"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу автора

вывели в другое измерение.

23.

Ногти на ногах иногда покрываются таким бронзовым налетом. Я снимаю
носки, леплю комок и забрасываю под кровать. Там они наскакивают на целый
склад носок и зарываются в пыли. Я шевелю пальцами, гляжу через них на свет.
И вдруг выношу для себя странное умозаключение. Я здесь без друзей (Лацман и
Лукин не в счет), без достойной компании сверстников, без цели и ясности.
Остается, подминая под себя ложе, крутить в воздухе ногами - делать
упражнения для укрепления мышц живота. Много ли пройдет времени, прежде чем
что-то изменится, пока появятся результаты? При тесном общении с новой
группой мышц - недели три выстраданной адаптации, учитывая прочие
хозяйственные издержки - еще две недели. Деньги, конечно, кончатся, и я
окажусь в таком же идиотском состоянии. Ждать нечего. Важно состояние.

24.

Катясь на шаре, - а щепки в вентиляции? - призрачно хрустя на
пергаментом обтянутой болванке по битому стеклу, с изогнутым телевизионной
помехой бедром, со взлетными руками - она достигла бордюрного камня, мягко
спрыгнула, выбросив вперед ножку. Короче, любезница, поигравшая в теннис,
запускавшая воздушного змея, бокал шампанского и смех на свежем воздухе.
- В чем дело? - спросил я. - Тридцатиминутное опоздание. С тебя три
тысячи. Омрачается в лице.
- И десять за свернутый каблук, - добавляет она.
- Да, и десять за свернутый каблук, - соглашаюсь я.

25.

Я не видел ее лица, смутная размывка путающаяся под ногами. Я опускал
руки, пытаясь нащупать плечи или голову, но все время щупал крутой теплый
бок с выступающими ребрами. Я еле слышно окликнул ее. В полной темноте. И
только где-то слева мелькнула пара желтых глаз. Я подвигал коленями, они
болтались свободно. "Значит, она не здесь", - подумал я. Вдруг рукав на
майке стал топорщиться.
- Марина? - прошептал я в темноту.
- Тсс, - раздалось у меня за спиной.
- Можно я свет включу? - спросил я со слабой надеждой в голосе.
- Нет, пожалуйста. Я еще к тебе не привыкла.
- Хорошо. Тогда дай мне руку. Руки долго не было. Я тщетно ловил воздух
перед собой, пока не схватил воротник своей рубашки, висевшей на стуле.
- Где же ты?
- Я здесь, - пронеслось со стороны дивана.
- На диване? - на всякий случай переспросил я. Молчание. Я подошел, сел
осторожно на его край. Провел рукой по матрацу. Она сидела на спинке, я
узнал ее ступню.
- Мне холодно, - пожаловалась она.
- У меня ничего нет с собой, - ответил я.
- Ну вот я и забралась повыше. Я решил больше не вступать в полемику и,