"Владимир Орлов. Бальмонт, Жизнь и поэзия " - читать интересную книгу автора

стать многозначительным символом всей мировой жизни".
Поэта-импрессиониста привлекает не столько самый предмет изображения,
сколько его, поэта, ощущение данного предмета. Поэтому столь характерен для
импрессионистической поэзии дух импровизации. Достаточно мгновенного толчка
сознания, вызванного мимолетным впечатлением, - и непосредственно, стихийно
рождается образ. Жена Бальмонта (Е. А. Андреева) в своих воспоминаниях о нем
рассказывает, что стихотворение "В столице" сложилось под в печатанием от
проехавшего по городской улице воза с сеном, а стихотворение "Чет и нечет"
от шума падающих с крыши дождевых капель.
Мимолетное впечатление, вмещенное в личное переживание, становится
единственно доступной формой отношения к миру - для художника,
демонстративно расторгнувшего свои общественные связи и открывшего (как
говорил Бальмонт) "великий принцип личности" - в "отъединении, уединенности,
отделении от общего". В этом - смысл знаменитой поэтической декларации
Бальмонта;

Я не знаю мудрости, годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.

Любая мимолетность могла послужить лирической темой, воплощавшейся в
зыбких и разрозненных образах, призванных передать эффект индивидуального,
необязательного "для других" впечатления. Закономерности общего и целого при
этом игнорируются: мое впечатление таково, я переживаю его так, а не иначе,
а общей "мудрости" для меня не существует. Таков высший закон
художника-индивидуалиста.
Тот же Брюсов определил суть импрессионизма в поэзии как присвоенное
поэтом право "все изображать не таким, каким он это знает, но таким, каким
это ему кажется, притом кажется именно сейчас, в данный миг". Такой подход к
задаче изображения сопровождался, как правило, утратой вещественности,
предметности изображения, пластичности художественного образа. Как в
живописи импрессионистов предмет часто растворяется в световоздушной среде,
так и у поэта-импрессиониста видимый мир тонет "в дымке нежно-золотой" (так
озаглавлен один из разделов в сборнике Бальмонта "Тишина"),
Поэт-импрессионист как бы переносил на почву словесного искусства правило,
которого придерживались импрессионисты-живописцы; "Колорит - это все,
рисунок - ничто".
Свет и воздух, колорит, атмосфера, "пленер" играют в стихах Бальмонта
неизмеримо большую роль, нежели "рисунок" - четкость очертаний, пластика
языка и образов. В его поэтической речи господствуют туманные, "размытые"
образы; в ней бросается в глаза гипертрофия метафорических определений
предмета за счет непосредственно присущих ему качеств и свойств. В высокой
степени характерны для Бальмонта случаи, когда эпитеты нагнетаются во
множестве, но конкретное представление о самом предмете, о его фактуре -
ускользает и теряется.
Громадную роль в импрессионистической поэзии вообще, в лирике Бальмонта
в частности, играет музыкальное, мелодическое начало. [...]
Из обширной и пестрой теоретической программы русского декадентства
Бальмонт взял себе на вооружение далеко не все. Но он воспринял главное