"Владислав Отрошенко. Наряд Мнемозины " - читать интересную книгу автора

Наш аэроплан сгорел! Да-да, у нас был отличный аэроплан, с двумя моторами и
с маленьким бассейном на крыше. Мы прекрасно долетели на нем от самой
Такма-Но-Хары вот до этого лужочка. А тут он - бац! и сгорел. Печально, не
правда ли?
- Печально, - согласился штурвальный.
- А что вы делали... вот в этой... стране? - поинтересовалась Аделаида
Ивановна.
- В Такма-Но-Харе?.. Мы были на гастролях, - ответил белобрысый, не
задумываясь. - Ах, я же вам не представился... Артист цирка Тимофей
Воротынский. Вы, конечно, не слышали... Я маленький артист, незначительный
эквилибристишка. Но зато Гедеон, - он показал на бугая, который так и стоял,
подбоченившись, на кромке асфальта, даже ни разу не взглянув на
автомобиль, - Гедеон Несветаев - это фигура! Это величайший, величайший
(настырный элатив прозвучал в устах белобрысого трижды, и как раз белобрысый
зачем-то подмигивал Уриилу), величайший дрессировщик медведей!
- Ура, - сказал штурвальный. - Я рад, Тимофей. Но мы, понимаешь ли,
очень торопимся.
- К морю?
- Да, к морю.
- Я вам завидую. Если б вы знали, как мы с Гедеоном мечтали о море! Мы
мчались, летели, но наш аэроплан... Мы погибнем здесь, нас никто не берет! А
мы страшно, страшно устали, нам нужен отдых, мы так много работали в
Такма-Но-Харе, бедный Гедеон падал прямо на арене, и медведи уносили его за
кулисы... Не бросайте же нас! Хотите, мы вам заплатим? У нас много денег,
вот! вот! - Белобрысый вытащил из внутреннего кармана пиджака запечатанную
пачку и, разломив ее, раскрыл веером денежные знаки. Они были, по всей
видимости, иностранные, с вычурными виньетками по уголкам, с какими-то
неуместными изображениями клоунских колпачков, гармошек и дамских туфелек
вперемешку с черными, траурно поникшими розами и сосновыми венками, в одном
из которых красовался портрет упитанной, самодовольно улыбающейся королевы;
ангелу она показалась похожей на водительницу голубого пикапа, правда, во
лбу ее не было золоченого рога. - Это такманохарские деньги, - пояснил
эквилибрист. - В Такма-Но-Харе вы можете купить на них целую гору вместе с
ледниками и водопадами...
- И вот таких пуговиц? - спросил Уриил.
- Миллион таких пуговиц - на одну бумажку, - ответил эквилибрист
уверенно.
- Деньги нам не нужны, - усмехнулся штурвальный. - Что будем делать,
Ада?
- Решайте сами, Демиург Александрович... Посмотрите, сколько у них
багажа, куда мы его денем?
- Если только на крышу, - осторожно предположил штурвальный.
- На крышу! На крышу! - подхватил белобрысый. - Гедеон, скорее сюда!
Эти сердечные люди повезут нас на море!
Дрессировщик медведей неохотно сдвинулся с места. Он подошел к
автомобилю и, сняв шляпу, молча поклонился - сначала штурвальному и Уриилу,
а потом, с кряхтением встав на одно колено, Аделаиде Ивановне. Он хотел было
поклониться и дворничихе, но она стояла на подножке до того неподвижно,
одетая в латы и в забранный шлем с плюмажем, что он, приняв ее за какое-то
особое украшение автомобиля, кланяться передумал, а только потрогал с