"Ян Отченашек. Хромой Орфей" - читать интересную книгу автора

остановившиеся много лет назад, он стал признанным чинилыциком всего, что
было металлического в просторной вилле, "Фанинка, - говаривал порой с важным
видом сам пан архитектор, особа, обожествляемая в доме, - у вашего парня
настоящий технический талант!" Мама радостно краснела.
"Войтина, ты что изобретешь, когда вырастешь большой?" Он только
отмахивался от таких приставаний. Что изобрету? Не знаю еще. В тесном
закутке рядом с котельной Войта оборудовал верстак и долгими часами копался
там, и уши у него горели от волнения, пока не докопается до сути. Ага! Вот
как оно устроено! В мирке машин и механизмов было хорошо, - в нем жила
надежность предметов, которые можно ощупать, повозиться над ними, а под
конец шлепнуть себя по лбу с радостным чувством откровения. "А что это
будет, когда ты кончишь?" - приставала Аленка, заглядывая ему через плечо.
"Моторчик для авиамодели. На сжатом воздухе"... Гм... Это ей ничего не
говорило, и было немножко скучно. "Войтина, пойдем отсюда! Я хочу!" - И он
послушно шел. У забора в дальнем углу сада он построил ветряную мельницу и
никак не мог понять, чему Аленка так радуется. "Подумаешь, - он вздернул
нос, - такая чепуховина!"
Тогда можно было дергать ее за вихры, втаскивать насильно на старую
черешню, злорадно хохотать, когда она неловко сваливалась в траву, или
присоединяться к насмешливому хору ребятишек за оградой, скандировавших:
"Але-на, Але-на, нога как поле-но!" Реветь и жаловаться она убегала к себе
наверх, но никогда не бывал прегражден ей путь вниз, и, день-другой
поупрямившись, она съезжала по перилам и примирительно клянчила: "Войтина,
Войтишек, ну возьми меня с собой! А то я не знаю, во что играть!" Ну и
хитрюга! Войта сначала резко отвергал ее общество - смелые экспедиции по
чужим садам не для девчонок, которые то и дело ревут, но в конце концов
смягчался с неприятным предчувствием, что шайка грубых ковбоев жестоко над
ним посмеется. "И чего ты все таскаешь с собой эту реву? Девчонки все
выбалтывают. Эй, а куклу ты перепеленал?" Войта против воли превратился в
этакого сказочного Иванушку, каждодневно спасающего царевну от стоглавого
дракона - озорных мальчишек... Она же платила ему кошачьей ласковостью,
восхищением и слушалась его с первого слова. Однажды он едва не
взбунтовался. На их ограде корявыми буквами вывели мелом надпись: "Войта +
Алена - жених и невеста!!!" Его облило стыдом, он соскоблил позорную надпись
и ожесточился. Но все-таки она сломила его упорство. Кроткой мышкой
прокралась в его мастерскую, долго смотрела ему через плечо, потом исподволь
взялась уговаривать, отлично сознавая силы своих чар. "Они все дураки! Не
обращай внимания! Ведь я тебя правда люблю и, если хочешь, в самом деле
выйду за тебя замуж..."
...Одиннадцать, двенадцать, четырнадцать лет... Когда это началось?
Случилось-то не сразу, вкралось меж них незаметно, коварно. Просто в один
прекрасный день ветряная мельница остановилась, а кукла Зуза сделалась до
невозможности старомодной и без сожаления была убрана на чердак, где
хранился ненужный хлам. Конец детской беготне, воробьиному щебетанью!
Смотрите, смотрите! Аленка поднимается теперь по лестнице, важно
выпрямившись, углубленная в себя; иной раз Войта замечал, как она
останавливалась в вестибюле перед зеркалом, заглядывала в него изучающим
взглядом. И вообще не годится четырнадцатилетней даме скатываться по
перилам, а тем более наедаться картофельными оладьями. Точно так же
оказалось со временем невозможным заводить болтовню с мальчишкой своего же