"Джейн Остин. Собрание писем" - читать интересную книгу автора

померкнут рядом с вами. Надеюсь, ваша матушка не оказалась в затруднительном
положении, наряжая вас. Как, неужели на вас новое платье?
- Да, сударыня, - призналась я, стараясь держаться невозмутимо.
- И кажется, недешевое, - продолжала леди Гревиль, ощупывая мой наряд,
пока я с ее разрешения усаживалась подле нее. - Не могу не отметить - ведь
вам известно: я всегда говорю то, что думаю, - что, по-моему, это совершенно
лишняя трата денег. Отчего вы не надели ваше старое полосатое платье? Не в
моих правилах придираться к людям только потому, что они небогаты: я считала
и считаю, что бедняки скорее достойны презрения и жалости, чем упреков,
особенно если они не властны изменить свой жребий, но должна заметить: ваше
старое полосатое платье вполне соответствует вашему положению - ибо, сказать
по правде (а я никогда не скрываю свое мнение), боюсь, половина гостей
вообще не обратит внимания, есть на вас хоть какой-то наряд или нет.
Впрочем, вы, полагаю, лелеете мечту устроить нынче вечером свою судьбу. Что
ж, чем скорее, тем лучше. Желаю удачи.
- Право, сударыня, я отнюдь не имею таких намерений.
- Слыханное ли дело, чтобы девица призналась, что мечтает сделать
хорошую партию!
Мисс Гревиль рассмеялась, но я уверена, что Эллен сочувствовала мне.
- Ваша матушка, верно, легла почивать еще до вашего отъезда? - спросила
ее милость.
- Но, мама, сейчас только девять часов, - удивилась Эллен.
- Верно. Но свечи стоят денег, а миссис Уильямс достаточно
благоразумна, чтобы позволять себе дорогостоящие причуды.
- Маменька как раз собиралась ужинать, сударыня.
- И что же ей подали?
- Я не обратила внимания.
- Наверняка лишь хлеб и сыр.
- Что может быть лучше? - вставила Эллен.
- Ты, душенька, никогда не отличалась рассудительностью, - осадила ее
мать. - Тебе-то всегда обеспечено все самое лучшее. - Мисс Гревиль по
привычке принужденно засмеялась в ответ на материнское замечание.
Вот в каком унизительном положении я невольно оказалась, приняв
приглашение ехать в экипаже ее милости. Я не смею быть дерзкой, ибо маменька
постоянно твердит мне, что следует быть смиренной и терпеливой, коли хочешь
завоевать положение в обществе. Но если бы не ее уговоры, можешь поверить: я
бы никогда не переступила порог дома леди Гревиль и ни за что не села в ее
экипаж, зная, что наверняка подвергнусь оскорблениям из-за моей бедности.
Было уже почти десять, когда мы прибыли в Эшбернхэм, опоздав, таким образом,
на полтора часа; но леди Гревиль слишком светская особа (или считает себя
таковой), чтобы заботиться о пунктуальности. Танцы тем не менее еще не
начались - все ждали мисс Гревиль. Едва я вошла в залу, как была приглашена
на танец мистером Бернардом, но вдруг он вспомнил, что оставил у слуги свои
белые перчатки, и поспешил за ними. Тем временем танец начался. Леди
Гревиль, направляясь в соседнюю комнату, прошествовала совсем рядом со мной.
Заметив меня, она остановилась и, хотя вокруг были люди, сказала:
- А, это вы, мисс Мария! Как, неужели вы не нашли себе кавалера?
Бедняжка! Боюсь, вы напрасно наряжались в новое платье. Но не отчаивайтесь,
может, и вам еще посчастливится сплясать разок до конца вечера. - Сказав
это, ее милость проследовала дальше, не обращая внимания на мои заверения в