"Джордж Оруэлл. Сборник рассказов, эссе, статей " - читать интересную книгу автора

Вождь заявляет, что такого-то события "никогда не было", значит, его не
было. Если он думает, что дважды два пять, значит, так и есть. Реальность
этой перспективы страшит меня больше, чем бомбы, а ведь перспектива не
выдумана, коли вспомнить, что нам довелось наблюдать в последние несколько
лет.
Не детский ли это страх, не самоистязание ли - мучить себя видениями
тоталитарного будущего? Но, прежде чем объявить тоталитарный мир
наваждением, которое не может сделаться реальностью, задумайтесь о том, что
в 1925 году сегодняшняя жизнь показалась бы. наваждением, которое
реальностью стать не может. Есть лишь два действенных средства предотвратить
фантасмагорию, когда черное завтра объявляют белым, а вчерашнюю погоду
изменяют соответственно распоряжению. Первое из них - признание, что истина,
как бы ее ни отрицали, тем не менее существует, следит за всеми вашими
поступками, поэтому нельзя ее уродовать способами, призванными ослабить ее
воздействие. Второе - либеральная традиция, которую можно сохранить, пока на
Земле остаются места, не завоеванные ее противниками. Представьте себе, что
фашизм или некий гибрид из нескольких разновидностей фашизма воцарился
повсюду в мире,- тогда оба эти средства исчезнут. Мы в Англии недооцениваем
такую опасность, поскольку своими традициями и былым сознанием защищенности
приучены к сентиментальной вере, что в конце концов все устраивается лучшим
образом и того, чего более всего страшишься, не происходит. Сотни лет
воспитывавшиеся на книгах, где в последней главе непременно торжествует
Добро, мы полупнстипктивно верим, что злые силы с ходом времени покарают
сами себя. Главным образом на этой вере, в частности, основывается пацифизм.
Не противься злу, оно каким-то образом само себя изживет. Но, собственно,
почему, какие доказательства, что так и должно произойти? Есть хоть один
пример, когда современное промышленно развитое государство рушилось, если по
нему не наносился удар военной мощью противника?
Задумайтесь хотя бы о возрождении рабства. Кто мог представить себе
двадцать лет назад, что рабство вновь станет реальностью в Европе? А к нему
вернулись прямо у нас на глазах. Разбросанные по всей Европе и Северной
Африке трудовые лагеря, где поляки, русские, евреи и политические узники
других национальностей строят дороги или осушают болота, получая за это
ровно столько хлеба, чтобы не умереть с голоду,- это ведь самое типичное
рабство. Ну, разве что пока еще отдельным лицам не разрешено покупать и
продавать рабов. Во всем прочем - скажем, в том, что касается разъединения
семей,- условия наверняка хуже, чем были на американских хлопковых
плантациях. Нет никаких оснований полагать, что это положение вещей
изменится, пока сохраняется тоталитарный гнет. Мы не постигаем всего, что он
означает, ибо в силу какой-то мистики проникнуты чувством, что режим,
который держится на рабстве, должен рухнуть. Но стоило бы сравнить сроки
существования рабовладельческих империй древности и всех современных
государств. Цивилизации, построенные на рабстве, иной раз существовали по
четыре тысячи лет.
Вспоминая древность, я со страхом думаю о том, что те миллионы рабов,
которые веками поддерживали благоденствие античных цивилизаций, не оставили
по себе никакой памяти. Мы даже не знаем их имен. Сколько имен рабов можно
назвать, перебирая события греческой и римской истории? Я сумел бы привести
два, максимум три. Спартак и Эпиктет. Кроме того, в Британском музее, в
кабинете римской истории, хранится стеклянный сосуд, на дне которого