"Владимир Орлов. Нравится всем - выживают единицы" - читать интересную книгу автора

- Жалко. Лацман задумался.
- Знаешь, хрен с ним с кремнем.
- Уверен?
- Абсолютно. Похоже, он снова прозрел.

18.

Почему-то и она тоже сидела передо мной нога на ногу. И в этой посадке,
возможно заимствованной у раскрепощенных богемных русалок, была нарочитая,
вызывающая независимость. Но я не хотел, чтоб эта манера, превратила нашу
беседу в дистанционную перекличку, я хотел подвинуться к ней поближе,
заглянуть ей в глаза, провести рукой по колену. Но сразу этого сделать было
нельзя. Поэтому я начал издалека, с озабоченной, невнятной физиономией и
невозмутимостью в голосе:
- Марина! На меня смотрят как на человека готового и склонного
настраивать кого-нибудь в свою пользу, переубеждать и вообще навязывать
что-то негодное и даже, если я этого не могу пропустить мимо себя, доводить
до истерики. Все это неправда. Я даже удивляюсь, как люди могут вообще такое
думать. Но есть в этом и доля правды, ведь истерика, к примеру, свойство
совершенно определенных людей. И говори им хоть что угодно или молчи на том
же самом месте - они все равно заведутся, будь я даже безобидным как этот
стол. Она располагающе улыбнулась.
- Нет. Я так не думаю. И вообще ничего подобного о тебе не слышала.
- Замечательно! - воскликнул я и вскочил со стула. - Замечательно. Я не
кажусь тебе страшным и это нормально меня организует.
- Во всяком случае, я не собираюсь таиться, - проговорила она грудным
голосом. Я в подтверждение покивал ей, прикрывая глаза, и, облокотясь на
книжный шкаф, проговорил, как бы между прочим:
- А вот это все твое. Она мягко поднялась и подошла к тому месту, на
которое я неопределенно указывал. Она оглядела ярусы книжного шкафа сверху
до низу и обратилась ко мне:
- Я собственно и зашла за этим.

19.

Без лишнего не может быть и нужного. Восемь светофоров из последних сил
сигналили о приближении этого незримого Лишнего. Я стоял, глядя в окно, и
ждал его появления. Должно быть, ему надлежало появиться в один из тех
моментов, когда линия огней сомкнется у меня на глазах, и я в этом пунктире
обнаружу навязчивый образ огненного круга. Я переместил свое тело на 10 см.
вправо и среди больших и малых наслоений наткнулся на острый угол - обычный
письменный стол, на поверхности которого я обычно развертываю свои
скольжения, на гладкой, как стекло, поверхности. Я отвожу назад торс и
голову и вдруг слышу в неизреченном эфире десятка два сбивающихся голосов.
- Полейте на меня, я самая красивая, - говорит один голос, и я
наклоняюсь в его сторону.
- Примите вправо, я испражняюсь! - кричит другой.
- Отрепетируйте, пожалуйста, это место, - скользит третий, и я понимаю,
что попал в умопомрачительный хаотический бардак. Мне на голову натягивают
полиэтиленовый мешок, и я об╓являю: