"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

челюсть. Сон - обезьяна смерти.
Мелкие камешки, осыпавшиеся по недолгой, но крутой и извилистой
тропинке между скал, свалились в воду затоки - речные камешки не волнуют
душу в отличие от морских - почти звонкий всплеск заставил меня взглянуть на
вершину скалы...Морские голыши похожи на итальянские речения на устах
кокеток, знавших лучшие времена: О, ао, а о е. Темный силуэт, темное лицо -
свет заката очерчивал её фигуру со спины - она, казалось, была на каблуках -
так она была стройна...Мне не под силу было отгадать черты её лица, но мне
дьявольски хотелось, чтобы она спустилась ко мне... И тогда, точно услышав
мое немое приглашение. Дама на гребне скалы ступила на каменную ступень,
взмахнув оголенную рукой с разжатыми пальцами.
Нас разделяло озерцо - шлюзы на плотине отворили... Я вдруг
почувствовал, что совсем еще светло, только зной исчез. Она перепрыгивала с
камня на камень, и я подал ей руку, желая походить на Фрэда Астэра.
"Благодарю Вас", - несколько нарочито произнесла она, едва опираясь
ладонью на мою ладонь, и, не сходя с камня, отбросила в песок башмачок,
после чего оступилась в воду, и я увидел в воде небывало правильной формы
пальцы её ноги, с ухоженными ногтями овальными. Они завораживали своей
магической правильностью, они не обладали тем пиявочным безобразием, что
заставляет потупив взор изучать вязкий асфальт. Я вспомнил об округленных
боках медных брусочков - лото в тире, много лет назад - счастливый выстрел,
и скользит по тросу сундучок, мошенничество хозяина только обостряло желание
получить жалкий приз - кукольное сомбреро.
"Благодарю Вас", - нечто загадочное было в самих звуках её голоса,
выразительных и, в тоже время, призрачных, подобно титрам в черно-белых
психодрамах... Хэмфри Богарт посылает меня за второй бутылкой.
"Натали", - произнесла она, вторично пожав мою руку. "Натали", -
повторил я. "Но не может быть, чтобы Вас звали Натали", - пробормотала
Натали, опускаясь на колени и, стаскивая оранжевую майку с девизом какого-то
темного клуба - хлопчатая ткань на мгновение закрыла ей лицо.
- Верно. Меня зовут Герман. Я не видел вас в прошлые дни.
- Здешний пляж - мое чистилище. У меня, увы, нет выбора. А про море -
забудь, Натали, - грустно добавила она.
Её кожа была лишена той лезущей в глаза складчатости, что заставляет
нас морщиться и вспоминать портреты динозавров, Элвис умел скрадывать
полноту своими комбинезонами.
- Вы сейчас заплачете - вам слезы были бы спящему к лицу... Мне
кажется, Вам жаль будет расставаться со мною? А я еще гадала - спускаться
мне вниз или нет - Вы показались мне скорее брошенным похоронным цветком или
карточной фигурой... Вам, наверно, здорово попало, когда вы маленький и
одолеваемый вопросом, отчего стекло разлетается вдребезги, развеяли по
воздуху пепел гадательной колоды вашей сестрицы.
- Я задумывался над этим, но в доме у нас не было ни карт, ни сестер.
Вы не воображаете, какой я сентиментальный человек - мне нравится "при
матовом свете Луны" смачивать лицо одеколоном и закуривать при этом
сигарету; я перекладываю её в пластиковый пакетик из-под старых
"Филип-Морис" - соединение двух ароматов дает мне драгоценную иллюзию
"ночной жизни" года эдак 63-го... Если угодно, "миднайт ту сикс мэн" - это
я. Тогдашние увеселительные места выглядят особенно трогательно, когда
слушаешь ночь напролет Сэма Кука и Рики Нэльсона. Не очень здоровое занятие,