"А.И.Осипов. Святые как знак исполнения Божия обетования человеку " - читать интересную книгу автора

подлинной христианской любви. На самом же деле она "есть не что иное, как
одна обманчивая, принужденная игра чувств, безотчетливое создание
мечтательности и самомнения" (Епископ Игнатий, т. 2, с. 57). В православной
аскетике это состояние расценивается как прелесть, то есть как глубочайший
самообман. Причина такой оценки этого чувства состоит в том, что истинная
любовь, духовная (1 Кор. 14, 1), согласно Священному Писанию, есть дар Духа
Святого, а не результат нервно-психического напряжения падшего естества.
Апостол Павел пишет: "Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым,
данным нам" (Рим. 5, 5). Эта духовная любовь есть "совокупность
совершенства" (Кол. 3, 14), высшая добродетель. Она "есть, - по выражению
преподобного Исаака Сирина, - обитель духовного и водворяется в чистоте
души", которая дает уму возможность созерцания духовного мира. "И сие
созерцание, - пишет он, - бывает пищею ума, пока не придет он в состояние
принять созерцание высшее первого созерцания, потому что одно созерцание
передает человека другому созерцанию, пока ум не будет введен в область
совершенной любви". Достижение этой любви невозможно без предварительного
приобретения других добродетелей, особенно смирения, являющегося основанием
всей лествицы добродетелей. "Если высшая из добродетелей, любовь, - пишет
русский святой епископ Тихон Воронежский, - по слову апостола, долготерпит,
не завидует, не превозносится, не раздражается, николиже отпадает, то это
потому, что ее поддерживает и ей споспешествует смирение". Поэтому у
христианина "ветхого" несовершенного, не имеющего достаточного опытного
смирения, любовь изменчива, непостоянна, часто смешана с тщеславием,
эгоизмом, сластолюбием и т. д. Ибо стремящийся пребывать в любви, но не
познавший прежде всей глубины поврежденности своей природы, своего духовного
бессилия подобен в лучшем случае первому Адаму, легко и быстро возмечтавшему
стать, как Бог, и отпавшему от Бога. Без победы над всеми страстями не может
быть у христианина совершенной любви (1 Пет. 4, 8) и милосердия, являющихся
следствием понуждения себя к исполнению заповедей Евангелия. Это понуждение
и эти дела необходимы в приобретении духовной любви, однако они еще не есть
окончательный знак того, что христианин стяжал ее. Ибо по слову Господа, Его
любит тот, кто соблюдает заповеди Его (Ин. 14, 21). Но совершенного
исполнения заповедей достигают лишь духовно совершенные. Поэтому там, где
нет видения своей греховности, нет покаяния, нет, следовательно, смирения и
порождаемого им бесстрастия, там лишь "душевность" и мечтательность, но не
христианская духовность, не истинная любовь. ("Одним из святых написано:
"Кто не почитает себя грешником, того молитва не приемлется Господом". Если
же скажешь, что некоторые отцы писали о том, что такое душевная чистота, что
такое здравие, что такое бесстрастие, что такое созерцание, то писали не с
тем, чтобы нам с ожиданием домогаться этого прежде времени, ибо написано,
что не приидет Царствие Божие с соблюдением (Лк. 17, 20) ожидания. И в ком
оказалось такое намерение, те приобрели себе гордость и падение. А мы
область сердца приведем в устройство делами покаяния и житием, благоугодным
Богу, Господне же приидет само собою, если место в сердце будет чисто и
неоскверненно. Чего же ищем с соблюдением - разумею Божии высокие
дарования, - то не одобряется Церковью Божиею; приемшие это приобретали себе
гордость и падение. Это не признак того, что человек любит Бога, но душевная
болезнь". Святой Исаак Сирин. Слово 55-е). Святой Исаак Сирин, отвечая
преподобному Симеону Чудотворцу, в частности, писал: "Нет способа
возбудиться в душе Божественной любви... если она не препобедила страстей.