"Анатолий Онегов. Еловые дрова (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

птенцы в гнездах? Пропадут птенцы. Нет, на такое дело меня не подобьешь.
Да и не нужен мне взрослый скворец. Взрослую птицу разве приучишь к себе
как следует? Вечно будет она дичиться. Другое дело молодая птица, недавний
птенец - с ним дружбу скорей заведешь... А где взять молодого скворца?
И снова мне советовали: "Дождись, когда скворчата подрастут и станут
сами выбираться из скворечника. Тут ты их и поймаешь. На ночь они все
равно в скворечник забираются. Встань пораньше, возьми сачок, закрой
сачком отверстие в скворечнике и постучи по столбу, к которому скворечник
прибит. Скворчата кинутся прочь из скворечника и попадутся в сачок".
Нет, не мог я и так поступить - не мог обмануть скворцов. Ведь
поверили они мне, когда поселились в домике, который я для них смастерил.
Как же я стану их ловить, когда не ждут они от меня ничего плохого? Да еще
и обидятся потом, не прилетят на другую весну... И опять я остался без
скворца.
А скворчата тем временем подросли, полетали-попрыгали около
скворечника и в один прекрасный день поднялись на крыло и вместе с
родителями скрылись из вида.
Не вернулись птицы ночевать в скворечник ни в этот день, ни в
следующий. Так уж принято у скворцов: выведут они скворчат в саду около
дома, а потом забудут сразу и сад, и родной скворечник до самой осени. И
только осенью, перед отлетом, по первым крутым холодам, покажутся снова.
Поверещат, посвистят, потрещат, будто прощаться прилетели с родными
местами, и разом исчезнут до следующей весны.
Все лето я не видел скворцов. Да, наверное, и не увидел бы до самых
холодов, если бы однажды не отправился на лодке в дальний угол озера.
Озеро в этом месте почти все заросло, и только узенькая и мелкая
полоска-ручеек чуть проглядывалась через высокий тростник. Выключил я
мотор, встал на корме, взял в руки багор, чтобы толкаться вперед, и только
въехал в тростник, как услышал далекий шум. Шум нарастал, и тут над
тростником поднялось черное живое облако.
Облако становилось шире и длинней, и наконец я разобрал голоса птиц,
а следом узнал в живых черных точках и птиц-скворцов.
Скворцы еще немного полетали над озером, покричали, потом снова
опустились в заросли тростника и сразу смолкли.
Долго петлял я по узенькому ручейку, обратно возвращался уже в
темноте, а птицы как опустились на болото, так больше и не показались.
Выходило, что на болоте скворцы днюют и ночуют. С середины лета вода
в озере обычно падала, грязь болота подсыхала, из воды поднимались новые
кочки и пятачки ила, и скворцы, видимо, догадывались, где ждет их обильный
стол, - здесь, среди подсыхающей болотной грязи, птицы и разыскивали себе
пищу. Ну а если рядом пища и место само по себе тихое, так зачем отсюда
куда-то улетать?
Не знаю, так или иначе рассуждали эти скворцы, но только проторчали
они на своем болоте до самых холодов. А как пришли первые крутые холода,
так и объявились скворцы огромной шумной стаей у меня под окнами...
Тут-то и отыскало меня мое счастье - достался мне, наконец, желанный
скворец, и не старый, а молоденький, и по всему видно было, что
покладистый и сговорчивый.
Сидел я дома у окна, ждал, когда стихнет ветер, чтобы поехать на
озеро ловить рыбу, и смотрел в окно. А прямо за моим окном сильный ветер