"Владислав Отрошенко. Новочеркасские рассказы " - читать интересную книгу авторавозникавший в моих грезах, мертвенно белел на ее зарумянившейся от мороза
щеке. Мое сердце застучало дробно и гулко; оно провалилось в какую-то бездонную яму, когда Анюта, приблизившись ко мне, вопросительно взглянула на меня: я стоял на ее пути, прямо на узкой дорожке, посыпанной угольной жужелицей, не в силах сдвинуться с места. - Посторонись, - сказала она, подождав немного и пощупав кончиком ботинка лед за кромкой дорожки. Но, вместо того, чтоб посторониться, я с неожиданной для себя решительностью быстро произнес слова, которые за мгновение до этого и не думал произносить: - Я тебя знаю, ты Анюта, жена попа Васька. - Не попа Васька, а отца Василия,- спокойно поправила она. И тут же улыбнулась, засмеялась. - И не жена вовсе. - А кто? - Много ты хочешь знать, мальчик. Пусти... - Не пущу. Говори - кто? - Ой, какой злой выискался! - усмехнулась Анюта и поставила рядом с дорожкой на лед звякнувшее ведро. - А вот ты Алексею Мироновичу - кто? - Какому Алексею Миро... Лесику, что ли? Племянник. - И я племянница отцу Василию... Санки у тебя красивые, - вдруг добавила она без всякой связи. - Ага, - самодовольно подтвердил я. Сани у меня были действительно не такие, как у всех в округе, - не железные и низкие с разноцветными рейками, а деревянные, высокие, с подарил мне вместе с мазью, которой я натирал полозья. Никто не мог обогнать меня на горе. Мои сани скользили легко и бесшумно - так, что я слышал за спиной только шуршание снежного вихря, поднятого ими. - Хочешь прокатиться? - спросил я. Анюта пожала плечами. - В Махору боишься врезаться? - догадался я. - Боюсь, - кивнула Анюта. - Не бойся, поедем вместе. Я буду рулить. Мы поднялись с ней к церкви на утоптанную снежную площадку. Я установил сани. Анюта, высоко подобрав подол платья, села на них верхом. Я устроился впереди, раздвинув спиной ее колени, обтянутые коричневыми ребристыми чулками. Кто-то из толпы подтолкнул нас. Как только сани нырнули с площадки на раскатанный лед, Анюта вскрикнула и крепко обхватила меня руками. Сани не сразу набрали привычную скорость. Но, когда мы пролетели первый перекресток - спуска Разина и Архангельской улицы, - мне уже казалось, что я никогда в жизни не мчался с горы так быстро. Я задыхался от радости и волнения. Внутри меня то проваливался в живот, то поднимался к ключицам какой-то мягкий, сладостно-подвижный ком; в лицо впивались снежные искры; разрозненные огни в окнах по обе стороны спуска сливались от скорости в сплошные сияющие гирлянды. Мы мчались все быстрей и быстрей. Но до конца горы было еще далеко. Мы еще не пересекли Кавказскую и только приближались к ротондам, где в моих летних, полузабытых снах стояла, раскинув ноги (сама выше ротонд), голая Заира, когда мне захотелось убедиться, что теперь я не сплю, что мне |
|
|