"Кристиан Остер. Свидания " - читать интересную книгу автора

к решетчатому перекрытию листвой слышалось невидимое хлопанье крыльев, и в
окружающем покое жизнь, наша жизнь, замирала на мгновение и глядела на себя.
Оставив справа загон с гаурами, мы прошли между гусями и ватузи. Симону
хотелось показать мне лужайку гусей, свежеподстриженную, пересеченную
канальчиком. Просто настоящий сад, повторил он мне в который раз, а
канальчик - ну прямо как речка, я все время мечтаю растянуться на траве, но
из аллеи, знаешь, выглядит еще лучше. Разумеется, лучше, отвечал я, в мечтах
оно всегда лучше. Мы прошли вдоль вольера, где молчаливо восседали
грифы-урубу и ара, потом вдоль ограды, за которой расположились только что
прибывшие, как пояснил Симон, вигони, они лежали, подогнув под себя ноги и
высоко подняв голову, неподвижные, будто статуэтки на подставке с
убаюкивающей или же волнующей - кого как - нежностью в глазах. Симон
разволновался, я тоже, но он даже прильнул к ограде и окликнул их по именам:
Жозе, Валериана, - а те, услышав, поднялись и явились на зов. Симон гладил
их и гладил, идти дальше не спешил, думаю, ему страшно стало теперь, когда
мы приблизились к жилищу хищников, то есть к его собственному служебному
жилью, мы ведь оба знали, что еще немного - и мы там и что главное сейчас -
это не пришедшая к нам Жозе, а ушедшая жена Симона Одри, которая, по нашей
гипотезе, должна была вернуться. Ладно, сказал Симон, отнимая руку от мягкой
слюнявой морды ламы и с трудом отрываясь от ее красоты, меж тем как небо над
Сеной уже темнело; мы сделали несколько шагов, и вот уже напротив павлинов
павильон хищников с белыми барельефами и порталом с колоннами, у Симона был
ключ и от него, у него вообще ключей большая связка.
В этот час он был тут хозяином, мы вступали в его владения. Войдя в
просторный вестибюль, где справа, возле касс, открывалась дверь в коридор,
ведущий мимо кабинетов и лабораторий в квартиру на втором этаже, мы услышали
голоса. Симон шагнул первый в обезлюдевшую сводчатую галерею с клетками. В
глубине ее, около снежных барсов разговаривали дети, с ними рядом стояла
очень молодая женщина, она смотрела куда-то в сторону и сразу заметила нас.
Мы подошли ближе, пробираясь между клетками и скамейками, барсы оживились,
стали легонько царапать когтями воздух, приветствуя Симона. Симон от полноты
чувств познакомил меня сначала с бебиситтершей по имени Об, одновременно
здороваясь с барсами, которых тоже мне представил (Фоли, Сарданапал), не
обращая внимания на мальчиков, Антуана и Александра, хотя я знал их дольше,
чем барсов, последние, впрочем, сами были детенышами нескольких месяцев от
роду. Они воротят носы, пояснил мне Симон, обнимая, наконец, Антуана, а
затем и Александра, от трех ощипанных курочек, подвешенных вон там, добавил
он, подняв палец за спиной Антуана, вон там, наверху, между прутьями
решетки, чтобы барсы немножко попрыгали за ними, а то они мало двигаются вне
естественной среды обитания. Увы. У них явно отсутствовал аппетит. Четвертая
курочка, однако, податливо покатывалась в мульче под нерешительной лапой
одной из зверюг, в то время как другой барс попросту удалился к своей
лежанке, прочь от Симона и от детей.
В эту минуту я подметил, что Симон очень строго смотрит на няньку.
Наверное, подумал я, ему досадно, что она тут, в зверинце, а Одри нет. Или
он сердится, что она, вопреки его запретам, привела ребят к барсам, когда
пора было засаживать их за уроки. Короче, либо она его раздражает, либо он и
без нее раздражен, но только я почувствовал, что наше возвращение домой
начинается плохо.
И кстати, может, Одри уже дома, может, ждет наверху, в квартире, над