"Хосе Ортега-и-Гассет. Мысли о романе" - читать интересную книгу автора

- абстракция. Это относится и к искусству. Талант лишь субъективное
намерение, способное осуществиться только на определенном материале. Он же
не зависит от личных качеств, и где его нет - ни гений, ни мастерство
положения не спасут.
Любое литературное произведение принадлежит к известному жанру (мысль
Кроче, который отрицает существование художественных жанров[2], не оставила
сколько-нибудь заметного следа в эстетике). Жанр в искусстве, как вид в
зоологии, - это ограниченный репертуар возможностей. И поскольку
художественной ценностью обладают лишь возможности, которые настолько
различны, что их нельзя считать повторениями, художественный жанр
располагает весьма ограниченным набором вариантов.
Глубоко ошибочно представлять себе роман (я говорю прежде всего о
современном романе) наподобие бездонного колодца, откуда можно постоянно
черпать все новые и новые формы. Гораздо лучше вообразить себе каменоломню,
запасы которой огромны, но все же конечны. Роман предполагает вполне
определенное число возможных тем. Рудокопы, пришедшие раньше всех, без труда
добыли новые блоки, фигуры, сюжеты. Нынешние рудокопы обнаружили только
тонкие, уходящие далеко вглубь каменные жилы.
Над этим репертуаром объективных возможностей, который составляет
роман, и трудится талант. Из выработанной каменоломни ничего не извлечет
даже гений. Разумеется, никогда нельзя с математической строгостью говорить
об окончательном истощении жанра. Но в ряде случаев это можно сделать с
достаточной точностью. А иногда надлежит со всей очевидностью говорить о
выработанности материала.
На мой взгляд, именно так обстоит дело с современным романом.
Обнаружить новые темы теперь почти невозможно. Таков первый фактор
колоссальной объективной, а не субъективной трудности, с которой встречается
всякий, кто думает о романе, который бы отвечал нынешней полноте времен.
На протяжении целой эпохи романы могли жить за счет простой
тематической новизны. Любая новость механически, как бы под воздействием
электрического напряжения, индуцировала ток, щедро обогащая ценность
материала. Поэтому долгое время пользовались успехом вещи, которых сегодня
никто и в руки бы не взял. Недаром имя жанра - новелла, роман, иными
словами, новость[3]. Но к этой трудности - найти новый сюжет - прибавляется
другая, которая, видимо, куда серьезнее. По мере того как на свет выходили
все новые сокровища возможных сюжетов, то, что еще позавчера казалось вполне
приемлемым, вчера уже переставало кого-либо удовлетворять. Читатели
требовали все лучших сюжетов, которые были бы еще невероятнее и "новее".
Так, сужение числа новых тем сопровождалось ростом потребности в "новейших"
- до тех пор, пока у читателя не утрачивалась восприимчивость. Таков второй
фактор трудностей, с которыми сталкивается данный жанр.
О том, что нынешний упадок жанра нельзя связывать попросту с низким
качеством современных произведений, красноречиво свидетельствует хотя бы
следующий факт: чем труднее становится писать романы, тем хуже, слабее
кажутся знаменитые, "классические" романы прошлого. Лишь немногие из них
избежали жалкой участи - вызывать утомление и скуку читателей.
Это естественно и не должно приводить авторов в уныние. Наоборот,
писатели постепенно воспитывают читателей, прививая им вкус, совершенствуя
восприятие. Любой роман, превосходящий по своим достоинствам предыдущий,
уничтожает его, а заодно и все остальные произведения того же ранга. Здесь,