"Джейн Остен. Чувство и чувствительность " - читать интересную книгу автора

еще много дней, ничуть не раскаиваясь в принятом решении.
Едва его отец был погребен, как прибыла миссис Джон Дэшвуд с сыном и
собственными слугами. Никто не мог бы оспорить ее права приехать: дом
принадлежал ее мужу с того мгновения, как его отец скончался. Но это лишь
усугубляло бездушную неделикатность поведения, которое в подобных
обстоятельствах больно ранило бы и женщину, не наделенную особенно тонкой
натурой. Понятия же миссис Дэшвуд о чести были столь высоки, а представления
об истинном благородстве столь романтичны, что поступок такого рода,
независимо от того, кем и по отношению к кому он был совершен, мог вызвать у
нее лишь непреходящее отвращение. Миссис Джон Дэшвуд никогда не пользовалась
особенной любовью близких ее мужа, но до сих пор ей не выпадало случая
показать им, с каким пренебрежением к душевному покою и чувствам других
людей способна она вести себя, когда ей это представляется нужным.
Миссис Дэшвуд подобная грубая бессердечность возмутила так сильно и
внушила ей столь жгучее презрение к невестке, что она, вероятно, в ту же
минуту навсегда покинула бы дом, если бы не убеждения старшей дочери,
которые заставили ее вспомнить, что подобная спешка была бы непростительным
нарушением всех приличий. А затем любовь к трем ее девочкам внушила ей, что
ради них она должна остаться и не порывать отношений с их братом.
Элинор, старшая из сестер, чьи уговоры оказались столь успешными,
обладала живым умом и спокойной рассудительностью, позволившими ей в
девятнадцать лет стать советницей матери: не раз она к их общему благу
успевала предупредить тот или иной необдуманный порыв миссис Дэшвуд. Душа у
нее была прекрасная, сердце доброе и привязчивое, а чувства очень сильные,
но она умела ими управлять. Умение это ее мать так пока и не приобрела, а
одна из сестер твердо решила никогда не приобретать.
Достоинствами Марианна во многих отношениях не уступала Элинор. Она
была умна, но впечатлительна и отличалась большой пылкостью: ни в печалях,
ни в радостях она не знала меры. Она была великодушна, мила, загадочна - все
что угодно, но только не благоразумна. Сходство между ней и матерью казалось
поразительным.
Чувствительность сестры внушала Элинор тревогу, но миссис Дэшвуд
восхищалась этим качеством дочери и всячески его лелеяла. Теперь они с
Марианной неустанно поддерживали друг в друге бурную печаль. Сразившее их
горе от невозвратимой утраты теперь нарочито растравлялось, усугублялось,
воскрешалось вновь и вновь. Они всецело предались его мукам, питали их всеми
способами и твердо отвергали даже мысль о возможном утешении пусть в самом
далеком будущем. Элинор тоже горевала всем сердцем, но она боролась с собой,
старалась взять себя в руки. У нее достало сил советоваться с братом, а
также достойно встретить невестку и держаться с ней, как требовали правила
хорошего тона. Она пыталась побудить к тому же и свою мать, вдохнуть в нее
такую же терпеливую твердость.
Маргарет, третья сестра, была доброй, хорошей девочкой, но уже успела
впитать немалую толику романтичности Марианны, хотя далеко уступала ей в
уме, и в свои тринадцать лет, разумеется, не могла считаться равной более
взрослым сестрам.

Глава 2

Теперь хозяйкой Норленда стала миссис Джон Дэшвуд, а ее свекровь и