"Анатолий Онегов. Дрозды-разбойники (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

выведет на свет новых утят. И я с нетерпением ждал эту новую, грядущую
весну, чтобы снова услышать над весенней водой, только что расставшейся со
льдом, громкий призывный крик утки: "та-та-та-та".
Так бы и текла по давно заведенным правилам жизнь нашего озерка и
наших уток, если бы однажды сюда не наведался один местный охотник.
Правда, охотником этого человека я никогда не считал - я называл его
просто браконьером и не раз советовал не попадаться мне на глаза.
Был этот человек жадным и жестоким. Ему ничего не стоило убить
собаку, которая ему вдруг надоедала или которая начала стариться и больше
не годилась для охоты. Он мог перестрелять всех тетеревов, живших возле
нашего леса. И когда я говорил ему: "Что ты делаешь?" - он отвечал мне,
корча ехидную улыбку: "Не я, так другой весь выводок приберет..." Словом,
это был очень непорядочный человек, и я не на шутку напугался, когда
узнал, что он добирается до утиного гнезда, которое снова устроила
кряковая утка на нашем озерке-болотце.
О том, что Васька-охотник - так звали этого браконьера в поселке -
собирается взять утиные яйца, подложить их под домашнюю утку и вырастить
себе таких утят, которых охотники называют подсадными, манными, услыхал я
со стороны, но тут же отыскал Ваську-охотника и строго предупредил: "Если
я замечу, что в гнезде пропадут яйца, тебе несдобровать".
Подсадные утки Ваське-охотнику нужны были для охоты. Подсадных,
манных уток привязывают за лапку и пускают плавать неподалеку от шалаша,
где прячется сам охотник. Утка плавает, громко кричит, и на ее крик
прилетают селезни, которых и стреляют.
Охотятся с подсадными утками чаще всего весной, но в наших местах
весенняя охота закрыта совсем, так что никакие подсадные настоящему
охотнику вроде бы теперь и не нужны. Но Васька-охотник был браконьером, не
признавал никаких законов, а потому и следил я за ним очень внимательно и
считал его главным своим врагом.
И все-таки Васька на этот раз обвел меня вокруг пальца. Как-то он
улучил момент, когда меня не было дома, и пришел на наше озерко. Он забрал
из гнезда дикой утки все ее яйца, а вместо них положил яйца своей домашней
утки - он все-таки боялся, что я обнаружу пропажу. Но обо всем этом я
узнал много позже...
Шло время, заканчивалась весна, я ждал, когда у утки на нашем озерке
появятся утята. Утята наконец появились, я видел их издали, маленьких,
смешных, быстрых, и был спокоен: раз утята вывелись, значит, Васька
побоялся меня и к гнезду не совался.
Утята, появившиеся на свет на нашем озерке, подрастали. Наступало
лето. Вода в озерке стала садиться, и утята вместе со своей матерью-уткой
перебрались в реку. Путешествие закончилось благополучно, и здесь я не
заподозрил никакой беды.
И только к осени, к глубоким холодам, поселилось во мне беспокойство:
видел я неподалеку от своих мостков, где каждый день брал воду, взрослых
уток, и казалось мне, что они слишком доверчивы на этот раз, что ведут
себя как-то иначе, чем дикие утки. Когда я подходил к самой воде, все
остальные утки срывались с места и, быстро работая крыльями, улетали от
меня, а эти только отплывали в сторону, даже не пытаясь подняться на
крыло.
Совсем близко были сильные морозы. По берегу реки уже протянулись