"Джордж Оруэлл. Англичане" - читать интересную книгу автора

Что до нашей глухоты к прекрасному, то все больше и больше чудесных
пейзажей разрушаются расползающейся хаотической застройкой; предприятиям
тяжелой промышленности позволяется превращать целые графства в выжженные
пустыни; памятники старины бессмысленно разрушаются либо тонут в море
желтого кирпича; широкие просторы замыкаются уродливыми монументами
ничтожеств - и все это без малейшей тени общественного протеста. Обсуждая
жилищную проблему Англии, средний человек даже и не берет в голову
эстетический ее аспект. Не существует никакого мало-мальски широкого
интереса к искусствам, не считая разве что музыки. Поэзия, та область
искусства, в которой Англия преуспевала более всех прочих, уже на протяжении
более чем столетия не представляет ровно никакого интереса для простых
людей. Она становится приемлемой, лишь прикидываясь чем-то иным, например
популярными песнями или мнемоническими рифмами. Право, само слово "поэзия"
вызывает либо пренебрежение, либо неловкость у девяноста восьми человек из
ста.
Наш воображаемый наблюдатель-иностранец, безусловно, поразится
свойственному нам благонравию: упорядоченному поведению англичан в толпе,
где никто не толкается и не скандалит; готовности ждать своей очереди,
добродушию задерганных, перегруженных работой людей - автобусных
кондукторов, например.
Английский рабочий люд не отличается изяществом манер, но исключительно
предупредителен. Приезжему всегда с особым тщанием покажут дорогу, слепцы
могут ездить по Лондону с полной уверенностью, что им помогут в любом
автобусе и на каждом переходе. Военное время заставило часть полицейских
носить револьверы, однако в Англии не существует ничего подобного
жандармерии, полувоенным полицейским формированиям, содержащимся в казармах
и вооруженным стрелковым оружием (а то и танками и самолетами), стражам
общества от Кале до Токио. И, за исключением определенных, четко очерченных
районов в полудюжине больших городов, Англия почти не знает преступности и
насилия. Уровень честности в больших городах ниже, чем в сельской местности,
но даже и в Лондоне разносчик газет смело может оставить пачку своих
бумажных пенни на тротуаре, заскочив пропустить стаканчик. Однако подобное
благонравие не так уж давно и привилось. Живы еще люди, на памяти которых
хорошо одетой особе нипочем было не пройти по Рэтклиф-хайвей, не подвергшись
приставаниям, а видный юрист на просьбу назвать типично английское
преступление мог ответить: "Забить жену насмерть".
Революционные традиции не прижились в Англии, и даже в рядах
экстремистских политических партий революционного образа мышления
придерживаются лишь выходцы из средних классов. Массы по сей день в той или
иной степени склонны считать, что "противозаконно" есть синоним "плохо".
Известно, что уголовное законодательство сурово и полно нелепостей, а
судебные тяжбы столь дороги, что богатый всегда получает в них преимущество
над бедным, однако существует общее мнение, что закон, какой он ни есть,
будет скрупулезно соблюдаться, судьи неподкупны и никто не будет наказан
иначе, нежели по приговору суда. В отличие от испанского или итальянского
крестьянина англичанин не чует печенкой, что закон - это обыкновенное
жульничество. Именно эта всеобщая вера в закон и позволила многим недавним
попыткам подорвать Хабеас-корпус остаться незамеченными обществом. Но она же
позволила найти мирное разрешение ряда весьма отвратительных ситуаций. Во
время самых страшных бомбежек Лондона власти пытались помешать горожанам