся быстро увязывать. Неподалеку орудовал Тарэн.

С той стороны, откуда мы пришли, послышался стук копыт. Я не стал отвлекаться на шум, посчитав, что это капитан не дождался сигнала, а, получив сообщение дозорных, что тут уже вяжут бандитов, двинулся к нам на помощь.

— Какая очаровательная разбойница, — прозвучало у меня над ухом.

Чьи-то руки обхватили меня за талию. Я от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте. Бросив вязать морские узлы на отключенном разбойнике, резко выпрямился и врезался головой в ворковавшего над ухом мужика. Не знаю, как у него, но у меня от удара перед глазами замелькали цветные пятна. Пока я приходил в себя, мужик сдвинулся немного в сторону и, впился в мои губы поцелуем. При этом он одной рукой прижал меня к себе, а другой ухватил мою грудь и сжал…

Бли-и-ин!!! Больно-то как!!! Я со всей силы врезал каблуком ему по пальцам ноги. То ли от боли, то ли от неожиданности, но он сжал мою грудь еще сильнее, хотя и прекратил целовать.

— Оторве-е-ешь!!! — взвыл я.

От боли и ярости у меня перемкнуло в мозгах. Чтобы совсем отцепить от себя этого наглеца, я ударил его локтем в солнечное сплетение. Как только этот псих отпустил меня, резко крутнувшись, я отскочил в сторону и от всей души засветил ему в глаз. С ошарашенным видом тот отшатнулся в сторону.

— С-с-су-у-ка! Думаешь что, девушки должны лишь млеть и падать на спину от твоих тисканий?! Х-ха-а!!! Сейчас млеть и падать на спину будеш-ш-шь ты-ы-ы!!! — рыча от ярости, я ринулся наносить удары руками и ногами.

Неожиданно получив в лоб, этот тип закрутил головой, пытаясь, сотрясенные мозги собрать в кучку. Видя такое дело, кто-то из мужиков кинулся на его защиту и попробовал меня оттащить. Рванувший мне на подмогу Тарэн приложил защитника кулаком в челюсть, а затем, вложив всю имеющуюся силу, ударом ноги послал пристававшего ко мне идиота в другую сторону.

Приземлились эти два болвана почти одновременно. Грубиян, пристававший ко мне, врезался спиной в ствол дерева и медленно сполз по нему, а его защитник влетел в ближайшие кусты, которые, пропустив летящее тело, сомкнулись над ним.

Крутнувшись в ярости вокруг себя, ища на ком еще отыграться, я заметил, что неподалеку Вакула, ухватив большой дрын, или небольшое дерево, это уж как посмотреть, гонял несколько солдат. Чуть в стороне от него Орра проделывала подобное упражнение. Дальше по дороге так же происходило сражение. Если к кузнецу и моей телохранительнице не было возможности подойти близко, то некоторые из моих людей вели бой с противником, вооруженным мечами.

Ну, ни фига-а ж себе!!! Я тут на дело пошел, чтоб избежать потерь, а они-и… гады-ы!!! Замерев на секунду, сосредотачиваясь, я от всей души и злости, бурлящей в этой самой душе, зарядил дерущимся. Вот только не успел сообразить, чем именно. Все, находящиеся в зоне видимости замерли, как будто прислушиваясь к себе. Затем, выдавив из себя что-то типа:

— Я еще не закончил с тобой разбираться. Продолжим попозже, — народ, держась за животы, стал очень медленно расползаться по кустам.

— О-о-о-о… — сообщил я небу, когда понял, чем это все получили.

Боль в груди понемногу ослабевала. Матюкая про себя этого мужика и свою судьбу, загнавшую меня в женское тело, я сделал для себя вывод, что либо эти женщины просто мазохистки, либо все фильмы врут, показывая баб, разомлевших от тисканья мужиками их за груди. Какое же тут приятно?! Это ведь так же больно, как если мужика промеж ног навернуть!

Оглянувшись, я заметил, стоящего в стороне с посохом в руках, Тарэна. Обнаружив, что я смотрю на него, он, стараясь держать лицо серьезным, показал большой палец, намекая, что одобряет мои действия.

— Что делать с придурками, рискнувшими пристать к вам? — подойдя, поинтересовался он.

— Свяжи их, на всякий случай, тоже, — все еще кривясь от боли в груди, ответил я.

Из-за поворота выехала оставленная мною группа, во главе с Лэртом и капитаном. Заметив стопки связанных мужиков, лежащие вдоль обочин, и не видя никого из отряда ехавшего впереди них, лица у новоприбывших начали вытягиваться. К тому же членов моей команды, кроме меня, Тарэна и Рода, тоже не наблюдалось на открытом пространстве. Осматриваясь по сторонам с недоумением, капитан с Лэртом направились ко мне.

— Это что за козлы появились тут до вас?! И почему-у-у вы не задержа-али их и позволили напа-асть на нас?! — заорал я, идя им навстречу.

— Э-э-это местный граф со своей дружиной… Я знаком с его командиром отряда. Когда они подъехали, мы узнали друг друга. Мой знакомый спросил меня — почему здесь стоим? Я и скажи — впереди засада. Не успел я закончить фразу, как граф сорвался с места и рванул сюда. Его отряд за ним… Мы тоже следом… — видя мой гнев, несколько растеряно рассказал капитан.

— А-а-а… где они? Вроде же впереди нас скакали? — оглядываясь по сторонам, поинтересовался Лэрт.

— Двое вон валяются. Я так понимаю — это командир со своим хозяином. Остальные по кустам разбрелись, — сообщил я и дал команду Роду развязать графа.

— А что они там делают? — удивленно спросил капитан.

— У них и спросите, если конечно они захотят отвечать. Да и сами, если прислушаетесь и принюхаетесь, сможете догадаться, — съехидничал я, почти совсем успокоившись.

Со всех сторон из кустов неслись характерные звуки, и стал постепенно проявляться не менее характерный амбрэ. Скривившись, полюбопытствовал виконт:

— Что здесь произошло… и что это за запах?

— Да кто же их знает. Может красотой моей неземной та-а-ак впечатлились, — фыркнул я.

А что мне собственно можно было отвечать?! Не рассказывать же правду?!

Из-за деревьев вышел Вакула, опираясь одной рукой на дрын, а другую прижимая к животу, и направился в нашу сторону. Пока он шел, к нему присоединились несколько моих парней, выбравшихся из кустов. Подойдя к нам, они укоризненно посмотрели на меня.

— Э-э-а-а нельзя ли было как-нибудь… чтобы своим не досталось? — осторожно поинтересовался Род.

— Народ, я конечно извиняюсь, но сортировать вас мне было некогда! А так, хоть и по кустам, зато все живы и раненых нет, — несколько смущенно проговорил я.

Лэрт с капитаном заинтересовано прислушивались к тому, что говорилось. Стараясь избежать расспросов, я обернулся к, все еще лежащему на траве, типу, что так нагло приставал ко мне.

— Спешу представиться, герцогиня Верински. Вы, своим поведением оскорбили меня, — грозно навис я над ним.

— А-а-а-о-о-э-э… — взвыл он и с ужасом посмотрел на окружающих, видимо надеялся найти в их лицах намек, что это неправда.

Капитан хмуро кивнул головой, подтверждая мои слова. Глаза лежащего почти достигли размеров блюдец, и он то ли сделал вид, то ли на самом деле потерял сознание.

— Разберитесь-ка с местным предводителем и вообще с пленными, — обратился я к капитану.

Осмотревшись, я почесал в затылке и добавил:

— Мне кажется, нам надо проехать немного вперед и разбить лагерь. Похоже, что сегодня двигаться дальше уже не получится.

Развернувшись, пошел к своей лошади, собираясь посмотреть впереди по дороге место для лагеря.

В метрах пятистах от так называемого места сражения мы нашли уютную поляну с ручьем, протекающим посредине. Народ, не попавший под мою раздачу, занялся сбором хвороста и готовкой ужина. Для пострадавших же, мои девчонки приступили к готовке травяных чаёв, и поили в первую очередь наших, кому не повезло получить свою порцию внушений. Солдатам, которые не разобравшись, помчались воевать, и спровоцировали все эти неприятности, девчата выдавать лекарство не торопились. В конце концов, пришлось приказать, чтобы не затягивали лечение.

— Девочки, я все понимаю. Эти недоумки заслужили провести всю ночь по кустам, но ведь далеко бегать они, по не зависящим от них причинам, не могут. А значит, обложат нас так мощно, что мы до утра можем и задохнуться. Так что лучше заварите и на них трав, самим же легче жить будет, — тихо, чтобы не услышали посторонние, порекомендовал я.

Дорога и разборки изрядно утомили меня и, пока приготовят еду, я собрался спокойно подремать. Однако не успел пристроиться поудобнее, как ко мне подошел Кларис. Тихо извинившись, он сообщил, что Эдвин просит посмотреть на порученную его заботам девушку.

— А что случилось? — вскакивая, забеспокоился я.

За всеми этими делами как-то совсем забыл о нашем найденыше.

— Нам кажется, что у нее жар, — сообщил, шагая рядом со мной, Кларис.

Вот только этого еще не хватало! Подойдя к тому месту, где они расположились, я увидел как Эдвин, придерживая Нэлю под спину, осторожно поит её чаем из кружки. Девушка была укутана в несколько одеял и личико, выглядывающее из этого вороха, выглядело очень бледным, с темными кругами под глазами. На щеках же играл нездоровый румянец.

Присев рядом, я потрогал её лоб. М-да-а-а… Действительно жар. И что нам теперь делать?

Позвав Лоту, командира моих девчонок, и приказал срочно готовить травяной отвар для лечения Нэли, а затем направился к капитану.

— Что говорят бандиты? Кого здесь ждали и что хотели? — поинтересовался я.

— Ожидали графа Мотаро и его отряд. Похоже на заказ, но для уточнения нужно время, — отчитался капитан.

— А вот его-то у нас и нет, — задумчиво сообщил я.

Подошедший Лэрт вопросительно посмотрел на меня.

— Найденная девочка заболела. Жар начался. Нам необходимо срочно добираться до города. А этих… сами на графа напали, вот он пусть и разбирается. Если ему требуется, то я могу черкануть пару строчек: для отчета или в качестве свидетельства. Остальное пусть решает сам.

Решив с графом все вопросы, мы рано утром двинулись в путь. Остановки в дороге старались делать реже и короче. До Торнска добрались уже после обеда, и сразу же направились к трактиру «У трех берез». Его хозяином являлся Норт, сын Жака, нашего компаньона из столицы. Я очень надеялся, что Юнэя, дочь Яджины или хотя бы матушка Биата, будут на месте, в нашем магазине.

Норт, как только услышал, что мы приехали, лично вышел нас поприветствовать.

— Госпожа моя, рады, рады вас видеть, — добродушно прогудел этот здоровяк.

Он всегда относился ко мне, как к младшей сестре. И это было неудивительно. Он уже подрабатывал у отца в трактире, когда я со своей командой, а потом с сестрами и братьями давал концерты в их заведении. К тому же мы имели общий бизнес — магазин «Все из гор», которым владел сначала его отец и мое семейство, а теперь Жака заменил Норт. В лавке торговали травами и всем, что привезут из имения Гроссаро: украшения из поделочных камней, косметика по рецептам Яджины и Сэта, изделия из шерсти, плетениев стиле «макроме», корзины из прутьев и многое другое.

— И я тебя рада видеть. Мы задержимся в городе на несколько дней. У нас проблема — одна из девушек заболела. Ей срочно нужна медицинская помощь, — озабоченно произнес я.

— Юнэя сейчас у вашего братца в имении гостит, а вот матушка Биата в лавке. Сейчас её позовут, а я пойду, распоряжусь по поводу комнат для вас, — сообщил он и отправился отдавать указания.

Мы только успели занести Нэлю в комнату, как примчалась наша знахарка. Внимательно выслушав историю девушки, она долго ощупывала и осматривала её. Закончив осмотр, Биата пригласила меня в другую комнату.

— Не рекомендую брать девушку с собой. Ей бы несколько дней отлежаться, чтобы не было осложнений. Советую оставить её здесь, пока не улучшится её состояние, а затем можно отправить к вашему брату в имение. Все же трактир — место шумное, а там девочке спокойнее будет, и Юнэя присмотрит, — сообщила она.

— Жаль… Очень жаль. Я собиралась пристроить Нэлю к Ниране во фрейлины, а графиню Лаэрскую попросить присмотреть за девочкой. Теперь даже и не знаю, что с ней делать?! Своим братьям навязывать не хочу, сама планирую у Рэма пожить… — задумался я над проблемой.

Знахарка устало присела в кресле и молчала, не вмешиваясь в мои размышления. Свое мнение она высказала, а принимать решение она предоставила мне.

— Сейчас поступим так, как вы рекомендуете, затем придется, как выздоровеет, к Лорэйн везти. Ладно, вернусь от Нираны, тогда и посмотрим, — окончательно решил я.

— Замечательно. Если ко мне нет вопросов, то я побежала лекарство делать, — устало улыбнулась матушка Биата и умчалась готовить растворы и настойки, которые понадобятся для лечения.

Выйдя в соседнюю комнату, где у камина сидели оба Вэрински, я изложил им план наших дальнейших действий.

— Девочку тащить с собой нельзя. Её необходимо сначала подлечить, а затем отправить к моему брату. Пока она поправляется, я съезжу к нему, и попрошу забрать её. Вы, Лэрт, поедете с нами, а Эдвин с друзьями останутся присматривать за Нэлей, — сообщил я «радостную» весть младшему Вэрински.

Видя, что парень настроился на дискуссию, я недовольно нахмурился.

— Ничего сложного в этом нет. Матушка Биата будет в обед и вечером заходить, чтобы проверить, как продвигается лечение, а служанки — убирать в номере, менять белье, купать девочку, но не сидеть с ней… Поймите, Нэля пережила большой стресс и сейчас её лучше не оставлять одну. Будете читать ей книги, заказывать еду, следить за тем, чтобы она вовремя принимала лекарства. Это не такая уж и тяжелая работа. Я верю, вы справитесь, — обрисовал я обязанности парню.

Большого энтузиазма на лице Эдвина явно не наблюдалось, но хорошо хоть спорить не начал.

— Если с девочкой что случиться, то я буду глубоко разочарована. К тому же охарактеризую вас Эммануэлю, как человека безответственного, а потому не способного ни занимать никакой значимой должности при короле, ни управлять в собственном замке, поскольку не смогли уследить даже за одним человеком, — пригрозил я, уезжая.

Оставив половину отряда присматривать за Эдвином и компанией, под охраной остальных я направился в имение Гроссаро.

Наш появление совпало с приездом к Рэму в гости Ирвина с семейством. Они собирались на семейное торжество, чтобы совместно отпраздновать рождение сыновей.

Тинэя и Криста выразили бурную радость по поводу нашего появления и тут же потребовали, чтобы нянечки принесли показать нам мальчишек. Потревоженные сокровища орали благим матом, когда их внесли в зал, а их родители бросились умиленно сюсюкать над свертками. Детки тут же повысили децибелы, чтобы все-таки донести до непонятливых, все, что они думают о мешающих им спать. Выдав несколько положенных ахов и охов, уж не знаю, насколько натурально они получились, я отошел к окну. Честно говоря, орущие младенцы не вызывали у меня столь восторженных чувств. Дети, как дети. С большим удовольствием я бы свалил отсюда отдыхать, но мои родственники не поймут и могут обидеться.

— Мощные голосищи у мальчиков. Явно в пап пошли. Мамы-то поспокойнее будут, — я попытался изобразить комплимент и улыбку.

Мне вспомнились мои мучения с племянниками. Те тоже голосили, так что будь здоров.

— Ли, расслабься, и можешь даже не пытаться улыбаться, а то еще напугаешь кого. Тебе их нянчить не придется, — усмехнулся Рэм у меня над ухом.

— Ты даже не представляешь, как меня это радует, — хмыкнул я тихо.

— Вроде бы и женщина, а такое гм… странное отношение к семье и детям, — так же тихо съехидничал брат.

— Мне хватило возни с вами, а теперь еще и с младшим Вэрински. Так что ничего дополнительного лично для себя пока не желаю, — засмеялся я немного более напряженно, чем хотелось.

К нам подошли папик и Ирвин.

— Лионэлла, а когда я твоих детей увижу? Наследники нужны. Посмотри, какие у твоих братьев красавцы! — восторженно воскликнул отец.

— Да не приведи Великая Мать! — меня даже передернуло от представленной картины.

В этом мире мужикам с детьми нянчиться не надо, для этого няни да служанки есть. Но я же здесь не мужиком работаю, а, мягко говоря, женщиной, так что для получения наследников самому рожать придется. А во-от э-э-этого я делать категорически не желаю.

— Какая-то ты неправильная у меня, — удивленно посмотрел на меня папуля.

— В большой семье хоть один, да обязан быть гм… не таким как все. Так почему бы этим одним не быть мне? Ведь главное, что хотела сделать, я сделала: вы пристроены, обеспечены, и даже где-то счастливы. Чего же еще желать? — мне затронутая тема жутко не нравилась, и хотелось перевести разговор на что-то другое.

В это время прозвучал взрыв, и я, повернувшись к окну, заметил, как из домика, стоящего немного в стороне от замка, повалил дым. Гости вздрогнули, и часть народа выбежали на верхнюю площадку, желая лично увидеть причину шума. Рэм метнулся вниз. Отец только вздрогнул, когда загромыхало, и с недовольным видом остался стоять возле меня.

— Что случилось? Судя по вашей реакции подобное у вас не редкость, — поинтересовался я у папика.

Он скривился, как будто проглотил целый лимон.

— Это тот кхм… парень, которого ты притащила с гор. Нормальных слов не понимает, вернее тут же забывает. При смешивании ингредиентов мало обращает внимание на рекомендации. Подобные взрывы происходят раз в несколько дней. Но больше всего поражает то, что он до сих пор жив, — сердито пробухтел отец и развернувшись, устремился к выходу.

Минут через двадцать зале появился Рэмануэль с магистром Жаколио, и направились ко мне.

— Как там Кай? Жив? — полюбопытствовал я.

— А что ему сделается?! С его везением он и нас переживет. Сколько его ни учу, стоит немного ослабить контроль, как он либо по невнимательности что-то не то намешает, либо в качестве эксперимента. Не могу же я постоянно находиться при нем! — расстроено пожаловался магистр.

Судя по его уставшему виду, парень его достал.

— Да уж, проблемы у вас… А почему ты не послал его куда подальше? Например, в горы, травы собирать. Род, позови-ка Кая сюда, да и Орру прихвати, — обратился я к стоявшему у меня за спиной парню.

— Попробовал один раз… мы потом его неделю искали. К тому же он настолько одержим алхимией, что порой придумывает очень полезные вещи. Например, краска зеленая… ну очень стойкая, совсем плохо смывающаяся… мы две недели отмывались, — то ли пожаловался, то ли похвастался брат.

В это время к нам подвели Кай. Видок у него был еще тот: волосы дыбом, одежда местами порвана и вся в разноцветных пятнах, лицо и руки покрыты почти равномерным слоем копоти.

— М-да-а-а… он всегда в таком виде разгуливает или это после сегодняшнего происшествия? — полюбопытствовал я, глядя на это чудо.

— С некоторыми вариациями в количестве пятен и слоя копоти, выглядит он так почти всегда, — хмыкнул Рэм.

— Похоже, с ним вам скучать не приходиться?! — задумчиво произнес я.

— Честно говоря, мне это уже начинает надоедать. Послал бы чем-то другим заниматься, так от него вреда больше чем пользы, а выгнать… все же, как алхимик, он талантлив, да и перед тобой неудобно, — фыркнул братец.

— Слушай, а может его женить? Подберешь ему жену построже, да покрепче, и пусть присматривает, — ухмыльнулся я.

— Да кто же с ним возиться захочет?! Да и вряд ли справится, — махнул рукой Рэм.

Мне вспомнилось, что последние два дня пути Вакула ехал в хвосте отряда и старался на глаза нашей охотнице не показываться. Опять чем-то ей не угодил. У меня возникла одна идея, если её реализовать, то в любом случае результат будет положительный.

— Могу предложить Орру. Девушка свободная, без комплексов, в смысле надает так, что мало не покажется. Так что вполне может с нашим худосочным недоделанным алхимиком справиться, — засмеявшись, я повернулся к подошедшей девушке:

— Ты как, готова выйти замуж за Кая? Он местами парень неплохой и, если отмыть, даже где-то симпатичный. Только вот необходимо за ним присматривать, да вовремя останавливать от опрометчивых поступков.

От услышанного предложения Орра выпучила глаза и открыла рот, не в силах ответить что-то вразумительное.

Из-за спин вынырнул Вакула и грохнулся на колени передо мной:

— Госпожа! Прошу вашей милости! Не выдавайте Орру за это пугало! Прошу у вас её руки!

Вокруг нас собрались почти все находящиеся в зале и с интересом прислушивались к разговору.

— Даже и не знаю… Мне кажется, она, по какой-то причине, регулярно недовольна тобой. Может ты не парень её мечты, и ей больше понравится Кай? — скосив глаза на Орру, усмехнулся я Вакуле.

Предмет обсуждения лишь хлопал глазами, с трудом соображая, о чем речь.

— К тому же, кто еще сможет присмотреть за этим типом, серьезно и основательно направляя его усилия в нужную сторону?! — ткнул я пальцем в задумчивого недоалхимика.

Подкопченый Кай стоял с таким видом, как будто его это совсем не касалось.

— Если Орра остановит свой выбор на Вакуле, будет ли мне позволено выбрать в мужья Кая? — покраснев, как стоп-сигнал, громко спросила Рита, самая старшая по возрасту девушка из моей команды, встав рядом с Каем.

Я с удивлением посмотрел на неё. До этого момента мне казалось, что девушки из моей команды, после того, что с ними произошло в имении Гарнэллов, вряд ли надумают выходить замуж. Похоже, я был неправ. С тех пор прошло лет шесть, и все те события уже могли сгладиться в их памяти, да и драться мои девчонки научились ничем не хуже парней. Так что напомнить мужу, кто в доме хозяин и вправить мозги, каждая из них вполне сможет.

М-да… Что-то я здорово поглупел, играя роль молодой девчонки. Вообразить мужика и в сорок, и в пятьдесят лет состоящего в охране и махающего разнообразным оружием — это нормально. Но вот почему мне ни разу не пришло в голову просто представить в этом возрасте и на этой работе моих девчонок из команды?! Женщина-стражник в пятьдесят — это перебор.

— Ну, если Орра действительно предпочтет Вакулу, то я не возражаю, чтобы ты взяла под свою опеку Кая, — несколько растерянно произнес я.

Все дружно повернулись к Орре. Вакула, не ожидая пока девушка выдавит из себя что-нибудь, подскочил к ней и, ухватив за руку, торопливо затараторил:

— Она согласна, согласна. Она меня предпочитает! Ведь, правда?! Ну, скажи им! Не молчи! А то ведь отдадут за этого клоуна.

Её хватило только на кивок головой.

— Вот видите! Она согласилась! — радостно взвыл парень.

Теперь все посмотрели на меня.

— Так. С этими все ясно. Жених согласен, невеста тоже не сопротивляется… по крайней мере, активно. А вот здесь… — я повернулся к Рите, стоящей рядом с Каем.

Девушка настолько нервничала, что у неё начали подергиваться веки, и казалось еще миг, и она бросится вон из зала.

— Невеста согласна взвалить на себя тяжелую ношу замужества, а вот жених…

— Согласен! — хором выдали Рэм и магистр Жаколио.

— Э-э-э… а кто из вас жених-то? — недоуменно вытаращился я на эту пару.

— Кай! — так же дружно ответили они.

— О-о-о… А-а… вы уверены? — я задумчиво уставился на предполагаемого жениха.

Этот тип с задумчивым видом продолжал разглядывать потолок, как будто происходящее в зале его не касалось.

— Кхм… Похоже, жених тоже согласен. Угу… Значит так, женихи-невесты, кто из вас тут самые активные, хватайте свою половину за руку, — распорядился я.

Вакула и так не отпускал руки, обалдевшей от происходящего, Орры, а Рита, чуть не падая в обморок от своего решения, на прямых ногах подошла к Каю и нерешительно взяла его за руку. Это чудо в перьях так и не оторвал глаз от потолка.

— Подойдите поближе друг к другу, — потребовал я.

Вакула, видя, что Рита не в состоянии сообразить, что же я от них хочу, подтащил Орру к этой парочке.

— Поскольку тут собрались все согласные, то объявляю вас мужьями и женами. Целуйтесь, — произнес я.

Окружающие, выпучив глаза, посмотрели на меня. Кай и Орра, несмотря на то, что изображали из себя невменяемых, покраснели. Хм. А они, похоже, и вправду не против происходящего.

— Любишь ты организовывать данные мероприятия, да так, чтоб побыстрее, — ухмыльнулся Рэмануэль.

— Я надеюсь, вы понимаете, насколько необычные пары мы имеем перед собой. Если не желаете, чтобы в ближайшие несколько минут к то либо из них передумал… — я выразительно посмотрел на Рэма и магистра.

Те меня поняли с полуслова, с полувзгляда. Братец тут же что-то тихо скомандовал слуге, и тот шустро исчез за спинами гостей. Через пару минут перед нами уже стоял священник. Мужичок показался мне немного знакомым. Как шепнул Тарэн, это был тот же поп, который браковал или брачевал, папика.

Уже имея подобный опыт, работник культа вник в суть дела с полпинка, и тут же провел самый краткий ритуал венчания, который мне когда-либо приходилось наблюдать. За Кая «да» хором говорили Рэм и магистр. Судя по всему, этот парень их так достал, что им просто нетерпелось пристроить его. К тому же они, видимо, все еще опасались, что тот придет в себя и откажется от женитьбы.

Как только церемонию завершили, я попросил брата предоставить нашим новобрачным по отдельной комнате.

— Праздновать это знаменательное событие мы вполне можем и без них. Приходить в себя и разбираться с тем, во что же они вляпались, новобрачным лучше наедине друг с другом, и где-нибудь подальше от людей. Не всем из нас может понравиться результат — усмехнулся я.

Своим же парням выдал указание проводить парочки до дверей, чтобы те не заблудились или не потерялись где по дороге.

К празднованию рождения наследников и нашего приезда, добавилась еще одна причина — свадьба. Народ проводил приветственными криками обе пары и снова вернулся к застолью, обмыть новое событие.

Помелькав какое-то время перед своими, я тихо исчез у себя в комнате. Пить вино, после подставы старого герцога, я зарекся, а наблюдать за выпившей компанией, будучи самому трезвым — удовольствие ниже среднего.

Поразмышляв над желанием Риты выйти замуж, я на следующий же день собрал всех девчонок, несколько лет назад принятых в мою команду.

— Все вы в курсе о том, что Рита вчера вышла замуж. Так вот, сейчас я прошу у вас прощения за собственную недогадливость. Мне стоило подумать о том, что вы не можете всю свою жизнь оставаться воинами и охраной. Девушки вокруг выходят замуж, рожают детей, и я должна была понять, что и вы, в какой-то момент, тоже можете захотеть заиметь свою семью. Смело можете присматривать себе подходящих мужей. Я не против. Вы свободны в своем выборе, помните это, — начав говорить серьезно, закончил я свою речь уже с улыбкой.

Не давая им времени на глупые заверения и клятвы, я быстро вышел из комнаты и направился на кухню, хлебнуть чайку. Спустившись на первый этаж, я только завернул в коридор, ведущий к хозяйственным помещениям, как мне навстречу из-за угла вышла парочка. Увидев меня, они остановились и смущенно поприветствовали. Ответив на приветствие чисто автоматически, я двинулся было идти дальше, но тут до меня дошло, кто передо мной.

Это были Рита и Кай, но КАКИЕ!!! В светлом платье и с цветной шалью на голове, новоиспеченная жена выглядела невероятно женственной. Глядя на неё, сложно было заподозрить, что она может биться на мечах и с посохом, стрелять из арбалета, и подолгу скакать на коне. Но все же сильнее всего меня поразил Кай. Не знаю, хватило ли времени и сил Рите, чтобы позаниматься с мужем этой ночью любовью, но вот то, что она потратила много часов на приведение в божеский вид этого недоделанного алхимика, было видно с первого взгляда.

Увидев мою отпавшую челюсть, Кай попытался спрятаться за спину жены, но она, крепко сжав его руку, не дала ему такой возможности. Отчаянно покраснев, он перестал дергаться в крепких руках Риты, и, замерев, смущенно опустил глаза.

Пока я хлопал глазами на удивительное чудо преображения, в мою спину кто-то врезался. Моментально придя в себя, я сердито развернулся к потерявшему нюх психу, и замер. Сзади стоял Рэмануэль и выпученными глазами глядел на сладкую парочку. В ту же минуту в его спину влетел магистр Жаколио, успевший увидеть своего ученика, но не успевший правильно среагировать на остановку Рэма.

— Рита, ты просто волшебница! Вряд ли кому-либо из нас удалось бы сделать с этим парнем, то, что ты сотворила! — восхитился мой брат.

Девушка покраснела не меньше Кая, и чуть сама не начала прятаться за спину мужа, однако вовремя одумалась.

— Да-а-а… Впечатлен… А теперь милочка, глядя на результат твоих усилий, заявляю, на моих уроках он должен присутствовать только вместе с тобой. Гм… Да. К опытам его без тебя я тоже допускать не буду, — сообщил магистр и задумчиво направился на кухню.

Через три дня после нашего приезда в имение, мне все же удалось убедить Рэмануэля не только отпустить нас, но и вместе с собственным отрядом отправиться с нами до Торнска, чтобы забрать Нэлю.

Появившись в трактире, я сразу же повел брата знакомиться с девушкой. В её комнате мы застали Эдвина с друзьями. Парень читал Нэле какую-то книгу, а двое его сотоварищей мирно дрыхли в креслах.

— Приветствую всех присутствующих. Познакомьтесь — это мой брат, Рэмануэль. Нэля еще не оправилась от болезни, поэтому с нами поехать не может. Её заберет к себе в имение Рэм, — представил я брата.

Эдвин сердито сверкнул глазами. Не дожидаясь, пока он, не разобравшись, нахамит, я решил намекнуть, что братец женат и уже дети имеются:

— Мы задержались у Рэмануэля в поместье, поскольку праздновали рождение сыновей у него и моего старшего брата Ирвина. Мальчики родились с разницей в неделю, но отмечать было решено вместе. Завтра с утра он увозит Нэлю, а мы выезжаем в сторону Родэна.

Мой подопечный слегка расслабился, но все равно недовольно поглядывал весь вечер на Рэма. И неудивительно: Рэмусик был красавчиком, и если бы не его невероятная практичность, редко какая дама смогла бы ему отказать.

Дорога в столицу Родэна прошла без происшествий, если не считать того, что неделя, проведенная в седле, и ночевки в трактире надоели мне до невозможности. Это не способствовало улучшению характера и мне временами приходилось ну о-о-очень сдерживаться, чтобы не выплеснуть свое раздражение на окружающих.

Сразу же по приезду в королевский замок, я потребовал встречи с Нираной. Меня здесь еще помнили, и больших проблем с доступом в замок у меня не возникло. Сестра так же быстро откликнулась на мою просьбу. Меня и Лэрта уже через час провели в кабинет королевы.

Радостно обнявшись с сестрой, я представил ей виконта Вэрински. Распорядившись принести напитки, Нирана пригласила нас сесть. Мы с Лэртом уселись в кресла, стоявшие спиной ко входу, а сестра расположилась на диване напротив. Только я собрался начать разговор о нашей причине приезда, как открылась дверь, и кто-то зашел в гостиную.

— Прекраснейшая! Ваше имя звучит как изысканнейшая музыка! Ваши глаза освещают… — томно, противным голосом, завыл вошедший.

Замысловато кланяясь, он все же быстро приблизился к королеве и припал к её руке. Когда в целовании он приблизился к локтю, я не выдержал и, вскочив с кресла, в одну секунду подлетел к ним. Увидев меня, этот наглец заткнулся. Рассмотрев этого типа поближе, я опознал Николло, моего компаньона по некоторым делам в столице Трании. После скоропалительной свадьбы Кентара с моей сестрой, приехавшего с нашей компанией в Родэн. Я рассчитывал, что он будет полезен Ниране. А он что творит?! Совсем мозги растерял, за королевой ухлестывать?! Мало у неё, что ли, проблем?!

— Вот ты как помогаешь моей сестре?! — взвыл я, надвигаясь на него.

— Э-э-э… Лионэлла?! Ты чего?! Когда ты успела приехать? Я же ничего такого… — испуганно заблеял мой бывший компаньон.

— Ах, ничего-о-о!!! — от ярости меня совсем переклинило.

Подскочив к столу, я схватил ближайший канделябр и со всей дури запустил им в Ника. Быстро смекнув, что нормального диалога не получится, этот идиот, развернувшись и обогнув кресло, в котором сидел не замеченный им Лэрт, резко рванул к выходу. Заметив, летящую прямо в его сторону железяку, младший Вэрински дернулся назад… кресло перевернулось. Взмахнув ногами, он перекувыркнулся и, упав на пол, быстро отполз в сторону.

Услышав грохот за своей спиной, Ник вильнул в сторону. Канделябр, пролетев мимо, врезался в стену, парень же, не успел скорректировать траекторию бега и впечатался в дверной косяк. От сдвоенного удара посыпалась штукатурка. Видя, что снаряд цели не достиг, я схватил со стола массивную чернильницу и запустил её вдогонку за подсвечником.

Заметив краем глаза эту дуру, летящую в его сторону, Ник извернулся и резво вылетел в коридор. Выскочив вслед за ним, я увидел лишь его спину, удаляющуюся от меня на приличной скорости.

— Если я еще раз услышу подобное, я тебе все яй… ноги повыдергиваю!!! — заорал я вдогонку этому козлу.

Стремление, хоть как-то достать этого идиота, еще не исчерпалось. Поэтому, заметив у стоящего возле дверей в королевские апартаменты стражника небольшой круглый щит, я выхватил этот диск и запустил Нику вослед. Эта сволочь задницей чувствовал опасность, и несся зигзагами, пригибаясь и петляя, как заяц. Из одного из ответвлений в коридор вышел слуга с подносом, на котором стояли напитки.

Я никак не успел среагировать на его появление, однако реакция у парня оказалась отменной. Увидев летящую на него тарелку щита, он молниеносно бросился на землю и накрыл голову подносом. Шустер однако. Видимо другие в этом гадюшнике не выживают.

Не успел я облегченно вздохнуть, как открылась соседняя дверь, и в коридор выперся Эдвин. Увидев меня, он открыл рот что-то сказать, но вылетевший следом Тарэн проворно утянул герцогского сынка назад в комнату. Как только они пересекли порог, дверь за ними моментально закрылась.

Убедившись, что достать долбанного героя-любовника уже не смогу, а догнать не получится, я залетел в кабинет. От расстройства та-а-ак грохнул дверью, что рухнула гардина. Не обращая внимания на такой пустяк, я в первую очередь подлетел к Лэрту. Во-первых, мне надо было выпустить пары и израсходовать накопившийся адреналин. А во-вторых, этот тип имел те же привычки, что и Николло, и требовалось его основательно предупредить и предостеречь на будущее от неподобающего поведения.

Нависнув над сидящим на полу парнем, я схватил большое глиняное блюдо с фруктами.

— Если ты попытаешься повторить его действия, я тебе оторву все излишние отростки, включая и голову! Ты понял?! — зарычал я, с трудом не опустив блюдо ему на голову,а лишь грохнул им по тумбочке, у которой родственничек пережидал военные действия.

— Да что тут непонятного?! Все кристально ясно! Да никогда, ни за что и ни в одном глазу — прочувствованно ответил Лэрт, стряхивая с себя пыль и вынимая изюм и мелкие черепки от блюда, запутавшиеся в волосах.

Посмотрев пару минут в кристально честные глаза парня, я развернулся к сестре.

— Я ведь тебя тогда спрашивала, согласна ли ты? Что ты мне отвечала? Пойми, ты выходила не просто замуж — ты согласилась стать королевой. Сейчас ты не обычная женщина — ты КОРОЛЕВА!!! За тобой все наблюдают и замечают малейшее движение. Если не хотела такой жизни, надо было отказываться, — стараясь не сбиться на крик, напомнил ей, как все обстоит на самом деле.

Нирана попробовала что-то ответить.

— Я не посмотрю, что ты королева! Выпорю как маленькую девочку! — схватив, стоящий на столике у дивана, кувшин с вином, я в раздражении швырнул его в сторону двери. В это же самое время створки разошлись, и в комнату попытался войти какой-то мужчина. К счастью он зацепился ногой за валяющуюся гардину и рухнул на пол. Это и спасло его от графина, который, пролетев у него над головой, разлетелся вдребезги от соприкосновения со стеной.

Встав на четвереньки, мужик шустро отполз назад, откуда пришёл. Выскочив из комнаты, я пытаясь увидеть, кого же это приносило. Однако рассмотреть не удалось, он оказался очень даже шустрым и сейчас мчался по коридору так, что только пятки мелькали. Повернувшись, чтобы зайти обратно, я заметил, что часовой стоит с совершенно обалдевшим и перепуганным лицом. Удивленно на него посмотрев, заметил, что за его спиной кто-то прячется. Ухватившись за камзол, прятавшегося товарища, я потянул на себя, и был несказанно удивлён результатом, вытащив смущенного Кэнтара.

— Ты что там делаешь — изумился я.

— Э-э-о-о… — покраснел король. — Мне тут сообщили, что ты приехала, и я пошёл поприветствовать. М-м-м… но, вдруг услышал, что у вас там шум какой-то.

— Сестру воспитываю, — сердито пояснил я.

— Это дело семейное и важное, так что не буду мешать. Зайду попозже, — бодрым голосом прокомментировал он и, развернувшись, попытался сбежать.

— Куда это вы, Величество, собрались? А ну-ка, заходите, — удержав за сюртук, я не дал ему осуществить задуманное.

Перехватив под руку, потащил в кабинет, и, подведя, обратился уже к Ниране — Вот твой муж. Видела? Король! Красавец!

— А что, кто-то сомневается? — удивился Кентар.

— Да нет. Просто некоторым людям временами стоит такие важные сведения освежать в памяти. Так. На всякий случай, — мельком глянув на сестру, съязвил я.

— А может ты слишком тяжело «воспитнула»? — усмехнулся король.

— Да что вы такое несёте! — Возмутилась Нирана, поджав обиженно губы.

Я подошел к ней поближе.

— Ладно, сестричка, извини меня за несдержанность и не обижайся… Ты ведь понимаешь, что я желаю тебе только добра, — взяв её за руку, примирительно произнес я.

Она сердито дернула плечом, но руки не убрала.

— Познакомьтесь — это брат моего мужа, виконт Лэрт Вэрински. Человек образованный, способный. Я думаю, он вполне подойдет для работы в Службе Безопасности. Если вы не против, конечно, — подозвав Лэрта, представил его королевской чете.

— Ни в коем случае не возражаю. Твоя рекомендация многого стоит. Тем более, ему тут спокойнее будет и безопаснее, чем дома, — усмехнулся Кентар.

Я с подозрением посмотрел на короля:

— Вы на что это, Ваше Величество, намекаете?

— Никаких намеков. Нам свои люди нужны. Чем больше их будет, тем надежнее наш трон.

Отменив почти все официальные мероприятия, Кэнтар и Нирана затащили меня с Лэртом и Эдвином в свою небольшую гостиную и потребовали подробный рассказ обо всех последних событиях и новостях. Через пару часов к нам присоединилась Нинэя и мы три дня провели почти все время вместе за беседами о нашем путешествии, о родственниках, как у них дела, о племянниках… Даже Лэрт включился в разговор и поведал несколько пикантных историй из своих похождений при дворе Трании.

Вечером к нашей компании примкнул граф Сэтаэ, работающий в данное время привидением. Он тоже внес свою лепту, предложив нашему вниманию кой-какие факты из жизни тех, кто жил при дворце.

Николло мне до самого отъезда так и не довелось увидеть. Он исчез из дворца в неизвестном направлении, объявив, что сильный стресс, так сказать на нервной почве, серьезно отразился на здоровье. Однако перед тем как сбежать, не забыл прислать мне письмо, в котором клялся и божился, что все понял, еще больше осознал и никогда… ни за что… и ни при каких обстоятельствах… Мой гнев прошел, и я не стал настаивать на его дальнейших поисках.

В дворцовой жизни произошли крупные перемены в лучшую сторону, чему немало поспособствовали Кондоры. Меня восхитило, как они серьезно развернулись. Нинэя выглядела совершенно счастливой, и была в восторге от своего мужа и его дяди. Лаэрские тоже ко двору пришлись, удачно вписавшись в существующую расстановку сил. Их двоюродная сестра Анжея благополучно вышла замуж, но осталась в свите королевы.

Выслушав все, что мне посчитали необходимым рассказать, я пришел к выводу, что положение моих сестер, а соответственно и короля Родэна, значительно улучшилось и теперь не вызывало беспокойства. Было ясно, что в моих советах и подсказках они не нуждаются. Да и не имею я ни большого опыта в управлении страной, ни желания вникать во все это. Отдохнув от длинной дороги, уже через неделю я отправился в обратный путь.

Когда мы появились в родовом замке Гросарро, слуга собрался искать Рэма, чтобы сообщить о нашем приезде.

— Не стоит. Мы сами найдем, — остановил его я, и мы с Эдвином направились в сторону сада. Беседка, стоящая в окружении цветущих кустов, была любимым местом для всех нас. И как только становилось тепло, мы частенько предпочитали её кабинетам: чаёвничали, читали книги, разбирали бумаги или музицировали.

Как я и предполагал, Рэмануэль находился в беседке. Он о чем-то беседовал с молоденькой и очень симпатичной девушкой. Её даже можно назвать красивой, и мне это определенно не понравилось. Я с подозрением посмотрел на братца. Это что еще за девицы, да еще и в его доме?! Он хоть мне и брат, но Кристу я тоже не собирался давать в обиду.

Увидев нас, он замолк и с радостной улыбкой поднялся нам на встречу.

— О, кого я вижу! Быстро же ты вернулась! Рад! Рад видеть тебя живой и здоровой! — подставив щеку для поцелуя, воскликнул Рэм.

— Обойдешься. Где Криста, и кто эта девушка? — я хмуро посмотрел на него.

— Криста, буквально только что, пошла в детскую, посмотреть, как там малыш. Да и насчет чая распорядиться. А девушка? Прошу познакомиться, виконтесса Нэлия Морэя. Ты же сама её нам привезла, — сообщил, улыбаясь во все тридцать два, братец.

Увидев мое выражение лица, он заржал, наслаждаясь произведенным эффектом. Отвесив ему подзатыльник, я присоединился к его смеху. Рассматривая преображенную девушку, я удивился, насколько же лучше она стала выглядеть. Вот что значит, уложить красиво волосы, надеть нарядное платье и слегка подкраситься. И человека уже трудно узнать.

Обмениваясь шуточками, мы дождались прихода Кристы, и я приступил к рассказу о нашей поездке.

Эдвин, как только понял, что перед ним Нэля, все время моего повествования бросал восхищенные взгляды в сторону девушки. Она так же поглядывала в его сторону и когда их взгляды встречались, краснела и начинала смущенно теребить кружево на платье. Делала она это так усердно, что в любой момент могла оторвать. Я усмехнулся про себя. Похоже, они понравились друг другу.

Когда я закончил рассказывать новости, то поинтересовался у Нэли как ей здесь нравится и не желает ли она остаться здесь еще на некоторое время. Она лишь промямлила, что все замечательно и снова замолкла.

— Я планирую отвезти Эдвина и его друзей домой и затем вернуться сюда. Отдохну от дороги какое-то время, а затем вместе съездим в столицу. И если ты не будешь против, поговорю с сестрой, чтобы взяла тебя фрейлиной. Тогда никакой дядя не заставит тебя делать то, что ты не захочешь, — обрисовал я ей свой план на ближайшее время.

— Зачем Нэле оставаться здесь? Да и фрейлиной быть тоже не лучшее занятие для девушек! Она может жить и у нас в замке! — воскликнул Эдвин, вскакивая с кресла.

— А что скажут на это отец и дед? — удивившись его вспышке, поинтересовался я.

— Ну-у-у… Я поговорю с ними, и они не будут против, — смущенно буркнул парень.

Я внимательно посмотрел на него. Старшие Вэрински может и не откажут, но так ли хорошо это будет для Нэли?! С другой стороны, оставлять её здесь тоже не очень хороший вариант. Не хочется проверять, настолько ли мой брат практичен, чтобы не увлечься молоденькой и красивой девушкой?! Даже если у него окажется все в порядке со стойкостью, то сама девушка может влюбиться в нашего красавчика. Проблема!

Ни Рэм, ни Криста не вмешивались в наш разговор.

— Сделаем так: берем Нэлю с собой, завозим тебя домой, а затем я сразу же направляюсь в столицу. Пристраиваю её к сестре, в смысле — к королеве, а ты беседуешь со своими. А там, уже в зависимости от того, чего ты добьешься, Нэля будет сама выбирать, где она предпочтёт находиться, — окончательно решил я.

На въезде в городок, расположенный на пути к имению Вэрински, нам пришлось уступить дорогу, чтобы пропустить отряд, выезжающий из распахнутых ворот. Погруженный в свои мысли, я не обратил на него внимания, мало ли какой отряд воинов мимо проходит, но вдруг ехавший впереди поднял руку, подавая знак остановиться, и когда его сопровождающие замерли, двинулся нам навстречу.

— Девочка моя! Эдвин! Вы уже возвращаетесь? Рад, рад вас видеть в добром здравии! — Воскликнул ехавший голосом Бертрана.

Мы с Эдвином открыли рты от удивления. Старый герцог, одетый в походную одежду, молодцевато сидел в седле. 

— Д-дед… Это ты? — пораженно уточнил парень.

Дедуля, гордо вскинув голову, весело рассмеялся. М-да. Дедом сейчас его уже трудно было назвать. Здорово же Яджина над ним поработала. Пока мы виделись каждый день, медленные изменения были мало заметны, но вот стоило три недели отсутствовать, как сразу стала заметна разница.

— А ты куда собрался? — все так же недоверчиво разглядывая деда, поинтересовался Эдвин.

— Я последние несколько лет из-за болезни не выезжал из замка… даже к друзьям. Не хотел, чтобы меня жалели. Но сейчас, благодаря лечению твоей волшебницы Яджины, я снова на ногах, — довольно улыбнувшись, сообщил Бертран.

Поскольку мы стояли у ворот в город, вокруг нас собралась толпа, прислушиваясь к нашему разговору.

— Возвращаемся в город, — скомандовал своим, он и, повернувшись к нам, добавил:

— Я планирую проехаться по своим знакомым и друзьям, а затем посетить столицу. На это уйдет не меньше двадцати дней. Но прежде чем уехать, хотелось бы узнать, как прошло ваше путешествие. Мы сейчас с вами проедем в один миленький трактирчик, где я, будучи молодым, частенько гм… посещал его. Вы там пообедаете, и заодно расскажете мне о своей поездке.

Заведение, в которое нас притащил Бертран, и в самом деле оказалось уютным. Усадили нас в отдельном зале. Основательно подкрепившись, я приступил к рассказу о нашей дороге. Все время, пока я говорил, Эдвин молча сидел рядом, нервно потирая руки. Когда я доложил старому герцогу, что намереваюсь, доставив его внука в родовое имение, направиться в столицу, чтобы пристроить Нэлю в свиту Лорэйн, парень вскочил, и возбужденно воскликнул:

— Зачем? Ну, зачем ей ехать в столицу?

Мы с герцогом удивленно посмотрели на него.

— Что хорошего она там увидит? Я считаю, ей лучше остаться у нас, — с некоторым смущением пробормотал Эдвин.

— Парень, ты хотя бы иногда думай, что говоришь! Ты что, хочешь её окончательно скомпрометировать?! Оставлять незамужнюю, молодую и красивую девушку в доме, где три неженатых мужика? — возмутился я таким предложением.

Собеседники недоуменно посмотрели на меня.

— Э-э-э… Я хочу сказать, что собираюсь какое-то время попутешествовать, в смысле, посетить всех своих родственников. Так что Эммануэль тоже как бы… Да и какой статус Нэля будет иметь в замке и как долго сможет в нем жить? — выкрутился я.

Мы с Бертраном вопросительно посмотрели на парня.

— Ну-у-у… Я-я-я… Я хочу жениться на ней, — решительно закончил он свое мычание.

Мы переглянулись и посмотрели на Нэлю, так же сидевшую за нашим столом. Она покраснела и начала нервно теребить шарф.

— Согласны ли вы, сударыня, принять предложение моего внука? — обратился с усмешкой старый герцог к девушке.

Низко опустив голову, она утвердительно кивнула головой. Помолчав пару минут, Бертран распорядился:

— Значит так, внучек. Сейчас же везешь сударыню к тетушке Мидэе. Пусть она там поживет какое-то время, пока я не вернусь из своей поездки. Потом мы обсудим эту ситуацию с твоим отцом. Думаю, что с ним у нас никаких проблем не должно возникнуть, но принимать решения без его согласия я не советую. Это здорово обидит его. К тому же с дядюшкой Нэллии нам тоже стоит побеседовать, — хищно блеснув глазами, закончил выдавать инструкции Бертран.

— Будет исполнено! Мы пошли собираться, — радостно воскликнул парень, вскочив с места.

Попрощавшись, он подал руку Нэле, и повел её из зала.

— Поскольку у Эдвина теперь другое направление, да и судьба девушки решена, то я, наверное, направлюсь прямо сейчас в столицу. Проведаю сестер, а затем к Рэму на какое-то время съезжу, — размышляя над новыми обстоятельствами, задумчиво произнес я.

— Я бы попросил тебя все же заехать в имение. Там сейчас Эммануэль. Расскажешь о своем путешествии и о решении Эдвина. Пусть он подготовится к разговору с сыном, а то сгоряча еще что-нибудь не то скажет, я потом замучаюсь их мирить. И записку от меня передашь с моими указаниями на этот счет, — попросил меня старый герцог.

Я не нашел причины для отказа. Всех солдат, которых нам выделил Бертран для путешествия, я послал сопровождать Эдвина и Нэлю. Сам же, в компании своей команды, направился в сторону имения Вэрински.

При въезде во владения мы остановились в придорожном трактире, немного размяться, отдохнуть от дороги и попить чаю. Род стал делать заказ на всю команду, а я начал рассматривать посетителей. Мой взгляд случайно наткнулся на Яджину, сидевшую за столиком у окна. Не ожидая её встретить в этом месте, я сильно удивился и тут же направился к ней.

— Приветствую тебя. Как ты здесь оказалась и почему одна? — поинтересовался я.

— Да вот, решила, что загостилась я тут. Бертран уже выздоровел, мой присмотр ему уже не нужен. Вот и надумала вернуться к Рэму в поместье, — неторопливо произнесла травница.

Что-то в её виде было не так. Лицо, обычно белое и чистое, сейчас было покрыто коричневыми пятнами. Мне вспомнилась моя сестра из другого мира. Она пару раз приобретала похожую раскраску на лицо.

— Если я не ошибаюсь, то ты, похоже, беременна?! Не так ли?! А как отнесся к твоему уезду Бертран? — засыпал я её градом вопросов.

— А что Бертран? Замуж… даже если и позовёт, не пойду. Во-первых, не положено герцогу крестьянку брать, а во-вторых, я и сама не хочу такой жизни. Какая из меня герцогиня? — усмехнулась Яджина.

— Ну, ты даешь!!! Ты его спросила?! А может все эти условности его уже и не волнуют совсем? Да еще и ребенка без отца оставишь?! Как-то неправильно это все, — мне казалось, что она все же неправа, поступая так.

— Ой! Кто бы говорил! Ты вон замужем, а от мужа бегаешь, как не знаю, кто! — с ехидцей в голосе, засмеялась она.

Я несколько сбавил возмущенный пыл.

— Ну-у-у… У меня-то ребенка не ожидается, — несколько смущенно пробормотал я.

— Еще бы ожидался! Ты мужу такой возможности не дала. Он тебя даже просто в свою постель загнать не может! — фыркнула, посмеиваясь, Яджина.

Я примолк. Поучать и давать советы другим, да еще в том, что сам не делаешь, выглядит, по меньшей мере, глупо.

— А ребёнок будет — девочка. Хочу научить её всему, что знаю. А в вашем имении и алхимическая лаборатория есть, и места для сбора трав вокруг замка более удобные. Надеюсь, меня не прогонят? — задумчиво проговорила Яджина.

— И что, герцог дочь признавать не собирается? — поинтересовался я уже более спокойно.

— А оно мне надо? Бертрану ни о беременности, ни о своем намерении, я не сказала. Уехала потихоньку. Не пара я ему, и потому не хочу об этом даже разговаривать. А просто всю жизнь болтаться при нём я не желаю… Он мне немало всяких украшений подарил, хватит на жизнь и даже дочерям останется, — возразила лекарка.

Мы какое-то время молчали. Я подумал, что она, в принципе, права. Жизнь женщин высшего света чаще всего не особо интересна и разнообразна. Самые популярные развлечения — гости и балы. Можно еще заняться интригами, но этому надо учиться с детства, да и то результат будет пятьдесят на пятьдесят — либо ты, либо тебя.

— А почему ты без охраны? В твоем положении ехать одной опасно! Жди меня здесь. Я сейчас по-быстрому смотаюсь в имение, расскажу Эммануэлю о нашей поездке в Родэн, о желании Эдвина жениться, да передам письмо Бертрана. Если разговор затянется допоздна, то, в крайнем случае, завтра до обеда я буду здесь, и мы вместе поедем к Рэму, — изложил я свой план.

— Не надо обо мне беспокоиться. Тебе с дороги отдохнуть надо. Да и зачем мне охрана? Что я, так не доберусь? — попыталась отказаться Яджина.

— Вот приеду к брату, там и отдохну. Тем более, что я сама туда собиралась. Моя команда останется с тобой. Так будет проще и незаметнее уезжать из замка, — окончательно решил я и, не слушая возражений, направился на выход.

Въехав во двор замка, я с удивлением посмотрел на царящую вокруг суету. Поймав пробегавшего мимо слугу, узнал, что буквально несколько часов назад к ним пожаловал король с дружиной.

— А королева тоже приехала? — поинтересовался я.

— Нет, — кратко ответил парень и, извинившись, умчался по делам. 

Я задумчиво остановился на крыльце, решая — показываться Его Величеству на глаза или сделать вид, что меня здесь не было. Выскочивший на крыльцо управляющий, раскланявшись, сообщил, что оказывается, меня уже видели из окна, и приглашают присоединиться к ужину. М-да уж. Хорошо, что не уехал, могли бы и обидеться.

Заскочив к себе в апартаменты, я быстро умылся, переоделся в нарядное платье и направился поприветствовать гостя. Как ни странно, но король был без своей огромной свиты. В комнате за столом сидели только он и Эммануэль. При моем появлении они слишком уж бурно выразили свою радость. Похоже, за столом они уже давно и успели продегустировать не один бокал вина из семейных подвалов.

— О, Лионелла! Приветствую вас! — воскликнул Эртран III, увидев меня. — Рад видеть! Передаю привет от вашей сестры. Она ждет вас в гости! А сейчас, прошу, присоединяйтесь к нашей компании! Расскажите, откуда прибыли на этот раз?

Хочешь — не хочешь, а пришлось рассказывать. Сообщение о желании Эдвина вызвало оживление у поддатой парочки, и они еще долго расспрашивали, что за девушка, откуда и красива ли. По поводу дядюшки Нэли, король радостно потер руки и сообщил Эммануэлю, что парня можно спокойно женить, приданное будет о-очень большим. М-да. Похоже, у Величества уже есть план, и если её родственник выживет, то ему крупно повезет.

Меня несколько раз пытались напоить вином. Я стойко держался, отговариваясь усталостью после долгой дороги и головной болью. Однако пол бокала все же пришлось выпить, а то король уже дошел до стадии — ты меня уважаешь. Голова постепенно наполнилась туманом. Уже теряя сознание, я удивился, с чего это меня так отключило с полбокала?

Просыпался я медленно и с трудом, как будто после большой пьянки. С самочувствием явно было что-то не то. В теле наблюдались какие-то неприятные ощущения. Отравили меня, что ли?! Или может, внезапно заболел?

Позвонил в колокольчик и долго лежал, прислушиваясь к тишине. Не понял!!! Где все?! Вымерли что ли? Может я чего пропустил? Поняв, что никого не дождусь, решил вставать. При подъеме закружилась голова. Та-а-ак… Точно заболел. Накинув халат, выглянул в коридор. ПУСТО! Может мор какой прошел, и я один выжил???

Я медленно побрел по замку, пытаясь вспомнить, или хотя бы понять что происходит. Минут двадцать я бродил по замку, и не найдя никого ни на кухне, ни во дворе, ни в казармах, уже начал впадать в полный ступор. И вдруг… в конце коридора мелькнула чья то тень. С криком: «Лю-ю-юди-и!!! Стоя-ять, куда пошел!» — я рванул туда на полной скорости. Силуэт попробовал было быстрее передвигаться, но что-то ему мешало. Догнав его, я понял что — возраст. Это был один из старейших слуг этого замка.

— Мирт! Что случилось? Где все? Что с герцогом? — тряся его как грушу, нервно выкрикивал я.

— С герцогом все в порядке. Жив, здоров. Уехал на войну вместе с отрядом, — меланхолично отвечал слуга, пытаясь не прикусить себе язык от создаваемой мной тряски.

— Какая война?! С кем?! Почему не знаю? Почему мне не сказали? — продолжил я орать.

— Они еще не решили с кем, но король обещал, если понадобится, помочь ее начать, — так же невозмутимо ответил слуга.

— Идиотизм какой-то!!! А где слуги, в таком случае? Тоже на войну ушли? — обалдело спросил я.

— Слуги отправлены в отпуск до специального уведомления, — почти прошептал тот. Видно болтанка, устроенная мною, его укачала. Бросив его трясти, я устало поинтересовался:

— А тебя почему оставили?

— Я уже много прожил на этом свете, так что днем раньше умереть, днем позже, уже не важно. А за замком надо кому-то присматривать, — также меланхолично ответил слуга, медленно развернулся и тихонько почапал по коридору. Я стоял в полном ошизении и глядел ему в след.

— И много вас тут, кому жизнь не дорога, осталось? — на автопилоте спросил я.

Он, не оборачиваясь и не останавливаясь, назвал имена еще пятерых ветхих старичков. Моя голова полностью отказывалась понимать и принимать ситуацию. И тут мой взгляд остановился на моем отражении в зеркале, висевшем напротив. Увиденное мне чем-то не понравилось, но я был еще не в силах понять, что же меня напрягает. Подойдя поближе, я судорожно уставился на свою шею. Глаза мои постепенно расширялись, то округляясь, то квадратнея. Нервным движением распахнул халат и пустил глаза на грудь. Какие-то странные синяки?! До меня доходило медленно, но когда уж дошло, в глазах потемнело от ярости. С шумом выдохнув, я заорал как резанный:

— Су-у-уки-и!!! Убью-ю-ю! Растерза-аю-ю!!!

Эта скотина, которая утверждала, что смерть ему не страшна, резвенько, не по возрасту, кинулась от меня по коридору. Где-то в замке громко захлопнулось еще несколько дверей.

— Что-о-о, с-с-со-обаки, спрятаться решили?! — я в два прыжка догнал старого мухомора и схватил за горло.

— Где воюют эти недоумки, и что тебе говорил сволочная светлость? — оскалив зубы, я зашипел в лицо старику.

— Я не знаю о ком вы, но герцог обещал мне, что, если я выживу, но буду покалечен, то меня будут лечить лучшие лекари и маги королевства. Если выжить не удастся, то он обеспечит мою семью до их смерти. Но это если и они выживут, если же нет, то он поставит им памятники за свой счет, — уже синея, прошептал мухомор, расправляя одежду и складывая руки на груди.

Видно собрался помирать всерьез. Я отпустил его шею, и старик тихонечко опустился на пол, еще раз поправил одежду, выпрямился и закрыл глаза.

— Помира-ать надумал?! А говна собачьего не хочешь?! — взвыл я.

— Благодарю за предложение, Ваша Светлость, но я думаю, мне это уже не понадобится, — ангельским голосом прошелестел старый поганец.

Я схватил его за шкирку и поволок по коридору, жутко ругаясь и выискивая, кого бы еще найти в этом, богом забытом, балагане. Эта бледная поганка даже не изменила позы, молча волочась за мной, только время от времени поправляя одежду и снова складывая руки на груди.

— Последний раз спрашиваю, с кем воюют эти козлы?! Я еще до короля доберусь! Тоже мне, помощничек гребаный! — заорал я, подтаскивая и укладывая старого пердуна на диван в гостиной.

Повозившись, устраиваясь поудобнее, старик расправил одежду и волосы и снова сложил руки. И лишь после этого ответил:

— На момент побега из замка вопрос с войной еще не был решен, но Его Величество обещал поторопиться. На крайний случай собирались обсудить этот вопрос с соседним королем, который является другом нашему. Как я слышал в последний момент перед отъездом, Наше Величество предлагало, на всякий случай, ехать к Ихнему Величеству с Нашим Светлостью, — закончив фразу, старый слуга умиротворенно вздохнул и закрыл глаза.

— Ну, с-с-скоты-ы, с-с-сбежа-ать надумали, переждать!!! Я вас и там найду!!! — Переходя на ультразвук, зарычал я.

— Наша Светлость так и сказал. И предложил постоянно передвигаться, нигде не останавливаясь больше чем на день, — добавил старый мухомор, не открывая глаз.

От ярости меня так трусило, что я, наяривая круги по комнате, пинал ногами мебель, попадавшуюся мне на пути.

— Давно, давно надо было уехать! Как только возникло хоть какое-то взаимопонимание между Эммануэлем и его сыном, так и надо было убираться отсюда! Дождался, идиот! — крыл я себя вдоль и поперек.

Сделав несколько кругов по гостиной, ругая герцога, да и себя тоже, последними словами, остановился. Сколько не кружись да не рычи, это ничего не даст. Подойдя к изображавшему покойника Мирту, я приказал не придуриваться, а седлать двух коней. Быстро пересмотрел свои вещи, отобрал и побросал в сумку самое необходимое. Как дальше сложится моя жизнь, еще не знаю, но сюда я больше возвращаться не собирался.

Погрузив на запасную лошадь отобранные вещи и не разобранные еще с вечера сумки, я помчался в сторону столицы. Вспомнив про ожидавших меня знахарку и команду, заскочил в трактир.

— Род, Тарэн и Лота со мной, остальные сопровождают Яджину в имение к Рэму, — коротко распорядился я и, ничего не объясняя, направился на выход.

Парни с Лотой догнали меня через полчаса и молча пристроились сзади.

У входа во дворец, я наткнулся на капитана королевской стражи, хорошо знавшего меня. Тот, заметив мое выражение лица, понял, что со мной лучше не дискутировать, и дал знак солдатам пропустить. Залетев в королевский замок, я понесся по коридорам, грязно ругаясь. Придворные, попадающиеся на пути, от одного взгляда на меня, шарахались по сторонам.

Прямо по моему курсу из открывшейся двери вышел управляющий замком. Вот его-то мне и надо!

— Где?! Где Советник?! Немедленно найти!!! — завопил я, подлетая к нему.

Тот сделал круглые глаза и попытался сымитировать обморок. Ухватив за одежду на груди, я затряс его словно грушу. На лице управляющего проступил священный ужас, и он начал усиленно косить глазами в сторону. До меня не сразу дошло, что он намекает на направление, в котором я могу поискать требуемое.

Оставив мужика приходить в себя, я бросился по коридору. Навстречу мне попалась Лина, девушка из моей команды, которая служила при Лори в качестве охраны.

— Где мой муж?! — рыкнул я не очень громко, все же она-то здесь не причем.

— В темнице. Первый этаж и направо до упора, — тихо, на грани слышимости прошептала она.

— Спасибо, — так же шепотом произнес я, и рванул в ту сторону.

Дорогу туда я знал, поэтому домчался за несколько минут. Когда начал спускаться, мне навстречу выскочил начальник подземелий, грузный пожилой мужчина.

— Сударыня! Сударыня, вы куда?! Куда? — закудкудахтал мужик, безостановочно вытирая лысину платком.

Я мчался по направлению, что подсказала мне Лина, не обращая внимания на его причитания. Уткнувшись в закрытую дверь, перекрывающую проход в само крыло, я обернулся к усиленно потеющему начальнику:

— Ключи или я из тебя сейчас отбивную сделаю!!!

— О господи! Нет! Нет у меня ключей! — перепугано заголосил он.

— А как же вы в камеры попадаете? Или заключенные у вас сами закрываются изнутри, эдакое самообслуживание или чтобы охрана до них не добралась?! — язвительно заорал я.

— Ну-у-у… А-а-а… Э-э-э… — заблеял мужик.

Видимо его не проинструктировали, что говорить в подобном случае. Я оглянулся по сторонам. Рода и Тарэна поблизости не оказалось. Похоже, остались во дворе замка.

— Позвать сюда солдат с бревном! Выламывать дверь будем! — Рыкнул я на теряющего сознание мужика.

— Дорогая, а может не стоит?! Зачем ломать королевскую собственность? — послышался голос из-за дверей.

— А-а-а, так все-таки вы там?! Ну я вам… — заорал я в ярости.

Пока я отвлекся на разговор с герцогом, начальник стражи шустро и живенько исчез из круга света, образованного факелом, вставленным в крепление на стене. Прям растворился в тюремной темноте. Прозвучал стук захлопывающейся двери и щелчок закрывающегося замка.

Подбежав к двери камеры, в которой мужик спрятался от меня, я стукнул кулаком по двери и закричал во все горло:

— А ну выходи, скотина! Мне нужны солдаты и бревно!

— Прошу прощения, ваша светлость, за неподчинение, но я останусь здесь. И только по требованию Его Величества покину эту камеру! — запыхтел он изнутри.

— Молодец! За мной премия за честную службу и стойкость духа при исполнении! — донесся голос короля из-за соседней двери.

— А-а-а… и вы тоже здесь?! А ну откройте! Я поговорить с вами хочу! — подскочил я к обитой железом двери и стукнул по ней ногой.

— Приходите завтра милочка, а лучше где-нибудь через неделю. Сейчас мы не можем принять вас, — отозвался Величество.

— Чем же так вы заняты, если не секрет? — продолжил я долбить ногой в дверь.

— Мы тут подумали и решили, что я в отпуске. Устал, понимаете ли, от этих придворных… Какое все-таки счастье, что я женат не на вас!!! Это было бы очень неудобно править из темницы! Эммануэль, как я вам признателен! Слов нет!!! — эмоционально воскликнул король.

— Я же вам говорил, что пошел на этот гм… шаг исключительно в интересах государства, а вы мне не верили, — обиженным тоном отозвался Советник.

Появившаяся в сопровождении охранника с факелом Лори, услышав все это, застыла столбиком.

— Э-э-э… Я сошла с ума или мой муж, и его Советник находятся за этой дверью? — растеряно проговорила она, глядя на меня круглыми глазами.

— Да-а-а!!! И я их собираюсь выковырять оттуда! — зашипел я.

— А что они там делают?! — все так же недоуменно спросила она.

— Вот достану их, и мы приступим к спрашиванию, — схватив у сопровождавшего её солдата копье и попробовал им подцепить дверь снизу.

За дверью завозились.

— Дорогая, я клянусь вам, ничего такого, о чем вы думаете, не произошло, — прокашлявшись, громко и официальным тоном заявил Эммануэль.

— Да-а-а!!! А на шее что?! — возмущенно завопил я.

Смущенно прокашлявшись, он уже тише ответил:

— Прошу простить меня. Выпил лишнего, вот и не сдержался… Понимаете ли… поцеловал… увлекся кхм… кхм… немного. Но я вовремя одумался и остановился! Клянусь вам, ничего такого!

— Если ничего не было, то почему сбежали?! — не верилось ему не на грош.

— Вы девушка импульсивная… вы сначала выдаете свою оценку ситуации и лишь потом выслушиваете… А тут такое. Не хотелось нарваться, — покашливая, все так же смущенно ответил Эммануэль.

— Не верю! Чем докажешь?! — у меня не было к нему доверия.

— О-о-о… я могу… кхм… хоть сейчас, но я знаю только один способ доказательства, — растерянно отозвался герцог.

— Ради такого дела я могу уступить свою спальню! — прозвучал из-за двери радостный голос короля.

Теперь кашель напал на меня. Руки же чисто автоматически продолжали ковырять дверь копьем.

— Лорэйн, дорогая, это я. Мы тут государственные вопросы решаем. Нам тишина нужна. А где может быть тише и уединеннее, как ни в наших подземельях. Вот мы и уединились. Наши подвалы самые неприступные подвалы!.. По крайней мере, я так надеюсь, — обратился Его Величество к своей жене.

— До сих пор никто не жаловался на слабые запоры, — раздался голос Эмануэля.

— Он-н-ни и пра-авда-а там, — начала заикаться сестра.

— Дорогая, вы бы все же попробовали успокоить вашу сестру. Я не уверен, что вам понравиться результат, если она доберется до нас, — обратился Эртан к жене.

Простояв в задумчивости, несколько минут и посмотрев на мои манипуляции, она подошла ко мне.

— Сестричка, оставь их. Никуда они не денутся. Пусть еще немного посидят здесь, им это полезно будет. В следующий раз пусть думают, прежде чем связываться с тобой… Пошли ко мне поговорим, — проникновенным голосом обратилась она ко мне и, ухватив за руку, потянула наверх.

Я сначала дернулся, собираясь вырваться, но потом позволил утянуть себя. Мне одному тут все равно нечего делать, нужна помощь, чтобы открыть. Выйдя из подвала, я та-ак грохнул дверью, что на нас посыпались куски штукатурки.

— Лионэлла, сестричка, успокойся! Пойдем ко мне, сядем в спокойной обстановке и ты все расскажешь, — чуть ли не просюсюкала она, пытаясь успокоить меня.

Да она что, меня совсем за свихнувшуюся принимает?! Схватив с ближайшего постамента, мимо которого мы проходили, вазу, я в ярости разбил её об стенку. Из-за спины раздался тихий голос:

— Пятый век, Сарская династия.

Развернувшись, увидел управляющего замком. Ах ты, собака! Комментировать еще будешь! Я схватил статуэтку, стоявшую неподалеку, и тоже грохнул об стену.

— Третий век, из Венеской империи, — так же невозмутимо и тихо прокомментировал он.

— Исчезни, если не хочешь последовать за ними следом! — зарычал я в лицо управляющему.

Он и глазом не моргнул на мои крики, но уже через секунду скрылся в ближайшем коридоре.

Подойдя к своему кабинету, сестра осторожно, но настойчиво потащила меня в комнату.

— Что произошло? Почему ты, как дикий зверь, на людей кидаешься? — максимально мягким голосом поинтересовалась она.

Я сорвал шарф с шеи.

— Ты только посмотри! Посмотри, что эта скотина сделала! — сердито заорал я, показывая на синяки.

— Я так понимаю, Эммануэль просто исполнил супружеский долг?! Угу… Хотя, он вроде поклялся, что ничего такого не произошло. Он человек слова. Я ему верю. В этом случае, тогда непонятно, чего ты бесишься? Ты же женщина и жена! Я не вижу ничего плохого и обидного для тебя в действиях герцога, — сделав большие глаза, удивилась Лорэйн.

— Да как ты не понимаешь?! Мы же договаривались! Он слово давал! — возмущенно заорал я.

— Не понимаю! Какие могут быть договоры?! Уже и поцеловать нельзя?! Ты же его жена! — не менее возмущенно ответила она.

Я нервно маршировал по комнате, пытаясь собрать мозги в кучку. Сестра нудела целую лекцию, что такое женщина вообще, и жена, в частности, и с чем её едят, в смысле как употребляют. Мне было мерзко и тошно. Говорить не хотелось. Ведь если быть совсем уж честным с собой, то не давал герцог никаких клятв и обещаний выполнить моё условие. М-да-а-а… Здесь я сам себя подставил… Больше не стоит даже показываться в замке Вэринских. В следующий раз герцог может и не остановиться.

Злость постепенно уходила. На меня навалилось ощущение невероятной усталости.

— И что теперь? — зациклено крутилась в голове одна мысль.

Выйдя на балкон, меланхолично посмотрел вниз. Думать, как и делать, ничего не хотелось. Рядом бубнила Лори, доказывая, что я не маленькая и понимать должна, что это судьба всех женщин…

— А чего народ так активно на улицу валит? — чтобы как-то отвлечь её от неприятной для меня темы, поинтересовался я.

— Наверное, твои крики слышали и решили на всякий случай не нарываться, — хмыкнула сестрица.

Среди выходивших мелькнули серые сутаны монахов.

— А это что за монахи? К вам приходили? — вяло удивился я.

— Да. Настоятель горного монастыря просил денег на ремонтные и восстановительные работы. У них недавно землетрясение произошло. Одно здание разрушилось, другие требуют ремонта. Несколько человек погибло, — легко переключилась на другую тему Лори.

Я, посмотрев более внимательно на спускающихся монахов, на минуту задумался и затем закричал:

— Ваше преосвященство! Подождите меня!

Не ожидая подобного, сестра в испуге шарахнулась в сторону и врезалась в стену. Несмотря на расстояние, монахи меня все же услышали и, подняв голову, посмотрели на наш балкон.

— Позвольте с вами поговорить! Подождите! — закричал я.

Главный кивнул головой, и вся группа отошла в сторону. Обогнув удивленную сестру, я помчался на выход.

После краткого разговора с настоятелем монастыря, я быстро разыскал законника и переписал на Рэма свою долю трактира «Пьяное привидение», купленное нами в столице вскладчину. Мне совершенно не хотелось никому объяснять свое решение и выслушивать чье-то мнение на эту тему. Поэтому, после оформления бумаг, я снял комнату в гостинице, где меня не знают, и несколько часов писал послания всем родственникам, Арни и Жаку, сообщая, что отправляюсь в монастырь. Рассказал о нем, все, что узнал от настоятеля, и предупредил, что еду помогать в восстановлении обители, а заодно, отдохнуть от мира, подумать о будущем. Когда вернусь, и вернусь ли — не знаю.

На утро следующего дня, отправив с посыльными письма, я присоединился к группе монахов, направляющихся в горы. Род, Тарэн и Лота на мое предложение остаться работать у Жака, отказались, и сейчас так же ехали в нашей группе.

Монастырь располагался на склоне крутой горы, и подниматься к нему пришлось пешком, ведя лошадей на поводу. В долине внизу вдоль протекающей небольшой речки руками монахов был возделан большой кусок земли, на котором произрастало несколько видов зерновых и овощей.

В обители проживало около сотни человек. Сам комплекс разделялся на две части — мужскую и женскую, почти полностью изолированные друг от друга. Службы и медитации здесь чередовались с ремонтом и работой на полях. Я со своей охраной были зачислены в качестве свободных послушников, с возможностью в будущем принять постриг.

Мы несколько месяцев восстанавливали стены монастыря и хозяйственные помещения. Все время, свободное от монастырских дел, я проводил на открытой площадке одной из башен. Там я предавался размышлениям над своей жизнью и медитировал.

У меня было много времени подумать над тем, что произошло. Вообще-то это была моя идея использовать Эммануэля в качестве заслонки от короля. Как только он начал свои поползновения, надо было сразу же и сваливать, а не вводить мужика в искушение. Я же тянул до последнего, а теперь пытаюсь выставить его крайним. Хорошо, хоть он сумел остановиться, а то я даже и не знаю, как смог бы жить дальше. Верю ли я клятве герцога?! Да. Наверное, верю.

Слишком уж сильно в народе желание, чтобы окружающие жили, как принято, а не как хочется отдельным личностям. Когда я, живя в том мире, не торопился жениться и после тридцати, все знакомые и мои, и моих родственников, при встречах начинали приставать: а почему не женат, может проблемы какие, может познакомить с кем… Так и лезли помочь, сделать меня таким, как все. Порой слишком уж напористо, вон у моего друга теща допомогалась, пока он с женой не разошелся.

Постоянно думать о прошлом, и жить прошлым — это растрата настоящего и потеря будущего. Думать надо о том, как жить дальше. Я сделал всё, что хотела маленькая девочка по имени Лионэлла. Её братья и сестры имеют свои семьи. Финансовое положение у всех устойчиво настолько, насколько вообще может быть стабильна наша меняющаяся жизнь. Большой нужды во мне они уже не имеют. Получили, то, к чему стремились и дальше хотят и могут жить сами. Так молодая семья не очень то любит, когда родители вмешиваются с советами. И это нормально. Не стоит им мешать.

Но что же теперь делать мне?! Может это и замечательная идея прожить оставшиеся годы в монастыре, но вот я как-то к этому оказался не очень готов. Однако и в мирскую жизнь возвращаться не хочется. Мои размышления зашли в тупик, и я все больше времени стал посвящать медитации, освобождая голову от всех мыслей.

Так прошла зима. Весной отряд монахов собрался за лекарственными травами. Чтобы немного развеяться и сменить обстановку, я попросился в группу. На второй день нашего пути из-за скалы неподалеку вышла группа из двух белых взрослых котов, за которыми семенили двое малышей, так и норовивших что-то понюхать в стороне или попробовать лапой на прочность какой-нибудь камешек.

Все монахи замерли неподвижными изваяниями. Я стоял чуть в стороне и с интересом рассматривал это великолепное семейство, как вдруг увидел знакомую отметину на ноге.

— Мя-яв-в, — заорал я и бросился к моему «малышу».

Народ заметно вздрогнул, но не сдвинулся с места. Котяра радостно оскалился и тихо рыкнул. Хотя это для меня выглядело как радостно, а для других — как оскалился. Я подскочил к кошаку, начал его гладить и тормошить. Его спутником явно была дама, мать малышей. Она что-то недовольно зашипела. Это очень было похоже на бурчание жены типа: сам дурак и друзья у тебя дурные.

Мяв только фыркнул в ответ и потерся об меня. Не удержавшись от его напора, я упал на землю. Все это время скульптурная композиция «монахи, идущие в гору» по прежнему не шевелилась.

— Что? Малышей решил научить, что не все двуногие — звери? — хмыкнул я, глядя на малышей, осторожно подходящих ко мне.

Не выдержав, они подскочили к нам, и начали по мне топтаться, обнюхивая и местами даже облизывая. Ухватив котят за шеи, я повалил их на землю и начал почесывать животики. Мамаша обеспокоено ходила кругами вокруг нас, нервно порыкивая на Мява, а тот лишь фырчал в ответ.

Когда семейство кошек покинуло нас, группа монахов осела на землю и стала устраиваться на привал. Видимо, встреча так напрягла народ, что у них не оказалось сил идти дальше. Никто не стал расспрашивать, о зверях и наших взаимоотношениях.

Через два дня, после нашего возвращения из похода в монастырь, на ближайшей скале появился Мяв с семьей. Заметив их, я подошел к настоятелю с просьбой позволить мне отлучиться. Никаких проблем не возникло, и я целую неделю общался с котами.

Все время наших встреч, я усиленно чистил их шерсть щетками, да играл с малышами. Пока я занимался с Мявом и котятами, кошка-мама сидела немного в стороне и выше того места, где мы развлекались, и делала вид, что смотрит куда угодно, но только не в нашу сторону. Однако время от времени скашивала глаза и

заинтересовано посматривала как я щеткой чесал остальных. Дня через четыре кошка не выдержала и с видом «а мы здесь просто мимо гуляем», подошла поближе, и улеглась, задумчиво глядя в сторону. Не делая резких движений, я подошел к ней и, поспешил приступить к вычесыванию. Минут через десять она уже мурчала, чуть ли не как домашняя кошка. После нашего общения, в монастырь я возвращался почти не чувствуя рук от усталости.

Через неделю, когда я пришел на место встречи, на склоне горы лежала убитая зверушка, похожая на оленя. Получив свою порцию удовольствий, они поднялись… и я понял, что они уходят куда-то далеко, а тушка это подарок на прощанье.

Говорят, кошки снимают с человека отрицательную энергетику. Так это или нет, не знаю, но мне после встречи с ними, совсем полегчало.

Несмотря на улучшившееся состояние, я продолжал медитировать. В один из дней моя медитация затянулась на неопределенное время. Я даже не понимал, день сейчас или ночь. В какой-то момент мое сознание стало наполняться шумом, несшимся со всех сторон. Сначала так тихо, что он с трудом воспринимался, со временем становясь все сильнее и переходя в гул несущейся лавины. Подо мной дрожал пол, и казалось, что качается все здание. Невозможно было понять, это на самом деле землетрясение или моё личное восприятие.

— …Домодедово. Температура в аэропорту 22 градуса, облачно… — резко и со скрежетом, как из поломанного радиоприемника донеслось до меня.

Я дёрнулся и попытался вскочить, но моё тело оказалось привязано ремнями, и меня отбросило обратно в кресло. Голос продолжал вещать что-то дальше, но я уже не воспринимал окружающее пространство. Резкая боль в груди, и мне стало не хватать воздуха. Казалось, что все внутренности собрались в тугой комок.

— Вам плохо? Позвать стюардессу? — сквозь шум в ушах донеслось до меня.

Перед глазами мелькнула рука соседа, нажимающая кнопку вызова бортпроводника.

— Что с вами? Где болит? — услышал я женский голос.

Скосив в сторону глаза, я заметил неподалеку лицо девушки, с тревогой глядящее на меня. Пытаясь вдохнуть, я судорожно захрипел.

Тело почти не ощущалось, только сильно сдавило в груди.

— Наверное, сердце… — просипел я стюардессе, с усилием проталкивая звуки, а про себя подумал:

— Все же не погиб, как думал. Похоже, восемь лет, прожитых в том мире, уложились во время полета самолета. М-да-а… Как там у Баха? «Очень легко проверить, закончена ли твоя миссия на земле: если ты жив — она продолжается». Если так, то в том мире мои дела закончены полностью. Только вот интересно, почему я не помер там, а вернулся сюда и пытаюсь сдохнуть?!

— Сознание так распухло от событий и информации за прошедшие годы, что уже не влазит на старое место, — ехидно сообщило подсознание перед тем, как отключиться.

Пришел в себя на носилках, когда меня уже выносили из самолета. М-да. Мне кажется или на самом деле мое возвращение я переношу хуже, чем попадание в тело Лионеллы?! Я вернулся, а как же она?! У меня сжалось сердце, и я снова отключился.

Сознание медленно выплывало из тумана, и я с трудом открыл глаза. В голове — ни одной мысли. Перед собой разглядел лицо симпатичной женщины за сорок, по щекам которой текли слезы. С недоумением рассматриваю его, не понимая, кто же это может быть. Подкрашена, золотые серьги и очень обеспокоенный взгляд, с которым она смотрит на меня.

— Сережа, как ты себя чувствуешь? — мягко спросила она, глядя мне в глаза.

В голове все так же стоит густой туман. С большим трудом понимаю, что она говорит. Слова вроде и знакомы, но как-то медленно трансформируются в понятные.

Повернул голову в сторону. В углу стоит еще одна кровать, рядом же стоит какое-то сооружение из трубок и бутылочек, тянущихся к лежащему на ней мужчине. С недоумением смотрю на все это. Постепенно в голове всплывает понимание, что это конструкция называется капельница.

Я снова перевел взгляд на женщину. Ёе лицо показалось мне смутно знакомым, как будто мы когда-то давно встречались. Заметив, что я внимательно её рассматриваю, она обеспокоено спросила:

— Серёжа, у меня такое впечатление, что ты меня не узнаешь? Это же я, Наташа, твоя сестра. Что с тобой случилось?

Сестра?! Какая сестра?! Сестра…

— Наташа?! — пробуя на звук, повторил я.

Женщина, судорожно всхлипнув, с трудом удержала рвущееся рыдание, но несколько слезинок скользнули по щеке… и вдруг воспоминания лавиной хлынули в мою голову.

— Наташа!!! Ох!!! И правда, что это со мной?! — крякнул я, стараясь не свихнуться от стремительного потока, всплывших в памяти, событий.

Она сквозь слезы, радостно вскрикнув, ухватила меня за руку.

— Медсестра со скорой помощи натолкнулась на телефон, лежащий в кармане твоей рубашки, и, найдя в записной книжке мой номер, позвонила и сообщила, что тебе плохо. Сказала, что тебя сейчас на скорой собираются везти в больницу. Мы в это время находились в ресторане аэропорта. Встретив детей, я решила дождаться прибытия твоего самолета, а чтобы не сидеть в зале ожидания, мы пошли в ресторан пообедать. Когда медсестра позвонила, я уточнила, куда тебя повезут, и попросила её подобрать Андрюшу, чтобы сопровождал. А сама, забрав твою сумку, смоталась домой за вещами для больницы, которые могут здесь понадобиться, — затараторила она, плача и смеясь одновременно.

— Да ладно тебе, сестричка. Успокойся. Мне еще не так много лет, чтобы помирать столь внезапно, — попытался я успокоить её.

— Врачи понятия не имеют, что с тобой. Я сразу же вызвала к тебе дядю Пашу. Знаю, как в этих больницах могут проверять и лечить. По его требованию тебе сделали кучу анализов всевозможных, но так и не разобрались, что случилось. Он с час назад ушел, но обещал наведаться попозже, — все так же торопливо выдала она.

— Не надо меня лечить. Тем более не известно от чего. Если, конечно, не хотите, чтоб я пораньше загнулся, — фыркнул я.

— Ох, Сереженька, может все-таки, попытаешься вспомнить, что же с тобой произошло или что могло привести к таким последствиям? Ну, хоть что-то, — взмолилась сестрица.

Я попытался придать лицу задумчивое выражение. Вот что ей на это сказать?! Что пока летел, смотался в другой мир, прожил там восемь лет, совершил кучу разных дел и поступков?! А, вернувшись, не прошел по габаритам, теперь вот пытаюсь утрамбоваться в прежние рамки, а у меня не очень получается?! Не поймет. Вообще никто не поверит. И если конечно не желаю остаться на многие лета в этом заведении, но несколько в другом отделении, то лучше лишнее не болтать.

— Точно, что и почему, не знаю. Только предположения. Жара в последние несколько дней здорово достала меня. Может, надо было посидеть отдохнуть в гостинице в кондиционированном помещении, а не носиться по всяким экскурсиям, а тут еще проблемы с отлетом. В самолете я помню, что почти сразу же заснул. Смутно помниться, услышал, что уже приземляемся. Почему-то резко дернулся… затем стало не хватать воздуха… Ощущение такое, как будто сердце прихватило… — описал я общими словами ситуацию.

Вроде бы даже и не соврал нигде, лишь умолчал о некоторых деталях, а уж дальше народ и сам додумает.

— Очнулся уже в больничной палате. Рядом с койкой сидишь ты, — закончил я свое пояснение. А про себя подумал:

— Говорят, что критерием того, а все ли ты, что должен, сделал в этой жизни — является сама жизнь. Получается, раз я жив, то мне еще есть над чем работать в этом мире.

Тело ощущалось совершенно необычно. Я надеялся, что это ненадолго, сознание тогда тоже не сразу пришло в норму. Главное не впадать в панику, это только напрягает, а то могу так и застрять посредине.

Уже на следующий день, почувствовав, что моё состояние улучшилось, я позвонил сестре, чтобы забрала меня из больницы. Услышав мою просьбу, через пару часов она уже примчалась с моими вещами. Врачи Наташиному напору особо не сопротивлялись, тем более, что так и не поняли что со мной и от чего лечить.

Заходил я в свою квартиру со смешанными чувствами. С одной стороны это мой дом, где я прожил четыре года, а с другой — восемь лет я жил в другой обстановке, резко отличающейся от этой…

— Ты как? Может еще чего нужно? — спросила сестра, с любопытством наблюдая мою реакцию.

На мой отрицательный ответ, она потащила меня на кухню и показала, что холодильник полон, а в шкафу полно круп, и консервов.

— С голоду не помрешь. Понадобится чего, заходи или звони, парни занесут. Если будет лень готовить еду, приходи к нам. Надеюсь, ты не забыл, что мы на одной площадке живем? А сейчас отдыхай, — сообщила Наталья и умчалась на работу.

Устроившись в кресле и включив релаксационную музыку с шумом дождя и пением птиц, я два дня посвятил попыткам вспомнить подробности моей жизни в этом мире. Не смотря на то, что память вернулась полностью, я обнаружил, что сейчас мое восприятие и взгляды на многие вещи и ситуации сильно отличаются от тех, что были до попадания в другой мир. Ощущение было такое, как будто вернулся в места своего детства, и вижу вместо острова сокровищ — пыльный чердак со старыми вещами, а вместо пиратских кладов — коробки с фантиками и цветными стеклышками. Дремучие леса, в которых когда-то играл в партизан, на самом деле оказались маленьким заросшим парком.

Не могу сказать, было мое новое виденье лучше или хуже, оно было просто другое.

Пройдясь по воспоминаниям, задумался о том, чем теперь хотелось бы заниматься. На данный момент присматривать за племянниками желания не было. Мальчишки подросли, теперь их все сильнее интересовали взаимоотношения с противоположным полом. Оба учились в университете и их все чаще зазывали на студенческие вечеринки, поездки на природу с шашлычками и прочим безобразием.

Мне несколько раз приходилось принимать участие в подобных шашлычках. То, как подростки развлекались и чем занимались, мне не понравилось. К тому же гм… среди девочек сейчас немало настолько раскованных… А уж после приключений в другом мире, да еще и в женском теле, мне совершенно не хотелось принимать участие в подобных мероприятиях. Но все же, оставлять мальчишек совсем без присмотра, тоже не стоит. Тем более что их отец настаивал на охране и выделял на это деньги.

В поисках подходящей кандидатуры, вспомнил, что у моего друга младший брат серьезно занимался восточными единоборствами и даже вел кружок для подростков. Алексей рос на моих глазах и был человеком ответственным, и хотя пошутить любил, но не переходил грань, когда шутка становилась уже издевательством.

Подумав, я пригласил парня в гости, намекнув, что имею к нему деловое предложение.

Выложив на столик тарелку с бутербродами и печеньем, принес чашки с чаем и уселся напротив Алексея в кресло.

— Ты же помнишь, чем я занимался последние четыре года? Сейчас у меня возникли проблемы со здоровьем, два дня как из больницы вышел, а надо за племянниками присматривать. Хочу предложить тебе заменить меня и заняться ребятами?

— Ну… я в курсе, чем ты занимаешься… — осторожно ответил он, не торопясь соглашаться.

Мне понравилась его сдержанность.

— Ребята уже выросли. По миру я их повозил, музеи, карнавалы показал. Мне кажется, что сейчас им больше подошли бы спуски по горным рекам на катамаранах, катания на горных лыжах, велосипедные туры по другим странам… Ты в туристическом агентстве только намекни, и тебе такое разнообразие предложат, только деньги плати. Для подобного времяпровождения мальчики даже специальный счет имеют, регулярно пополняемый их папашей. Ты всего лишь на восемь-девять лет старше пацанов. Разница не большая, поэтому тебе будет проще, чем мне, находиться в их компании, участвовать в молодежных тусовках. К тому же, мир посмотришь, в интересных мероприятиях поучаствуешь, да еще и деньги за это получишь, — как змей искуситель, расписывал я все плюсы, которые он сможет извлечь, взявшись за эту работу.

Алексей даже чай отставил, стараясь не упустить ничего из моего рассказа.

— Ты ведь в курсе, что я же все больше по восточным единоборствам специализируюсь?! — стараясь не показывать своей заинтересованности, ответил он.

— То, что надо. В свободное от путешествий время будешь мальчишек тренировать. Им пора научиться за себя постоять в любой нестандартной ситуации. Главное их убедить, что они учатся не для того, чтобы выпендривались: типа «я — крутой и всем тут по ушам нахлопаю», а для самозащиты, — предупредил я парня.

— Не беспокойся — акценты расставлю правильно, — серьезно ответил он.

— Я так понял, ты берешься? — поинтересовался я.

— После того, как ты тут расписал, только дурак откажется, — ухмыльнулся он.

Получив согласие Алексея, я побеседовал с отцом племянников, и тот, проверив парня по своим каналам, дал добро на замену. Лишь после того, как со всеми договорился, я рассказал сестре о перестановках, о том, что за мальчиками присмотрит мой знакомый. Её, конечно же, больше устраивало, когда за детьми родной брат присматривает, но помня о моем попадании в больницу сильно возражать она не стала.

Оформив себе эдакий отпуск, я приступил к повторному ознакомлению с Землей. К тому же мне хотелось немного успокоиться и сжиться с тем, что я уже здесь, а не там. Все же на данный момент, родственники мира Лионэллы были для меня сейчас ближе и понятнее. Все годы, прожитые там, я был уверен… ну или убедил себя, что в мире Земли погиб в самолете. Поэтому и старался не вспоминать о прошлой жизни и не думать о возвращении. Ничего хорошего эти мысли принести не могут, а вот после них очень легко впасть в депрессию.

И именно благодаря моей уверенности, что нет хода назад, мое возвращение стало для меня чуть ли не большим шоком, чем попадание в мир Лионэллы. Как и тогда, я старался не думать о тех, кто остался на другой стороне, а так же и о причине своего возврата. Понять обстоятельства моего попадания туда, да и обратно тоже, все равно невозможно, а значит и не стоит тратить на это силы и время. Есть факт — я уже здесь, и с этим надо работать. Хотя конечно это на словах легко, а на деле мысли так и норовили завернуть в нежелательном направлении.

Так же приходилось заново привыкать к своему старому телу и его возможностям, вернее к отсутствию некоторых. Поднявшись рано утром по привычке, оставшейся от расписания того мира, я попробовал сделать несколько упражнений, которые делал в Трании и чуть не потянул все мышцы. М-да уж! Как-то совсем забыл, что здесь то телу не двадцать лет, да и серьезной физической подготовкой я тут себя не обременял.

Почесав в затылке, я надолго задумался. С одной стороны ощущение гибкости и тренированности того тела очень привлекали, а с другой стороны на достижение тех успехов с этим телом придется работать во много раз серьезнее, и то вряд ли смогу получить тот же результат.

Размявшись, насколько позволяли новые, которые старые, возможности, пошел прогуляться по городу, чтобы обновить его в памяти.

Я медленно шел по знакомой улице, рассматривая дома, людей, их одежду. Тот, кто служил в армии, меня поймет. Даже после двух лет проведенных где-то вдалеке, все такое знакомое с детства выглядит гм… прикольно и необычно. А уж после восьми лет насыщенной жизни в других краях с совершенно другими законами…

Вышел на главную улицу, и, с интересом посмотрев по сторонам, направился к центру, как вдруг сзади зазвенел трамвай. Отвыкший от шума цивилизации и от резких звонков в частности, я шарахнулся в сторону и врезался в стену дома. Прохожие, кто с удивлением, а кто и с подозрением, посмотрели на мои дерганья. Бабка, идущая навстречу, резко затормозила.

— Ходют тут всякие, — выдала она раздраженно, глядя на меня подозрительным взглядом.

— А я сошёл с ума — какая досада! — нервно пошутил я.

Бабуся свалила очень быстро, обойдя меня по большой дуге.

Вспомнилось одно произведение, в котором герой, после многих лет проживания в другом мире, вернулся в тот же момент, когда исчез. Очнувшись, он спокойно пошел на работу, размышляя, не привиделось ли ему, или может, солнце голову напекло.

Бред. Мы осознаем время количеством событий происшедших с нами: более насыщенные периоды и воспринимаются более длительными. А монотонные и безликие годы вспоминаются или ощущаются как несколько дней.

Попав в новый мир, я получил море непривычных, а порой опасных событий и впечатлений, которые запомнились намного крепче, чем многое из происходившего в мире, где родился. Возвращение сознания, после восьми лет отсутствия, в точку ухода, ощущалось, как приезд в город, где прошло детство, спустя много лет. Все кажется знакомым, но как-то отстраненно, а для того, чтобы вспомнить полностью, приходится напрягать память.

На перекрестке я долго стоял, глядя на мигания светофора, не в силах побороть какую-то нерешительность. Красный, жёлтый, зеленый. Красный, жёлтый, зелёный… Внутри как бы что-то перещёлкивало. В памяти всплывали все нужные правила, но вот их с выполнением у меня была некоторая проблема. Раньше — увидел зеленый и пошёл, не задумываясь, а теперь приходилось проговаривать: «Так, зелёный, теперь можем идти, идти…»

В конце концов, я сделал шаг на проезжую часть, и передо мной пронеслась машина. Отпрыгнув назад, я сперва возмутился: «Вот сволочь! Зелёный же!» — но потом вспомнился анекдот про таксиста, что притормаживал у светофора на зелёный свет, пропуская других джигитов. Зелёный там или не зелёный, а по сторонам смотреть надо.

Заглянул в кафе и тяжело вздохнул: «Да-а-а, это тебе не герцогская кухня и даже не графская». Окружающее мне совершенно было не по душе и выводило из себя. Даже умудрился нахамить какой-то старушке, которая совершенно нормально что-то у меня спросила. Посмотрев на её реакцию, я смутился и извинился за грубость.

При входе в подъезд остановился перед лифтом и долго раздумывал: нажать на кнопку или пробежаться по лестнице. С одной стороны — надо пользоваться благами цивилизации, с другой — тренировки легче начать с обыденных вещей, не выделяя для этого специальное место и время. Открывшиеся двери лифта предоставили возможность почувствовать запах, от которого уже успел отвыкнуть. Ухмыльнувшись, я рванул вверх. Хватило меня только на пару этажей. Дальше процесс начал замедляться. Добравшись до своего родного пятого этажа, я почувствовал отдышку, ноги налились свинцом, а в глазах потемнело. Пришлось прислониться к двери и восстанавливать дыхание. Мне, привыкшему в том мире часами лазить по горам, такая метаморфоза очень не понравилось.

Приняв душ, я плюхнулся на диван и снова впал в задумчивое состояние.

Хоть я и старался в мире Лионэллы не думать о прошлом, но желание увидеть свой мир иногда возникало помимо моей воли. Однако возвращение не принесло мне облегчения. Да уж! Ведь я прожил лет восемь в другой обстановке, и там у меня было положение, власть и слуги. Бытовыми вопросами и делами я абсолютно не занимался, и даже не задумывался о них. Мог послать кого угодно подальше. Со мной никто не спорил и чаще всего все прислушивались к моим словам. Да и вокруг такие толпы не бегали. Правда, когда приходилось жить в королевских дворцах, то народа вокруг было все же многовато. Однако даже такое количество меня раздражало, а ведь там людей было гораздо меньше, чем на улицах Москвы.

Гм… Я что, жалею о жизни в том мире?! Или не жалею?… Но ведь и там мне уже нечего было делать… Да, вообще-то и не хотелось… В душе был полный кавардак.

Однако нравиться — не нравиться, а привыкать надо. Решил выбирать для прогулок время, когда на улице поменьше народу, чтобы просто свыкнуться с новым, которое на самом деле — забытое старое.

Как-то неспешно тащась по улице, заметил впереди группу так называемых «быков». Похоже, парни явились выколачивать деньги. Всегда терпеть не мог подобный «бизнес».Вспомнил о своих способностях, раскрытых в том мире с помощью магистров. Решил проверить на этих придурках, работают ли они здесь.

Сделав вид, что звоню по телефону, попытался сосредоточиться и несколько раз врезал по этой группе ударом, правда, каким именно, так и не понял. Получилось не с первого раза и несколько слабее, чем в том мире. Однако этого хватило, чтобы мальчики ретировались.

Когда же я продолжил свой путь, то торгующий в лавке индус хоть и с некоторым акцентом, но по-русски, поприветствовал меня. Мы разговорились, а затем, он пригласил меня чаю попить. Мне почему-то совсем не хотелось общаться со старыми знакомыми, а вот с незнакомым человеком оказалось намного проще. Может потому, что не боялся, что он может удивиться каким-то, не свойственным мне раньше, манерам и темам для разговора.

Парня звали Ганеш. Где-то около года назад он открыл лавку, но постоянные поборы свели прибыль к нулю, и сейчас он собрался все распродать и уехать куда-то к родственникам в Европу. Я стал каждый день на пару часов заходить к нему, попить чаю и поболтать о всяких пустяках. Тогда же я решил заняться восстановлением тех навыков гипноза, которым меня обучили маги. Поэтому, заходя к нему в гости, стал тренироваться на его клиентах, пытающихся качать права или просто грубить. Индус, похоже, догадывался о чем-то, но вопросов не задавал.

Приблизительно через две недели после нашего знакомства позвонил Ганеш:

— Привет! Я уже весь товар распродал, и со всеми делами здесь закончил. Завтра улетаю. Приглашаю тебя пообедать в ресторанчике. Знаю тут одно неплохое место. Посидим, пивка попьем.

Я не стал отказываться. И через пару часов мы уже сидели в действительно уютном и тихом месте. Народа было немного, негромко играла приятная музыка. Официант быстро принес наш заказ: пива, рыбу, и по салату. На предложение о вине я категорически отказался. Не уверен, что когда-либо еще рискну его выпить, даже запах вина вызывал во мне воспоминания о герцоге и короле.

Ганеш сообщил о том, что собирается присоединиться к бизнесу брата в Германии, а потом рассказал несколько веселых историй, которые с ним приключились, когда он еще учился в университете Дружбы народов.

— Слушай, ты почему все время грустный — не грустный, а какой-то замороженный? — участливо поинтересовался он.

И тут меня прорвало. Видимо сыграл роль тот факт, что он уезжает, и вряд ли мы еще увидимся. Я рассказал о том, как попал в другой мир, о жизни в нем, о том, что никак не могу привыкнуть или настроиться жить как все: пойти на работу, жениться, завести детей. Когда я выговорился, мне слегка полегчало.

— Мда… Любопытная история… — задумчиво побарабанил пальцами по столу мой собеседник.

Я с интересом посматривал на Ганеша, но так и не заметил перемены его отношения ко мне. Если бы мне, до моего путешествия в другой мир, кто-то рассказал подобное, я бы решил, что парень гм… слегка того. А этот на полном серьезе размышляет над моим рассказом.

— Деньги, как я понял, у тебя есть, поэтому торопиться с работой тебе нет нужды. Мне кажется, тебе надо взять тайм-аут. Предлагаю поехать к моей маме, она живет в предгорьях Гималаев. Природа шикарная, чистый воздух, фруктов огромное разнообразие, климат мягкий, поскольку высоко над уровнем моря. Поживешь, сколько посчитаешь нужным. У нас там большой дом. Мы разъехались по миру, а мать одна. Сколько её не звали с собой, она не хочет. Посёлок недалеко от большого города, до которого неплохая дорога и регулярно ходит автобус, — совершенно по деловому подошел он к моему рассказу.

— Э-э-э… как-то это неожиданно. Я подумаю, — растерялся я от его напора.

— А чего ждать? Собрал чемодан, да на самолет. Там тебя мой двоюродный брат встретит, посадит на автобус до города, в котором уже другой брат подберет и в поселок к матери довезет. Народ у нас тихий, спокойный, тем более, половина деревни родичи. Никто тебя не обидит. В городке, что неподалеку, есть конечно придурки, но стоит сказать, что ты наш гость, отстанут. Мы там в свое время с братьями… родными и двоюродными гм… короче, уважают нас там, — засмеялся Ганеш, видимо вспомнив свои похождения.

Некоторое время я задумчиво ковырялся в салате, а затем усмехнулся:

— А почему бы и нет?!

Через пару недель я уже сидел в самолете, летевшем в Амритсар. Полет вызывал у меня неоднозначные чувства. Я даже не мог точно сказать, чего во мне больше — страха, что могу переместиться назад, в места, где жил последние восемь лет, или желания перенестись… Ко всему прочему, летевшая в этом же самолете туристическая группа, перекрикиваясь друг с другом, дружно употребляла спиртное и пыталась устроить дискотеку. Что тоже не добавляло мне комфорта.

К моменту приземления в аэропорту Амритсара, я чувствовал себя настолько измотанным, что выполз из самолета чуть ли не на четвереньках. Рейс, как обычно, задержался. По местному времени было раннее утро, только начинало светать. Пассажиры с шумом и радостными криками выходили из самолета. Мне было так плохо, что я пожалел о своем решении лететь сюда.

Пройдя по быстрому таможенный контроль, я выбрался на площадь. Народа для такой рани оказалось многовато. Выкрики столпившихся индусов, встречающих и тех, кто пытался поймать клиента, слились с гомоном вывалившейся следом туристической группы. Совершенно одуревший, я с трудом ориентировался в пространстве и не сразу понял, о чем меня спрашивает молодой парень.

Как Ганеш и говорил, меня встретил его двоюродный брат. Забрав мои вещи, он потащил меня на стоянку транспорта, о чем-то весело болтая со мной и параллельно с собеседником по телефону. Усадив меня в минивэн, он лихо развернул машину и помчался по улице.

— Э-э-э… Ганеш говорил, что ты меня на автобус посадишь, а на месте меня встретят? — удивленно прокричал я ему.

— Зачем в автобус? Я тебя сам довезу. Тут всего двести километров. К тому же, у меня в деревне дела есть, — ответил он и добавил газу.

Поблагодарив, я устроился на заднем сиденье и почти сразу же заснул. Растолкали меня уже на месте назначения, у самого дома, где жила мать Ганеша, тетушка Шакти.

Встретили меня как дорогого гостя. Выделили пару комнат с отдельным входом и верандой, с которой открывался изумительный вид на окружающие горы.

Сама деревня располагалась на склоне относительно пологой горы. Дом же, в котором я поселился, стоял на окраине поселка. За домом, если подняться по тропинке вверх, была замечательная площадка с небольшим козырьком от непогоды, куда я стал выбираться утром и вечером, чтобы полюбоваться на закат и восход солнца. Оттуда открывался великолепный вид на горную долину. С моей веранды саму деревню и поля было не видно, и это меня больше всего устраивало.

Мама у Ганеша была женщиной образованной, много лет преподавала английский язык в школе. Сейчас уже на пенсии и большую часть времени возилась в огороде, а вечерами отправлялась в гости к многочисленным родичам. Иногда она приходила ко мне и мы, усевшись на веранде, неспешно беседовали на разные темы. Частенько она рассказывала истории о своих учительских буднях, вспоминала своих детей.

Трое её сыновей выросли, женились и разъехались по миру. Маме же они купили сотовый телефон и теперь каждый выходной звонили, интересовались здоровьем и вкратце рассказывали как у них дела. На их предложение перебраться к ним, она каждый раз находила новые отговорки.

— Что я там буду делать? Никого вокруг не знаю, даже пойти в гости будет не к кому. У них уже свои дети, я им только мешать буду, — говорила она мне, тяжко вздыхая.

Она без сомнения хотела, чтобы сыновья сами сюда переехали, но вслух об этом она почти не упоминала. Жить одной в большом доме ей было грустно и скучно, и мой приезд внес разнообразие в её жизнь.

Тетушка Шакти познакомила меня с некоторыми своими бывшими коллегами — учителями.

Со стариками мне было не особо интересно. Но вот с местным школьным учителем, мужиком лет сорока, мы два-три раза в неделю устраивали вечерние посиделки: сидя на веранде, меланхолично беседовали, смотрели на закат, пили чай. Мой новый знакомый время от времени принимался рассказывать мне историю Индии. В его изложении это выглядело интересно. Такого не прочтешь в книгах. Перелетающие с дерева на дерево красочные птички, одуряющий запах цветущих кустов и прочие местные особенности очень оживляли эти рассказы, добавляя в них свое очарование.

Сегодня наше общение немного затянулось, и я возвращался уже в сумерках. Мой дом располагался за небольшим участком джунглей, прореженным настолько, что он больше походил на парк, через который протекала небольшая речка.

Я уже подходил к окраине поселка, как услышал впереди какой-то странный разговор. Голосов было несколько и мне совершенно не хотелось влезть в чужие разборки. Осмотревшись, я осторожно выглянул из-за куста. Четыре темных силуэта, окружили две высокие субтильные фигуры. Эти двое казались настолько изящными, что можно было принять их за женщин, но при этом они были одеты в брюки, а здесь я еще не встречал женщин в штанах.

Мне очень не хотелось вмешиваться, чтобы лишний раз не светиться, однако голоса четверки звучали очень резко и жестко, и похоже, худосочной парочке грозило много неприятных ощущений.

Ударив по собравшейся компании ментальным ударом, подождал с минуту, еще раз прошелся, так сказать, контрольным выстрелом.

Убедившись, что никто из них не шевелится, подбежал к стоявшим, молясь про себя, чтобы не оказалось других свидетелей этой разборки. Похлопал ладонью несколько раз по щекам застывшей субтильной парочки.

— Парни, быстро уходим от сюда, пока эти кретины не пришли в себя, — тихо прошептал я парням по-английски.

— Мы не сделали тебе ничего плохого, почему ты бьешь нас по лицу? — каким-то странным голосом поинтересовался один из них.

— Объясняю еще раз. Я только приводил вас в сознание. А вот эти парни, что стоят рядом с вами, сейчас придут в себя и они уже будут бить вас по настоящему. Если вам не нравится, когда вас бьют, то необходимо срочно делать ноги, — быстро сообщил я этим придуркам, ругая себя, за то, что вмешался.

— Выражение непонятно, кому надо делать ноги? — все с таким же странным выражением поинтересовался парень.

— Бежать от этих надо и чем скорее, тем лучше. Вы как хотите, а я исчезаю, — не сдержавшись, ругнулся я по-русски.

— А на каком языке вы сейчас говорили? — поинтересовался один из них.

— Не ваше дело! Прощайте парни! — рыкнул в ответ.

Развернувшись, я побежал в парк. Странная парочка равномерно трусила за мной, повторяя все изгибы моего пути. Добежав до ручья, я решил сократить путь, и прошел по воде вверх по течению. Выбравшись из воды, дошел до дороги и обернулся к молча следовавшим за мной парням.

— Все ребята. Я вам помог, теперь можете идти куда шли. У нас с вами разные пути. Только не рекомендую попадаться на глаза тем типам, от общества которых я помог вам избавиться, — обратился я к ним.

Вести эту странную пару к себе я не собирался.

— Мы не поняли, что ты сделал, и почему люди замолчали и перестали двигаться? — спросил один из них.

— Вот и делай после этого добро людям! Мне не нравится ваш интерес ко мне. Сообщаю еще раз: здесь наши пути расходятся, — с нажимом сообщил я, и нанес ментальный удар.

После этого развернулся и быстро пошел, почти побежал, в сторону дома.

Тетушка Шакти, принеся мне обед, позвонила в небольшой колокольчик, висевший у двери. Подав ей знак, что услышал, я начал спускаться.

Поев, пошел проверить почтовый ящик и нашел там лист бумаги:

— Мы не понимаем, чем смогли обидеть вас, что в нашем вопросе не понравилось вам. Мы просим прощения. Мы не местные, прилетели из другой галактики, и еще не успели разобраться в ваших правилах общения. Мы не собираемся причинять вам вред. Мы очень просим вас о встрече.

— Ну надо же! Удалось нарваться на полных психов! Они еще и адрес мой где-то откопали, — раздраженно выдал я вслух.

По дорогам Азии не так уж мало бродило европейцев и американцев, приехавших сюда в поисках гуру и духовного просветления. И среди них можно было встретить и совсем уж бзигнутых, кого послали сюда всякие там силы, духи и инопланетяне. Так что послание не отличалось особой оригинальностью и экзотикой.

Не стану настаивать на своей нормальности, раз отказался от типичной жизни совсем уж рядового обывателя, а значит, тоже выпадаю из общестандартной нормы. Но вот общаться с полными психами, действиями которых управляют великие Гуру, или инопланетянами, мне совершенно не хотелось.

Вечером, когда я спустился со своей горы, у моей калитки понуро стояли два хм… «инопланетянина» и жалобно смотрели на меня. Упорные какие ребята. Хотя, кто ж его знает на самом деле. Про всякие тарелки немало можно найти в Интернете. Может и впрямь они из космоса приперлись?!

— Да ну, не может этого быть, — одернул я себя.

Осмотрелся внимательно по сторонам, вроде бы больше никого не наблюдалось.

— Ладно, парни, заходите в дом. Нечего маячить перед соседями, — махнул я этим новоявленным пришельцам.

Пройдя с ними на веранду, я уселся в кресло и лишь после этого посмотрел на своих гостей. Как-то уж очень несолидно они смотрелись.

— Мальчики, вкратце рассказываете, кто такие и чего вам надо от меня. Я очень быстро думаю над вашими словами, отвечаю на то, что посчитаю нужным, и мы расходимся, — взяв с вазы несколько виноградин, закинул их в рот и выжидающе посмотрел на гостей.

Ребята были высокие, ростом с меня, и несколько худощавы. Лица бледные, с большими глазами бледно-голубого цвета, что делало выражение их лиц каким-то наивным. Волосы русые, коротко подстриженные. Одеты они были в одинаковые брюки и рубашки цвета кофе с молоком. На руках браслеты то ли стальные, то ли серебряные, с какими-то цветными кружочками. И вообще, парни выглядели как-то странно, можно сказать инородно, но вот в чем это выражалось, сказать было трудно.

— Мы рамины, — сообщил тот, что повыше, и они уставились на меня своими огромными глазищами.

Ожидая продолжения, я тоже уставился на них.

— Мы рамины, — спустя пару минут, еще раз повторил парень, но уже несколько с другим выражением.

— Да мне без разницы, рамины или брамины. От меня-то что надо? — раздраженно поинтересовался я.

Мальчики явно зависли. Пока они изображали памятники самим себе, я пошел, заварил чаю и снова уселся в кресло на веранде, несколько настороженно разглядывая своих гостей.

— Мы хотим, чтобы ты полетел с нами, — вдруг отозвался второй паренек, прервав свою медитацию.

Похоже, мальчики очень глубоко погрузились.

— Я, конечно, понимаю, тут этой конопли, как мусора, бурьяном по оврагам растет, но я эту гадость не употребляю, да еще и в таком количестве, чтоб лететь куда-то, — мягким голосом ответил я.

Слишком рискованно было заводить настолько укуренный молодняк, потому и старался, чтобы мой тон и слова выглядели не сильно грубо.

Парниши опять зависли и снова изобразили столбняк. Мне все меньше и меньше нравилось происходящее. Видимо придется их вырубать и отводить подальше отсюда. Одно плохо, адрес-то они уже знают и потому так просто могут не отвязаться. Может сделать вид, что тоже курю и подыграть им с их полетами?! Хотя конечно, рискованно это. Играть буду лишь в крайнем случае, а сейчас стоит попробовать мирно разойтись.

Мне уже конкретно надоело хлебать чай, того и гляди булькать начну, а эти все торчали в глубокой прострации. Не выдержав, я подошел к ним и помахал у одного, а затем иу другого раскрытой ладонью перед глазами.

— Алле, парни! Вы долго тут торчать собираетесь? Мне ваша скульптурная композиция на моей веранде уже порядком надоела. Мне уже пора спать. Да и вам бы стоило отправляться баиньки, — относительно добродушно сообщил я этой столбнячной паре.

— Мы рамины, — совсем уж обиженным голосом сообщил один из отмороженных.

— Да нет проблем, мальчики. Я надеюсь, вы не обвиняете меня в этом? Честное слово я здесь не при чем, — как маленьким, чуть ли не просюсюкал я.

Видимо парни конкретно так заторчали, а если судить, что встречались мы с ними три дня назад и уже тогда они были какие-то странные, то в этом состоянии находятся не один день. Надо срочно их выпроваживать и поискать в Интернете информацию по наркоманам.

— Мы из Великой Империи Раминов! Мы предлагаем тебе полететь с нами к звездам! — очень торжественным голосом сообщил один, выйдя из зависания.

— Вот навязались на мою голову, наркоманы несовершеннолетние… Покажите-ка мне сперва ваш корабль, на чем лететь. А то может там такая колымага, что и зайти страшно, не то, что лететь куда-то, — требовательным тоном выдал я.

Я понадеялся, что как только они осознают, что показывать нечего, то глядишь, и выпроводить их будет легче.

— Что, прямо здесь показывать? — удивился один из них.

— Может, вы все же с нами пройдете? Тут недалеко. Вон в том леске, — махнул себе за спину второй.

— Никуда я с вами не пойду. Слишком уж странные вы. Так что если вам есть что показывать, давайте показывайте прямо здесь. Если нечего, освободите помещение, и чтобы я вас больше не видел. Я ясно выразился? — придав голосу как можно больше грозности, рявкнул я.

Мальчики опять застыли. Та-а-ак. Все. Буду бить и срочно выносить. Нервов на этих наркоманов у меня уже не хватает.

— Вот, — вдруг отмерз один парниша.

— Что вот? — рыкнул я, собираясь выключать парней.

— Корабль, — сообщил тот и показал рукой в сторону.

Повернув голову, я увидел метрах в двадцати от дома, летающую тарелку, зависшую над кустарником. Теперь уже завис и выключился я. Тупо созерцая это летающее нечто, попытался вспомнить, а не заразна ли шизофрения… А может, они на меня надышали, и теперь уже и мне мерещатся летающие объекты?

С другой стороны, может, и нет никого и ничего передо мной, а это моё, так сказать, путешествие в теле Лионеллы, так отразилось на психике, что крыша медленно и постепенно едет в сторону.

— Нам уже можно убирать корабль? — поинтересовался один из гостей.

— А? Что? Убрать? Да, да. Убрать. Можно, — рассеянно согласился я.

— Так вы летите с нами? — спросил второй.

— Надо же! Даже и курить ничего не пришлось… Полетать, говоришь? А не маловато ли места там на троих? — задумчиво посмотрел я в сторону исчезающего объекта.

— Там и десять человек с удобством разместятся, — с некоторой долей возмущения ответил один из них.

— А зачем вам именно я? Может, кого другого найдете себе в спутники? Тут полно всяких идио… желающих гм… гм, так сказать, полетать, — предложил я, с интересом глядя на них.

Вроде ничего до этого не говорило о начале таких странных изменений в моей психике.

— Мы заметили, что вы обладаете способностями, не распространенными среди людей, — сообщил мне более высокий собеседник.

— Полетать… С удобством… А вот интересно, что я с этого буду иметь? — мне в голову пришла новая идея, как проверить реальность ситуации.

Что на такое заявление может придумать подсознание?!

— Миры посмотришь разные, денег мы дадим э-э-э… — обалдело уставились на меня рамины.

Видуха у них была прикольная. Такое удивление на их детских мордашках, как будто им и в голову не могло прийти, что кто-то из отсталой и неразвитой планеты не согласиться отправиться с ними в космос. Хотя вся эта история больше тянет на игру больного воображения. Может пора прекратить медитировать?! С другой стороны, корабль смотрелся вроде бы натурально… или нет? Да нет, быть такого не может. Болеют парни, хотя может, только я.

— На то, чем я тут сейчас занимаюсь, мне имеющихся денег хватит до конца моих дней и еще останется. Другие миры… а что я там забыл? Один такой мир я уже видел. Ох, и попахать мне там пришлось! До сих пор не могу прийти в себя! А ваше предложение отдает еще большими проблемами и разборками, а то и еще чем-то более серьезным. Не, ребята, спасибо. Я уж как-нибудь здесь останусь. Вот приходите в гости лет через пять-десять, и если мне мое уединение надоест, тогда еще посмотрим, поговорим, обсудим, — решил избавиться я от ребят.

Развернувшись, пошел в дом, парни же остались изображать скульптуры.

— Это я направил мальчиков к тебе, — раздался у меня в голове четкий голос.

О-о-о!!! От неожиданности я потерял ориентацию в пространстве и врубился в косяк двери.

О-о-о… от удара в голове еще сильнее зафонило. Решив, что с такими ощущениями я вообще убиться могу, вцепился в балку обеими руками, пытаясь дождаться хоть какого-то просветления в голове.

— Я извиняюсь, что напугал тебя и тем самым поспособствовал повреждению. Надо было дождаться, когда ты примешь горизонтальное положение, — невозмутимо сообщил мне голос.

— О-о-о… похоже, шизофрения стала передаваться на расстоянии. Может, её уже вирусы разносят? — озадачился я, разговаривая сам с собой.

Со мной явно что-то не так. Осмотревшись по сторонам, я осторожно и расставив руки по сторонам, направился к креслу-качалке. Кто его знает?! Может, у меня разжижение мозгов началось, и стоит позвать врача?!

— А… может, корабль все же был настоящий?… — засомневался я.

— Не-е-ет… Как-то это не вписывается в теорию вероятности. Вроде бы снаряд дважды в одну и ту же воронку не попадает, — от происходивших событий в голове стоял сплошной бардак.

— Извини, не понял мысль. Какой снаряд и что за вероятности ты имеешь в виду? — тут же отозвался голос.

Я пощупал голову на наличие температуры. Гм, вроде никаких отклонений не прослеживается. Что бы это значило?! Но свою мысль все же разъяснил:

— Сначала перемещение в другой мир и восемь лет нехилого труда на благо новой родни… Теперь вот еще и предложение в космос полететь. Опять, наверное, жужжать потребуется. Что-то многовато для одного.

— Я еще не до конца понимаю смысл твоей речи, но отвечу на то, что понял. Теория вероятности не запрещает и не отрицает какое-либо действие, а лишь утверждает, что шанс любого события большой или микроскопический. Вот что я нашел в ваших средствах информации, — сообщил мне голос, и перед моими глазами появился экран наподобие монитора компьютера с текстовой информацией:

Майк Макдерморт, электрик из Госпорта (Южное побережье Англии), в течение многих лет покупал по одному билету Национальной Британской лотереи, и всякий раз заполнял его крайне оригинальным образом: ставил одни и те же числа — 15, 16, 18, 28, 36, 49. Шанс на победу в каждом розыгрыше расценивался как 1 к 12 миллионам. Однако удача не слишком считается с математикой — и в июне 2002 г. она одарила упорного Майка улыбкой шириной в 194 501 фунт стерлингов.

Счастливчик занялся строительством дома на острове близ тунисского побережья, а попутно… продолжал покупать лотерейные билеты, проставляя в них всё те же милые его сердцу числа. 13 Октября 2002 г. лототрон снова выдал номера мистера Макдерморта. На сей раз математика была посрамлена окончательно: вероятность такого события 1 к 150 триллионам! Умники даже проиллюстрировали этот факт эффективным примером: чтобы понять степень удачливости Майка следует представить себе квадрат со стороной 200 км и потерянную на этом пространстве монету; после чего осознать, что она была найдена с закрытыми глазами. На этот раз выигрыш составил 121157 фунтов.(Оракул, спец выпуск N3)

Прочитав, я почесал в затылке. М-да-а-а… Все правильно. В жизни вот такая кутерьма чаще всего и происходит: сбывается то, что имело совсем мизерную возможность произойти и нередко не исполняется то, на что почти железно рассчитываешь.

— А вы, собственно говоря, кто? И почему это в моей голове болтаетесь? Ведь так психика моя может не выдержать и мне никакая конопля уже будет не нужна — и так весело будет, — вернулся я к своей шизе с вопросом.

— Мое имя… можешь называть меня Крит. Я куратор этих мальчиков. Думаю, ты можешь их отослать. Мы спокойно без них поговорим, и я отвечу на все твои вопросы, — предложил мой собеседник.

— А вот интересно, почему они так часто зависают, прям как Виндоуз? — задумчиво поглядев на парней, спросил я.

— Мальчики совсем недавно выпущены с планеты, знаний у них достаточно, но вот использовать их они еще по-настоящему не умеют. Этому им придется учиться. Сейчас же они пытаются найти в том огромном количестве информации, заложенной в их головах, объяснение твоего поведения и реакции. Те, с кем им прежде доводилось контактировать, вели себя по-другому, — ответил Крит.

— Не понял?! Вы что совсем еще детей, к тому же плохо соображающих и слабо ориентирующихся в мире, вытолкали в космос?! — поразился я полученной информации.

— Давай ты все же отошлешь их, а затем я расскажу и объясню тебе, кто они, и почему здесь, — предложил он.

С одной стороны, странно все это, с другой же — любопытно послушать про космос и другие планеты.

— Мне надо время, чтобы подумать над вашим предложением. Любое дело или решение не стоит принимать поспешно, чтобы в будущем не сожалеть и не расстраиваться. Так что приходите за ответом завтра, — сообщил я ребятам.

Они, кивнув, послушно вышли на улицу и направились по дороге в сторону леса.

Заварив побольше чаю, я уселся на веранде и, поставив рядом чайник, приступил к гм… беседе.

— Мне хотелось бы услышать, кем являетесь вы, голос в моей голове, и кто эти парни? Откуда? Расскажите, пожалуйста, о себе, о своей цивилизации. Почему не идете на контакт со всеми жителями Земли? Что вам от меня нужно? — быстро выдал я набор вопросов.

Мне действительно было интересно, хотя я и не до конца был уверен, что это не бред больного воображения, а происходит на самом деле. К тому же, в этих уфологических описаниях об НЛО и контактах с инопланетянами, порой так завернут, что сомневаться в бзигнутости автора не представляется возможным.

— Мальчики, по меркам вашего мира, студенты. Это самое ближайшее понятие, к тому, что они делают и чем занимаются, поэтому не имеют права представлять нашу Империю и принимать решения о контактах. Вашу планету изучают уже давно. Однако нет никакой необходимости для нас контактировать с вами. Уровень развития цивилизации Земли низок, так что ваши достижения ни в науке, ни в технике никого не заинтересуют. К тому же, полезные ископаемые проще добывать на необитаемых планетах и астероидах, — безэмоционально перечислил голос в моей голове.

Тут все правильно, нафиг им убогие, не могущие решить своих проблем?! Чтобы получить себе на голову кучу забот, разгребать наши завалы, и чистить экологию, которую мы еще не довели до ручки, но уже на грани?!

— Это об общих контактах. Теперь позволь переключить внимание на тебя лично. Ты ведь знаешь о теории перерождений, — продолжил Крит в моей голове.

— Да, я читал об этом. Она звучит логично и многое объясняет, почему некоторые люди рождаются уже с неким набором способностей, например, Чайковский и Моцарт уже в 4года хорошо играли на музыкальных инструментах и сочиняли музыку. Другие же и в шестьдесят лет ограниченные идиоты, — подтвердил я.

— Чтобы избежать длинных объяснений, скажу, что у нас в Империи в этой теории не сомневается никто. Более подробную информацию о планете я расскажу после того, как мы обсудим мое предложение. Так вот о главном: почти треть наших детей рождаются с полной памятью о прошлых жизнях, пятьдесят процентов — с частичной, и остальные с полным отсутствием. В третьей категории рождаются разумные, достигшие высокого уровня осознания в других мирах. Попадая к нам, они получают новое тело, новые энергии… все новое, поэтому им сложно освоиться со всем этим. Детей у нас рождается очень мало, и поэтому они окружены повышенным вниманием и защитой. За ними ведется постоянный мониторинг в автоматическом режиме, и так же присматривает закрепленный куратор. Их очень серьезно готовят к выходу в мир, и вкладывают в голову множество разнообразнейшей информации. Однако знать, как и что надо делать — это одно, а уметь — совершенно другое. И даже имея какие-то познания, нужно еще уметь их отыскать в своей голове, когда необходимо. Это как в кладовке — у тебя много чего лежит, но это надо найти, достать, обтереть от пыли, и запустить в дело. 90% людей запоминают информацию, только пропустив её через опыт. Мы потому и посылаем молодежь в большой мир, чтобы нарабатывали этот самый опыт, — объяснил мой невидимый собеседник.

Я хоть и слушал с интересом все, о чем он рассказывал, но монотонность звучания навевала сон.

— Каким образом вся эти сведения о ваших детях имеют отношение ко мне? — наш странный разговор уже начал меня утомлять.

Крит не обратил внимание на мое выказывание, и продолжил дальше:

— Мы способны усвоить гораздо больше знаний, чем другие расы. Но без опыта это всё не имеет смысла. Например, ты нашел книгу и прочел сведения, как достичь просветления, но, сколько бы ты её не читал, без того, чтобы практиковать, ничегошеньки у тебя не получится. Это также, как и в компьютере, информации много, но если её не используешь, то лежит она себе и ты даже не знаешь, что с её помощью можно делать, и как эти знания могут пригодиться в том или ином случае.

Именно поэтому, детей у нас обучают так: загружают знаниями и отправляют набираться опыта. Время от времени так называемые «студенты» возвращаются на специальную планету и проходят там что-то наподобие собеседования, теста или экзамена. Чем лучше они помнят свои прошлые жизни, тем меньше времени им надо, чтобы подготовиться должным образом. В случае сдачи экзамена студенты становятся кураторами. В случае неудачи, им переоснащают корабль и ненавязчиво рекомендуют продолжать набираться опыта. Некоторые индивидуумы по нескольку сотен лет бродят в космосе. Как уже говорил, я являюсь куратором Мая и Элэта. Они относятся к категории непомнящих свои прошлые жизни, и это их первый выход в большой мир. Мальчикам необходим не только присмотр, но и кто-то, кто мог бы посоветовать, предложить что-то нестандартное, не рассердиться и не бросить их из-за какой-либо глупости, совершенной по незнанию. Я хотел бы тебе предложить стать воспитателем подростков, — закончил свои длинные объяснения столь странным предложением Крит.

От услышанного я чуть не навернулся с кресла-качалки:

— Не понял?! Мне бы хотелось поподробнее, почему все-таки я? Может, вы меня заманиваете, чтобы потом на опыты пустить?!

— Прошу прощения, я не понимаю, о каких опытах ты говоришь? — сразу же отозвался невидимый собеседник.

— Ну… там как лягушку… отрезанной лапкой к горячей батарее, — я попытался на ходу вспомнить, что там рассказывала одна моя знакомая, учащаяся на врача.

— Лапкой к батарее?! Зачем? — у него даже эмоции прорезались.

— Да фиг его знает, но вот у нас в медицинском институте так вроде бы делают. Реакцию что ли проверяют, — с сомнением произнес я.

— А зачем им нужна реакция у отрезанной лапки? Варварство какое-то. Может лучше у здоровой проверить? — все так же удивленно спросил мой собеседник.

— Ладно, забыли. Меня лягушки не интересуют. Вернемся к началу. Почему вы делаете это предложение именно мне?! — тяжело вздохнул я.

— Я уже говорил тебе, что мы оснащаем наших студентов самой совершенной защитой. Тем не менее, у нас все же иногда студенты погибают. Это происходит в одном случае из тысячи, и гибнут только те, кто относится к третьей категории. Но, понимаешь, Май и Эл мои первые подопечные… У меня еще нет опыта… В случае гибели они конечно сразу же пойдут на перерождение… но это опять присматривать за малышами. Ведущему иногда приходится пройти со своими подопечными несколько смертей, прежде чем они начнут ориентироваться в окружающем мире и лучше разбираться в полученных знаниях. Поэтому я и начал поиск того, кто мог бы вживую присмотреть за мальчиками. Я, как их куратор, готовил Мая и Элэта и помогал собираться в дорогу, а перед самым отлетом посоветовал поискать себе спутника из других рас. Сам же направил их корабль к Земле. Вывести их на тебя было сложно, но у меня получилось, — с гордостью закончил Крит.

— Но я же не имею даже тех знаний, которые имеют ваши парни! — воскликнул я в голос, не заботясь, что меня услышит кто-то посторонний.

— Знаниями мы тебя постепенно обеспечим, мальчикам некоторое руководство нужно и присмотр, — ровно прозвучал голос.

— Но вы же присматриваете за ними?! Зачем же им такой дилетант, как я?! — мне было подозрительно его предложение.

— Им нужно живое общение, и при контактах с другими будет лучше, если рядом будет взрослый и ответственный человек, — втюхали мне сомнительный комплимент.

О том, что я взрослый — согласен, но вот что ответственный, как-то верится с трудом.

— Ну почему я? Неужели не могли найти кого-то более умного?! Мы же, как неандертальцы по сравнению с вами, — мне был совершенно не понятен его выбор, и это меня раздражало.

— Может тебе будет легче понять такую аналогию: это дети из самой младшей группы детского сада, им не нужны профессора — преподаватели, им надо живое общение с элементами игры, присмотр и направленное подталкивание к учебе. Профессор на своем личном опыте уже знает много всяких нельзя и ни за что не полезет в сомнительные ситуации. Простая фраза, сказанная ребенку «туда нельзя» или «так не делай», не работает. Детям нужно все пощупать руками, засунуть палец в розетку, чтобы убедиться, что этого делать не стоит, — терпеливо разъяснял Крит.

— По вашим словам, этим, по виду взрослым парням, требуется няня, обучающая как вести себя в космосе?! Гм… Эдакая космическая няня, — удивленно поинтересовался я.

— Да. Ты правильно понял. Понимаешь, это мои первые подопечные… У меня еще нет опыта присмотра за детьми. Какое-то время назад, когда я так же был студентом, как и они, я лет 20 путешествовал с парнем из… неважно с какой планеты. Это помогло мне разобраться и понять многие вещи гораздо быстрее. И благодаря этому, я смог сдать экзамены раньше, чем это происходит обычно… — немного хвастливо прозвучал его голос в моей голове.

— Угу-у… Вы, получается, экзамены экстерном сдали… по ускоренной программе? — задумчиво поинтересовался я.

— Вообще-то да. Быстрее многих, это точно, — тут же отозвался голос с нотками гордости.

Хм. А вот это мне не очень понравилось. Знаем мы таких скоростных выпускников.

— Хорошо. Зачем и для чего нужен вам нянь, звучит не очень-то противоречиво, и вас можно понять. Но почему вы считаете, что для этого подхожу именно я? — меня не покидало ощущение нереальности происходящего.

— Система поиска выдала мне, на основе волнового спектра ауры, координаты нескольких землян, могущих подойти в качестве няня. Ты ведь знаешь, что эмоции и склонности людей отражаются в их ауре и видящий цвета может довольно точно определить основные качества каждого из них. Преобладание тех или иных цветов определяет и то, как человек будет реагировать в различных обстоятельствах. После этого, я просмотрел жизни всех кандидатов и отобрал троих наиболее отвечающих моим требованиям, — не стал скрывать свои методы Крит.

Мне очень не понравилось то, что он сказал. Может, я и не обладаю ценными знаниями, требующими сокрытия, но все же неприятно, когда в твоей голове копаются без разрешения и даже не извещают об этом. Крит тут же отреагировал на мою обиду.

— Ты уверен, что это настолько интересное и увлекательное дело просматривать прошлые мысли, дела и жизни другого человека?! Ведь большая часть дум человеческих о делах мелких, бытовых: жмут туфли, заплатить за квартиру, тяжесть в животе и другие физиологические потребности. Неужели ты вправду считаешь, что мелкие мыслишки, подлые делишки, глупости разного размера и объема других существ стоят того, чтобы на них тратить свое время без крайней нужды? — с некоторой ехидцей поинтересовался голос.

О! Его уже на эмоции пробило!

— Просто ты не воспринимаешь неэмоциональную мысль. И как я понял, это присуще большинству жителей вашей планеты. Вот и приходится подстраиваться, — хмыкнул он.

Ну, да. Так я и поверил. А впрочем, это его личное дело. Я задумался над его словами. Действительно, это малоинтересное занятие ворошить чужие мысли, не говоря уже про жизни. Недаром считается благом то, что люди не помнят свои прошлые жизни, до тех пор, пока не научаться управлять собой. Ведь там тысячи собственных кончин, смертей друзей, родственников, любимых, детей. Да и подлости, измен и предательств там тоже, я думаю, немало. Одно единственное горе способно затмить большое количество хорошего в жизни человека.

— Вернемся к причинам выбора твоей кандидатуры. Являясь мужчиной, ты не испытывал излишней тяги к противоположному полу и до попадания в другой мир, а сейчас еще сильнее держишь дистанцию. Это значит, что отвлекаться на прекрасный пол и спешить с устройством личной жизни ты не будешь. Так же, ты спокойно относишься к деньгам и не стремишься к власти, даже можно сказать, всеми силами пытаешься её избежать. Умеешь ориентироваться и не падать духом в нестандартных обстоятельства, одно попадание в тело девочки чего стоит. Далее, ты не раз оказывался в неприятных ситуациях и, в то же время, не бросался серьезно мстить никому из доставивших тебе проблемы. Это важное качество, поскольку в других мирах можно встретить немало особенностей, которые можно принять за оскорбление, — засыпал меня комплиментами Крит.

— Судя по описанию, прямо святой какой-то получается, — смущенно хмыкнул я.

— У тебя имеется богатый опыт в присмотре за подростками и детьми. Империя Раминов хорошо известна во множестве миров. Одни нас опасаются, а то и просто боятся. Немало тех, кто завидует, есть даже те, кто ненавидит. Для тебя же мы абстрактные инопланетяне, а значит, известность нашей империи не будет влиять на твои взаимоотношения с мальчиками. К тому же, ты ничего не знаешь о других планетах и будешь наравне с Маем и Элом изучать мир. Также тебе присуща некоторая авантюрность, чтобы влезать в сомнительные предприятия, но, с другой стороны, сильны такие понятия как долг и честность, — не отвлекаясь на мои комментарии, продолжил он трындеть в моей голове.

Мда. Надо же! Это он так похвалил, или очень тонко намекнул на отсутствие у меня мозгов?!

— И еще одна, может быть даже самая важная причина — ты слышишь мой голос, — добавил он напоследок.

— А парни что, не слышат вас? — удивился я.

— Да. Они меня не слышат, поэтому я искал того, кто может обращаться с детьми и сможет слышать мой голос. И ты, лучше, чем остальные кандидаты, подходишь под все требуемые критерии, потому я и решил предложить тебе присмотр за детьми, — торжественным голосом закончил свою речь Крит.

— Это может быть и интересно посмотреть миры… и все такое… Но что я за это буду иметь? А если у меня не получится, или почувствую, что вся эта авантюра не по мне? Смогу ли я вернуться? — задумался я над его словами.

— Никаких проблем с возвращением нет. Единственное, о чем я могу попросить, это дать мне год или хотя бы полгода на поиск нового няня. Твоя работа в любом случае будет оплачена. Если в конце обучения тебе захочется поселиться на Земле или на какой-то из планет, то ты получишь сумму, достаточную для покупки дома, и ежемесячный пенсион, необходимый для безбедного существования там, — перечислил мои бонусы он.

— А когда закончиться моя работа нянем? — неуверенно промямлил я, пытаясь не поддаваться на соблазнительную провокацию, — А если я погибну? Космос все же.

— Предполагаемый срок контракта — пять лет, а дальше по обоюдному согласию. По поводу погибнуть — это будет очень сложно сделать. При большом упорстве погибнуть можно и не выходя из дома. В случае согласия, ты получишь средство индивидуальной защиты, одно из самых лучших в наших мирах. Подобными приборами обеспечены все наши ученики. Браслет, в случае опасности, может телепортировать на расстояние в десятки километров по планете и до тысячи на корабль. Он имеет и другие возможности, о которых я расскажу позже, — все так же невозмутимо объяснил он.

Подумав, что такая уникальная возможность вряд ли еще раз подвернется, я решил принять предложение. Все же какой-то авантюризм присущ мне, к тому же, немаловажную роль сыграло мое подвешенное состояние в этом мире и в жизни вообще. Восемь лет, прожитых в другом мире и теле, здорово выбили меня из колеи, и я никак не мог решить для себя, чем заняться и как дальше жить. Само по себе предложение присматривать за подростками обещало работу не тяжелую, хотя и несколько нервную, но в сочетании с возможностью посмотреть разные миры, оно было заманчивым.

Когда же, выразив согласие, поинтересовался, а надо ли мне брать что-либо из своих вещей, Крит посоветовал все оставить все на Земле.

— Я ведь говорил тебе о полном обеспечении. Ты свои вещи собери, и я телепортирую их в твою московскую квартиру, в кладовую, — радостно сообщил он.

Сложив все в чемоданы, я сообщил тетушке Шакти, что уезжаю. Она попыталась позвать своего племянника, чтобы отвез меня в аэропорт, однако я заверил, что меня захватит мой знакомый, который будет ждать в договоренном месте. Расплакавшись, она обняла меня и пожелала счастливой дороги.

С чемоданами в руках я поплелся по парку, недовольный тем, что приходиться тащить вещи в руках. Отойдя на приличное расстояние, и скрывшись с глаз тетушки Шакти, услышал в голове голос Крита:

— Отойди от вещей.

Я с интересом уставился на чемоданы, однако ничего не успел заметить: они просто исчезли. Пожав плечами, повернул к ущелью, где меня ожидали мальчишки с кораблем.

Нашел я их сидящими на большом камне и с интересом рассматривающими цветущий розовым куст. Никакого корабля рядом не наблюдалось. Я подошел почти вплотную, но они не обращали на меня никакого внимания.

— Эй, Крит! А почему они так беспечны? Ведь тут вполне мог оказаться тигр или другая, столь же неприятная для общения, тварь?! — возмущенно обратился я к их куратору.

— Вот это и есть наша первая и большая проблема. Дети уверены, что они из самой крутой империи, что защита у раминов самая совершенная, что за ними присматривают и выдернут из любой неприятной ситуации… Поэтому и находятся мальчики чуть ли не постоянно в эдаком полу-медитативном состоянии, слабо реагируя на окружающий мир. А как можно чему-то научиться в этом случае?! Вот и приходиться студентам порой по нескольку сотен лет бродить по космосу… — немного печально сообщил он.

М-да… Эта проблема, похоже, из разряда — «богатые тоже плачут».

— Так, парни. Раз уж мне выпала честь быть вашим нянем… в смысле учителем, то теперь вы должны меня слушаться. Кончай пялиться на цветочки. Вызывайте корабль, будем знакомиться с нашей телегой, — бодро скомандовал я.

От моего голоса они вздрогнули и меланхолично уставились на меня своими бледно-голубыми глазищами. Да уж. Недаром я решил, что они укуренные коноплей. Очень похоже.

— У нас нет никакой телеги, — тихо ответил один из них.

— Не было, так будет. Вы давайте корабль вызывайте, — усмехнувшись, ответил я.

В метрах десяти от нас задрожал воздух, и стали проявляться контуры той тарелки, которую я уже видел со своей веранды.

Контуры большой супницы так и не стали четкими, но внизу и в центре появился овальный светящийся проем, из которого спустилась лестница.

— И дернул же меня черт согласиться на эту авантюру… — нервно сглотнув, чертыхнулся я мысленно.

Наверное, с минуту я стоял в оцепенении, размышляя, может стоит передумать и остаться или все же лететь. Крит молчал, мальчишки тоже не шевелились.

— Есть ли что-то или кто-то, что держит меня на Земле? Может, имеются какие-то планы, которыми я хотел бы заняться здесь? — задал я сам себе риторический вопрос.

— А почему, собственно говоря, не заняться присмотром за мальчишками?! — несколько неуверенно произнес я, а затем, посмотрев на их застывшие фигурки, спросил:

— Кстати, кто из вас Май, а кто Эл? Я попросил бы вас ленточки цветные на рукав повесить или как-то по-другому пометить себя, чтобы я смог вас отличать, пока не привыкну.

Их одежда тут же трансформировалась в комбинезоны, и на груди у каждого синими буквами по-русски высветилось имя. Вздрогнув, я тяжело вздохнул и направился к лестнице. Следом двинулись и ребята.

Помещение, в которое мы попали, имело форму куба, со сглаженными углами и стороной где-то в четыре метра. Его стены слегка светились голубоватым светом и были теплыми и упругими на ощупь. Входной люк закрылся, и нас обдало теплым воздухом, пахнущим какими-то экзотическими цветами.

— Э-э-э… а тут имеются какие-то средства управления. Ну… там кнопка старта… или еще чего, — удивленно осматриваясь, поинтересовался я.

— Твоя задача обучать мальчиков. Вот и проведи первый урок для них, придумай дизайн внутреннего обустройства корабля. Поскольку обучение ведется от простого к сложному, рекомендую представить что-то из наиболее простого, — сообщил Крит.

— Не понял?! Наиболее простое, это что, вырезанный из камня пульт и каменные топоры для нажимания?! — раздраженно фыркнул я.

Мы тут же оказались одеты в шкуры, и в руках у каждого появилось по каменному топору. Перед нами располагался пульт в виде большего каменного стола и несколькими полукруглыми булыжниками с голову ребенка размером, выступающие над поверхностью импровизированного пульта. От удивления у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Май, не ожидавший такого превращения, не удержал тяжелый для него топор и тот, выскользнув из рук, упал ему на ногу. Взвыв дурным голосом, парень запрыгал на одной ноге вокруг орудия управления кораблем на уровне фантастики каменного века.

Элэт же не выпустил эту мечту каменоломен, но вот равновесие все же потерял, и он запрыгал по комнате в попытке выровняться. Мне с трудом удалось отскочить с его траектории выравнивания.

— Не понял юмора?! Мы что должны долбить молотком по этим болванкам, чтобы взлететь? — рыкнул я раздраженно и врезал каменной кувалдой по каменюке, изображающей кнопку… и корабль рванул с места, уходя ввысь. Меня и мальчишек резко притянуло к потолку, и мы прилипли к нему, как мухи к меду.

На экране замелькали звезды. Корабль явно набирал скорость.

— М-да-а-а… Как говорится «будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса!». Похоже, с куратором-недоучкой ускоренного выпуска, доставшимся этим мальчишкам, а заодно и мне, наше путешествие или так называемый процесс обучения обещает быть не скучным!!! — тяжело вздохнул я, медленно сползая по стенке.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ!