"Анатолий Онегов. Еловые дрова (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

кидал из стороны в сторону стаю скворцов. Потом эта стая, будто не
совладав с ветром, последний раз вскинулась вверх и разом упала на
большой, раскидистый тополь. Все птицы скрылись в ветвях и закричали так
пронзительно, так громко, что даже через ветер и закрытое окно слышал я
эти крики, как у себя дома.
Дерево под скворцами и ветром гнулось и качалось. Я смотрел на дерево
и ждал, что будет дальше - удержится ли стая среди листвы, или ветер снова
подхватит скворцов и начнет кидать их из стороны в сторону?
Дерево по-прежнему гнулось и раскачивалось, я переживал за
скворцов... И тут что-то темное метнулось от печки к окну и со всего маху
ударилось о стекло.
Я вскочил со стула, кинулся к окну и на полу под окном увидел
воробья...
Черный, замаранный, как трубочист, воробей еще не оправился от удара,
не шевелился, а только раскрывал рот и трясся всем тельцем.
Я взял птицу в руки и стал вытирать у нее со спины сажу.
- Как же, дурачок, ты попал ко мне в дом? Неужели через трубу?
Наверное, не удержался на трубе и свалился вниз. А ведь труба-то у меня
действительно никуда не годная...
Уговорил меня как-то, сам не знаю как, печник не делать трубу у печки
из кирпича - мол, кирпичная труба быстро развалится. Вот железную трубу
поставить - другое дело: эта век простоит - и ничего с ней не будет.
Согласился я, и получился у меня дом, как пароход, - торчит над крышей
железная труба. Будь у меня труба кирпичная, не свалилась бы в нее птица,
задержалась бы, уцепилась за кирпич, за глину. А за железную трубу не
уцепишься: раз попал в нее, так и полетишь вниз...
Пока я оттирал воробья от сажи, ругал печника и обдумывал, как мне
эту неудачную печь переделать, в печи снова что-то зашуршало и снова
что-то большое и черное метнулось от печи к окну и с грохотом ударилось о
стекло.
Я обмер. Стекло было на месте, а прямо на подоконнике, усевшись на
хвост и выставив вперед ноги, сидел скворец.
- Откуда ты? Как ты сюда попал?
Поймал я скворца, оттер ему от сажи спинку, грудку - так и есть:
перышки темно-коричневые, а не черные, как у взрослой птицы. Выходит, эта
птица молодая, недавний птенец.
Посадил я своего скворчонка в клетку, поставил ему блюдечко с кашей,
дал хлеба с молоком, земляных червей, налил воды. А скворец сидит в углу
клетки, надулся, клюв опустил и не то на меня сердится, не то думает, что
ему теперь делать.
Сидел так мой скворец минут пять, а потом, как услышал крики скворцов
за окном, начал вдруг метаться, биться в клетке, да так жестоко, так
отчаянно, что пришлось клетку тут же накрыть плащом.
Под плащом скворец приутих. Сижу и я тихо и слышу: скворец носом по
мисочке постукивает. Значит, есть принялся, значит, все в порядке - жить
дома будет.
К вечеру, как стемнело, снял я с клетки плащ. Сидит скворец,
красивый, большой, нос любопытный, ноги длинные, проворные, а глаза умные;
то справа на меня посмотрит, то слева.
Погасил я свет, лег спать, и скворец мой притих. А утром, чуть