"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - бургграф ("Ричард Длинные Руки" #11)" - читать интересную книгу автора

поддерживая камень одной рукой, другой пошарил по карманам.
- Есть, - ответил он глухим голосом. - Вот, возьмите. Вы правы, там мне
они ни к чему.
На ладони у него блестела целая горка монет. Я замахал руками.
- Нет-нет, вы меня не так поняли! Я не для себя, мне стыдно было бы
взять... а вот там - видите костер? - это совсем близко, погорельцы. У них
тролли сожрали скот, а дом сгорел, как и все посевы. Всё, что у них есть,
это их драная одежда. Прошу вас, отдайте эти деньги им, для них это будет
спасение!
Он протянул мне ладонь с монетками.
- Возьмите и отдайте.
Я отчаянно замотал головой:
- А вдруг вы подумаете, что я взял себе? Мне будет так стыдно, так
стыдно!.. И уже не смогу перед вами оправдаться. Ну прошу вас... Отдайте им
эти монеты, они вон близко, а потом возвращайтесь! Я посторожу, чтобы камень
не тронули.
Он то ли вздохнул, то ли выругался, снял петлю с шеи и, оставив камень
на прежнем месте, быстро перелез обратно. Проходя мимо, облил меня взглядом,
полным презрения, а я смотрел ему вслед и гадал, что будет дальше.
На мосту простоять пришлось с полчаса. Думаю, что мог бы стоять там и
до утра, веревка с камнем осталась невостребованной. Как некоторые чудаки не
понимают, что заботиться можно не только о себе, любимом?
До утра я бродил по базару, - а здесь весь город - базар, - как
скучающий дворянин, что мается дурью, выискивая какую-нибудь причудливую
хрень для себя, или своей любовницы. А по сути я и есть он самый, скучающий,
надо ждать больше недели, а чем заняться - ума не приложу.
С важным видом проходили повара и кухари, показывали пальцами на кучки
моркови, лука, на мясо и рыбу, а следовавшие за ними слуги проворно
укладывали товар в корзины. Лавочники угодливо кланялись постоянным
покупателям, старались переманить друг у друга, сбивали цены. Тут же
отовариваются и простые домохозяйки, эти дольше копаются, старательнее
торгуются, берут меньше, но всё-таки и они уходят с полными корзинами.
С другого перекрестка доносится гортанное блеянье овец. Там гуртовщики
распродают оптом и в розницу целое стадо. Продают настолько дешево, что
никто даже не спрашивает, почему дешево, всё понятно, торопливо раскупают и
угоняют проходными дворами. Тут же шныряют и те, кто слишком плотно
прижимается к покупателю, создавая давку, а тот, пока отстраняется, не
замечает, что кошелек исчез вместе с давкой.
Стража, проходя по базару из конца в конец, громко топает и стучит
окованными железом рукоятями пик в каменную брусчатку. Мол, мы здесь, если
надо, кричите. Отцы города, дескать, заботятся о вашей безопасности. Заодно
посмотрите, куда идут ваши денежки, собираемые на налоги, это мы - ваши
защитники.
На них оглядываются зло и недовольно, никто не любит ни самой власти,
ни ее представителей, хотя при малейшей неприятности бросаются к тем же
стражам за помощью, что не мешает за глаза костерить их на все корки.
Луна очень медленно двигается над серебряными крышами, воздух свежеет,
я долго не поднимал голову, пока серебряные вершины домов не стали золотыми
настолько, что в нещадном блеске потонули окрестные постройки.
Солнце еще не поднялось из-за темной крепостной стены, но зубцы победно