"Лев Остерман. Течению наперекор" - читать интересную книгу автора

- Не боюсь!
- Боится! - это уже хор мальчишек...
Я лихорадочно думаю: "Отказаться - сразу показать себя трусом.
Согласиться? Какой ужасный риск! Стать сумасшедшим... быть может навсегда. Я
видел таких детей с бессмысленным взглядом. Их, уже больших, мамы катают в
креслах на колесах... Мысли скачут... Вдруг какой-то способ сведения с ума
существует?.. Настя мне рассказывала про "наговор"... Но нужно мое согласие
- иначе зачем спор? Я буду сопротивляться!.. А если не хватит сил?.. Но это
бессмыслица! Если бы такой способ существовал, он был бы известен, и мама
меня бы предупредила. Она же врач! Я должен согласиться!.. А если
все-таки... Как страшно!.. Секунды летят, я молчу...
- Ну что, боишься?
- Не боюсь! - с отчаянием.
- Тогда спорим?
- Спорим.
Я протягиваю дрожащую руку. Мне завязывают глаза, куда-то ведут.
Останавливают. Хором произносят какие-то заклинания. Как страшно!.. Я
цепляюсь за рассудок - не может быть! Но как страшно!.. Мой противник держит
меня за руку. Заставляет сделать еще шаг... Потом повязку снимают. Пока что
все в порядке: вот дача, деревья, ребята... Выдержал! Не поддался!.. Какое
счастье!.. Тут спорщик отпускает мою руку, нагибается и поднимает с того
места, где я стоял, бумажку, на которой крупными буквами написано "ум"...
- Ты проспорил!
Я пытаюсь протестовать ("Это нечестно!"), но лишь для вида. Жарким
потоком заливает радость: я в своем уме, это была шутка!.. Какое счастье!..
Наверное тогда впервые в жизни я сумел поверить в разум и победить
страх.
Теперь я могу спуститься во двор.
Для мелюзги - дошкольников и учеников начальных классов - двор был
центром их личных интересов и одновременно первой школой жизни. Начну с его
топографии. Наш бывший доходный дом состоял из трех вплотную примыкавших
друг к другу строений. В плане они образовывали букву "Н", одна из сторон
которой выходила трехэтажным фасадом на улицу. Левый, если смотреть с этой
стороны, "открытый конец буквы" замыкала глухая стена соседнего дома, а
правый - сравнительно невысокая стенка каких-то вспомогательных помещений
(возможно, в прошлом конюшен) другого соседнего дома. Эта стенка метра на
три не доходила до внутренней стороны лицевого строения. Здесь ее продолжала
высокая черная деревянная помойка с двумя наклонными крышками, обслуживавшая
оба дома. В образованный таким образом передний (б льший по размерам) двор
от правого конца фасада вели ворота. Проходя под всей толщей лицевого
строения (квартиры в нем выходили на обе стороны) эти ворота образовывали
полутемный сводчатый туннель. Второй точно такой же туннель проходил под
дальним концом среднего строения (перекладина у "Н"). Он приводил на задний
двор, вдвое более узкий.
Население двора составляло 18-20 ребят разного возраста (от 4 до 14
лет), разных национальностей и социального положения родителей. Отец братьев
Тольки и Котьки Красавиных был шофером грузовика. Здоровенный и старший из
всех Пашка Куликов - сыном повара; Мишка и Сарра Вядро - детьми
еврея-скорняка; Колька Горин и Васька Седов были из рабочих семей. Нина и
Эля Гринштейн - дети нэпмана. Он изготавливал гуталин - так в те времена