"Георгий Осипов. Подстрекатель " - читать интересную книгу автора

пропитанную потом панораму Нью-Йорка. Неужели только сегодня утром я целовал
над морем коричневые нипеля Светы Ибис?
Боюсь, никто из нас не смог бы ответить, как именно собирался выступить
с барышней Азизян, увенчайся наша экспедиция успехом. Его тексты насчет
"взять за уши" и "заехать в ноздрю", которыми он сопровождал разглядывание
самопальной порнографии, никто не принимал всерьез. Мне кажется, Азизян был
отчасти даже рад, что нам в этот вечер так не везет с девочками!
Ведь мы даже и не приблизились ни к одной из них, распутно и нервно
вышагивающих медными лбами вперед, мечущихся от кабака к кабаку,
останавливающих машины, неуклюже танцующих в диафанических миди из шифона.
Их подмышки, покрытые трехдневной, как лицо Сержа Гинзбурга, щетиной, пахнут
югославским дэзиком, а грудь и шея духами "Сигнатюр", они разрушаю озоновый
слой и не подозревают об этом, также, как и о том, что Азизян готов "взять"
любую из них "за уши" и "заехать" ей "в дупло", иногда он еще добавлял
"заездом через ноздрю".
Они пили, соблазняли и давали на Первомай, потом отходили целую неделю,
и теперь снова выпивают, дают и громко пиздят пошлые шутки, оставаясь для
нас, как обычно, недосягаемыми.
Быть может, их следует завоевывать, но не в будуарном смысле, закрывая
глаза на изъяны, а путем "мокрой шерсти, снега и огня", путем мочившихся в
кровавые плевательницы карателей, путем "СС" 70-х нежданно-негаданно
вошедших маршем под "That's a way (a-ha, a-ha) I like it". Расстреливая
зеркала их трюмо и сжигая гардеробы.
"Если бы я был эсэсовец, я бы мог любую бабу на хуй бросить", - так
провозглашал на агитплощадке, шерудя в яйцах, "Армянскию Каррузо" Вадюша,
как пел о нем в одной из своих песен Азизян, - 2блядун наш главный".
Мы все поем. Каждый озвучивает свое прозябание отрывками немецких
маршей, репликами Фрэнки Фариана и куплетами Кости Беляева. А дядюшка Стоунз
тоже не забывает про Азизяна, и поет о нем на мотив "Я не так наивен" группы
"SLADE" вот так:

Это Ази-зя-ка! А-а, ха-а.
Партии Хуя-ка! А-а, ха-а.

И у каждого из них есть песня, которую он поет, и пляска, которую он
пляшет. 1001 ночь.
Мое знакомство с Азиком состоялось, когда школу, где он учился, решили
расформировать. Это случилось после того, как десятиклассник Чижевский
выбросил из окна унитаз и угробил прохожего, врача из военкомата по
фамилии...Кисс. Его племянник Яков жил в Чикаго и играл на бас-гитаре.
Унитазы в школьном туалете расшатались настолько, что их стало можно
вырывать, как молочные зубы. Тогда еще он не был Азизяном (он и сейчас давно
уже не Азизян, а Яшико), и назывался за глаза 220, Бес и Матильда. После
ликвидации ихней "школы доктора Моро" большинство монстроидов оттуда
оказалось в нашей с Нападающим.
Как-то раз я, прогуливая, заглянул в спортзал во время урока физ-ры,
который проводил, конечно, Смит - физрук, синяк и пиздострадатель
редкостный. Дети, выстроившись по четверо, делали приседания. Среди них
выделялся мальчик с деформированным лицом в футболке томатного цвета с
надписью Amerson(sic), Lake and Palmer. Чем меня в тот момент заинтересовал