"Наталия Орбенина. Злодейка " - читать интересную книгу автора

надеждой, что их опасения выдуманные. И это опасение скоро оправдалось.
Однажды Гривин явился к ней и с порога огорошил:
- У меня сейчас был Литвиненко, справлялся о моей руке. Я пригласил
его выпить коньяку в кабинете. Там он принялся рассматривать книги и всякие
безделицы, и представь, углядел среди прочего медальон, оставшийся мне от
покойной мамаши.
Маргарита помнила эту милую вещицу. Медальон раскрывался, внутри него
находилось миниатюрное изображение маленького Мити. Этот медальон мать
Гривина до смерти носила на шее.
Гривин дорожил им как памятью о покойной родительнице, но открывал
редко и хранил рядом с ее портретом.
- Но что страшного в том, что он посмотрел на медальон?
- Не на медальон, а внутрь его! Он открыл медальон и спросил меня, кто
тут изображен?
Я ответил ему. Он страшно удивился, заметив, что подумал, будто это
портрет Коленьки!
- Коленьки?! - ужаснулась Марго. Она давно не видала портрета, да и
вряд ли кто-нибудь из членов семьи проявлял подобное любопытство.
- Однако, видя мое смятение, он тотчас же добавил, что младенцы все на
одно лицо, да и что можно ожидать от плохонького изображения в старом
медальоне!
- Все это ровным счетом ничего не значит!
Доктор не может знать наверняка, если даже... - Марго сбилась и
замолчала.
- Если ты даже сама не знаешь, кто отец ребенка, - договорил Дмитрий.
Наконец она хотя бы не отрицала саму возможность его отцовства. - Придется
мне тоже что-то предпринять против нашего друга-лекаря.
- Но что мы можем сделать? - с тоской спросила Марго.
- Пока не знаю, - покачал головой Гривин.
Он уже было собрался уходить, как вдруг остановился и спросил:
- Не сочти меня сумасшедшим, но где "та" соль? - Он сделал особое
ударение. - Ведь ты упоминала, что рассыпала часть в карман?
Маргарита обомлела:
- Оставь эти мысли, что ты задумал?
- Так, ничего, пустое. - Гривин махнул рукой и вышел в задумчивости.
Маргарита испугалась и растерялась. Она давно уже перестала думать об
истории с солью как о собственном преступлении, теперь все переживания
казались ей глупыми, надуманными. И то, что разумный и трусоватый Гривин
вновь вспомнил об этом способе борьбы с врагами, повергло ее в
совершеннейшее уныние. И в еще большее отчаяние она пришла, когда
обнаружила вскоре, что гардероб ее весь перерыт, карманы вывернуты, в том
числе и у "той" юбки. Странно, но после злополучного падения Варвары, Марго
не одевала эту юбку, повесила в самом уголке, а остатки соли не вытряхнула,
боялась вообще притрагиваться к ним.
В тот же день произошел еще один испугавший Маргариту разговор. Платон
Петрович уже вечером в спальне принялся рассказывать ей о лечении дочери,
прописанном немецким профессором.
Литвиненко, оказывается, действительно удалось договориться с
профессором о консультации для своей пациентки, и немец, осмотрев Варю,
заявил, что лечение во многом зависит от эмоционального, душевного