"Анатолий Онегов. Дрозды-разбойники (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

гнездились кряковые утки. Эти утки появлялись над нашим озерком рано по
весне, когда начинал таять лед и из-подо льда показывались первые языки
весенней воды. А чуть позже, когда лед с озерка сходил совсем, утки уже
подыскивали себе места для гнезд.
Сколько утиных гнезд будет в этом году на нашем озерке, я узнавал
заранее. И в этом помогали мне сами утки.
Подыскав место для гнезда, каждая утка объявляла о своем решении
вывести утят именно здесь, в этом месте, громким и хорошо слышным издалека
криком. "Та-та-та-та-та", - кричала одна утка на озерке-болотце.
"Та-та-та-та-та", - повторяла вторая, а может быть, и третья, и тогда я
точно определял, что в этом году недалеко от моего дома может появиться на
свет сразу три утиных выводка.
Но обычно здесь, на небольшом озерке, задерживалась по весне только
одна утка и только один утиный выводок появлялся на свет. Ведь наше озерко
было совсем небольшим.
К середине лета утята подрастали, и утка-мать уводила их из
высыхающего болотца через сырой луг к реке. Когда именно совершались эти
переселения утят и утки, в какое время суток? Скорей всего, ночью, так как
днем и утка и утята все время были на виду и мне ни разу не приходилось
видеть утиное семейство, отправившееся в ответственный поход.
О том, что утята и утка благополучно перебрались в реку, я узнавал
сразу. Во-первых, я тут же обнаруживал, что утиное семейство исчезло из
своего родного озерка, совсем превратившегося к этому времени в болото, а
во-вторых, перебравшиеся в реку путешественники далеко не уплывали от
моего дома и почти все время вертелись около мостков, с которых я брал
воду.
Первое время утка, конечно, не доверяла мне и, заметив человека,
вышедшего из дома, тут же подавала тревожный сигнал, а сама быстро-быстро
плыла прочь. Утята же, заслышав сигнал тревоги, мгновенно ныряли,
выныривали только в зарослях куги и здесь, затаившись, ждали, когда,
наконец, прозвучит другой сигнал - сигнал отбоя тревоги.
Когда я отступал, не шел дальше к мосткам и усаживался на крыльце,
утка переставала беспокоиться, медленно направлялась к зарослям куги, где
прятались ее малыши, и утята, завидев мать, один за другим выбирались из
укромных мест и быстрыми бурыми шариками принимались крутиться среди ряски
и листьев кувшинки.
Шло время, я не беспокоил утиный выводок, и скоро утка и утята
привыкли ко мне настолько, что спокойно выбирались на доски моего мостка,
отдыхали здесь, приводили в порядок свои перышки и смело подбирали хлебные
крошки, которые я оставлял на мостках специально для них.
Когда наступали холода и приближалось время утиного перелета, мои
утки становились осторожнее, реже выбирались на мостки и я чаще видел их
уже не на воде, а в воздухе, когда, посвистывая крыльями, они пролетали
над самым моим домом.
Перед отлетом утки обязательно посещали наше озерко-болотце, вода в
котором прибывала от осенних дождей. Здесь утята не так давно появились на
свет, здесь они провели первые дни жизни, и теперь они, наверное, как-то
по-своему прощались с родными местами. И, видя своих уток посреди
озерка-болотца, я хорошо знал, что по весне они обязательно вернутся
обратно, что кто-то из них на будущий год снова устроит здесь гнездо и