"Василина Орлова. Голос тонкой тишины [H]" - читать интересную книгу автора

- Не может быть, - я покачала головой. - Вы что-то путаете, рыцарь. Эти
люди вовсе не амбициозны.
- Ха, сеньора, - ответствовал он. - Я же имел дело не с теми, кого в
них видите вы, и не с теми, кого они сами в себе видят. С теми, кто они есть
на самом деле.
- Но послушайте, - в раздражении проговорила я, - почему бы вам не
иметь дело и с той, кем являюсь в действительности я? Как знать, может, она
тоже хочет мирового господства. С ней-то вы бы договорились.
Он изменился в лице. Я снова увидела ангельскую печаль сквозь
бесовские, плутовские черты.
- Для того, чтобы иметь дело с истинной вами, я слишком люблю вас, -
просто ответил он.

И я вспомнила...
Он сошел с небес после дождя. В радужном одеянии, по ступеням из
облаков. Светило солнце в траве... Я ожидала счастья, но не верила ему и
потому играла словами. Он ушел. Вереница черных теней тащилась за ним. Он
убил моих детей... Они лежали передо мной бездыханные, светловолосый Той и
маленькая Лила. В круговерти перерождений мне не суждено было больше
встретиться с ними.
Я вспомнила все.
Рождения и смерти, свет и тьму, жар и хлад, ненависть и любовь. Этот
вечный поединок двух основ Вселенной...

Последняя ступень каменной лестницы времени.
Перед нами, покуда хватало глаз, расстилалась серая голая равнина -
плоскость, пустынная, как воплощенное ничто. Даже трава росла неохотно, была
жухлой. Мрачное небо отражало равнину - ни солнца, ни звезд. И ничто не
указывало на то, что где-то здесь идет жизнь.
Гном - хранитель музея, с той же рогатой железякой на груди, был
несказанно рад встрече.
- Ну а теперь, синьорина, когда вы проскочили парочку кружков Обыденной
Жизни, вас ждет нечто посерьезнее. - Он потер коричневые ладошки. - Люди
обленились и не хотят заставлять воображение работать. Уж и не помню, когда
я в последний раз видел настоящую геенну огненную, все эти щипцы, жаровни и
прочие милые сердцу приспособления!..
- На Земле они и по сей день в изобилии, - встрял кот Василий. - Нашел
чем удивить.
- Что Земля! - Отмахнулся гном. - Серый, нудный садизм. Ядерные
взрывы... Бактериологические войны... Количество, а не качество. Настоящее
мастерство начинается там, где художник сам себя ограничивает. В
традиционных формах, не перешагивая законы жанра. Ничто и никогда, вы
слышите, барышня, не заменит простых стараний, пряного запаха живой крови.
Надо идти вглубь, а не в ширину.
Я смотрела на него с интересом.
- Как, по-вашему, щипцы - это самое страшное на века? - кровожадно
ухмыльнулась Ингигерда.
- Ну, не самое, - помедлил гном. - Но все же и они колоритны. Видите
ли, атмосферу ужаса создает не только и не столько боль, сколько приближение
к ней. И атрибуты, которые в сознании связаны с болью.