"Александр Николаевич Островский. Трудовой хлеб " - читать интересную книгу автора

кольцо вьется. Велел после приходить.[3]
Корпелов. Male, сиречь - нехорошо. Динарии, юноша, имеешь?
Грунцов. Нет, отче!
Корпелов. Зело потребны.
Грунцов. Ты бы, domine, прежде сказал. Утру глубоку я забегал к
ростовщику, к Мурину, понаведаться, что он за мой хронометр даст.
Корпелов. И тебе, юноша, сребреники понадобились?
Грунцов. Барышне конфеты проспорил, остальные тебе, domine, отдал бы,
вот и квит.
Корпелов. Ты, видно, как я же: завелись деньги, так маешься, маешься с
ними, тоска возьмет, точно кандалы тяготят, - ходишь, ходишь, по
трактирам-то газеты читаешь, пока выдут все. Ну, тогда полегче станет, опять
повеселеешь. А вот нужны динарии, так их и нет.
Грунцов. Какая у нас нужда, domine! Вот я нынче видел нужду-то! Прихожу
я к Мурину, от него выходит молоденький франтик, в коляску хочет садиться...
пара рысаков, тысячи полторы стоят... вышел от Мурина-то, шатается;
прислонился у двери, едва дух переводит, - бледный как полотно, губы
трясутся, а сам шепчет: "Душит он меня, душит, кровь пьет; зарежу я его".
Вот она - нужда-то! в коляске на рысаках ездит, а мы что!
Входит Евгения.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Корпелов, Грунцов, Евгения, потом Маланья.
Евгения(Грунцову). Вы опять пришли?
Грунцов. Да вам-то что за дело? Я не к вам, я к отцу.
Евгения. Конечно, мне все равно, есть ли вы на свете, нет ли вас;
только, пожалуйста, не разговаривайте со мной.
Грунцов. Извольте.
Евгения. А когда ж конфеты?
Грунцов молчит.
Что ж вы молчите? Как это учтиво с вашей стороны!
Грунцов. Да ведь вы сами не велели с вами говорить.
Евгения. У вас на все отговорки есть. Только надо вам знать, что
благородные люди всегда свое слово держат. Да и я-то глупа, - жду от вас.
Вам либо жаль рубля, либо у вас нет его.
Грунцов. Будет и на нашей улице праздник.
Евгения. Когда это?
Грунцов. А вот поеду в Уфу, так вам пять фунтов куплю.
Евгения. Вы давно собираетесь, а все ни с места.
Грунцов. Не заплачьте, барышня.
Евгения. Я-то? Ах, как вы много о себе думаете! Маланья, ставь самовар!
Скоро Наташа придет.
Выходит из кухни Маланья и берет со скамейки самовар.
Маланья. А вы прежде спросили бы, вода-то есть ли у нас, а то самовар!
Корпелов. Аглая, не груби!
Грунцов вынимает из кармана две копейки, показывает Маланье, надевает
фуражку, берет со скамейки ведро и уходит. Маланья с самоваром за ним.
Евгения. Грунцов такой спорщик, такой спорщик! Просто сил никаких нет.
Корпелов. Вот он не заспорил, а взял ведро да за водой пошел.