"Ян Отченашек. Ромео, Джульетта и тьма (Повесть) " - читать интересную книгу автора

улыбка.
Аккуратная! Он заметил, что перед сном она переоделась в полосатенькую
пижаму, юбку сложила на стуле, а туфли поставила возле кушетки, старательно
подровняв носы. Жакетик с желтой звездой перебросила через спинку стула.
Павел смотрел на нее, не осмеливаясь вздохнуть, двинуться с места. Потом на
цыпочках добрался до дверей, взялся за ручку. Он придет попозже, когда она
проснется. Осторожно прикрыл двери и помчался домой. Думать! Думать! Решать!
Хорошо еще, что не надо ходить в школу, у него теперь заботы поважней, чем
повторять латынь или зубрить биографию Германа Геринга.
Он ворвался домой; мать еще не вернулась из похода по магазинам. Ба! Он
хлопнул себя по лбу. Ведь ей же нужно что-то есть, пусть это глупо, смешно,
но это так! Он открыл кладовку, быстро отрезал пару толстых ломтей хлеба,
намазал их размякшим маргарином, в пустую бутылку налил немного кофе, а
когда начал рассовывать все по карманам, пришла мать. Он забеспокоился.
Всевидящие материнские глаза! Она ничего не заметила? "Мамочка, я взял хлеба
и пошел".
Он облегченно вздохнул, ускользнув от материнского ока. А что, если
открыться ребятам? Они могли бы помочь. Нет, нельзя. Вот было бы шуму! Лучше
молчать.
Когда он, запыхавшись, вернулся, девушка все еще спала.
Он сел рядом и ждал. Ждал. Время шло, но он не замечал его. Забыл обо
всем.
Из мастерской доносится голос отца, полный неприятного, преувеличенного
смирения ремесленника перед заказчиком, которое Павел ненавидел. Слышатся
шаги по скрипучему паркету и шипенье утюга; женщина на галерее развешивает
пестрое белье и сонно зевает. Чумазый печник тащится по выщербленной
мостовой двора с корзиной, полной глины.
Павел не заметил, как затрепетали ее ресницы. Глаза вдруг широко
открылись. Выражение их было в первый момент бессмысленным. Он не мог
сдержать улыбки.
Девушка быстро села, извечным защитным движением запахнула у самого
горла пижаму и уставилась на него с ужасом.
- Где я?
- Тсс! Тише!
Он предостерегающе ткнул пальцем по направлению к дверям в мастерскую.
- Ведь мы же знакомы. Вы забыли... ты забыла! Она вспомнила и
облегченно вздохнула.
- Да. Уже знаю. Ты Павел?
- Угу.
- А там...
- Отец. Там его мастерская. Он портной. Я тебе вчера рассказывал.
Она кивнула головой. Теперь она будет говорить шепотом. Она все помнит.
Потом, словно сообразив, что полуодета, забеспокоилась. Покраснела и
потупилась.
- Мне надо одеться,- сказала она, неуверенно улыбаясь.
- Уйти?
- Нет, не уходи, пожалуйста! Мне здесь страшно одной. Ночью что-то
шелестело, кто-то бегал по полу...
- Наверное, мыши. Не бойся, здесь их нет.
- Правда?