"Андрей Орлов. Интервенция ("Харбинский экспресс" #2)" - читать интересную книгу автора

переждать, а поутру, улучив момент, двинуть отсюда со всей возможной
поспешностью.
Надо сказать, что к этому часу Сопов уже изрядно сомлел. Сказались и
непривычка к лесному быту, и экзерциции после давешней генеральской пальбы.
Словом, самое бы время на боковую. Уж и позевывать начал, и покашливать со
значением - но на хозяина это никак не подействовало.
Больше того: затеял тот вызнавать, кто таков будет Клавдий Симеонович
Сопов, откуда родом и какого-такого занятия. А пуще всего интересовался,
когда к "правильной вере" пристал и есть ли какой человечек на свете, кто
мог бы за Клавдия Симеоновича словечко сказать.
Выспрашивал Кузьма аккуратно, елействовал, но почему-то от сахарных
слов его нет-нет да и пробегал у Клавдия Симеоновича холодок меж лопаток.
Впрочем, к такому повороту беседы титулярному советнику было не
привыкать. Легенду сочинял на ходу - слава богу, не прошли даром уроки фон
Коттена. Господин Сопов умел стать своим средь самого разного люда -
мастеровым мог прикинуться, откупщиком либо мелким чиновником. Иль вот как
теперь - купчиной. Тут ведь главная хитрость в чем: не врать. Берешь историю
какого-нибудь человечка и рассказываешь, будто свою. А историй таких Клавдий
Симеонович знал превеликое множество - слава богу, пожил на свете. Да и от
коллег своих немало наслушался.
Однако насадить на себя чужую жизнь, будто котелок на голову, да еще и
поверить в нее - для этого особенный дар нужен. И хороший филер непременно
должен им обладать. В том и состоит его главный служебный маневр. А Клавдий
Симеонович Сопов был очень хорошим филером, можно не сомневаться.
Конечно, здесь тоже надо было с умом подходить. Где-то и фантазии
нелишне добавить. Но ежели в рассказе большей частью окажется правда, то
выдумка будет совсем незаметна, точно горошинка перца в жирной ухе.
Незаметна-то незаметна, но вкус создаст. То-то!
Сейчас Клавдий Симеонович старался вовсю. Все-таки не в столице, а в
непролазном лесу. Тут не вызовешь городового свистком. И людишки тут водятся
тоже дремучие, под стать окружающему пленэру. Чувствовал титулярный
советник: стоит ему напортачить - и все. Поминай как звали. Потому что
всякие секретные "обчества" очень не любят, когда к ним жалуют незваные
гости, да при этом еще себя за своих выдают. На такое отношение "обчества"
обижаются. И через эту обиду много неудачливых сыщиков сгинуло. Не
сосчитать.
Можно, конечно, открыться и обрисовать все как есть. Да только его
подлинная история будет куда фантастичней выдумки. Ни за что в нее хлысты не
поверят. Тогда уж точно - ни единого шанса. Так что лучше держаться
выбранной линии.
- Давно уж мечтаю жизнь переменить, да к истинной вере-то
прилепиться, - сказал Сопов. - Только не получалось до времени. А недавно
довелось в поезде ехать - там и услышал про вашу деревню. Случайно.
Попутчик, добрая душа, сжалился, путь указал.
- Попутчик? В поезде? - Кузьма замолчал и принялся наглаживать бороду.
По виду его было невозможно понять, как он отнесся к сказанному. - А как
звать-то ентого спутника? Не припомнишь?
- Имя-отчество позабыл. А фамилию помню: Серебрянников, - твердо сказал
Клавдий Симеонович.
- Серебрянников? - переспросил Кузьма. - Навроде слыхал.