"Наталия Орбенина. Злодейка " - читать интересную книгу автора

разряду, как прикажете... Конечно, такой солидный клиент, коммерции
советник, почетный гражданин... Царство ему небесное... Колесница с
балдахином-часовней, шестерка лошадей с султанами, ветки еловые,
факельщики, читальщики, объявления в газетах... Итого 930 рубликов
серебром..." Отпевание в церкви. Прозоров в массивном дубовом гробу со
странным спокойным выражением лица. На нем фрак, который он надевал только
на свадьбу, на лбу венчик - "Святый Боже". Глядя на священника, отпевающего
покойника, она вдруг снова вспомнила себя и мужа во время венчания, а потом
их медовый месяц в Италии, свое постижение тайн любви там, в римском отеле.
Сердце вдовы заколотилось, она опять почувствовала восторг и стыд
одновременно. Совсем неподходящие воспоминания нахлынули мощным потоком.
Вот Маргарита вместе с мужем катаются на "вейках" в масленицу.
Неразговорчивый возница-финн меланхолично погоняет крепкую рослую лошадку с
мохнатыми ногами. Коляска и упряжь разукрашены лентами, цветами и
колокольчиками. Платон Петрович рассказывает жене что-то веселое, сам же
громко хохочет и крепко-крепко целует в губы свою Маргошеньку...
Стоящие в храме со страхом увидели, как сквозь траурную вдовью вуаль
улыбка озарила лицо женщины.
- Умом тронулась от горя! - шептали одни.
- Радуется, что избавилась от старого мужа, теперь все деньги ее, -
шипели другие.
Варвару тоже привезли в церковь, но на нее страшно было смотреть. Она
даже не сидела, а лежала в кресле, убитая горем.
А потом эта страшная яма, ужасный запах свежевырытой могилы, дробный
звук падающих на крышку гроба комьев земли. Затем пустота и мрак в душе,
угрызения совести, по сравнению с которыми муки ада - просто детские
развлечения!
Почему-то полиция в доме, опять этот гадкий следователь, нелепые
рассуждения об отравлении Прозорова. Марго была так поглощена своими
переживаниями, что совсем не понимала, что происходит. Поэтому она с
изумлением и страхом вдруг обнаружила себя сидящей в полиции перед
Сердюковым, который, внимательно глядя ей в глаза, повторял:
- Так вы отказываетесь объяснить, какое вещество подсыпали в чашки
своей падчерицы и своего мужа? А все улики подтверждают это. Я вынужден,
как это ни прискорбно, препроводить вас в камеру, где вы, пребывая в
одиночестве, сможете обдумать ваши дальнейшие действия.
Маргарита, не веря своим ушам, остолбенело уставилась на полицейского.
- Но я никого не убивала! Я не убивала Платона Петровича, к чему мне!
Я любила и уважала его!
- Вы любили его? И даже уважали? - насмешливо произнес Сердюков. -
Вероятно, рога - главный признак взаимной любви! Полиция, вы уж нас
извините, порылась в ваших письмах, оставленных на Васильевском острове.
Весьма пылкие чувства соединяли вас, но только не с мужем, а с
господином... Гривиным! Но вы скажете, что сие было до замужества! Однако
нами была допрошена ваша горничная Анастасия, которая чрезвычайно подробно
рассказала следствию о ваших нынешних связях с мужем вашей падчерицы! И
заметьте, весьма красочно описала! - Гадкая улыбочка не сходила с его
желтоватого вытянутого лица. - А еще к этому стоит присовокупить странное
сходство господина Гривина с мальчиком вашим, Николаем! - продолжал
довольный Сердюков, видя, что жертва его совершенно подавлена и не в силах