"Петр Ореховский. Бутылка, законченная питьем (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

пригорода, и торчал в цеху даже тогда, когда все работники были трезвы,
вытяжка и сушка работали нормально, а запаса клеевой смеси хватало на две
смены работы.
Однако произошло невероятное: Петров напугал москвичей. Увидев, что он
дошел до белого каления и готов действительно уйти из фирмы, они взяли
тайм-аут и, посовещавшись, решили отправить его в отпуск. С женой Петрова
была проведена предварительная разъяснительная работа, им выдали на руки две
тысячи долларов, купили билеты на самолет до
Симферополя и отправили на родину крымского татарина Георгия,
предварительно наказав раньше, чем через три недели, не возвращаться. После
отпуска они хотели вернуться к обсуждению своего предложения. На этот раз у
Петрова хватило ума выдержать паузу.
В новосибирском аэропорту Толмачево на Петрова опять накатило. Они с
женой приехали на регистрацию билетов заранее; делать было нечего, и он стал
разглядывать народ, снующий туда-сюда по зданию аэропорта.
"Зачем я здесь?" - думал Петров. И не находил ответа.
Их сын учился на втором курсе местного технического университета.
Жена, с которой он познакомился на своем заводе-"ящике", давно уже
работала в торговле. Начинала она с челночного бизнеса; Петров, который и за
границей-то ни разу не был, давно перестал понимать что-либо в ее делах.
Может, это было и к лучшему: в годы своего делового расцвета жена снимала
квартиру в центре Новосибирска и в сопровождении мужчин с короткими
прическами любила посещать казино.
Кризис 1998 года ее сильно подкосил, и из хозяйки она превратилась в
наемного работника. Теперь она гораздо большее количество вечеров проводила
дома в обществе телевизора и рюмки коньяка. Время от времени выбиралась с
подругами в баню и косметический кабинет, но на большее денег уже не
хватало. Собственно, Петров и его жена представляли собой пару не интересных
друг для друга людей, что часто происходит с супружескими парами после
двадцати лет совместной жизни. Но Петрову даже в голову не приходило поехать
на юг без жены.
Теперь же он сидел в жестком неудобном кресле и рассматривал свою
жену - вид в профиль. Ему вдруг подумалось, что он очень плохо знает
женщину, которая сидит рядом с ним. Что она очень ухожена и выглядит намного
моложе своих лет. Он опустил голову, посмотрел на свой живот и опять
обозлился. Накатившая волна злобы в этот раз касалась не
Москвы, через которую они летели в Симферополь, но его жены и всех
женщин вообще. Петров сидел и со злой тоской думал о том, что лозунг
"у нас все должно быть как у людей" придумали чертовы бабы, которые не
хотят рожать больше одного ребенка; да и этот ребенок им нужен для
комплектности набора, состоящего из коттеджа, гаража, машины и сотового
телефона - и ребенка. Что поскольку они только и мечтают, что о западных
стандартах жизни, то заставляют мужиков либо эмигрировать, либо воровать,
так как в России честным трудом заработать доход западного среднего класса
невозможно. Что в молодости он регулярно ходил в тайгу, сплавлялся на
плотах, занимался горным туризмом и пел хорошие песни в хорошей компании, а
теперь зачем-то едет в Крым за тридевять земель. Теплое Черное море
естественным образом ассоциировалось у него с богатыми ворующими
бездельниками, которые являются идеалом русских женщин, от которых его в
настоящий момент тошнило в новосибирском аэропорту Толмачево.