"Хосе Ортега-и-Гассет. Введение к Веласкесу" - читать интересную книгу автора

по-княжески Сальватор Роза, продавая свою мазню. Как же получилось, что
произведения Веласкеса, созданные в Италии, не оказали какого-либо влияния
на местных художников? Причина в том, что, не считая попыток кое-кого из них
искать спасения в возврате к Рафаэлю, в итальянской живописи господствовал
стиль, который в начале века послужил отправным пунктом и для Веласкеса.
Таким образом, не было и речи о противостоянии его стиля общепринятому, и
даже наоборот: некоторые портреты, написанные итальянскими художниками в
бытность Веласкеса в Италии или немного позже, долгое время приписывались
Веласкесу.
Итак, второе путешествие не изменило характера его славы. Она
продолжала оставаться туманной и худосочной. Пожалуй, неплохо было бы, если
бы кто-нибудь занялся тщательным изучением следов Веласкеса в Италии и его
влияния на следующее поколение живописцев, ибо невосприимчивость итальянской
публики и живописцев к творениям нашего художника, созданным в их стране,
нельзя считать фактом бесспорным и не требующим объяснения. А пока такого
исследования, к которому я призываю, еще нет, единственное приходящее на ум
объяснение столь странного феномена - это то, что Веласкес в Италии писал
только портреты. А ведь создание портретов не было достаточным основанием
для перворазрядной славы вплоть до конца XVIII века в Англии. Оттуда и с
того времени иное отношение к портрету распространилось на континент. Гойя
пришел вовремя, чтобы воспользоваться переменой в оценке искусства портрета.
В течение почти всего XVIII века испанская живопись опять в упадке и
наш полуостров наводняют итальянские художники, к которым вскоре
присоединяются французы. В большинстве своем это таланты посредственные, но
нельзя недооценивать факт, что, приглашенные королями, сюда приехали два
крупнейших живописца того времени: Тьеполо, гений-хранитель великой угасшей
традиции, и германец Менте, полная противоположность гению, а именно
превосходный педагог. Их влияния, столь противоположные манере Веласкеса,
стали причиной того, что его слава уходит куда-то в подполье. Правда, время
от времени о нем еще говорят как о великом художнике, не входящем в число
великих художников. Когда хочешь определить необычный характер славы
Веласкеса, присущий ей до последней трети прошлого века, приходится
прибегать к парадоксальным оборотам вроде вышеприведенного. Хороший пример
этого мы находим в отзыве "великого магистра" живописи последней трети XVIII
века Менгса. В своем описании находившихся во дворце картин он, естественно,
перечисляет все произведения Веласкеса и, упоминая о "Менинах", в то время
наиболее знаменитой картине художника, пишет: "Поскольку это произведение
широко известно своим совершенством, мне нечего о нем сказать, кроме того,
что оно может служить доказательством, что впечатление, производимое
подражанием Натуральному, обычно удовлетворяет самых разных людей, особенно
же там, где не отдается главное предпочтение Красоте".В логике такой прием
называется "ponendo tollens"[7], когда нечто утверждается и одновременно
отрицается. Да, Веласкес превосходен, но в таком роде искусства, который
отнюдь не превосходен, а низмен и пошл. В этой фразе Менгса официально
сформулировано противопоставление натурального и красоты, дающее нам ключ к
пониманию художественной интенции Веласкеса.
В конце XVIII века в Англии происходит неожиданный расцвет хорошей
живописи, однако живопись англичан непохожа на великую традицию итальянского
искусства. Для ценителей красоты это не искусство. Это портрет и пейзаж. Его
источник - фламандцы и голландцы. Англичане и открывают Веласкеса, нового