"Андрей Орлов. Интервенция ("Харбинский экспресс" #2)" - читать интересную книгу автора

- Отойдите! - крикнул он им, совершенно не представляя, что делать
дальше.
Опустился рядом с Кузьмой, хотел подсунуть половик под затылок, но
передумал. Он не умел воскрешать утопленников. И даже не был уверен, что
такое возможно. Однако если дать повод усомниться в своих медицинских
способностях - пиши пропало. Тут уж наверняка не помилуют.
И вдруг он вспомнил недавнее прошлое: заведение у мадам Дорис, запертая
комната на втором этаже. Некая компания малознакомых меж собою людей.
Неприятный старик в генеральской шинели лежит на полу. У него сердечный
приступ. А рядом - молодой врач с рыжим саквояжем.
Что он тогда делал-то, этот Дохтуров?
Ага, вспомнил! А, была не была!
Клавдий Симеонович примерился, размахнулся и, мысленно благословясь, с
силой хватил Кузьму кулаком точно посередине груди.
Капитолина ойкнула и враз перестала выть.
Сопов замахнулся - и снова двинул утопленнику. И еще раз. И еще.
С каждым ударом изо рта утопленника выплескивалась неприглядная мутная
жижа.
Потом, преодолев брезгливость, Клавдий Симеонович припал к Кузьме,
словно намеревался расцеловать в посинелые губы, и что было мочи дунул тому
в рот. Набрал воздуха, опять дунул.
Третий раз не успел.
- Ты шо делаешь?! - крикнул первый из стражей (видать, успел прийти в
себя от невиданного зрелища). - Над покойником насмешничать вздумал? Ужо я
тебя!
Он взмахнул палицей - и ни за что б не увернуться Клавдию Симеоновичу,
если бы...
Если бы не Кузьма.
Закашлялся он вдруг, заперхал, засипел натужно. Потом сел и повел по
сторонам невидящим взглядом.
Тут мужики палки-то свои выронили - разом, будто бы сговорились. На
колени упали, пошли креститься да лбами об пол стучать:
- Дух-бог! Матушка-богородица!..
- Ну будет вам, - сказал чей-то властный и очень знакомый голос. -
Подойди-ка сюда, странничек.
Клавдий Симеонович выпрямился, будто ужаленный: в углу, почти невидимый
в полумраке, сидел кормщик. Совиным оком посверкивал.
"Как же я его сразу-то не приметил?" - попенял себе Сопов.
Впрочем, теперь это мало что меняло.
Кузьма меж тем с трудом перевернулся, встал на четвереньки - да так и
остался. Он все кашлял, кашлял и кашлял. Никак остановиться не мог. Потом
его вырвало. Однако помирать он, кажется, передумал.
- Подойди! - повторил старец.
Сопов поднялся, приблизился. Встал рядом. А старец все сверлил его
желтым глазом. Клавдию Симеоновичу даже почудилось, будто у него под этим
взглядом лоб становится горячее.
"Сейчас дырку прожжет..."
- Важно, - сказал наконец кормщик, и Сопову почудилось в его голосе
уважение. Во всяком случае, интерес. - А ты, значит, непрост. Ну, пошли
тогда.