"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу авторавывели в другое измерение.
23. Ногти на ногах иногда покрываются таким бронзовым налетом. Я снимаю носки, леплю комок и забрасываю под кровать. Там они наскакивают на целый склад носок и зарываются в пыли. Я шевелю пальцами, гляжу через них на свет. И вдруг выношу для себя странное умозаключение. Я здесь без друзей (Лацман и Лукин не в счет), без достойной компании сверстников, без цели и ясности. Остается, подминая под себя ложе, крутить в воздухе ногами - делать упражнения для укрепления мышц живота. Много ли пройдет времени, прежде чем что-то изменится, пока появятся результаты? При тесном общении с новой группой мышц - недели три выстраданной адаптации, учитывая прочие хозяйственные издержки - еще две недели. Деньги, конечно, кончатся, и я окажусь в таком же идиотском состоянии. Ждать нечего. Важно состояние. 24. Катясь на шаре, - а щепки в вентиляции? - призрачно хрустя на пергаментом обтянутой болванке по битому стеклу, с изогнутым телевизионной помехой бедром, со взлетными руками - она достигла бордюрного камня, мягко спрыгнула, выбросив вперед ножку. Короче, любезница, поигравшая в теннис, запускавшая воздушного змея, бокал шампанского и смех на свежем воздухе. - В чем дело? - спросил я. - Тридцатиминутное опоздание. С тебя три тысячи. Омрачается в лице. - Да, и десять за свернутый каблук, - соглашаюсь я. 25. Я не видел ее лица, смутная размывка путающаяся под ногами. Я опускал руки, пытаясь нащупать плечи или голову, но все время щупал крутой теплый бок с выступающими ребрами. Я еле слышно окликнул ее. В полной темноте. И только где-то слева мелькнула пара желтых глаз. Я подвигал коленями, они болтались свободно. "Значит, она не здесь", - подумал я. Вдруг рукав на майке стал топорщиться. - Марина? - прошептал я в темноту. - Тсс, - раздалось у меня за спиной. - Можно я свет включу? - спросил я со слабой надеждой в голосе. - Нет, пожалуйста. Я еще к тебе не привыкла. - Хорошо. Тогда дай мне руку. Руки долго не было. Я тщетно ловил воздух перед собой, пока не схватил воротник своей рубашки, висевшей на стуле. - Где же ты? - Я здесь, - пронеслось со стороны дивана. - На диване? - на всякий случай переспросил я. Молчание. Я подошел, сел осторожно на его край. Провел рукой по матрацу. Она сидела на спинке, я узнал ее ступню. - Мне холодно, - пожаловалась она. - У меня ничего нет с собой, - ответил я. - Ну вот я и забралась повыше. Я решил больше не вступать в полемику и, |
|
|