"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора

юные графини подрастали, и неизбежно должен был наступить срок, когда услуги
домашней гувернантки окажутся ненужными, и тогда придется либо искать новое
место у чужих людей, либо остаться в графском доме - уже настоящей
приживалкой.
Эта перспектива ужасала Юстыну. Появление Миколая Шопена, умного,
образованного, деликатного в обращении, да еще в ореоле патриотического
подвига, совершенного им в юности, показалось Юстыне чудом. Это
действительно было так, ибо новый учитель сильно отличался от всех мужчин,
которых она знала. Он отнесся к ней с дружеским участием, стал для нее
братом, а затем уж - возлюбленным. Он был старше Юстыны на одиннадцать лет,
но она не ощущала этой разницы: пан Миколай выглядел гораздо моложе своего
возраста (это было в роду у всех Шопенов), а главное - был молод душой,
моложе самой Юстыны, осторожной и не слишком доверчивой.
"Низкое" происхождение пана Миколая могло стать препятствием к его
браку с дворяночкой, хотя и бедной, но воспитанной в сословной гордости. Он
не скрыл, что отец его возделывал виноградники и занимался еще и другими
сельскими работами. Но энергия и дарования Шопена восполняли этот пробел в
глазах графини Скарбек и ее воспитанницы. Сама Юстына была уверена, что ее
избранник недолго останется домашним учителем и добьется несравненно лучшего
положения. Из разговоров с Шопеном она заключила, что он гуманист,
почитатель французских энциклопедистов. Она поверила в него; это был
почетный для нее брак; не просто избавление от печальной судьбы, но редкое,
подлинное счастье.
И все же ей приходилось думать о многом, создавая благополучие семьи. И
муж и дети были слабого здоровья; у пана Миколая случались иногда приступы
лихорадки, от которой он надолго ослабевал. Заботы жены укрепили его,
помогли природе. Но возникали другие беспокойства - из-за детей. Первый
ребенок, Людвика, родилась довольно крепкой и росла, как дубок, но младшие
дети-погодки были хрупки и болезненны. Изабеллу и Фридерика как-то выручала
их неистощимая веселость. Глядя на их оживленные лица, разрумянившиеся во
время игр, пани Юстына успокаивалась: дети выглядели совершенно здоровыми.
Но самая младшая, Эмилька, с каждым годом становилась все тише и покорнее, и
ее личико казалось совсем восковым, особенно когда на него падал луч солнца.
Миля была необычайно даровита: с четырех лет она придумывала трогательные
сказки и пела песенки, в которых и слова и напев были ее собственные. Но эта
разносторонняя, ранняя талантливость дочери не столько радовала, сколько
пугала пани Юстыну. О таких детях говорили в народе: "Не жилец на этом
свете - слишком хорош для него!"
Пани Юстыну тревожила и нервность детей; ею особенно отличался
Фридерик. Он плохо спал по ночам, видел страшные сны, которые он путал с
явью. Ни строгий порядок, заведенный в доме матерью, ни царящий здесь
спокойный, ровный тон не могли ослабить эту нервозность мальчика, которого
даже радость возбуждала до слез. Его привязанность к матери также носила
болезненный характер. Когда пани Юстына отлучалась, хоть и ненадолго, он
тревожился и выбегал из дома встречать. Впечатления, легко проходившие у
других детей, оставляли у него неизгладимый след.
Он был способен часами сидеть у ног матери, слушая ее тихие песни.
Музыка была утешением Юстыны в девические годы, и в замужестве она ее не
оставила: это нужно было для детей. Пани Юстына была непоколебимо уверена,
что люди, с детства приученные к хорошей музыке, не могут быть грубыми и