"Пол Остер. Храм Луны" - читать интересную книгу автора

- Это могло быть просто совпадением.
- Совпадений не бывает. Это слово произносят лишь невежественные люди.
Все в мире основано на законах электричества, и в живом, и в неживом. Даже
идеи возникают посредством электрических разрядов. Если разряды достаточно
мощны, то человек может мир перевернуть. Запомни это.
- Запомню.
- А ты, Марко Стэнли Фогг, какими возможностями обладаешь ты?
- Насколько я знаю, никакими. У меня обычные человеческие возможности,
не более. Я могу есть и спать. Ходить из одного места в другое. Чувствовать
боль. Иногда могу даже думать.
- А вести людей за собой? Есть это в тебе?
- Вряд ли. Не думаю, что смог бы заставить кого-либо что-либо сделать.
- Тогда ты жертва. Или то, или это. Или ты действуешь по своей воле,
или тебя заставляют действовать.
- Мы все жертвы в определенном смысле, мистер Эффинг. Даже в том
смысле, что живем.
- Ты уверен, что живешь? А вдруг ты это себе только воображаешь?
- Все может быть. Возможно, что мы с вами лишь плоды фантазий, а на
самом деле нас здесь нет. Что ж, я ничего против такого предложения не имею.
- А ты умеешь держать язык за зубами?
- Если нужно, наверное, справлюсь, как любой другой.
- Какой это любой?
- Любой другой. Так говорят. Я могу разговаривать или молчать, в
зависимости от ситуации.
- Если я тебя найму, Фогг, ты, скорее всего, возненавидишь меня. Но
только знай, что мои придирки пойдут тебе на пользу. Во всем, что я делаю,
есть скрытый смысл, и не тебе о нем судить.
- Постараюсь учесть.
- Хорошо. А теперь подойди-ка сюда, дай я пощупаю твои мускулы. Мне не
нужен какой-нибудь слабак, который не сможет возить меня на прогулки по
улицам, верно? Если у тебя слабые руки, то на черта ты мне нужен.

В тот же вечер у нас с Циммером был прощальный ужин, а наутро я сложил
в рюкзак свои немногочисленные вещички и отправился в центр Нью-Йорка, во
владения Эффинга. Так уж судьбе было угодно - целых тринадцать лет с того
времени мы с Циммером не виделись. Обстоятельства разлучили нас, и когда
наконец я неожиданно столкнулся с ним весной 1982 года на пересечении
Вэрик-Стрит и Уэст-Бродвея на Манхэттене, то не сразу узнал его - так сильно
он переменился. Циммер поправился фунтов на тридцать, он шел с женой и двумя
маленькими сыновьями. Бросилось в глаза, насколько заурядно он выглядит:
намечающееся брюшко, редеющие волосы - признак перехода в средний возраст. -
умиротворенное, отрешенное лицо приличного семьянина. Мы шли в разных
направлениях и уже почти разминулись, как вдруг он окликнул меня по имени.
Может, для других неожиданная встреча с кем-то, кого ты знал в прошлом,
и в порядке вещей, но во мне случайное столкновение с Циммером всколыхнуло
все забытые впечатления юности. Мне даже не так уж важно было узнать, что он
преподает в университете где-то в Калифорнии, что опубликована его
монография на четырехстах страницах о французском кино, что он не написал ни
одного стихотворения за последние десять с лишним лет. Для меня важно было
просто увидеть его. Мы остановились на углу и минут двадцать говорили,