"Ян Отченашек. Ромео, Джульетта и тьма (Повесть) " - читать интересную книгу автора

совы и лампой с бумажным абажуром хрипит самодельный радиоприемник. Павел
собрал его сам, и чтобы извлечь из хаотического треска и завывания голос
хотя бы пражских станций, нужно хорошенько стукнуть по этой деревянной
коробке. Здесь две двери: одна - всегда запертая изнутри - ведет в
мастерскую, вторая выходит прямо в коридор. Убожество мебели, приобретенной
за бесценок у староместских старьевщиков, не лишает каморку уюта. Здесь
можно читать и мечтать. Здесь чувствуешь себя самостоятельным и взрослым.
Стоит только запереть двери.
Днем из мастерской доносится перестук двух швейных машинок, слышно, как
подмастерье Чепе к скрипучим голосом отчитывает ученика, как отцовский басок
пришепетывает: "...Извольте, эту складочку уберем, здесь чуточку
припосадим... так... и костюмчик выйдет на славу..."
За окном на галерее мелькают люди. Случайный прохожий заглянет иногда в
окошко, но что можно увидеть сквозь стекла, матовые от пыли?
Изредка сюда вторгается ватага школьных товарищей и наполняет комнатку
гамом и возней. А совсем недавно, с месяц назад, здесь были храбро распиты
две бутылки дешевого разливного вина. Молодежь шумела до поздней ночи, пока
не постучали в стенку разбуженные соседи.
Тогда здесь жил совсем другой человек - юнец, который изредка одалживал
у отца бритву и помазок, чтоб сбрить с подбородка несколько волосков и
придать себе необходимую самоуверенность перед свиданием.
- Смотри нос не отрежь,- советовал отец серьезно, а в морщинках у губ
таилась улыбка.- Подождет, не убежит!
Они с отцом любили друг друга. Отец умел быть великодушно понятливым,
обращался с ним как со взрослым и всегда ровно. Восемнадцатилетний мужчина
умеет ценить это. Отец не задавал неуместных вопросов, и поэтому не было
необходимости лгать. Наверное, они так хорошо понимали друг друга именно
потому, что разница в возрасте между ними более сорока лет. Павел рос
единственным, поздним ребенком под крылышком вечных забот стареющих
родителей.
Старые люди боязливы и неразумны, с ними нужно терпенье. За каждым
углом им мерещится опасность. Особенно маме: "Этого нельзя, того не смей! Ты
ведь один у нас, Павел! Павличек! Ни во что не вмешивайся, дитя мое!" Он
принимал нравоучения с мужской досадой, втайне подозревая, что родителям, по
малопонятным причинам, нравятся эти нудные причитания. Конечно: война! Немцы
сначала обкорнали наши границы, а теперь разгуливают по всей стране.
Бесконечные сообщения о победах на суше, в воздухе и на море, сопровождаемые
барабанным боем! И называется это: Protektorat fur Bohmen und Mahren. Но
старый Чепек упрямо именует его, это так называемое государство,-
Протентократ. (Прим. Протентократ (чеш.) - пока, временно.)
"Ох, казнь египетская!" - причитает мама. На все случаи жизни у нее
найдется изречение из Библии.
В школе зубри биографии нацистских "апостолов", если не хочешь, чтоб
тебя засыпал на выпускных экзаменах немецкий инспектор: "Also, sagen sie
mir, wo wurde Adolf Hitler geboren? Und jetzt etwas uber das
Winterhilfswerk?"1. (Прим. Скажите, где родился Адольф Гитлер? А теперь
жертвуйте на зимнюю помощь (нем.).
"Героические немецкие вооруженные силы снова потопили столько-то и
столько-то кораблей водоизмещением..."
Потанцевать негде, в кино скулы сводит от зевоты: бесконечный журнал -