"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора

жестоким, и музыка более, чем другие искусства, смягчает нравы.
Маленький Фридерик одно время сильно огорчал ее: как только она
начинала играть, он заливался слезами. Пани Юстына переставала - он плакал
пуще прежнего. Он еще не умел говорить, и они не понимали друг друга. И лишь
однажды, уловив умоляющий взгляд сына, устремленный на клавиатуру, пани
Юстына догадалась, что эти слезы и волнение - признаки великого блаженства,
слишком сильного, чтобы его выдержать. Когда Фридерик немного подрос, он
выражал свое пристрастие иначе - садился на пол, прямо под клавиатурой, и
прислушивался к вибрации.
Трудно сказать, когда началась эта страсть. Должно быть, очень рано. В
полтора года Фридерик настораживался и улыбался, услыхав звяканье ложечки о
стакан. Отец первый обратил на это внимание.
Однажды ночью (это было в Варшаве, Фридерику минуло шесть лет) он
проснулся и больше не мог уснуть. Он лежал неподвижно, прислушиваясь к
дыханию спящих сестер, потом встал и ощупью добрался до двери. Маленький
коридор отделял детскую от гостиной, где стояло фортепиано. Фридерик не
решился бы подойти к нему, если бы в гостиной было совсем темно или горела
хотя бы обыкновенная лампа. Но шторы не были спущены, как в детской, и
лунные лучи проникали в комнату сквозь кружевную гардину. Это необычное
освещение, преобразившее комнату, придало смелости Фридерику: ему захотелось
попробовать, как звучит мелодия, услышанная им во сне.
В это время в соседней комнате проснулась пани Юстына. Ей почудились
звуки музыки, раздающиеся совсем близко. Она поднялась и зажгла свечу.
Постояла немного, прислушиваясь, потом вышла в гостиную, смежную с ее
спальней.
В дверях она остановилась, пораженная необычайным зрелищем. Подложив на
стул для удобства фолианты нот, Фридерик играл! Играл, хоть никто еще не
учил его и не знакомил с клавиатурой. Но игра была связная. Верхние звуки
разбитых аккордов образовали мелодию, а гармония при этом была стройна и
приятна. Вся импровизация радовала слух, хоть и звучала слабо...
Увидя мать, Фридерик оборвал игру и попытался слезть со своего сиденья.
Но она удержала его. - Мне снилось... - начал он, - и я боялся, что наутро
все забуду! - Что же тебе снилось, дитя мое? - Этого он не мог рассказать.
Пани Юстына подала ему питье, приготовленное ею на ночь. Он отпил немного и
спросил:
- Можно, я еще поиграю?
Он повторил свою импровизацию, - на этот раз она звучала увереннее.
Подавив волнение, пани Юстына похвалила сына, потом проводила его в детскую.
Незаметно коснулась его лба - он был холодный, но влажный. В темноте она
нашла кроватку Фридерика. Старшие девочки спали, а Эмилька сидела на постели
и терла кулаком глаза.
Няня крепко спала в своем коридорчике, а будить ее Эмилька почему-то
побоялась. Она проснулась оттого, что ей показалось - кто-то унес Фридерика.
Он засмеялся, улегся и сказал, что скоро уснет.
Приласкав и благословив детей, пани Юстына вернулась к себе. Проходя
через гостиную, она спустила тяжелую штору. Луна светила слишком ярко. И у
себя в спальне пани Юстына долго не могла уснуть...
Утром она рассказала мужу о ночной импровизации Фридерика. - Если это
тебе не приснилось, - сказал пан Николай, - то я вижу в этом указующий перст
судьбы. Никогда не следует противиться призванию- Он вспомнил, что ему