"А.Островер. Удивительная история или повесть о том, как была похищена рукопись Аристотеля и что с ней приключилось " - читать интересную книгу автора

А.Островер

УДИВИТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ, ИЛИ ПОВЕСТЬ
О ТОМ, КАК БЫЛА ПОХИЩЕНА
РУКОПИСЬ АРИСТОТЕЛЯ И ЧТО С НЕЙ
ПРИКЛЮЧИЛОСЬ*
______________
* Некоторые исторические факты и биографические сведения даются автором в
вольной трактовке.


[Image001]
Рис. И.Година



ОТ АВТОРА

На скамью рядом со мной сел старик. Сел, запахнул полы своего пальто,
достал из кармана книжечку, поставил меж колен черную палку с круглым
костяным набалдашником и углубился в чтение.
Старик был чем-то похож на Чехова - длинный, сухой, с острой бородкой;
даже пенсне он носил, как Чехов, - на черном шнурке и немного косо.
Меня заинтересовала книжка, которую он читал, - карманного формата, в
темно-синем мягком переплете. Лишь одно издательство выпускало греческих и
латинских авторов в таком оформлении. До войны в этом оформлении у меня были
Светоннй, Тацит, Ювенал и Петроний.
День был хмурый, на бульваре неуютно, а встать, уйти не хотелось. Кто
он, этот старик? Не сдержавшись, я спросил:
- Светоний? Или Тацит?
Старик, склонив голову, взглянул на меня поверх пенсне:
- Вы, сударь, классик?
- Бывший, - ответил я. - Но ни греческой, ни латинской книжки давно не
держал в руках.
- А тянет?
- Говоря честно - не очень. Еще в гимназии меня интересовало не то, о
чем автор пишет, а то, как он пишет. В университете меня стало больше всего
занимать, чем один писатель отличается от другого. А потом все эти Тациты и
Ювеналы ушли за горизонт, и лишь изредка, в какой-нибудь осенний день я брал
с полки такую вот темно-синюю книжечку и мысленно возвращался в далекую
юность.
- Даже Аристотель ушел за горизонт? - спросил он иронически. -
Аристотель, который уже лет триста пятьдесят до нашей эры считал материю
основою всех вещей?
Поток остроумных колкостей обрушился на меня. Со стороны могло
показаться, что я - вышедший из гроба Платон, а сосед мой - Аристотель;
воскресший Аристотель распекал Платона за идеализм. Даже палка с костяным
набалдашником была пущена в ход: старик чертил ею на земле какие-то круги,
которые должны были изобразить замкнутость и ограниченность моего,
платоновского, мировоззрения.